0, 75

Свое тридцати семилетие он встречал в  одиночестве.  Немного сомневался, сервируя стол в своем холостяцком убежище, доставая второй бокал Griffe. Оценив получившуюся иллюстрацию вечера – с решительностью убрал ненужный второй сосуд обратно в коробку. И с облегчением выключил телефон. Теперь он недоступен для Лиз. Лиз просуществовала в его жизни почти год. Черная скатерть с абсолютным совершенством совпадала с тоном  этикетки Дом Рюинар 1998 года.  1998 год – мог быть годом рождения его ребенка. Именно с этого временного рубежа он всерьез задумался о продолжении рода. Но, пока он оставался единственным и неповторимым. Лиз могла бы стать матерью его сына. Иногда, учитывая количество лет, которые уже отмерил его календарь жизни, задумывался о том, чтобы сделать ей предложение. Но не смог переступить через свои жизненные принципы. Как человек, доводящий все в своей жизни до совершенства, - он не мог позволить природе решить за него, какого качества ребенок (ЕГО ребенок) появится на свет и будет носить ЕГО фамилию. Формула Лиз была 33/44. А мать его сына должна быть носительницей формулы 36/46.  Будучи подростком, он намертво усвоил слова своей мамы – профессора анатомии: «Красота не может быть вопросом личных предпочтений. Идеальные пропорции соответствуют идеальным генам. Идеальному здоровью. Симметрия – признак стабильности.  Ты должен стремиться к совершенству. А совершенство женского лица – расстояние между глазами и женским ротиком по вертикали 36% всей длины лица, а расстояние между глазами по горизонтали – 46% ширины лица.»  С тех пор каждая его женщина проходила тестирование на 36/46.

«Найду ли я ее,» - звонок в дверь вывел его из состояния задумчивости.  Лиз никогда не приходила без предупреждения. Ни одна из его женщин никогда не приходила без предупреждения. Он открыл дверь и утонул в голубых глазах.
- Добрый вечер. Меня зовут  Ева. Вы недоступны, но Ваша мама сказала, что Вы предупреждены и будете меня ждать, - он чуть  отступил, приглашая, и белокурое создание плавно перетекло в глубину его квартиры.

«Она – идеальна», - подумал, но не произнес. Утонувший в красоте мозг, с трудом вспомнил, что мама предупреждала о приезде из Италии дочери ее близкой подруги, которую необходимо было приютить на одну ночь, во избежание возможных неприятностей, поджидающих скромную итальянскую девушку в московской гостинице.
Ночь была полна приятных сюрпризов.
На рассвете, рассматривая насыщенно золотистую кожу спящей Евы, он решил не проводить тест 36/46. Он хотел это тело в свою собственность. Он хотел вдыхать ее запах. Прикасаться к ее бедрам. Ощущать вкус ее губ.

- Я нашел тебя, Ева. Выходи за меня замуж, - на черной, шелковой простыни рядом с просыпающейся девушкой лежал огромный букет из бархатных красных роз.
Девушка нежно улыбнулась и грациозно, нисколько не смущаясь своей наготы, встала с кровати, подошла к своей сумочке и достала маленькую розовую рулетку.  Молча взяла его правую руку, максимально отставила от его ладони большой палец, превратив руку в наподобие пистолета и измерила расстояние между подушечками указательного и большого пальца. Хмыкнула, тихонько пробормотав: «потенциал прекрасный, но не реализован в реальности,» - и продолжила измерение его указательного и безымянного пальцев от кончиков до основания. Затем что-то стала считать на бумажке.

- 0,75. Понимаешь, современный мир – жесток. Ещё древние греки пришли к выводу, что люди выносят суждение и общаются с окружающими, основываясь на том, насколько привлекательно они выглядят. С тобой было хорошо и даже в некоторых вопросах весьма приятно. Но не более чем.  Я не могу принять твое предложение.  Параметры твоего сексуального достоинства – далеки от идеальности. Мир полон жестких и жестоких женщин. Я не могу позволить себе родить сына с несовершенным мужским достоинством.