За Гранью. Часть первая

Здесь я буду выкладывать результаты своих творческих порывов, не поместившиеся в рамки постов ролевой. В основном это автобиография моего перса и написана от его лица. Учитывая специфику личности Аэйрри, будет много:
– насилия;
– секса;
– нецензурной лексики:
– и конечно же, откровенного занудства.
Хотя, в виде исключения, могут встречаться нежные чувства. Но в любом случае: лицам до 18 (или хотя бы до 16) просьба не читать. Итак, начнем. История первая.

Красавица и чудовище

Попав на Землю, Даймон (то есть я), почти сразу вляпался в очередное... Зеш. Обещал Миройе не материться, а не получается.
В общем, завербовали меня спецслужбы. Со вполне конкретной формулировкой: если ты не работаешь на нас, нелюдь, мы убиваем всю семью твоей обожаемой сестренки. Как на меня вышли? Да очень просто. Следили за Миройей, нарвались на Аэйрри.
Пришлось поработать. Платили хорошо, не жалуюсь, моей эльфиечке и мне лично ничего не угрожало. Ро пообещали оставить в покое (и оставили), а я... На каждое задание агент Ветер выходил под новой «личиной», хотя среди своих сослуживцев пользовался только одним вариантом, более менее похожим на настоящего Даймона.
Что такое «личина»? Объясняю. «Личина» - это трехмерная ментальная модель гуманоидного существа, воздействующая на оптические сенсоры объекта и маскирующая субъект, генерирующий ее. Поняли? Ни хр*ена? Тогда оставим это определение фченам (нашим шефангским яйцеголовым) и перейдем на нормальный язык. Короче, с помощью ментальной магии я заставляю окружающих видеть не меня истинного, а очень милый фантом, вполне обычного человека. По сути дела, создаю массовый глюк на месте, где стою (лежу, сижу, прыгаю – не имеет значении) я сам. Остаюсь собой, нелюдем и чудовищем, а окружающие видят красивый фантик, не подозревая, какая «конфетка» в него завернута. Это достаточно сложно, особенно когда создаешь «личину», совершенно на тебя не похожую. Какого-нибудь толстого коротышку с дряблыми мускулами и поросячьими глазками. А ведь были и такие.
В отделе агент Ветер (для сотрудников – Ричард или Дик) пользовался славой скромного симпатичного паренька, всегда готового подставить дружеское плечо или жилетку. На высокого, зеленоглазого, подтянутого Дика заглядывались многие девушки, но он обычно скромно опускал глаза и никак не отвечал, если нашего недотрогу пытались вовлечь во флирт. Душка, а не мужик. А что вы от меня хотели?.. Где работаю – там не е**сь, обратное тоже верно. Да, и небольшое пояснение. Когда я говорю о «личине», это всегда в третьем лице – Ричард или Дик. Когда о себе – в первом. Девушки восхищаются Ричардом, а не мной, и плачутся в жилетку тоже ему. А вот утешаю этих девушек уже я, Даймон...
Особенно мне нравилось утешать Лину. Высокой красивой девушке катастрофически не везло в личной жизни. Вот и сейчас, после 5ти месяцев отношений, Лиину бросил бойфренд. Узнал, что она – агент, и дал деру. Вот такие мы мужики сволочи бываем.
Зачем Дику (то есть мне) вообще кого-то утешать? Да все очень просто. Хорошему ментальному магу постоянно нужны новые эмоции, хотя бы чужие (своих никогда не хватает), чтобы тренироваться в их изменении, создавать «личины» (более сложный вариант «личины» - это не только другая внешность, но и другой характер). Брошенная женщина – такой кладезь эмоций!..
В  общем, Лина в очередной раз плакала у Ричарда на плече. Я успокаивал девушку, потихоньку забирал у нее отрицательные эмоции и подкидывал радостные... Такая вот гимнастика для эмпата. Наконец, сослуживица заснула на руках Дика. А за окном смеркается, однако... Надо бы доставить тебя домой, девочка...
«Исчезнув» (или телепортировавшись, кому как нравится) из отдела (пусть потом на проходной головы чешут, как Ричард и Лина вышли из здания), я вместе со своей приятной ношей появился прямо в квартире у Лины. Мне никогда не была присуща особая щепетильность, поэтому образ жилого помещения был изъят прямо из головы девушки. Скинув ботинки на пороге, занес девушку в спальню, положил на кровать, развернулся и уже собрался было «исчезнуть» к себе домой...
- Ричард, не уходи...- это мне? И какого кракена ты проснулась, милая, если я тебя на крепкий сон программировал?
Обернувшись, я нацепил на лицо милую улыбку, то же самое сделал Ричард. Присел на краешек кровати, изобразил участие и сочувствие:
- Как твое самочувствие, Лина? Ты заснула, я решил вызвать такси и довезти тебя до дома. Дверь открыл твоими ключами. Прости, пожалуйста, я сейчас уйду.
В ответ на мои оправдания девушка  села на кровати, рядышком со мной, серьезно произнесла:
-Дик, у меня все хорошо. Когда ты рядом, становится так легко на душе,- прошептала моя сослуживица.  Еще бы! Затем, помолчав, моя визави продолжила.- Я не хочу, чтобы ты уходил,- Лина требовательно, отчаянно посмотрела в глаза Ричарда, руки несносной девчонки оплели мою шею, а губы прижались к моим (да, именно «мою» и к «моим», потому что тактильную иллюзию для Лины я не создавал!) Пока Даймон д’Аргорн придумывал, как без потерь выкрутится из этой передряги, Лина завалила его на кровать и, не переставая целовать, начала стаскивать рубашку. Мамочки, меня насилуют!
Я решился остановить девушку только тогда, когда тонкие сильные пальчики начали теребить металлическую пряжку ремня в джинсах.
- Лина, пожалуйста, остановись,- что за каркающий голос? Конечно, у меня бас, но таким хриплым он не бывает даже с большого похмелья (или после хорошего «косяка»),- Я не тот человек, каким тебе кажусь;
- Мы все в отделе не тем, кем кажемся,- девушка расправилась с пряжкой и уже стягивала джинсы.- И не говори, что не хочешь меня, твое достоинство говорит само за себя;
- Хочу, конечно!- а толку отпираться, если у тебя уже «стоит»? –Но Лина... я вообще не человек. И могу тебе это доказать!
- О-о, каким образом, интересно?- плохая девочка и ухом не повела. Возможно, думала, что я просто придумал глупую отмазку;
- Что ж, смотри.
Сбросить «личину» полностью легко. Куда сложнее снимать ее по частям. Допустим, чтобы сначала приняли истинный облик только руки. Подняв с кровати руку с серебристо-серой кожей, я помахал ею перед удивленным лицом Лиины и тихо проговорил:
- Видишь? Я только частично принял свой настоящий облик, чтобы не испугать тебя, Лина, а тот парень, которого ты знала, как Ричард, всего лишь иллюзия;
- Да? А почему я должна тебе верить, Ричард или как там тебя? Может быть, на мне испытывают очередную игрушку  спецслужб, какой-нибудь новый глюкогенератор, а ты – самый обычный человек?
- Меня зовут Даймон. И я – не человек,- сквозь сжатые зубы уже вырывалось негромкое рычание. Плохо, Аэйрри, теряешь контроль...
- Значит, покажись полностью,- жестко ответила Лина.- Я тебе не верю!
Полностью так полностью. Закрываю глаза, прячу свой оскал, скидываю «личину» совсем. Так легко вновь становится собой...
Лина ахнула. Потом ее пальцы коснулись моей щеки (надо сказать, что я был без маски), перешли на шею, трицепс правой руки, где ее обнимала витая татуировка – надпись на зароллаше.
- А что это означает?
- Фэйлах кан аррсе, итагрри тайрэ. Делай, что должно, и будь что будет. На языке моей расы,- ответил я и нечаянно открыл глаза. Профессиональная привычка, знаете ли, смотреть собеседнику в глаза. И увидел ошеломленный взгляд Лины.
- Дева Мария, какой ты красивый!- я красивый? девочка, ты в детстве с кровати случайно не падала? – У тебя глаза, как два изумруда!
- Налюбовалась? Тогда слезь с меня, пожалуйста, я могу и не сдержаться, и тогда тебе придется переспать с инопланетянином,- посоветовал я, невольно оскалив зубы. Мое либидо отчаянно требовало удовлетворения, а когда красивая девушка сидит у тебя на причинном месте в одном кружевном белье (Лина уже успела раздеться сама, попросту сняв свой сарафанчик через голову)! Да тут с ума сойти можно!
Девушка снова ойкнула. Затем, прикрыв небесно-голубые глаза, прошептала:
- Ты такой необычный... Не надо сдерживаться, мой демон (почему все трактуют мое имя таким образом?),- шаловливые ручки легли на мои бедра, сладкий ротик снова свел с ума, пробуя на вкус мои губы. Я и не понял, когда Лина успела содрать с меня нижнее белье и прильнуть к оголенному мужскому достоинству губами... Я сцепил зубы, эта ласка была более чем нетрадиционной и непривычной для шефанго. Затем девушка снова уселась на мне верхом. Здесь уже не выдержал я, прижал девушку к себе и рывком перевернул на спину...
...Светловолосая головка уютно устроилась на моем плече, обессиленная, но счастливая Лина сладко дремала. Мне не спалось. Возбуждение спало, хотя, разумеется, до конца я не дошел. Совместимость ДНК шефанго и человеческой никто не проверял, так что мало ли... Ведь имеют же шефанго и эльфы или орки и шефанго общее потомство, вполне жизнеспособное и плодовитое?..
Мы были вместе почти два года. Миройя относилась ко всему с пониманием, я успел познакомить сестренку с Линой, хотя ни Лина, ни я ни полусловом не намекнули о своей работе. Это единственное, что я всеми силами скрывал от Ро, просто не пуская ее в эту область своей памяти. Для ее же собственной безопасности и спокойствия.
Мы были вместе. Красавицу и чудовище, двух отличных агентов, часто отправляли на задания вдвоем. И благодаря моей неуловимости, а также изворотливости и хитрости Лины нас было невозможно раскрыть и поймать. При необходимости я создавал «личину» не только для себя, но и для Лины. Девочка всегда изумлялась, видя в зеркале  обрюзгшую брюнетистую тетку непонятного возраста или другое отражение, нисколько на нее не похожее, и на всякий случай щипала себя за руку.
Так было, пока однажды меня не отправили на одно задание, а Лину – на другое. В тот год не хватало агентов, многие погибли, но мы, я и моя девушка, были опытными разведчиками и не боялись работать поодиночке.
Вернувшись с задания, я написал отчет и вошел в кабинет шефа.
- Сядь, Даймон,- Сэм, единственный человек в отделе, кто знает, что я из себя представляю, положил мой отчет в папку.- Я должен тебе кое-что сказать. Вы с Линой  были очень близки...
- Что значит были? Где она?!
- Ее тело у судмедэкспертов на первом этаже. Прости, мальчик...
Последние слова он говорил уже мне в спину. Люди в коридорах Отдела шарахаются в стороны, «личина» отправилась ко всем чертям... 
- Лина,- мои губы касаются замерзших пальцев, я стараюсь согреть их дыханием, но не получается... Собственная кожа кажется ненормально горячей по сравнению с ледяным мрамором ее тела.- Я люблю тебя, девочка. Прости, что не уберег.
В последний раз смотрю в такие близкие глаза. Смотрю не только для того, чтобы проститься. Общеизвестно, что сетчатка человеческого глаза запечатлевает последнюю сцену, которую видел человек перед смертью. Это правило действует и для животных...
- Спи спокойно, любимая,- провожу ладонью по ее лицу, закрывая глаза своей возлюбленной, которой так и не успел (не захотел? побоялся?) признаться в любви при ее жизни. Целую на прощание холодный лоб, заткм выпрямляюсь, к медикам лицом поворачивается уже всем привычный Ричард.
- Когда я смогу забрать тело Лиины Андерсон для похорон?- у Лиины, выросшей в детдоме, никаких родных, разумеется, не было;
- Завтра, после обеда, Ричард;
-  Хорошо,- буркнул я и направился к двери. Уже выйдя в коридор, почувствовал легкое прикосновение к плечу. Обернулся. Передо мной стояла... Лина. Прекрасная, сияющая и невидимая никому, кроме меня.
- Спасибо тебе, любимый,- прошептала она, коснувшись пальцами моей щеки.- Не вини себя, ты на самом деле сберег меня от участи худшей, чем смерть... Вытащил из пучины мрака и отчаяния мою душу. А то, что я погибла... Это всего лишь случайность. Зато теперь я смогу хранить твою душу в этом мире, наблюдая с небес и всегда оказываясь рядом в бедах и опасностях. Живи счастливо, моя любовь, и не жалей ни о чем...
Тихий шелест крыльев моего ангела. В глазах почему-то жидкое стекло, и по щекам стекает что-то соленое...
Я сделал все, как хотел. Устроил пышные похороны для Лины с участием меня, Миройи и всех сотрудников Отдела... Нашел убийцу любимой (именно отражение этого ублюдка, застрелившего девушку, молившую о пощаде, из чистого удовольствия заядлого упыря, я увидел в предсмертном взгляде Лины). Нет, просто лишить его жизни было слишком милосердно. «Исчезнув» домой к этому дегенерату, я со злорадством наблюдал, как меняется в лице самоуверенное быдло. Еще бы, страшно, когда лежишь в постели, уже готовый выключить ночник, а у тебя в спальне из ниоткуда возникает высоченный парень с непонятными намерениями.
- Грау!- скинув «личину» и оскалив зубы, надвигаюсь на эту мразь. Мужик отползает к спинке кровати... мои пальцы впиваются в толстую шею, горящие ненавистью глаза и длинные клыки оказываются рядом с лицом борова. Мужик закатывает глаза, трясется от ужаса, хрипит что-то и отключается. До моего носа доносится очень неприятный запах... Тьфу ты, тварь! Брезгливо отшвырнув безвольное измаравшееся тело, я «исчез» из квартиры своей жертвы. Через пару дней навел справки и удовлетворенно хмыкнул. Даниель Теннисон (и почему всякая шваль носит имена великих?) был найден в своей квартире в совершенно невменяемом состоянии, определен в психушку и вряд ли новоиспеченный «овощ» выйдет оттуда до конца своих дней.
Домой, к сестренке, я вернулся только спустя несколько дней. Хотел отойти немного от этой мерзости, не делиться эмоциональным дерьмом с Миройей.
Не получилось. Дома стало еще хуже. Я лежал на спине в соей комнате, Ро приносила еду, ставила ее на столик, уносила нетронутой через несколько часов. Я лежал, борясь с желанием поубивать всех, кто мог быть виновен в смерти Лины и понимал, что больше нет виноватых. Такова Судьба. Таков мой Путь.
Миройя обеспокоено смотрела в помертвевшие глаза неподвижного меня всю эту неделю,  затем, принеся очередной обед, начала раздраженно выговаривать мне:
- Я знаю, насколько сильно ты любил Лину, Даймон... Но нельзя же так пожирать самого себя! От тебя, моего брата, скоро глаза, кожа да кости останутся... Ой!
Иногда сестренка бывает изумительно неуклюжей. Вот и сейчас, выйдя из себя, Ро уронила на меня поднос с обедом: кипящие чай и суп. Больно же!... Ну держись, малявка! я вскочил и бросился догонять смеющуюся эльфиечку. Как и все эльфы, Миройя очень быстро бегала.
На следующий день мы стояли, обнявшись, возле мраморного ангела, поднявшего взгляд к небу – памятника Лине. А моего плеча касалась возлюбленная, которую я так нелепо потерял. Лина, мой ангел...
***
Эта история написана мной больше для себя самого, чем для чтения другими людьми. Поэтому я сознательно не стремился к упрощению текста для восприятия, полагая, что кому надо – дочитают до конца. И прокомментируют, если захотят. И еще: не надо хвалить, если мое творчество Вам не понравилось. Лучше закидайте тапками (или чем потяжелее, чугунную сковородку от Миройи я уже получил). Можете вообще не комментировать мой бред. 
Спасибо всем, кто дочитал до конца
                Искренне Ваш
                Аэйрри
               
История вторая. Произошла, когда мне было всего-то 100 навигаций (земных лет). Совсем еще сопляк. Ветер в голове и никакого самоконтроля.

Where to draw the line?
Часть первая. Эдем.
На маленькую зеленую планетку я приземлился, чтобы пополнить запасы энергии в аккумуляторе и просто отдохнуть. До невозможности надоели регенерированный воздух, разноцветная чернота Космоса перед глазами и сублимированная пища.
Приземлился. Соорудил шалашик. Подстрелил из плазменной винтовки какое-то травоядное млекопитающее типа земного оленя. Телепортировал добычу к своему шалашу (что я, дурак, на себе центнер живого веса тащить?). Хотел пешочком прогуляться до стоянки, благо мою добычу никто утащить не должен был. Почему? Все объясняется достаточно банально. Я – хищник. И имею свой собственный запах. Едва уловимый такой, аромат цветов ириса с мускусными нотками. И достаточно мне прислониться спиной к любому дереву в пределах своей стоянки, чтобы оно впитало это запах, и ни один волк позорный даже близко не подойдет.
Да, хотел пройтись... Не получилось. Услышал чей-то рык и уловил запах паленой шерсти. Пошел искать неприятности на свою задницу.
На опушке леса высокий орк отбивался от каменного тролля. Получалось плохо, маломощный лазер мог только депиляцию сделать на кремнийорганической шкуре чуда-юда. Тролль теснил свою жертву... желтоглазый вполне еще мог убежать, что и попытался сделать. Неудачно. Владелец лазера (на знаю, что за модификация, но даже в ближнем бою толка от него – ноль) споткнулся и приложился головой о камушек. Тролль радостно взвыл, предчувствуя обед. От ханзер хисс, каменный недоделок! Я поставил винтовку на импульсный режим и разрядил ее в любителя орчатинки. На месте чудовища осталась только неглубокая ямка с оплавленными краями. Так, с этим закончили. Теперь пойдем осматривать ушибленного на голову орка.
Бедолага даже не застонал, когда я взвалил его на плечо и потащил в лагерь. Хорошее у него сотрясение мозга, видно. Но дышит и пульс прощупывается, значит, живой.
Дотащив орка до лагеря, я опустил его на лежак из еловых веток и мха, сооруженный мной в шалаше. Еще раз проверил пульс, затем нащупал на затылке мужика здоровенную шишку. Крови вроде нет, так чего ты валяешься без звука и без движения? Попробую снять бронежилет, может, полегчает. Снял. Начал расстегивать ворот рубашки. Под грубой тканью обнаружились эластичные бинты, плотно стянувшие грудную клетку. А это еще что, ранение в грудь или сломанные ребра? Сейчас проверим. Разрезаю бинты ножницами из аптечки, отодвигаю их в сторону... и обалдеваю. До такой степени, что не сразу убираю руки от аппетитной женской груди. Зачем же ты мужиком притворяешься, лапочка? Только сейчас я понял, что слишком тонкими для мужчины были черты ее лица. Дикая, резковатая красота: черные, как смоль, густые волосы собраны в хвост высоко на затылке, высокие скулы, упрямый подбородок с ямочкой посередине, черные чувственные губы и немного раскосые глаза, которые сияют, как два янтарных солнца... Тарсграе, она уже глаза успела открыть, пока я пялился на ее прелести?..
Убираю руки за спину, улыбаюсь как можно дружелюбнее и мучительно чернею (это не опечатка, кровь у меня действительно черная).
- Ты спас мне жизнь, шефанго,- незнакомка, не вставая с лежака, смотрит мне прямо в глаза и даже не думает прикрыть грудь,- я твоя должница. Ты можешь требовать любую награду... и я лягу с тобой в постель, если хочешь.
Я очумело смотрю на нее, борясь с соблазном снять ремень и отодрать ее по заднице за плохое поведение... А потом воспользоваться предложением и отодрать бесстыдницу уже в другом смысле этого слова и во всех возможных позах. Искушение было загнано в угол. Я отвел взгляд и спросил:
- Как тебя зову хоть, чудо желтоглазое?
- Аталия,- девушка наконец застегнула рубашку, вытащив из-под нее остатки бинтов. Я нервно сглотнул. Плотная ткань очень выгодно подчеркивала девичьи прелести.- Чего ты хочешь, шефанго? Я не могу оставаться в долгу, это не достойно воина;
- Воина, говоришь?- я еще раз скользнул взглядом по очаровательному личику и складной фигурке.- Одна просьба у меня к тебе все же будет, но сначала я что-нибудь сготовлю, поедим. Кстати, меня зовут Даймон.
Освежевав тушку убитого зверя, я поджарил его на вертеле. Аталия ела не торопясь, аккуратно пользуясь ножом и вилкой, периодически промакивала рот салфеткой. Да, это все у меня нашлось, я запасливый...
В манерах девушки чувствовался аристократизм. Она явно вышла не из народа, породу не спрячешь. Гордая посадка головы, идеальная осанка и смертоносная грация движений. Я украдкой любовался девушкой-орком, представлял, какой она может быть красавицей, скинув грубую одежду и одев бальное платье.
Закончив трапезу, мы грелись около костра. На улице было зябко, я снял пилотную куртку и накинул ее на плечи Аталии. Мне было вполне комфортно, собственная температура тела в 40;С позволяла переносить и не такие холода. Девушка прижалась ко мне, зубы у нее выбивали чечетку от холода. Закутав ее еще и в плащ, я отнес мерзлячку в шалашик, включил там портативной обогреватель. Аталия пригрелась на лежаке и заснула, я прилег рядышком и тоже вскоре задремал.
Проснувшись, своей должницы рядом не обнаружил. Вылез из шалаша, неподалеку протекал ручеек, судя по звукам, в нем явно кто-то плескался. Я дошел до источника звука и увидел обнаженную Аталию. Снова почернев, я опустил глаза. А совершенно невозмутимая девушка-воин (валькирия? амазонка?) оглянулась через плечо и сделала приглашающий жест. Что ж, не буду строить из себя святую невинность. После годового пребывания в гостях у Рианны де Фокс всю свою непорочность я потерял. Иногда одна женщина может научить большему, чем два десятка.
Приблизившись к янтарноглазой красавице, я окинул восхищенным взглядом линии ее тела, казавшиеся творением идеального скульптора. Затем подошел вплотную, обнял девушку за талию и притянул к себе. Властно взял двумя пальцами за подбородок, поцеловал чувственный ротик Аталии. Мои руки ласкали восхитительное тело, а затем их путь повторили губы. Дыхание моей валькирии участилось, но она стояла, почти не делая никаких движений, только положила руки мне на плечи. Я обхватил двумя руками тонкую талию и посадил девушку на огромный валун со срезанной верхушкой, покрытой толстым слоем мха. Как специально его здесь поставили! Надеюсь, что это не алтарь какого-нибудь речного бога, неохота разбираться с озверевшим божком, отрываясь от тела обольстительной красавицы. Я отогнал все лишние мысли, склонился над Аталией, побуждая ее лечь на спину. Мои губы и руки изучили каждую округлость и впадину тела девушки, с губ воительницы уже не единожды срывался стон наслаждения, и я решил, что пора приступать к делу. Раздвинув стройные ножки Аталии, осторожно вошел в девушку... и уперся в упругую, но прочную преграду. Тарсграе, Аталия, ты что, девственница?!
Девушка, в лице которой не было уже ни кровинки, кивнула, не открывая зажмуренных глаз. Свой вопрос я задал вслух, оказывается.
Отступать некуда. Рано или поздно все женщины через это проходят, так что продолжим.
- Расслабься, милая,- я снова склонился над девушкой, коснулся губами ее ушка,- я все сделаю так, чтобы тебе не было больно, девочка,- прижимаюсь к ее губам, и одновременно даю нервной системе команду уменьшить приток крови к детородному органу. Мое достоинство уменьшается в размерах и становится мягче. Я проталкиваю его через естественное отверстие, имеющееся в девственной плеве почти каждой девушки... мало у кого она однородна по всей поверхности. Фаллос вновь наполняется кровью, я делаю несколько движений внутри девушки, и Аталия становится женщиной, практически не почувствовав боли. Эта техника лишения невинности известна далеко не всем, на Земле ее придумали в Древнем Китае...
Моя валькирия открывает глаза, на лице такая гремучая смесь чувств, что в мысли девушки я даже и не пытаюсь залезть, боясь свихнуться. Изумление, облегчение, наслаждение и... благодарность, что ли? Я делаю опору на локти, поставив их на мох валуна, ускоряю постепенно темп. Аталия движется навстречу мне, кричит – не от боли, от восторга и наслаждения – а я, увлеченный ее экстазом, двигаюсь все быстрее и быстрее, и в какой–то момент уже поздно останавливаться, я  рычу, выплескиваясь в  девушку.
До меня не сразу дошло, что случилось. Я взял валькирию на руки и донес до нашего шалаша. Укутал впавшую в сладкое забытье воительницу в свой плащ, а сам сел рядом. Ну и кашу ты заварил, Даймон... Она ведь забеременеет. А ты, шефанго, не сможешь бросить своего не рожденного еще ребенка, а следовательно, и Аталию.
Мы провели на Эдеме (так я назвал этот милый мирок, который действительно был похож на рай) еще месяц. Все мои опасения подтвердились. Аталия действительно залетела... о чем я ей на сроке двух недель и сказал. Предложил сделать анализы. Результаты тестов на гормоны беременности оказались положительными. Да я и без тестов чувствовал новую жизнь, зародившуюся от моей плоти и крови... Моя валькирия не казалась несчастной, не винила меня ни в чем. Янтарные глаза светились какой-то новой мягкостью, валькирия была божественно прекрасной, позируя для моих карандашных набросков и акварелей. Да, я рисую, плохо и редко, но все же...
 К концу первого месяца мы, как обычно, заснули в объятиях друг друга после бурно проведенной ночи. Аталия быстро поняла, что значит быть женщиной. Я всегда был нежен, ласков и очень осторожен. Она носила моего ребенка, а для шефанго дети значат очень много. Больше, чем для представителя любой другой расы.
Проснулся я один. Потянулся, неспеша встал и отправился на поиски своей девушки. Но в радиусе пары километров от лагеря ее нигде не было. Не было и ее допотопного кораблика, который мы все это время чинили. Дочинили, и она улетела. Решила скрыться от меня. «Скатертью дорожка!»- сказал бы любой другой мужик, но я – шефанго! И свое дитя бросать на произвол судьбы не собираюсь! Вот найду эту сучку и всыплю ей так, что мало не покажется. После родов, разумеется.
Часть 2. Смутное время.
Искал я долго и упорно, методично прочесывая каждую планетку и почти каждый астероид, пригодные для жизни (вряд ли у Аталии было оборудование, пригодное для создания биогеоценоза, годящегося для жизни.) Пару раз уже было отчаивался... Но ярость и упрямая надежда толкали вперед. Через 4 месяца поиски увенчались успехом. И обнаружил я беглянку в совершенно неожиданном месте. Хочешь хорошо спрятаться – спрячься у всех на виду. Так и поступила Аталия. Ну а мне откуда было знать, что царь крупнейшей в Ближнем Космосе системы, населенной орками, Атилла V – это и есть моя неблагодарная юношеская любовь, переодетая по своему обыкновению в мужика?
На прием к царю я попал без особых проблем. Достаточно было намекнуть, что Арангогратт хочет предложить сотрудничество, и посла дружественной державы (то есть меня) без проблем допустили на аудиенцию. И «личину» надевать не пришлось.
Увидев меня, одиноко возвышающегося над толпой мелкотравчатых послов из разных миров, Аталия вздрогнула и опустила глаза. А я до физической ясно ощутил, как в ее животе шевельнулся мой ребенок... и приготовился драться до последнего. Или я уйду отсюда не один, или меня вынесут вперед ногами.
Выслушав всех послов по очереди, Аталия подошла ко мне. Неожиданно близко, надо сказать. Спокойно произнесла:
- Вас я выслушаю после аудиенции, с глазу на глаз, конунг д’Аргорн. Не покидайте зал,- затем повернулась ко мне спиной, поговорила еще с кем-то и закончила прием. Зал опустел, остались только мы двое. Девушка приблизилась ко мне вплотную, положила руки на плечи, прижалась губами к моим губам. Закончив поцелуй, тихо, как-то надломлено произнесла:
-Я знаю, что ты не простишь меня. И не надо. Выбора не было, Даймон. Я должна была занять место своего отца и предотвратить Гражданскую войну. Иначе бы погибли миллионы, и рухнуло бы все, что делал Атилла IV...- Аталия шмыгнула носом, но взгляд янтарных глаз остался непреклонным. – И при всем желании мы не могли бы быть вместе. По канону царствования трон не может занимать женщина. Поэтому я не могу выйти за тебя замуж... и вынуждена притворяться мужчиной.
Я почувствовал, что закипаю. Еб*аные каноны, хр*новы орки-догматики и вообще в этой звездной системе все через ж*опу. И не говорите мне, что это все освященные веками традиции и т. д. и т. п. Какие на х*й традиции, если человек (ну или орк, какая разница) не может иметь нормальную семью, выполняя возложенное на него бремя долга? Для представителя моего народа все это неприемлемо. Хотя и у нас встречаются отдельные прецеденты.
Обняв Аталию, я положил руку на ее живот, немного резковато произнес:
- Замуж я никого не звал, и тем более, тебя, это первое,- помолчав и полюбовавшись удивительно красивой в гневе девушкой, продолжил.- Тебя, пока ты носишь моего ребенка, в покое не оставлю. Это второе. Теперь можешь вызывать охрану;
- Не буду я никого вызывать,- огрызнулась девушка-воин, яростно посмотрев мне в глаза. – Я люблю тебя, скотина...- Аталия хотела сказать что-то еще, но голос девушки пресекся, валькирия всхлипнула и разревелась. Я прижал темную головку к своему плечу, затем осторожно взял девушку на руки и понес туда, где должен был располагаться вход в королевские покои. Маленькая и неприметная, но очень прочная дубовая дверь оказалась прямо за троном. Пройдя по узким извилистым коридорчикам, я оказался в королевском алькове. Положив Аталию на огромную кровать (настоящий тр*ходром, е-мое!), дрожащими пальцами начал расстегивать пуговицы парадного кителя. Девушка-воин тем временем села на кровати, сноровисто освободилась от целого вороха одежды и уродующих грудь бинтов. Я внимательно оглядел ее. Грудь стала немного больше, живот только чуть-чуть выдавался вперед. Хорошо, хоть талию она не утягивала, под церемониальным облачением и так ничего не было заметно. Я стоял, в чем мать родила, Аталия поднялась с кровати и прильнула ко мне. Я снова чувствовал, как двигается наш ребенок, и губы сами собой разъезжались в идиотской улыбке. Девушка коснулась моего достоинства, нежно, но настойчиво принялась его поглаживать. Облизнула пересохшие губы, хрипло прошептала:
-А нам можно этим заниматься, милый? Это не повредит малышу?
-Нет, если мы будем осторожны, любимая,- я и вправду  любил эту дикарку. В юности влюбляешься особенно легко. Начал покрывать поцелуями изящную длинную шею, высокую нежную грудь, встал перед девушкой на колени, ласково чмокнул небольшой пока еще животик, нежно произнес:
-Ты же не будешь против, если твои родители кое-чем займутся, малыш? Мы постараемся не особо тебе мешать, родной,- в ответ на свои слова я почувствовал, как в мою ладонь не очень сильно ударила... чем там молотят пятимесячные плоды в утробе матери? Будем считать это согласием.
Я положил Аталию на спинку, девушка , улыбаясь, обняла стройными ножками мои бедра. Все движения без исключения были осторожными и плавными, но кайф от этого не становился меньше. Моя партнерша тихо постанывала, черные, как смоль, волосы разметались по подушке, из глаз текли слезы, но это были слезы счастья... Слушая дыхание своей любимой, чувствуя себя в ней, я плавился от наслаждения и возносился в нирвану. Аталия, девочка моя...
Моя царица чувствовала себя хорошо, поэтому уснули мы только на рассвете, а пробудились ближе к обеду. Перед нами стояло множество вопросов, и первым из них было то, как узаконить нашего малыша. Для этого мне-Легенде пришлось... выйти замуж за Атиллу V.
***
В алом платье невесты царя я иду по длинному проходу, образованному двумя шеренгами воинов-орков. Волосы убраны в высокую прическу с кучей золотых шпилек и гребней (и это притом, что ненавижу золото!), уши оттягивают массивные серьги. Идти стараюсь плавно и величественно, благо сама я босиком, чтобы не быть выше Атиллы V. Приближаюсь к царю, сгибаюсь в поясном поклоне. Атилла (я стараюсь не думать о царе как о переодетой возлюбленной меня-Даймона) кивает и дает знак жрецу. Тот хватает меня под белы рученьки, заваливает на стоящее рядом ложе с белоснежными простынями. Пышные юбки взлетают вверх, с ильные руки жреца расталкивают мои сведенные судорогой колени, и его пальцы погружаются в мое женское естество. Я шиплю от боли, действия орка не отличаются деликатностью, из глаз текут слезы… но вскоре пытка прекращается. Убедившись, что перед ним – девственница, жрец убирает руки, и я перевожу дух. Ладно хоть ритуальную дефлорацию не стал совершать, хотя вполне мог, руководствуясь Канонами. Публичный гинекологический осмотр  я как-нибудь переживу. Чего не сделаешь ради ребенка…
- Твоя невеста девственница, о царь!..- громогласно провозгласил жрец. Аталия так удивленно на него посмотрела, что я едва не рассмеялась. Прикусив губу, подумала: “Не надо судить обо мне-Легенде по мне-Даймону. Я хорошая девочка… хотя некоторые называют меня стервой”.
Атилла приблизился к кровати, сверху упал большой балдахин… почти непрозрачный, что нам было очень на руку. Царь снял штаны, я осторожно достала из потайного кармана платья шарик со своей собственной кровью, заготовленной заранее. Теперь оставалось только раздавить его на простынях. Что мы с Аталией и сделали, изображая бурные фрикции. Стараясь не ржать, я обнимала ногами бедра Атиллы, поймав очередной мой веселый взгляд, царь взял меня за подбородок и поцеловал в губы. Жестко, со злостью, до крови прикусив нежную кожу моего рта. Внутри возбужденно зашевелился Даймон… усилием воли я загнала мужское альтер-эго в дальний уголок сознания. Ммм, Аталия, детка, а я и не подозревала, что ты можешь проявлять такой натиск. Мне –Даймону это нравится…
Выждав положенные 15 минут, Аталия зарычала, типа кончая в меня (моими основными звуками все это время были непонятные всхлипывания – ни что иное, какк сдавленный смех, на самом деле), одела штаны и откинула полог. Все доказательства того, что свадьба состоялась, налицо. Довольный Атилла, я, лежащая с искусанными губами и окровавленными бедрами. Жрец удовлетворенно кивнул  и воздел руки к небу:
-Да благословит Темный твой союз многоплодием и благоденствием, о царь!- пафоса-а… Но хоть церемония закончилась. Атилла берет меня на руки и несет в альков мимо все того же строя воинов.
***
Скрывшись от посторонних глаз, Аталия спустила меня с рук. Я обняла подругу по несчастью за талию, и мы вошли в альков. Девушка не должна была надорваться, таская меня на руках, в ткань платья были вшиты крохотные антигравы, почти в шесть раз уменьшающие мой вес… 20 кг – это вполне приемлемо даже для беременной женщины.
Доведя Аталию до кровати, я помогла ей раздеться, уложила поудобнее и и подоткнула одеялко ей под бочок. Сама же, убедившись в том, что все двери на подходе к алькову закрыты, юркнула в душ. Каким наслаждением было смывать под его теплыми струями мерзкое ощущение наглых рук на своих бедрах и там, докуда я еще ни одному мужику не дала добраться!
На память пришел Гилраен. Я скорбно вздохнула и выбросила неудачливого белобрысого обольстителя из своей головы.
После душа я одела ночную сорочку, кружевные трусики и забралась под ожеяло к Аталии. Девушка улыбнулась во сне, обняла меня и закинула ножку на мое бедро. Привыкла так спать со мной-Даймоном. Оставалось только скрипнуть зубами и терпеть до утра. Беременна из нас двоих Аталия, значит, именно ее капризы будем терпеть.
Утром царица орков потянулась, опять же по старой привычке поцеловала меня в губы, но затем ее ручка наткнулась на мою грудь (достаточно немаленькую, где-то третий номер), девушка разочарованно скривила губки и открыла глаза. “Интересно, а у нашего малыша будут такие же глаза, как два янтарных солнышка? Мои заостренные уши, надеюсь, он не унаследует,”- с неожиданной для себя самой нежностью подумала я и погладила живот Аталии. Валькирия улыбнулась, малыш зашевелился… Волшебство этого чудесного утра невольно разрушила девушка-воин, спросив:
- Легенда, а ты и вправду… ну, в общем, у тебя никого еще не было?
- Нет, не было… Жду своего единственного, можно так сказать,- удивление Аталии меня откровеннно забавляло. Что такого в том, что в свои 100 навигаций я еще не перед кем не раздвинула ноги?
- Просто… это так неожиданно. Ты-Даймон такой раскованный,- Аталия смущенно хихикнула. – А тебе точно придется все оставшееся до моих родов время пробыть девушкой? Может…
- Нет, не может, Аталия. Можешь звать меня Энди, кстати;
- Да, ты права, Энди,- валькирия потупила глазки и тяжело вздохнула.- Это загубит весь план…
А план был просто загляденье. Помните, мной упоминались Каноны?.. Так вот, в этих канонахимелось пророчество о том, что в момент восхода звезды Рагандек будет зачат младенец, которому суждено стать великим царем орков. И будет имя ему Тэнриен, и родиться ребенок через 4 месяца после зачатия…
Как для нас, меня и Аталии, писалось. Остается только планомерно осуществлять этот бред и надеяться, что нас не раскроют… На последнее зря рассчитывали, как оказалось.