Курсовой по Теплотехнике

«Курсовой по Теплотехнике».
рассказ.

Пролог.
   
 «… Домработница, как обычно, вошла в квартиру.  И чуть не упала.   .... … В спальне, на постели,  в крови,  лежал  хозяин. Рядом на этой же постели сидела молодая девушка, которая  годилась покойнику во внучки. Она беззвучно тряслась, явно в истерике. Примечательно то, что хозяин оказался преподавателем  одного известного столичного института, профессором,  уважаемым человеком; преступница – студенткой того же института, у  которой профессор вёл курс   Теплотехники.
… Идёт следствие.»
 Вырезка из газеты «Вечный комсомолец», раздел «Хроника происшествий». 

1.
    При первой встречи, при первом знакомстве Он показался и не таким  уж страшным. Пожилой, в новом костюме, пахнущий незнакомым одеколоном, с седыми отдающими в синеву волосами, уложенными в пробор. В нём было что-то новое, необычное, не вяжущееся с характеристиками товарищей о нём.
    Он сделал перекличку, покачал головой, недовольный тем, что из двух групп присутствуют только восемь человек, и, поднявшись со стула, что было неожиданно торжественно, не торопясь, стал рассказывать о топливно-энергетических задачах страны, о проблемах теплоснабжения. И так складно. Его бархатный  голос успокаивал, мягкие движения нравились. И Ей было странно, почему о нём так дурно говорят. «И ничего то он не такой!».
      Потом он выдал задания.  И   тщательно записал в журнал данные каждого.
   «Конечно, надо не откладывать в дальний ящик, но как не хочется начинать. А ещё методички не достать. Подождёт!» - думала она.

2.
     После первой встречи прошло три недели. И заглянув на занятие, совсем случайно, Она испугалась тому, что все что-то делают, рассчитывают, спрашивают друг у друга какие то не понятные ей вещи, а она даже ещё и не приступала.
    «Вот обязательно сегодня возьму методичку и начну рассчитывать» - думала она.
   - Рассчитайте до температурных графиков – сказал он в заключении занятия.

    Сегодня она всё-таки села за расчёт. Усталая довольная, она отложила в сторону тетрадку и представила, как Он её похвалит.

3.
    Он обычно забирал тетради на день – на два, на проверку. Она постучала в кабинет. Вошла. Он разговаривал со студентом младшего курса, огромным «Афганцем», который покорно кивал головой.
     Окончив разговор, он посмотрел на неё. «У него коричневые глаза» – подумала  она, и назвала свою фамилию.
     Он посмотрел стопку тетрадей, достал её тетрадку и протянул  ей.
   - У вас здесь ошибка – сказал он мягко – надо пересчитать.
     Она вышла из кабинета, ошарашенная тем, что сейчас услышала. Ведь она так тщательно считала, ошибки просто не может быть! А здесь каждое уравнение было подчёркнуто, резко,  красной ручкой. Каждый ответ был обведён в кружочек, и где была ошибка, было подписано. 
   Эти красные росчерки были неприятны, но он так у всех чиркал. Но всё равно ей показалось, что она ему чем-то не понравилась. Да и  ошибка то ерундовая, а всё с начала надо пересчитывать.

4.
 -  «От сессии до сессии живут студенты весело».  И ничего то не весело, всё это ерунда  - говорила она, пересчитывая в третий раз начало расчётов.
 - Ну и козёл же этот Эдуард Герцевич!  Только пусть попробует, гад, придраться, только пусть попробует, я ему устрою, -  успокаивала Она себя, храбрясь.
     В кабинете у Него были Зав. Лабораторией,  -  какой то  пыльный и большой  мужчина, и  Тутукин, преподаватель другой группы.  Они о чём-то разговаривали. Увидев её, он устало вздохнул:  - Опять это Вы, - но согласился выслушать.
       Она медленно, срывающимся от волнения голосом, стала объяснять, почему она выбрала именно такие котлы. Он держал утомлённую руку на лбу и качал головой.
   - Г.., уважаемая, Вы же сами говорите, что сторонним потребителям у вас 20 тонн в смену, а общая  мощность 22.
   - Эдуард Герцевич, ну посмотрите,- умоляющим голосом просила она, - я сделала точно как в методичке, здесь просто не может быть ошибки!  «Ну как ему  доказать!» - молила она.
     А Он опять устало замотал  головой и заулыбался коллегам. Они дружно, в свою очередь, тоже подзаулыбались ему, заискивая.  Тутукин даже попробовал помочь шефу, коря Её  за то, что она отвлекает такого занятого человека. Она собрала себя в руки:
   - Сейчас, сейчас, одну минуту. Вот, Эдуард Герцевич, посмотрите здесь у меня 20 тонн в смену, а производительность – тонны  в час!
      Он посмотрел в тетрадку.
   - Г.., ну что же Вы нас путаете?
  - Эдуард Герцевич, я же вам ещё когда говорила!
  - Что Вы мне говорили?
   Она видела, что спор бесполезен, но решила хоть как-то смягчить Его покорным голосом.
 - …Хорошо, а дальше можно считать,  Эдуард Герцевич?
 - Ну конечно. И  побыстрее, Вы очень отстаёте Г...,  и не знаю, успеете ли Вы.

5.
     Отчаяние и ненависть после каждого такого посещения просто душили её. Не  было случая, что бы ей не приходилось пересчитывать. Причём он заставлял пересчитывать даже то, что сам подписывал  прежде как правильное.
   «Кошмар, что делать!?»– хваталась она за голову, думая о том, как её из-за этой проклятой Теплотехники выгонят из института.
    Все бросили всё и изнывали от Него. У всех на устах была только Теплотехника, проклятия в Его адрес и страх.
    Он был Заведующим Кафедры, - заслуженный учёный, участник многих комиссий, на одной ноге с ректором, проректорами. И пожаловаться на него некому. Все только разводят руками:  « Э. Г.! Да, не повезло вам ребята. Сколькие из-за него вылетели!»

6.
 Сессия подошла незаметно.  Многие группы, у которых были другие преподаватели, уже давно сдали курсовые. Её же группа всё ещё ходила с черновиками.

7.
   Она стояла в столовой в очереди, которая двигалась очень медленно. И тут появился Он. Она стояла первая, он подошёл, как будто не замечая её.
     - Эдуард Герцевич, здравствуйте, - уважительно поздоровалась она. Он открыл глаза.
- А это Вы, здравствуйте, - сказал он как можно приятней  - У меня сейчас занятия. Вы не пропустите?
     Он был такой трогательный, беззащитный, в студенческой столовой, не успевающий покушать в своей, в профессорской. 
   -Ну конечно, конечно – поспешила успокоить его она.
   Он взял бифштекс, гарнир и компот.  Интеллигентно поднёс это всё  на стол и стал есть.   « А всё-таки он ничего, – подумала она – с нами надо быть таким, что бы мы хоть  что-то делали ».

8.
  В этот же день, вечером, она попробовала зайти к нему на консультацию с другой группой. Он сидел, опустив глаза и очки в журнал.
   -Эдуард Герцевич, - спросила она скромно, - можно?
   - У меня занятия, - грубо перебил он её, даже не подняв голову. Это было очень обидно.
  « Ну и чёрт с тобой» - подумала она и хлопнула дверью.
   Хлопнуть то хлопнула, но за дверью же подумала: «Ну а что дальше, через три дня первый экзамен, а я всё с черновиками!»
   Подошёл из группы парень.
  -К нему?
  - К нему…
  - Как?
  - Да ну его, и разговаривать не хочет.
  - Тебе проще, ты девчонка.
  - ? .. Да ему то какая разница. Он кроме своих цифр и не видит то ничего.
  - Не скажи.
   Когда у него кончилось занятие, он вышел из кабинета, и всем его ждущим объявил:
  - Мне некогда, приходите завтра в 12.

9.
  - Ну и козёл же!  - сказал товарищ по группе. - У других групп преподаватели каждую цифру расписали, а этот провёл два занятия, а потом - то совет, то заседание, то ещё какая-нибудь дрянь, и всё не когда ему, хрыч старый, не брал бы, если некогда.

10.
  Около его кабинета было оживлённо.
   - Идёт! – крикнул кто-то.
   - Заходите по одному – не здороваясь, сказал он, заходя  в кабинет.
    Вот и Её очередь. Она очень волновалась. «Сейчас  опять выгонит, ну как его задобрить». Злобы не было, была покорность и страх за будущее.
    Он посмотрел расчёты, которые она так и не знала как исправить, и сказал:
   - Ничего не могу поделать. Не может, Г…, быть такой энтальпия. Да у Вас на трубе зимой такое оледенение будет! ...
   -Эдуард Герцевич, ну как же по-другому, ну не получается по-другому.
   Он поднял строгие очки:
   - Что же мне за Вас арифметику считать?
  - Не надо арифметику. Вы скажите, в чём моя ошибка, где она.
  - Я это не могу сказать, мне надо брать в руки машинку и считать, а времени у меня на это нет. Считайте сами лучше.
  - Ну я уже столько раз пересчитывала – взмолилась она. – Ну пожалейте Вы меня.
  - Я не знаю, я не знаю – смущённо и уже как-то смягчаясь, заговорил он.   - Ну, если Вы очень хотите, подходите после шести, посмотрим, может быть я посчитаю, - сказал он и посмотрел на её коленки, которые она держала вместе.
  - Спасибо большое! -  сказала она, обнадёженная,  ничего не заметив.

11.
   После шести он действительно сидел в своём кабинете.
   - Проходите, проходите, - сказал он  грубовато,  не церемонясь, - где Ваши расчёты?
   - Так, так – сказал он, в них разбираясь.
   - Вы в общежитии живёте?
   - Да.
   - А от куда Вы сами?
   - Из …
   - Понятно.
 Потом он поднял глаза и в упор посмотрел на неё. Она видела, как шевелились брови на его переносице.
   - Вы правда хотите что бы я Вам помог?
   - Конечно, профессор.
……….
12.
…….
13.
……….
14.
 ……….
15-1.
   Она  ездила на эту встречу, потом на другую. Была дома у профессора, на «консультации» …
……….

Эпилог.
   Что там потом произошло, уже не важно. Всё закончилось  убийством, «Хроникой происшествий». Скандалом.
     Жена Эдуарда Герцевича представляла следователю справки, что её муж являлся импотентом, что он «ничего такого не мог». Что « студентка Г… всё это инсценировала, для того, что бы опорочить честное имя заслуженного человека!» В институте этим «справкам» не очень то верили, но формально Зав кафедры Теплотехники был кристально чист, и в глазах общественности был выставлен чуть ли не мучеником.
  Её признали невменяемой и посадили в «Психушку». Все эти события происходили  в годах 80-х, 20-го века. Тогда так часто поступали. Ходили, какие то слухи, якобы Она покончила с собой. А кто-то уверял, что её выпустили. В общем, тёмное, неприятное  дело. А что же тут приятного?
 
©  Белкин Евгений .  1992. 2011. 

(Редакция  сокращенная  05. 2012.)