Самосожжение

~istradiadika~


 Мне бы тоже хотелось жить… только где тот искусный лжец…одинокий, тенистый мир, что просмотрен уже до дыр, но являет моё лицо…


 Мокрые улицы, горы стекла… бабочка машет крыльями, пока они ещё не зола. Мама ей говорила, что мужчина опасен, но промолчала о том, что везде и всегда…
 Запаху твоего влечения – подстать выбранный аромат… Думаешь, властвуют мной девиации и разврат?..
 Не бойся, я тебе слишком рад. Не подумай, что я нуждаюсь, но это в последний раз… Видишь на нём бороздку, что словно меридиан?.. Меня расколоть очень просто и молоко пустить по твоим холстам…
 На тебе любимое алое платье… ты вся в огне… и скользит по нему рука. Что для женщины видеть сперму на своём соске… на колене… локте… лобке?
 Ты бываешь прекрасной, строгой, властной и ещё отрешённой в близости. Тебе завидуют все… а пробовала ли ты отстраняться? Чтобы даже физически, лишь бёдрами соприкасаться… и голова ниже уровня тела…
 Глаза мертвы, но открыты… ты всё стерпела. Огонь взял тебя силой, а ты не пряталась и даже не сопротивлялась. Лишь губы чуть-чуть приоткрыла, но уже не дышала… и лишь улыбалась… влагу отдав…

 Пух тополиный – сегодня невыносим, кружит повсюду снегом сухим. Ты видела, как он горит?! Как ткань на твоём плече… свеча ультрамарином в огне! А как жжёт твоя плоть?.. Эти тонкие, слизистые оболочки…
 И что значит – горят они, возможно, что лишь порочат? Они пусты и что они значат?! Это напоминает горячий чай или ром во рту? Это как крики вечерних чаек или сова поутру? Это как вместе или только круги на воде? Это как было в детстве или никак везде?

 Давай сделаем это сегодня… но без чёрного лака ногтей! Самосожжение – значит пламя, пусть же пламя будет везде!.. Ты меня не просила, молча, пришла сама…Ты ощутишь мою силу – дерзкую силу огня! Только не показывай вида, что ты жива… Я чиркаю спичкой – сжигаю нежные крылья… Чистый лист – гори добела!
   

 
 Время коварно… одному нужен миг, чтобы понять что-то, другому – год, третьему – десять лет, а четвёртому – вовсе не дано понять. Лишь первый всегда на своём месте и каждый миг оно иное, его миг как жизнь и каждую он одинок. Время считает человек, так коварно ли оно?
 В основе каждого стоит ранимый ребёнок… душа. В последующем она обрастает тем, что называется – человек. Кто-то обрастает сильнее, другие напротив – остаются полупрозрачными. Человек занял вам всё, что вы имеете, и что предстоит потерять. Он занял вам одну из клеток… у первого – клетка ни одна, но каждая идентична предыдущей… каждая – слёзы. Так коварен ли человек?
 Слово… оно дано человеком, но лишь слово аутентично и потому коварно, как породившая его жизнь! Первого, ни одна за горло не удержит… первого жизнь…
 Человечество поражает трагичностью, где индивид неотличим от массы. Стать мудрее, это перестать чувствовать, надеяться и верить, перестать обманываться и сожалеть об иллюзорном… цепляться к словам, что повсеместно нас окружают. Ведь всё что мы осознаём и чувствуем, всё это лишь безосновательные слова, условности…
 Мне весна – мой демон белый – не знает жалости ко мне. Истинное счастье в смерти, но может быть, толпа считает иначе?.. С кем ты? Кто ты? Ничтожное существо!


 Возьми меня за руку, позволь ступать… ощутить силу недр земли…твои мосты. Возьми наши воды в обе руки, напои себя, меня приюти. Жги пламенем, одари теплом… покажи мой дом… наш дом… Он река, в нём твои берега и бездна меня в тебе… в той звезде… в нашей зимней воде…

 Зимние мы… лишь приручаем, отрываем от земли. Они верят нам... верят, что смогут летать! А осознание всегда печалит, и Вы хотите этого для них? Чтоб чистый лист потёками окрасить, кроваво-грязных серых лиц!? Ещё вопрос, какая доля лучше: разочарованье иль обман неведения для них! Вы выбрали печаль, тогда не призывайте – в печали серость утопить. Я лучше тех, кого вы знали, я честен с вами, они – нет…

 Не позволяй тебя любить… щипком жива. Рожей бела, да духами пропахла. Трахалась в зад (мало было тепла) и всё-таки ты выжила – сука развратная. Он пытался уловить её взгляд, а может проткнуть глаза…

 Ты есть оттенком, волнением неясным в пульсе и дрожью в сей строке! А эта строчка вовсе, безумна, как желание задеть! Едва коснуться… невзначай, взорвать фантазий ярких мир… желаний бастион… Порою кажется, что раньше мы уже вдыхали страсти сладостный бутон и губы – пили плоти стон и волосы твои рукою теребил…
 Отыщу по следам, на заснеженных таинством тропах и, впуская тебя – постигаю бессилие слов. Я немного пророк и немного как ты – оленёнок… кто, вкусив – потерялся в январской феерии снов…

 Там где мы, не всегда настоящее. Неизбежное – женщина рождает будущую смерть…
 А дохнущие падлы изрядно воняли, а сдохнув – стекали зловонием мерзким. Когда были живы – о душах бессмертных мечтали – из скверны…

 Чувствую сколько скопилось во мне и ничто не находит выхода... я мечусь, раз за разом спускаюсь в ад...  порой во мне оживают редкие эскизы, но тут же испаряются...  ничего ни хочу… не знаю за что зацепиться... страшно. Дозы всё больше, пустота – сильнее... Строка не спасает от бесконечного одиночества и всеобъемлющей бесполезности всего и всех... бессмысленность во всём...
 Высокомерная сука… она не любит меня таким. Ничего не чувствуете? Мёртвая рыба ужасно пахнет. Я и сам не знаю, кто ты? Мой таинственный и безмолвный собеседник... Будь со мной сегодня… Я ужасен…

 Рождаясь, сука, вновь вбирает наглость. Теперь и аромат его не различишь, вернувшись в одинокое гнездо. Себя не видишь в отраженье глаз… и посему не мудрено, что с каждым разом все желанья будут чахнуть…
 Ты жжёшь мужчин, как жжёт тебя нутро. Ты даришь ночь, жене же каждая мечтается одной, из тех, в которые его ласкаешь и, встав с постели поутру, их без числа и жалости сжигаешь. От суки рождена и павшей наглости – обыгранной хитро…
 …

 «Ты стал жестоким, особенно в этом году…»

 Я мака пьяный цвет и гибкой ивы ветвь. Раздвоен мой язык, яд – раны бередит и рыбы в глубине – влекут, манят к себе…

 Человеческий мир – гораздо глубже, чем вам его открывают другие люди…

 Убивать – это тоже своего рода право данное человеку природой, однако нас этого права лишили, как и многого другого.
 Живут два парня... зреют... один становится военным, другой – гражданским. И так складывается, что второй – убивает человека.  Крику – зверь, нелюдь, таким не жить, разорвать, уничтожить! И уничтожили. Военный же – убивал... много и жестоко... вернулся... герой... все его почитают... боятся…
 Меня всегда передёргивает, когда порицая – сравнивают со зверем и отлучают от человека. А между тем Шекспир очень точно показал отличие человека от других существ...  Помните?

 «Зверь самый лютый жалости не чужд. Я чужд, так значит я не зверь?»

 Я была когда-то звёздным мальчиком. Потом возненавидела мир... разрушила всё вокруг... сошла с ума. И всё равно, не смотри мне в глаза… не пытайся… не нужно. Наше когда-то – непреодолимо, и сколько не складывай блестящие осколки, они продолжают быть острыми. Они пачкают руки кровью… блеск – мутнеет, и даже желаемый контур невозможен. Две… четыре... шесть... восемь – сколько бы ты не дал, они изменят, но ничего не вернут! Мир прекрасен, но это даже не слова… мир фантазий… и лишь она одна во мне неминуема…

 Здравствуй, это ты – Бог?! Ты транс или любишь в рот? Я был жив, а ты всегда мёртв! Вру, не родившийся – не сдох! А мы смертные долбаки, две ноги и руки, да извилина для тебя… господа… глухаря…

 От Вас ничто не утаишь: след от литовки, яд, фетиш… и давит только пустота, в преддверии её поста. Среда как пепел на ветру, от тех цветов, что ей дарю. Бриллиантова её слеза, когда ко дну, глаза в глаза…

 При сильной жажде – человек не замечает острых сколков, выпитых с живительной влагой. Змея завораживает, но быть с ней или пытаться удержать – сродни совершенному безумию.

 Пепельная среда отошла… фиолетовый – литургический цвет. Я всё думал: пора, пора, но не чувствовал твой ответ. Смотришь, словно сова, рвутся крыльями кружева. Птица хищная хороша и поёт с ней моя душа. Белый саван застит глаза... ты меня никогда не звала… никогда… никуда. Пора…
 
 Она странная женщина... пьёт меня. Она не моя… не была и, наверное, не будет. Она ничья... просто птица... одинокая птица. Мне сложно верить... чувства расходятся со словами... Я не знаю, что есть любовь, кажется, я мёртв…

 Какой ты страшный, белый словно снег… Поди, сегодня ты не нужен., я есть и муза и успех, а ты… и что вообще ты можешь?.. Тебя коснулась – я сильна, ты слаб, в моей ты власти. Смотри романтик, я жива, дышу и этим пользуюсь со страстью! Ты – выпит болью, любишь как зима, пропах печалью, горем. Зачем ты мне, пародия к герою?! Пока мне хватит силы – нежности твоей. Потом, коль если будешь жив, тебя ещё коснусь рукою…

 Необычный сон снился... какие-то новые ощущения. Запомнилось, когда еду в автобусе к морю... с мамой и вдруг чувствую непреодолимое желание сойти. Я не могу объяснить это... большинство людей спят – я беру вещи и прошу водителя высадить меня. На шоссе пустынно, я, наверное, на половине пути... не пойму ни сезона, ни времени суток... морось и туман... автобус отъезжает и меня охватывает ужас. Я не знаю, что сделал и что мне делать теперь. Смотрю то в одну, то в другую сторону, но ничего нет… потом мне показалось, что мелькнул мой автобус и я решил его догнать. Я бежал по дороге... порой мне казалось, что я очень близко от него.. но потом всё исчезло. Я продолжал бежать... потом с пригорка увидел множество разбитых машин... из тумана мне на встречу вышла полу обуглившаяся женщина. Тлели остатки её одежды и кожи... она чёрно-красная... я спросил про автобус, оказалось, что она тоже из него, и единственная кто выжил... она, обезумев, удаляется от меня и теряется в тумане… стоит невероятная тишина... мне стало очень спокойно... словно умерли все…
 Я не побежал домой... я его не чувствовал... не совсем уверен, что был с матерью... была женщина... да и понятия эти мной воспринимаются достаточно необычно...

 Красивого мало, оттого оно ненавистно большинством... а как говаривал Гёте: «Нет ничего отвратительнее большинства…» Смерть красива, она перечёркивает людское уродство, нет ничего прекраснее, чем смерть толпы… тишина и задумчивость оставшихся. Видите их? Чувствуете? У них ещё будет шанс, пока жив страх…

 Редки люди способные чувствовать и признавать… понимать красоту, она, как и страх, нуждается в осознании. Уродство, к сожалению сильнее… мотивации больше, а красота – пассивна, оттого, что самодостаточна…

 Ты давно не ершистый мальчик и не тот, кто готов любить. Когда вылижешь сотни влагалищ, когда кончишь на тысячи лиц и поймешь, что ни что не значишь среди этих порочных девиц. Когда твердь твоя – станет мягче, а желание будет бить! Ты бессильный – отыщешь шею и способность в себе – убить. И лишь действие это равно, чтоб бессилие задушить…

 Кому нужна женщина курящая?.. Спящая, жрущая, срущая… падшая. С ногами короткими, в ушах с ватками. С человеческими повадками… родами, схватками. С пупком и плечами, с мальчуковыми бёдрами. Волосатыми ногами и пахом вонючим. В  панаме, с бананом,  жаждущая сосать!

 Зачем мы жёлтой листве, зачем той реке, зачем изрезали дорогами и оставили столько камней?.. Зачем так короток век и так бесконечен род, зачем выворачивать нутро на потеху толпе?.. Зачем вы пишите кровью – кровь?!.. Зачем та твердь стремится в слизь и пустоту?.. Ответьте мне или нежно возьмите в рот…

 Обними... возьми меня за руку… томной кошкой прогнись. Знаю о тигриной стати, но твоё влагалище… Сука! Вниз! Влагалище – влага и щель законная… следует наказать тебя – насквозь! Падла моя непокорная…

 Ты была в моём сне сегодня. Неприступная… занятая. Была меньше минуты и вновь ушла. У меня в руках был роман, во сне казалось, что я написал его, а может это были стихи, но я решил, что не покажу тебе то, что принёс. Просто почувствовал так. Так и вышло…

 Любое ожидание, не более чем ожидание смерти…


 [Зима – весна –2013]