За Гранью. Часть вторая

За Гранью.
Where Do We Draw The Line?
Часть 3. Вифлеемская звезда.
Нас раскрыли.
Я изображала все признаки бурно развивающейся беременности, носила специальный жилет с накладками на живот. Особо далеко от королевских покоев (от царских, вернее, просто штамп «королевские покои» крепко вдолблен в головы всех девушек, увлекающихся «розовыми соплями») я не отходила. Вот и сейчас гуляла по саду, разбитому около дворца, нюхала себе цветочки. Но тут на мое плечо легла чья-то жесткая ладонь, ее владелец низким голосом с рычащими нотками убедительно посоветовал мне не дергаться и следовать за ним. Обернувшись, я увидела более чем знакомую физиономию. Тот самый жрец, что осматривал меня на свадебной церемонии, Харальд, кажется. 
Дойдя до дворца, мы открыли какую-то низенькую дверцу и по извилистому коридору с высотой потолка не более 1,7 м (даже мне пришлось идти, согнувшись, а жрец вообще едва ли не полз. Ростом он не уступал мне-Даймону), дошли до каменной каморки. Там стоял деревянный стол и две табуретки.
-Садись, Легенда,- отодвинув один из стульев от стола, орк сделал приглашающий жест. –У меня к тебе серьезный разговор.
-Серьезный разговор, говоришь,- я села и положила кисти рук на стол, недобро уставилась в желтые глаза своего собеседника,- а тебя не смущает то, что ты говоришь с царицей и каждое твое слово дойдет до Атиллы V?
-Нет, не смущает, как и твой накладной живот,- я невольно закашлялась.- Беременна ведь на самом деле Аталия? А ты всего лишь спасаешь своего ребенка. Советую не врать мне… царица,- жрец ухмыльнулся самым мерзким образом;
-Даже если это так… как ты узнал и что собираешься делать дальше?
-Я был доверенным лицом Атиллы IV и с самого начала знал его тайну. Умирая, царь приказал мне следить за Аталией, что я и делаю. Твои первые шаги в этом мире были не слишком осторожными, конунг д’Аргорн. Раскрыть вас с Аталией было очень просто,- в ответ на эти слова я понуро кивнула. Что правда, то правда, я-Даймон бываю редкостной бестолочью,- и я хочу помочь вам, потому что вдвоем вы не справитесь,- жрец замолчал, выжидательно глядя на меня;
-Возможно, ты прав,- сухо ответила я ему. –Чего ты помощь за помощь, жрец?
-Совсем немного, Легенда,- орк протянул руку и заправил прядку волос за мое ухо,- я хочу, чтобы ты каждый день уделяла мне немного времени. Принуждать ни к чему не буду… и руки распускать тоже.
Я призадумалась. Харальд совсем не вызывал у меня отвращения и отторжения, орк был хорош собой и совсем еще не стар. Все его действия на церемонии были продиктованы необходимостью, здесь я на жреца не обижалась. Надо же когда-то (и с кем-то?) преодолевать свой панический страх перед физической близостью с мужчиной?..
-Хорошо. Пусть так оно и будет,- я встала из-за стола, подала руку вставшему вслед за мной орку. -Выводи меня отсюда.  Наш план обсудим с тобой и с Аталией завтра.
Вот и свет в конце коридора! Уф!.. Наконец-то я снова на свежем воздухе!..
***
Время шло, неуклонно приближая час рождения моего ребенка. Тайно переправив с Анго всю необходимую медицинскую технику (на случай проблем при родах, хотя я очень надеялась обойтись без всего этого). Аталия была уже практически на сносях, я и Харальд резко ограничили все ее перемещения и приемы, мотивируя это тем, что царь Атилла V проходит обряды очищения перед рождением наследника престола. Живот возлюбленной меня-Даймона вырос уже настолько, что никакие парадные царские одежды его не скрывали. А утягивать талию Аталии я строго-настрого запрещала.
Как великое чудо ожидая рождение своего ребенка, я, тем не менее, была озабочена не только этим. Меня волновал Харальд. Жрец сопровождал меня во всех прогулках, и когда я не нужна была Аталии, то проводила время с настырным  орком. Тот, впрочем, был на редкость осторожен в своих словах и действиях. Целовал куда угодно – в щечку, в лобик, в ушко, но только не в губы. Сильные руки совершенно ненавязчиво гладили мою спину, шею и затылочную часть головы, заставляя меня жмуриться от удовольствия. Вот и на этот раз я едва ли не мурлыкала, на указательном пальце левой руки согревала кожу очередная безделушка, подаренная жрецом – серебряное кольцо в виде саламандры (вкус у Харальда определенно был, разными серебряными браслетиками, колечками, подвесками он меня просто завалил). Наслаждаясь ощущениями, которые приносили сильные руки жреца на моей спине, я не сразу поняла, что произошло дальше. Орк накрыл мои губы своим ртом, прижал к себе, благо накладной живот я сняла…  Ммм, Харальд, ты так хорошо целуешься… Такой нежный… По моему телу прокатилась горячая волна, прижавшись к орку, я обняла его за шею. Когда Харальд, закончив поцелуй, отстранился, я не смогла сдержать рвущийся из груди стон. Щеки и уши горели, в ложбинке между моими ножками явно было мокро… Один-ноль в твою пользу, орк, не думала, что могу кончить от одних только поцелуев…
Жрец мельком взглянул на меня, улыбнулся и привлек к себе. Так мы и стояли, обнявшись, пока я не почувствовала: Аталии плохо. Ребенок просится наружу, а значит, мы должны быть рядом.
Телепортировав себя и Харальда в покои Аталии, мы положили роженицу на кресло для родов. Все уже было готово, оставалось только действовать быстро и хладнокровно.
Я приняла ребенка, пережала пуповину специальным зажимом пуповину и обрезала ее. Завернув нашего Тэнриена-Хельгу в покрывало (обмывать новорожденного сразу после рождения не полагалось по Канону), я передала младенца Харальду. Малыш, издав первый крик, больше не произнес ни звука. Янтарные миндалевидные глазки  смотрели серьезно и сосредоточенно, никакой расфокусированности, свойственной младенцам. Доверив Аталию врачу-андроиду, я надела «личину» царя и вышла вслед за жрецом в приемный покой. Там, показая мальчика царедворцам, провели буквально 10 минут. Потом наш путь лежал за пределы дворца, на площадь Темного. Высоко подняв над головой Тэнриена, орк прокричал на всю площадь, до отказа забитую народом:
-Вот ваш новый царь, свободные орки! Да благословит Темный Тэнриена Великого!
-Да благословит Темный!- пророкотала толпа от края до края площади. Я невольно поежилась, и вправду ощутив присутствие своего отца, заточенного, но не сломленного. Жрец отдал ребенка мне, и мы вернулись в царские покои.
Аталия спала. Я положила рядом с ней ребенка, малыш жадно приник к материнской груди. Повернувшись к жрецу, молча стоявшему у входа, попросила:
-Харальд, срочно найди для Тэнриена кормилицу. А лучше двух. У малыша хороший аппетит,- наш младенец высосал одну сиську и уже перешел ну другую, глазки закрылись, он уже почти спал, но сосал, не переставая.
-Я все сделаю, моя царица,- орк пересек комнату, привлек меня к себе и страстно, совсем по-другому, чем несколько часов тому назад, поцеловал в губы. Я расслабилась и сдалась на его милость, руки и губы жреца вызывали необъяснимое томление в моем теле и разуме… Харальд расстегнул лиф моего платья, и теперь гладил мою грудь. Когда я прогнулась в спинке, ластясь к своему соблазнителю, Харальд подхватил меня на руки и телепортировал в очень милую комнатку с широченной кроватью. Ты ментальный маг, дорогуша? А я и не знала. Что ж, Харальд, и мне, и тебе не помешает расслабиться.

Часть 4. Эпоха перемен
Я стояла на лесной лужайке, любовалась тем, как мой сорванец носится за бабочками. Сзади, обняв мою талию, стоял Харальд… он улыбался так же, как и я. Прошедший год был на редкость счастливым. Тэнриен рос удивительно здоровым и сообразительным малышом, и не доставлял Харальду и мне практически никаких хлопот. Аталию, к сожалению, он знал плохо, мамой называл меня, а папой – Харальда… Атилла V был очень занятым царем, был везде и одновременно на просторах своего огромного царства, принимал новые демократические законы и отменял старые, феодальные. Если так и дальше пойдет, через 20 лет царствования Аталии можно будет отменить эти гребаные Каноны и принять конституцию, не опасаясь возникновения бунта и начала гражданской войны. По крайней мере, наша дружная компания заговорщиков очень на это надеялась.
Тэнри (так я ласково называла сынишку), подбежал ко мне и поднял ручки, в голове возник приказ: «Возьми меня на ручки, мама!» Малыш предпочитал мыслеречь, хотя и вслух говорил уже неплохо. И тон, с которым он разговаривал, чаще всего был именно приказным. Чувствовался будущий царь, через 18-20 лет он вполне сможет править…
Мы отнесли нашего мальчика во дворец и отдали няне, чтобы его покормили и уложили спать. Расцеловав Тэнри в румяные щечки и потрепав маленькие ушки, которые, к счастью, и не думали заостряться, я вышла из детской. За моей спиной тут же возник Харальд, закинул меня, царицу, на плечо и перенес нас… да-да, в то самое маленькое уютное гнездышко, что и год назад.
Правда, тогда у нас ничего не получилось. Раздевшись донага, я и жрец для начала отправились в душ, а уже оттуда – в кровать… Все шло хорошо до тех пор, пока Харальд не попытался войти в меня. Дальше ничего не помню. Придя в сознание, обнаружила, что моя нагота целомудренно укрыта одеялкой, а Харальд, полностью одетый, сидит на краю кровати и смотрит на меня полными сострадания глазами.
- Харальд, я потеряла сознание?- спросила я, затем, прислушавшись к ощущениям, уточнила,- и у нас ничего не было?
- Да, так оно и случило, Легенда… Скажи мне, пожалуйста, если можно… Тебя не пытались изнасиловать в детстве или отрочестве?
- Было дело. В 16 навигаций. Напарник, с которым я выполняла задание. Ничего у него не вышло, как видишь, а я с тех пор такая вот пугливая,- мои губы кривила усмешка, но видимо, глаза выдают, насколько мне неприятны эти воспоминания. Жрец вздыхает, внимательно смотрит мне в глаза и гладит мою руку.
- Энди… Ты вообще хочешь сейчас близости с кем-либо? Или нам лучше закрыть эту тему и остаться друзьями?- голос орка звучит глухо, он явно переживает. Кажется, бедолага в меня влюбился;
- Харальд…- я сажусь на кровати, кладу голову на его плечо, - от того, что мы закроем эту тему, мои проблемы никуда не денутся. Я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной… Но дай мне время. Хорошо, милый?
- Хорошо, моя царица… Я люблю тебя, Легенда,- шепчет орк, приподнимает мой подбородок и приникает поцелуем к губам. Я не сомневаюсь в искренности его слов… Жаль, что не могу ответить тем же. Ты мне нравишься, Харальд, но не более того.
Закончив поцелуй, жрец отпускает меня, дав возможность одеться. Пора навестить Аталию и малыша…
Время шло. Тэнриен рос, малышу исполнилось полгода. Аталии не было во дворце в этот день, поэтому уложив малыша спать, я и Харальд решили  отметить этот день вдвоем. Жрец завязал мне глаза черной шелковой лентой и куда-то повел. Доведя меня до назначенного места, Харальд снял повязку. Я ахнула! Та же самая комнатка, где мы обычно встречались, но теперь она заставлена подсвечниками и усыпана любимыми моими черными розами с серебряным стеблем… Жрец довольно улыбается, видя мой восторг, а я прижимаюсь к своему орку и целую его, куда ни попадя… Харальд медленно, со вкусом расстегивает пуговички моего платья, я покорно позволяю ему это, начинаю снимать его рубашку и брюки. Прохладный воздух комнаты приятно остужает наши разгоряченные тела, жрец переворачивает меня на живот и покрывает поцелуями шейку и спинку. Я прогибаюсь в спинке, стараясь продлить восхитительную дрожь от его поцелуев, подольше насладиться прикосновениями таких нежных губ… Затем берет со столика флакон из граненого хрусталя, налил его содержимое в свою ладонь… Я почувствовала горьковатый успокаивающий запах лаванды и мелиссы и приготовилась к приятным ощущениям. Погрев в ладонях эфирное масло, Харальд умащивает ароматной жидкостью мое тело, разминает и поглаживает каждую мышцу, начиная от шеи и заканчивая кончиками пальцев ног… Я застонала, чувствуя себя податливой глиной в руках орка, тонкие длинные пальцы проникают между моих ножек, но теперь это не причиняет боли, только наслаждение…
Ласки Харальда возносят на вершину блаженства, тело само собой раскрывалось навстречу движениям мужчины, двигалось в такт ему. Раздвинув мне ноги, Харальд встал на колени сзади меня, его руки легли на мои бедра, побуждая встать на колени и локти. Я полностью доверилась ему, прошептав:
- Харальд, возьми меня, пожалуйста. Я хочу этого…
Дыхание орка обожгло мою шею, когда он обнял меня сзади и побудил встать на колени. Нежные губы на моих плечах, горячие ладони на изгибах бедер… Боль, резкая, пронзительная, но совсем недолгая и такая сладкая… Я кричу, но это крик восторга, мой любовник чувствует, что мне хорошо, и двигается все быстрее и быстрее. Мы взрываемся одновременно.
Моя голова покоится на груди Харальда, щеки мокры от слез. Собственный шепот кажется неправдоподобно громким в этой звенящей тишине.
- Харальд, я люблю тебя,- самой не верится в то, что я это говорю, но сердце не обманешь,- никогда не думала, что мне будет так хорошо с мужчиной;
- Тс-с…- мужчина прикладывает палец к моим губам, качает головой, улыбается печально и строго,- не  говори так, Легенда. Я не стою твоей любви, моя царица;
- Почему, Харальд?- я приподнимаюсь на локте, напряженно вглядываюсь в его лицо;
- Ты читала Каноны, Энди?
- Ты хочешь сказать, что при посвящении в жрецы…- я попыталась набрать в легкие воздуха, чтобы продолжить фразу, и не смогла, до того ужасна была моя догадка;
- Да, моя царица, еще в раннем детстве я был подвергнут стерилизации и не могу иметь детей;
- Любимый, но у нас есть Тэнри,- услышанное потрясло меня, но от своих слов я отказываться не привыкла;
- Да, конечно, любимая,- орк улыбается и целует меня в лобик,- но малыш очень быстро растет. Ты и заметить не успеешь, как наш ребенок станет взрослым. А ты сама еще очень юная…- жрец почти по-отечески гладит мои волосы, внутри все замирает от щемящей нежности…
- Что ты хочешь сказать этим, Харальд?
- Мне 500 навигаций. Когда ты будешь в моем возрасте или чуть постарше, наши отношения, скорее всего, останутся в далеком прошлом. И Тэнриену не нужна будет забота и опека. Тогда ты, возможно, встретишь того, кого полюбишь по-настоящему и захочешь родить ему ребенка…
Дальше я его слушать не стала. Уселась сверху, прижалась губами к губам мужчины. Руки Харальда легли на мою талию, затем поднялись выше и начали ласкать мою грудь. Ощущения были необыкновенно приятными, я застонала, по телу пробежала сладкая дрожь. В следующий момент я поняла, что Харальд снова возбужден, обняла его фаллос у основания, начала ласкать, любуясь восставшей плотью любимого. Орк рычал, мои действия ему явно нравились. Решив больше не мучать жреца, я осторожно слилась с естеством любимого, начала свою скачку, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, заставляя мужчину плакать от наслаждения. Любимый дошел до пика, с его губ сорвалось мое имя, я вонзила ноготки в его плечи, испытывая экстаз…
Немного позже я обнимала возлюбленного за шею, приложив ухо к его груди, слушала, как замедляется бешеный стук его сердца. Харальд гладил мои волосы и напевал орочью колыбельную, под которую так любил засыпать Тэнриен:
Спи, малыш, рассвет не скоро,
Темный сохранит от бед,
Пусть минует тебя горе
Еще много-много лет…
***
Шли годы. Тэнриен рос умницей и храбрецом. В 2 годика мальчик получил от Харальда свой первый боевой нож, научился плавать и грести на лодке. В 4 года я подарила ему первый настоящий меч. Небольшой и легкий, рукоять легко может обхватить детская ручка! Я стараюсь научить малыша всему, что умела сама, Харальд добросовестно передавал мальчику свои знания и навыки, а наше солнышко впитывал все, как губка. В 5 лет он переспорил жреца и выиграл у него партию в шахматы, в 15 выбил из моих рук оба меча, завалил на травку и прижал двуручный меч к моему горлу. Вреда Тэнри причинять не собирался, но было неприятно-о… Особенно больно это поражение ударило по моему самолюбию. И одновременно с этим, меня просто раздувало от гордости за свое чадо. Какая умница растет, настоящий царь!.. Я прекрасно понимала, что Тэнриен уже вырос и готов стать правителем. Но так хотелось, чтобы этот момент настал еще не скоро, и тяжкий груз ответственности как можно дольше не ложился на хрупкие плечи моего ребенка.
Но, как говорится, человек предполагает…
Сегодня Тэнриену исполнилось 21 навигация. Согласно отмененному уже Канону и принятой год назад Конституции, он теперь совершеннолетний. До шефангского совершеннолетия ему еще далеко (у нас взрослыми становятся в 70 навигаций), но малыш зрел не по годам, очень умен и великолепно развит физически. На моего малыша уже заглядываются девушки, и он зачастую отвечает им взаимностью.
Отметив в теплом семейном кругу совершеннолетие Тэнриена, я вынуждена была улететь по делам на Анго. Почти 22 года не была мужиком, но сейчас Легенда, наконец, уступила место Даймону. Сменив пол, я оделся в любимую свою пилотную форму и прошел в ангар. Истребитель взмыл в безоблачное небо. Я скоро вернусь, мои любимые, Аталия, Тэнриен и Харальд…
Не было меня где-то неделю. Приземлившись и загнав судно в ангар, я направился в свои покои, чтобы сменить пол. Я-Легенда все еще царица, как-никак.
В моей комнате меня ждал Харальд. Какой-то похудевший и осунувшийся, словно после хорошей нервотрепки.
- Даймон, надо поговорить,- жрец как-то робко смотрит в мои глаза, непривычно ощущать, что мы с ним одного роста. - Садись, пожалуйста, и возьми себя в руки;
- В чем дело, Харальд?- я беру орка за грудки и методично начинаю вытрясать из него душу, - что ты успел натворить за неделю, что меня не было?- подумав, опускаю Харальда на по;
- Не я, вообще-то. Аталия. Атилла V отрекся от трона. Царь Тэнриен Великий уже коронован.
Я поворачиваюсь и молча выхожу из дворца. Все слова куда-то улетучились. Сзади меня окликает такой знакомый и родной голос… Обернувшись, я едва успеваю раскрыть объятия навстречу бегущему ко мне Тэнри. Царю Тэнриену Великому. Тарсграе, малыш, что твоя мама наделала…
Постояв некоторое время, обнявшись, мы идем во дворец, в кабинет царя. На столе уже стоит бутылка марочного вина и пара бокалов. Разлив вино по бокалам, Тэнри поднял свой бокал и предложил тост:
- За то, чтобы мое царствование было действительно успешным, отец. И… за маму.
Наши бокалы с тихим звоном соприкасаются, я пораженно смотрю в янтарные глаза своего мальчика, но все же делаю небольшой глоток.
- Аталия тебе все рассказала?
- Да, папа,- мой маленький царь смущенно улыбнулся, заставляя мое сердце учащенно биться, до того его улыбка напоминала мне его маму, - и еще,- Тэнри достает из стола пластиковую папку, я открываю ее и чувствую, как мое лицо покрывается румянцем. Те самые карандашные наброски и акварели с Аталией, которые я делал на Эдеме;
- Ты хорошо рисуешь, папа, - тонко улыбнулся мой мальчик, - эти картинки я нашел, когда мне было 10 лет. Мама не уследила. Но я не в обиде. Ты-Легенда была замечательной мамой, а отца лучше, чем Харальд, не найти. Аталия же просто устала… Захотела пожить нормальной жизнью, завести семью и детей…
- Где она?- конечно, мой ребенок объяснял все очень доходчиво, но я все равно не понимал…
- Я не знаю, папа,- мальчик (никак не могу привыкнуть к тому, что этот широкоплечий высокий красавец – мой взрослый (уже?!) сын) виновато развел руками. – Она отбыла в неизвестном направлении сразу после помазания меня на царство. Обещала послать весточку, когда обустроится на новом месте. И еще: она просила передать, чтобы ты не искал ее.
Вот и все. Я сижу в глубоком кресле напротив Тэнриена, грею в руках бокал вина… На душе светлая печаль, моя миссия в этом мире завершена, оставалось только отпустить Аталию, она заслужила немного счастья. Долго ли она была счастлива со мной?..
Отношения меня-Легенды и Харальда постепенно сошли на нет. Жрец был прав, любовью мое чувство к нему  в подлинном смысле этого слова не было. Огромная благодарность, восхищение, обожание – все, что может испытывать покалеченная Судьбой душа к своему врачевателю…
Отравлен хлеб, и воздух выпит,
Как сложно душу врачевать!...
Я и жрец остались лучшими друзьями. У меня-Легенды были мужчины после него, но ни в одном не было такого сплава нежности и мудрости, романтики и… да, пожалуй, именно цинизма. Харальд мог опошлить самые возвышенные вещи. Примеров приводить не буду, но это было очень жестко и крайне весело. И очень мне нравилось, что самое интересное. Может быть, я еще встречу того, кого полюблю по-настоящему. От кого мне-Легенде захочется родить ребенка. А пока я в свободном поиске. И чаще всего меня мучает один и тот же вопрос.
Where Do We Draw The Line? Где нам провести черту? Между любовью и привязанностью, любовью и благодарностью, любовью и страстью, в конце-концов? Где провести черту между наглостью и нежностью, низменным и возвышенным? Никто вернее не ответит на этот вопрос, чем наше собственное сердце, оно поможет провести любую черту, даже если она – раскаленным ножом по кровоточащей душе.
Дописываю эти строки, потягиваюсь, встаю из-за стола и иду варить себе очередную чашку кофе. Ночь длинна, за хрупкими плечами расправляет крылья одиночество, и еще так много нужно написать…