Глава-10. Тайны Мадридского двора...

Глава – 10.   «Тайны Мадридского двора», или Секрет Полишинеля.

          Вот уже несколько месяцев продолжается мой  новый  роман.  В начале моего знакомства с Вадимом я просто летала от счастья. Правда, у меня иногда появлялось какое-то странное чувство нереальности происходящего: будто то, что происходит, происходит не со мной;  будто бы я вижу  сон, вызывающий странные ощущения: с одной стороны – безоблачное счастье, с другой –  какая-то непонятная, но постоянно присутствующая тревога.  Я стала скучать по Лёхе, причём приступы тоски накатывали именно  в самые интимные моменты наших встреч с Вадимом. Видимо, он чувствовал мою холодность и тоже не спешил раскрываться до конца. У меня было чувство, что я делаю что-то не то, не так.   
          Объяснение с Филатовым я взяла на себя. Я просто набралась мужества, позвонила ему в Питер и занудным будничным тоном поставила в известность, что грядут перемены в моей личной жизни, а попросту – я выхожу замуж.  На другом конце провода было ледяное молчание. Тогда я сказала дежурную фразу, что мы, конечно же, останемся друзьями, и трусливо повесила трубку.  Сначала я ждала хоть какой-то реакции на свой звонок, но её не было.  Лёха просто исчез из моей жизни, он  не давал о себе знать. Он совсем  перестал приезжать в Москву.  Зато звонила Аня и рассказала, что Лёшка основательно слетел с катушек.  Он куролесит так, что  эхом отдаётся по всему Питеру. Филатов стал  настоящей достопримечательностью  города почти наравне с Медным всадником, Эрмитажем и Исаакием. А при его обаянии и финансовых возможностях, а также  неоспоримом звании  завидного  жениха, он быстро завёл множество поклонниц, которых менял, как перчатки, что приводило  к настоящим дуэлям среди девиц, желающих получить титул  законной мадам Филатовой. Аня не упрекала меня напрямую, но в её интонациях  читалось явное неодобрение того, что я стала инициатором нашего разрыва. Я пыталась оправдаться тем, что разрыв подготовил именно Лёха, а я только озвучила наше совместное решение. Но все мои друзья, кроме Маринки, которая знала о нашем дурацком пари, стали, как один, на сторону бедного  и несчастного  Филатова. По общему мнению, он был белым и пушистым, а я коварной соблазнительницей и бессердечной кокеткой. Я обиделась на весь мир, и просто не стала оправдываться. Зачем? Если все и так уверены  в своей правоте, а мне даже слова для защиты никто не даёт. А уж рассчитывать на то, что  кто-то станет моим адвокатом, мне и вовсе не приходилось. 
   Я часто  неосознанно сравнивала Лёшку и Вадима. У Филатова была масса недостатков. Но меня они не раздражали.  Нет, мне не было безразлично, что он что-то делает не идеально.  Мне не было за него стыдно. Что-то меня смешило или забавляло, что-то бесило до жути. Я никогда не стеснялась говорить Лёшке о том, что меня не устраивает, а он  совершенно спокойно реагировал на мои слова: иногда тоже смеялся, иногда отмалчивался, иногда отшучивался, иногда оправдывался или пытался что-то мне объяснить,  но никогда не грубил. Наверное, это потому, что в моём отношении к Лёшке всё-таки разумности было больше, чем страсти и эмоциональности. А у Вадима  в первые три дня нашего знакомства недостатков просто не было. На четвёртый день они прямо-таки полезли наружу.   
                Недостатки Вадима пробуждали во мне чувство стыда. Так он  очень трепетно относился к денежному вопросу. Он необыкновенно бережно относился и к  самим деньгам, постоянно их  пересчитывал, они  лежали в его бумажнике, как в банке: купюры одного достоинства в  отведённом им отделении, бумажка к бумажке. В кафе он постоянно пересчитывал счёт и выговаривал официанту, если  находил в счёте ошибки. Он  строго отчитывал беднягу, просил позвать администратора и долго объяснял назидательным тоном, почему его сотрудник не достоин чаевых. Он вечно жаловался на нехватку денег, как будто я просила у него в долг.  Он педантично относился ко всем мелочам. Иногда позволял себе давать советы по поводу моего гардероба. Он бесцеремонно обсуждал и осуждал моих друзей. Когда же я однажды  попыталась точно так же вести себя по отношению к нему, он тут же изменился: грубо схватив меня за руку, он прошипел, глядя мне в глаза: «Здесь советы даю я, я – мужчина, я старше, а ты учись быть женщиной. А то я гляжу, что манерам тебя папа с мамой не научили. Действительно, что взять со школьной училки и инженеришки. И запомни на будущее, если хочешь выйти замуж за нормального  человека и выбиться из серой жизни, которой ты живёшь, научись себя вести и не перебивай мужчину!»  Я не преминула заметить, что мои папа и мама – высококлассные специалисты с высшим образованием и на своей работе люди уважаемые. Вадим расхохотался каким-то омерзительным смехом и хотел что-то мне возразить.  Но тут на него так рыкнула Ева, что он отскочил от меня, как ошпаренный. Сама не понимаю, почему я в тот же день не послала его туда, где самое место таким типам. Я не испугалась. Скорее была удивлена разительной перемене, произошедшей со скромным и воспитанным парнем. Я знала, что в случае чего –  меня есть кому защитить. Любовь, как рукой, сняло. Пелена упала с глаз. Но что-то держало меня рядом с этим человеком. Скорее всего, я как охотничий пёс, почуяв сложный психологический материал, заинтересовалась им в профессиональном плане. Парень пытался « по  капле выдавить из  себя раба», но нашёл не  очень  удачный способ это сделать. Видимо, в этом была и доля моей вины. Я слишком скоро и слишком много  ему позволила, вот он и почувствовал себя хозяином положения. Но вот желание познакомить его с моими родителями совершенно пропало.  Я ограничила и его встречи с моими друзьями.  Но вот самой было интересно проверить свою подготовку   клинического психолога на таком сложном пациенте. А он не чувствовал подвоха и всё чаще говорил о нашей предстоящей свадьбе.
     Однажды на Тверской мы  встретили Георгия.  Вот по нему  сразу было видно, что он никакой не менеджер, да простят меня все представители этой профессии, и его работа, действительно, хорошо оплачивается. Он вышел из своей шикарной иномарки.  Одет был, как на  картинке из  модного  журнала: просто, элегантно, дорого. А запах!..  С ума сойти. Сказка, а не мужчина.  И вообще от него явно исходили флюиды успеха и благополучия. Как ни странно, он меня сразу же заметил. И по всему было видно, что видеть меня он рад. Но по его взгляду на моего спутника, одновременно беглому и очень критичному, я поняла, что выбор мой явно не одобрен. Но, как человек воспитанный, Георгий представился  Вадиму и мнение своё оставил при себе. Наш разговор был будничным: как дела, как учёба, кого видела и так далее. Вдруг Георгий вспомнил о недавнем выступлении по ЦТ моего отца. В популярной программе говорили об итогах какого-то важного  уголовного дела, в котором были замешаны, ну, очень важные персоны. Дела,  в котором мой отец выполнял функцию защитника. Дело он выиграл, что имело широкий общественный резонанс.  Об этом и  зашёл  разговор.  « Да, - начал Георгий, - я тут видел выступление  Андрея Александровича по телевидению…»  Но  я быстро перевела опасный разговор  в другое русло, сказав, что, видимо,  «изобретение, которое сделали на папином заводе, имеет большую промышленную ценность.» Упор я сделала на слово «изобретение». Георгий понял, что я что-то скрываю от своего друга, о котором,  видимо, был уже наслышан от наших общих знакомых.  Скорее всего, его мнение совпало с тем, что он слышал о Вадиме.  Он тут же переключился на другую тему, а при прощании сказал мне, что сегодня же перезвонит, потому что хочет узнать «об изобретении из первых рук.» Я поняла, что его, как более опытного и старшего моего друга, насторожило моё стремление скрыть какие-то факты моей биографии от нового бой-френда. И он хотел выяснить: не нужна ли мне его помощь. Я сказала, что вечером перезвоню сама.
          Единственное  хорошее известие, которое я вынесла  из этого разговора, это то что у них  с Ольгой скоро появится малыш. И это будет девочка. Ольга уже не работает.  А прибавление в семействе ожидается месяца через полтора. « Позвони Ольге, а то мы давно тебя и не видели, и не слышали. Родителям –  большой привет. Передай, что мы передачу смотрели всем семейством. Мой отец тоже привет передаёт, » - добавил он при прощании. « Передавай и мой привет настоящему полковнику,»- так же отреагировала и я. Георгий кивнул, вежливо поклонился и Вадиму и быстро, по-деловому удалился.
  - Ну, и сноб же этот твой приятель,-  сквозь зубы процедил Вадим. – Интересно, откуда у тебя такие знакомые?
         Меня  это неприятно резануло.  Но про себя с усмешкой подумала, что и у Георгия
вполне мог возникнуть подобный вопрос ко мне. Я промолчала, решив, что рано ставить точки над «и».  К разговору о Георгии Вадим больше не возвращался. А  в мою голову заглянула ещё одна интересная мысль: кого  всё-таки можно считать большим снобом: средней руки менеджера, свысока относящегося к учителям и инженерам,  или преуспевающего чиновника, готового прийти на помощь подруге юности, в данный момент простой студентке, с которой, кроме приятных летних  воспоминаний многолетней давности, ничего не связывает?
  Я продолжала встречаться с Вадимом, хотя нравился он мне всё меньше и меньше даже как предполагаемый пациент.  «Так, - думала я,-  на безрыбье, и рак – рыба. Тем более надо мастерство   психолога оттачивать, а это общение меня ни к чему не обязывает… » Но, скорее всего, наши отношения были следствием того чувства безысходности и тоски, которые постоянно преследовали меня со дня разрыва с Лёшкой. Лёшку вернуть назад я не могла. Гордость проклятая! Поэтому мне было фактически всё равно, кто со мной рядом, если это не Лёшка. Я понимала, что это элементарная депрессия. И с ней надо как-то бороться.  Наши встречи с Вадимом  постепенно свелись к редким прогулкам по зимнему парку. У меня всё чаще возникали мысли о том, что, возможно, ещё не поздно будет помириться с Лёхой. Но первой идти на примирение я не отваживалась из-за страха услышать «нет». А Лёшка, казалось, совсем забыл о моём существовании, не приехал он и на Новый год, чем опять разбередил мою обиду.  Впрочем, если на кого надо обижаться, так это на самоё себя: я ведь сама  дала ему отставку. А потом Антон обмолвился, что Алексей нашёл-таки среди своих  курочек вполне достойную и решил сочетаться узами брака. Я оказалась на перепутье. Вадим, несмотря на то, что, по моему мнению, наши отношения двигались к своему завершению, вынашивал планы о скорой свадьбе. Я же думала о том, как потактичнее сообщить ему о том, что свадьбы не будет. Одно дело встречаться с человеком без любви, пусть даже из какого-то своего  «шкурного» интереса, и совсем другое дело – связать с ним свою жизнь. К такой глупости я, слава Богу, готова не была. Даже назло Лёшке. Надо искать правдоподобный повод для расставания с Вадимом. В свои планы на этот раз я решила никого не посвящать. Вот когда всё будет вполне определённо,  то и родителей, и друзей просто поставлю перед фактом.  Если даже  я  не помирюсь с Лёхой (надежда на это всё же была, что греха таить?!), делать ставку  на этого индивида мужеского пола, я имею в виду Вадима, в высшей степени неразумно. Конечно, если бы я была влюблена в него, то  - другой разговор. А так –  мимолётное увлечение, которое стоит поскорее отбросить и забыть.
   Одно  неожиданное происшествие  разрешило все мои сомнения и позволило  быстро и бесповоротно поставить точку в этой истории.
          Это произошло в самом начале весны. Я уже  вовсю готовилась к сдаче диплома на
клинического психолога и раздумывала  над своей дальнейшей судьбой: толи мне идти работать психологом, толи отучиться ещё год и сдать экзамен на психиатра. В конце концов я решила, что психиатрия от меня далеко не уйдёт, пойду – поработаю, а через год –  другой  отучусь на курсах переквалификации. Во время раздумий по поводу моего светлого будущего с моим мрачным настоящим, то есть с Вадимом, я почти не виделась. Хотя Маринка продолжала активно встречаться с его другом Толиком. Вот ведь парадокс. Толик, который при первом знакомстве показался нам занудой и хамом, оказался, на   самом деле,  милым парнем, и вовсе не другом, а всего лишь соседом по лестничной площадке Вадима. А  обаяшка Вадим, как выяснилось, -  настоящий хам, приспособленец, трус  и подлец. Итак, в самом начале весны, когда весенним было ещё только немного посиневшее небо да чуточку осевшие сугробы снега,  состоялось наше последнее, нет –  предпоследнее свидание. А было всё так. Вадим позвонил  мне и встревоженным голосом попросил о встрече. Может быть, всё обошлось бы разговором по телефону, потому что видеть его у меня не было никакого  желания, и, знай он об этом, может быть, обошёлся без этой гнусной лжи.  Но Еве было пора прогуляться, и я, взяв собачку на поводок, пошла
пешком к парку. Он ждал меня у метро. Вместе, молча, мы спустились по небольшой
лесенке в парк и пошли вглубь его по аллее. Наконец, Вадим начал разговор. Он  старался говорить с неподдельным трагизмом в голосе, но артистом он был плохим и постоянно переигрывал. А, может, быть  просто очень трудно обмануть почти профессионального  душеведа. Я как-то сразу догадалась, о чём примерно будет разговор, и, как вещая птица Сирин, всем своим существом слышала ложь в его словах.
 - Ира, - сдавленным и каким-то скрипучим голосом начал Вадим, а ещё недавно мне
казалась, что у него приятный баритон, -  моя жизнь должна круто измениться…
- Круто – это хорошо! – «порадовалась» я за него.
- Круто –  это совсем измениться, - говорил он неестественно трагически и торжественно. – У меня в Красноярске серьёзно заболела бабушка, и я должен ехать ухаживать  за ней. Мне уже нашли там работу.
- А почему ты, а не мама? - я  решила задать провокационный вопрос с целью посмотреть, как он будет выкручиваться.
- Мама тоже  очень больна, ей нужно находиться вблизи от специалистов, ей может стать
хуже в любой момент, - не моргнув глазом, солгал Вадим. Видимо, готовился к встрече
основательно.
- Ира,- встав в подобающую позу, видимо,  хотел изобразить из  себя гордое изваяние благородного  рыцаря,- я не вправе требовать от тебя ехать вместе со мной. Ты молода, красива, у тебя перспективная работа. В конце концов, ты не должна следовать за мной в чужой город. Я не в праве требовать, чтобы ради меня ты покинула Москву. Ира,- торжественно произнёс он, и выражение его лица стало трагическим, он пытался изобразить огромное нравственное страдание, - мы должны расстаться. Завтра я уезжаю.
- Может быть, я провожу тебя? Во сколько поезд? – невинным тоном спросила я.
- Нет, - гаркнул он. Но тут же спохватился: - Ты не должна страдать. Я поступаю низко. Прости меня и забудь. Ты свободна.
 Я про себя отметила неестественную высокопарность его слов.
- А что если тревога ложная, и ты скоро вернёшься?- опять спросила я, стараясь вывести его из образа невинного страдальца.
        Он уже почти терял терпение. Но я стояла с таким кротким выражением лица, что он решил, что я искренне верю в его сказки. Я не стала больше провоцировать его. Мало ли, чего  можно ждать от человека с не вполне адекватной психикой!
- Всё решено, не жди меня. Я должен выполнить свой долг перед бабушкой,- опять трагически и торжественно прямо-таки провозгласил Вадим. – Прощай!
Он резко повернулся и  быстрыми шагами пошёл, точнее, почти побежал  к выходу из  парка.
     Поскольку это театральное объяснение больше напоминало оперетту, чем трагедию, я не стала заламывать рук и  изображать сильное огорчение. Что  огорчаться тому, чего сама ждала и желала. Я облегчённо вздохнула. Он не понял, что избавил меня от неприятного  объяснения и спешил спастись бегством.  И я  решила ещё немножко потрепать нервы бывшему кавалеру.
- Вадим,- негромко, но твёрдо окликнула я его. Он остановился, не сразу повернулся,  потом посмотрел на меня как-то затравленно, через плечо,  как пойманный на месте мелкий воришка. – Вадим, - повторила я, - я просто восхищаюсь  и горжусь тобой. Ты такой  благородный. Я буду тебя ждать.
      Единственно, что меня мучило, так это любопытство: что же такое произошло, что он  решил меня бросить. Не в  17  же веке мы живём. Есть Интернет, телефон, прочие средства связи. Почему так сразу –  расстаться?  Скорее всего,  объяснение самое банальное -   дело в другой девушке.  Но напрямую спрашивать не стала. Бабушка, так бабушка. Дай ей Бог здоровья!  В конце концов, мне всё равно, что  изменило его планы, главное, что его решение не нарушило моих. Свобода, которую я потеряла по собственной глупости, была вновь обретена, и я стала строить планы, как бы помириться с Филатовым так же ненавязчиво, как рассталась с Вадимом. Нам ведь главное встретиться, а там сердце подскажет…
       Но сначала мне по чистой случайности удалось разгадать страшную тайну Вадима. Вот уж воистину: Москва –  большая деревня! Или просто город  маленький?
   Я не посвящала родителей в подробности моего романа с Вадимом. Они поняли, что мы расстались с Лёхой, потом у меня кто-то появился. Потом этот кто-то тоже плавно куда-то испарился. Я не страдаю, не плачу, ем нормально, живу активной жизнью, общаюсь с друзьями, вечерами часто отсутствую, в подушку не рыдаю, физически и душевно здорова. Значит, им не стоит лезть  мне в душу. По своему родительскому опыту они прекрасно знали: будет проблема, с которой мне не справиться самой, я обязательно  поделюсь с ними. Поэтому мне была предоставлена свобода действий. Но в один из выходных в последние апрельские дни они предложили сопровождать их  на дачу к Василию. Он устраивает какую-то грандиозную вечеринку.  У меня был свободный вечер, и я решила приобщиться к природе.
      Вечер выдался чудесный. С водохранилища, лёд на котором уже совершенно растаял, дул лёгкий бриз. Было свежо, но не прохладно. На кустах жасмина и сирени вокруг дома уже появились первые листочки, яблоня и вишня под  окном кухни покрылись белыми цветами. Весна выдалась ранняя и тёплая. Поэтому основным блюдом вечера, как и водится на таких  вот загородных вечеринках, были шашлыки и лососина на решётке. Свежие овощи и фрукты, лёгкое сухое вино. Всё было выбрано хозяином со вкусом и  по
высшему классу приготовлено приглашённым поваром. Гостей было немного. Сам Василий, я с моими родителями, Игорь Анатольевич  с новой сотрудницей, дамой средних лет, (такой выбор меня удивил – он был не в стиле Игоря!)  но, как говорили, хорошим адвокатом. Она была бывшей сокурсницей папы и Игоря. Чуть позже приехала родственница Василия, вернее,  двоюродная сестра его покойной жены. Она старалась быть незаметной, не принимала участия в общем разговоре, очень смущалась, когда к ней кто-то обращался с вопросом и краснела, как девочка, хотя ей было по внешнему виду хорошо за 40.  Она абсолютно не вписывалась в тот круг людей, с которыми мы обычно  общались, но у неё была  такая замечательная улыбка. Я подсела к ней, мы познакомились, завязался какой-то разговор, и скоро мы нашли общий язык, а ещё через полчаса стали чуть ли не лучшими подругами. Она работала медсестрой в районной поликлинике. Мы оказались настроенными на одной волне: читали одни и те же книги, нам нравились одни и те же фильмы, мы смеялись над одинаковыми шутками. Общаясь с Еленой Владимировной  я совершенно не чувствовала возрастного  барьера, как когда-то в Крыму с капитаном.
И вот перед самым пиршеством,  когда все уже наговорились и проголодались, во дворе появился ещё один гость. Моя новая знакомая опять заметно смутилась и как-то, мне так показалось, забеспокоилась. Василий привлёк внимание присутствующих и представил гостя.
 - Знакомьтесь, друзья мои. Это мой племянник – Вадим.
 Да, это был Вадим, неизвестным науке способом чудесно телепортированный из далёкого Красноярска.
- Вадим? Ты? Неужели случилось чудо, и бабушка выздоровела?- мой вопрос и моё присутствие в месте, где никак не должна была появиться дочка «училки и инженеришки», повергла его в шок.  Улыбка супермена и горделивое выражение медленно сползли с его лица. Он стоял молча и наливался багровой краской.
- Надо же! Вы, оказывается, знакомы? Вот не знал. А я –то хотел сделать тебе сюрприз, Ирочка. Думаю: дай познакомлю Иришку с хорошим молодым человеком. Да, я вот гляжу, будто  ты не рада его видеть? –  целым возом вопросов обрушился на меня Василий. – Ну, рассказывай, что там у вас произошло? Или, может, это не наше дело?
- Ну, почему – не ваше? Могу рассказать. Если всем это интересно –  могу и всем рассказать, - я завелась с пол-оборота. А что? Вечер-то испорчен окончательно. Так почему он должен быть испорчен только у меня.
    И я рассказала громко, вслух, с выражением и подробно историю долгой подготовки
нашего знакомства и недолгую историю  самого знакомства.
- Вот так, - закончила я своё ироничное повествование, - в первый раз в жизни молодой человек отказался от меня ради меня же самой. О таких парадоксах я ещё не слыхала.
И обращаясь к Вадиму иронично добавила:
- Вот так –то, драгоценный мой. Всё в нашей жизни или кидалово , или попадалово. Сегодня не повезло тебе. Вадим, ты попал!
          На протяжении моего рассказа Вадим молчал. Его как будто парализовало. Он не то что не мог  вставить слово в свою защиту, он, казалось, и дышал – то с трудом. Только то краснел, то бледнел. В зависимости от реакции слушателей. Когда я рассказывала о его  объяснении  в парке, то постаралась передать сцену с таким сарказмом, что мне бы позавидовал сам Михаил Евграфович Салтыков – Щедрин. Присутствующие просто умирали от смеха во время моего рассказа. Когда все отсмеялись, Василий опять заговорил.
 - Ира, мне очень стыдно за моего племянника. Вот уж не думал, что он  не сможет разглядеть в тебе главное. А он, видимо, повёлся на красоты Московской жизни, захотелось получить богатую невесту.  Вот и отказался от умной, красивой и самой замечательной девушки Москвы.
  После слов Василия Вадима, как ветром сдуло. И Василий ещё раз объяснил всем, что же
на самом деле здесь произошло. После гибели Вари Василий поддерживал отношения с её родственниками, а её двоюродной сестре, с которой у неё были особенно близкие отношения, он помог переехать из  Красноярска в Москву, купил ей и её сыну квартиру. Нашёл Елене работу по специальности,  а  племяннику помог получить образование. Но и после этого продолжал помогать материально и поддерживал добрые родственные отношения. Поскольку Василий не был женат, племянник возомнил себя наследником Василия и хотел при помощи покровительства дяди отхватить невесту из какой-нибудь состоятельной или влиятельной семьи, чтобы устроить свою жизнь в Москве, не хуже, чем его дядя Василий.  Знакомство со мной чуть не нарушило его планы, но он смог побороть чувство ради «высокой» идеи, поэтому, как только дядя намекнул, что хочет познакомить его с кандидаткой на роль невесты, он тут же придумал, как расстаться с бесперспективной невестой. Василий не был посвящён в его далеко идущие планы, поэтому цель его была просто помочь двум одиноким молодым и, как он считал, хорошим людям, найти своё счастье. От этой истории он был в шоке.  Но это было ещё не всё. Вечер разоблачения злодея продолжался. Расплакалась Елена и стала просить у Василия прощения за сына – эгоиста. Оказалось, что он приложил руку, чтобы расстроить отношения Василия с молодой невестой. Это он накануне свадьбы устроил её знакомство с альфонсом – натурщиком и сделал всё, чтобы свадьба расстроилась. Он очень боялся появления наследника, как главного конкурента своему благополучию. Маринку он не знал, так как в те места, где его дядя проводил с ней время, вход ему был заказан. Поэтому он  договорился  с Аполлоном, что тот охмурит женщину, с которой есть близкие отношения у его дяди. Опытный Альфонс сразу же вычислил и просчитал Маринку. А дальше всё действие развивалось по сценарию, придуманному Вадимом. Елена рыдала в голос, умоляла Василия простить и Вадима, и юную невесту, которую она тоже никогда не видела. Когда Василий  поведал ей о тесной связи Марины,  меня и её сына, она просто была в шоке.
 - Вася, я никогда не думала, что из него выйдет такой монстр. Что я проглядела? – много раз переспрашивала она своего родственника.
-  Знаешь, Лена, я не убью его только потому, что он не нанёс вреда Ирине. Она – умница, в отличие от нас всех. Вон как она его просчитала! Ириша, я всё равно прошу у тебя прощения. Ну, хочешь, я на тебе женюсь, - полушутливо – полусерьёзно поинтересовался он у меня.
  - Интересно, - включилась я в его игру, - а что ты будешь делать, если я соглашусь?
Я произнесла свой вопрос таким серьёзным тоном и так пристально посмотрела прямо в его глаза, что Василий растерянно замолчал, но после минутного  замешательства смог произнести только одну фразу «Ну, ты даёшь!», в которой сквозило неподдельное восхищение, чем вызвал просто гомерический хохот всех присутствующих.
 - Ладно, пожалею хорошего человека! Не пойду за тебя замуж,- и шёпотом на ушко
добавила: - Хватит с тебя Маринки…
   А  на самом деле вечер переставал быть томным, как пишут в романах. Настроение  улучшалось даже не минутам, а по секундам. Вид врага, который попадает в вырытую им же самим яму, не скрою злорадного чувства удовлетворения, чертовски приятен!  Для себя же я сделала вывод, что многие тайны лучше не знать, больше будешь уважать людей. Начинаю любить Еву как единоутробную сестру.