Зимняя сказка, 5-1

АКТ ПЯТЫЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Дворец Леонта.

(Входят Леонт, Клеомен, Дион, Паулина и свита.)

КЛЕОМЕН:
Вы, государь, как мученик святой
Свершили трудный подвиг покаянья,
Грехи замолены, искуплена вина.
За всё оплачено уже сверх всякой меры.
Простили небеса и вы себе простите.

ЛЕОНТ:
Пока мне память права не даёт
Забыть её достоинства благие,
Я не могу позора искупить
И думаю всё время о беде,
Которую я сам же и накликал,
Лишив Богемию наследника престола,
Себя - жены, надежды и любви.

ПАУЛИНА:
Как верно говорите, государь.
Когда б из женщин всех создать одну,
Дурное выбросив, бесценное оставив,
То и тогда бы, та, что вы убили,
Её по качествам  намного превзошла.

ЛЕОНТ:
Так думаю и я:
Любил, а всё-таки убил.
В меня вонзаешь ты слова,
Они терзают душу,
Ты, к сожалению, права,
Хот и больно слушать.
И всё же - реже вспоминай,
Меня так часто не терзай.

КЛЕОМЕН:
Пора уж эту тему подытожить,
Забыть о ней и душу не тревожить.
Есть тысячи вещей, достойных обсужденья:
Для вашей доброты, для наслажденья.

ПАУЛИНА:
А вы один из тех, кто хочет лично
Женить монарха нашего вторично.


ДИОН:
Кто против этого, тот против государства.
Ведь не имея отпрыска во власти,
Мы смуту нагнетаем, будим страсти.
Здесь равнодушие сильнее всех невзгод,
Оно страну к распаду приведёт.
Поверьте, бывшей королеве
На небе святость заменила всё?
А королю на праведной земле,
Нужна подруга верная на ложе,
Которая  родить наследника нам может.

ПАУЛИНА:
Нет равной той, которая на небе,
К тому же житель неба Аполлон,
Ему предрёк оракула устами:
"Не быть наследнику, пока не сыщет дочь".
А думать так чудовищно, поскольку
Не может Антигон воскреснуть мой,
С погибшею дитяти на руках.
А вы советуйте противиться богам!
(Обращаясь к Леонту):
Отыщется наследник на корону.
И есть пример для подражанья:
Ведь даже Александр Македонский
Достойнейшему трон оставил свой.

ЛЕОНТ:
Я знаю: память Гермионы свята.
Когда б внимал твоим советам я,
Я б до их пор тонул в глазах любимой,
Лобзая сладострастные уста...

ПАУЛИНА:
Которых вам всегда недоставало.

ЛЕОНТ:
Нет равноценных жён и это - правда!
А значит и другая не нужна.
Когда бы худшую любил любовью той,
Которой награждал я Гермиону,
Она б на землю грешную спустилась
И осудила бы меня, и возмутилась:
"За что мне это"?

ПАУЛИНА:
Была б права, случись такое.

ЛЕОНТ:
И мук не вынеся, убил бы и вторую.


ПАУЛИНА:
Будь я на месте призрака жены,
Заставила б в глаза второй взглянуть,
Спросив: Что ты увидел в них"?
И улетела б с воплем, рвущим душу:
"Тебе мои глаза не позабыть"!

ЛЕОНТ:
То были не глаза, а звёзды,
Никто таких ещё не создал.
Мне Гермиону не забыть,
А значит и нельзя женить.

ПАУЛИНА:
Клянись, Леонт,
Клянись  тебя прошу:
Не женишься, пока не разрешу.

ЛЕОНТ:
Клянусь, что не женюсь.

ПАУЛИНА:
Вы все свидетели присяги короля.

КЛЕОМЕН:
Вериги клятвы неподъёмны.

ПАУЛИНА:
С одним лишь исключением при этом:
Пока не встретит он её портрета.

КЛЕОМЕН:
Но, как же, госпожа...

ПАУЛИНА:
Должна договорить я.
Но вдруг король решит жениться...
А исцелить его от этого неможно,
То дайте выбрать королеву мне.
Пусть даже старше бывшей,
Но будет схожа с ней во всём
Да так, что он в её объятьях
Для духа Гермионы будет в радость.

ЛЕОНТ:
Пока ты не прикажешь, не женюсь.

ПАУЛИНА:
Должна для этого воскреснуть королева.

(Входит камергер.)

КАМЕРГЕР:
Здесь некий Флоризель, сын Поликсена,
С принцессой, что не видывал я краше,
Желают вам представиться, властитель.

ЛЕОНТ:
Что приключилось с ним,
Что он является без помпы,
Присущей царедержцу Поликсену?
Внезапность, неожиданность визита
Мне говорят, что тайна здесь сокрыта.
А велико ль при нём сопровожденье?

КАМЕРГЕР:
Числом невелико и видом небогато.

ЛЕОНТ:
Ты говоришь, что с ним принцесса?

КАМЕРГЕР:
Ещё Земля таких красавиц не рожала,
Подобных я под солнцем не видал.

ПАУЛИНА:
О, Гермиона,
Хвалит День сегодняшний себя,
А прошлое он напрочь отметает.
Вся красота вчерашняя -  теперь в могиле,
Сегодняшние идолы её похоронили.
Не вы ль надгробный камень увенчали
Стихами нежными, руладами печали,
Но, видно, в камне слог окаменел,
Неискренний огонь его дотлел.
Вы напеваете совсем иной мотив,
Его сегодняшней красотке посвятив.

КАМЕРГЕР:
Простите мне,  действительно забыл,
Вы на неё  взгляните,
Потом уж и судите.
Каким бы прошлое прекрасным не являлось,
Оно пролистанной страницею осталось.
Когда бы вера новая ей создана была,
Она бы прозелитов за собою повела.

ПАУЛИНА:
Но только уж не женщин!

КАМЕРГЕР:
Полюбят женщины за то, что ранит всех мужчин,
А полюбить её мужчинам - предостаточно причин.

ЛЕОНТ:
Иди же, Клеомен, с почтенной свитою своей
И приведи в мои объятия гостей.
(Клеомен со свитою уходит.)
И всё же странно, почему же так внезапно.

ПАУЛИНА:
Когда бы принц ваш, драгоценней прочих,
До этих дожил дней,
Ему бы смог товарищем он быть,
Ведь разница меж ними только месяц.

ЛЕОНТ:
Мне душу, Паулина,  не трави.
Как только кто-то сына вспоминает,
В моей душе он снова умирает.
Не смей воспоминания тревожить,
Видение лишить рассудка может.
Вот и они.

(Со своею свитой возвращается Клеомен с ними Флоризель и Перита.)

Супругу мать твоя была верна:
Ты унаследовал отцовское сполна.
Ах! Если б было снова двадцать лет!
Сказал бы я тебе: "Ну, брат, привет"!
Ведь я его, поверь ты мне, когда-то
Иначе и не звал, а только - братом.
И поболтали б мы с тобой на славу,
Где озорными были в той поре по праву.
И вам, принцесса дивная, привет,
Увы, со мною рядом близких нет.
Они бы вам ни в чём не уступили,
Но их причуды вымысла убили.
Ведомый глупостью и ревностью своей,
Я растерял родных и всех друзей,
Но был бы рад, скажу вам откровенно,
Увидеть снова брата Поликсена.

ФЛОРИЗЕЛЬ:
В Сицилию я прибыл по приказу
С пакетом полномочий и приветствий,
Какие могут быть по праву вручены
От друга - королю, от брата - брату.
Когда б не годы, что отца согнули,
Он пересек бы горы и долины,
Моря и бурные потоки,
И, руша расстояния и сроки,
Пришёл бы сам тропою длинной,
Чтоб снова брата повидать,
Взглянув в глаза ему сказать:
"Дай от души тебя, мой друг, потискать,
Нет государей более мне близких".

ЛЕОНТ:
О, светлый брат мой!
Как тревожат душу
Обиды, нанесённые тебе.
А та любовь, что ты мне посылаешь -
Упрёк нерасторопности моей.
Я рад вам, как Земля - весне,
Всё будто бы во сне.
Но как он бросил гневному Нептуну
Такую красоту на растерзанье,
Подвергнув риску лишь привета ради
Тому, кто не желал ему добра?

ФЛОРИЗЕЛЬ:
Она - из Ливии со мною приплыла.

ЛЕОНТ:
Там Смалус - бог, его за храбрость славят.
Жестокость и любовь там миром правят.

ФЛОРИЗЕЛЬ:
Великий государь, мы следуем оттуда,
Где царство и отец с принцессой расставаясь,
Её отдали в жёны мне, слезами обливаясь.
Попутный ветер нас в Сицилию доставил,
И повидаться с вами случай предоставил,
Теперь отцов я выполнил обет:
От короля Богемии вам передан привет.
А свиту, против правил,
С посланием на родину отправил,
Где извещаю, что супругу раздобыл
И вас благополучно навестил.

ЛЕОНТ:
Пусть здесь господь убережёт
Вас от болезней и невзгод.
Ваш благороднейший отец
В своих стремлениях святой,
Был мною опозорен наговором,
И небо, разразившись карой,
Меня наследников лишило.
Пройдя сквозь муки и терпенье,
Он получил благословенье
Вы - подтверждение тому.
О, как душа моя была бы рада,
Когда бы дочь и сын стояли рядом.

(Входит вельможа.)


ВЕЛЬМОЖА:
Высокочтимый государь,
Уста мои поведать вам готовы новость,
Которая  на диво и нелепа, и правдива.
Король Богемии мне лично поручил
Вам передать свои приветы, а при этом
Немедля взять под стражу сына-принца,
Который, долг и честь свои поправ,
Отрёкся от отца и убежал с пастушкой.

ЛЕОНТ:
Но где ж король богемский, мне скажи.

ВЕЛЬМОЖА:
Да здесь он, в граде вашем: от него я.
Быть  может, речь моя нескладна от того,
Что сам пока не понял ничего.
Спешил король вас повидать,
Но встретил по пути отца и брата
Самозванки, которая бежала с Флоризелем.

ФЛОРИЗЕЛЬ:
Меня Камилло предал.
Честь, что была прочней металла,
Взяла и в одночасье пала.

ВЕЛЬМОЖА:
Вы это сами скажите ему.
Он короля сопровождает.

ЛЕОНТ:
Камилло с королём?

ВЕЛЬМОЖА:
Да, государь. Я с ним беседовал уже.
Сейчас он пастухам допрос устроил.
Они же пали ниц и горько плачут,
Целуют землю, просят их простить.
Король их не желает даже слушать,
И обещает вытрясти им души.

ПЕРИТА:
Отец мой бедный!
Как же не везёт:
Проклятия над нами груз,
Вослед ищеек небо шлёт,
И рушится союз.

ЛЕОНТ:
Вы венчаны уже?


ФЛОРИЗЕЛЬ:
Нет, государь, и видно - не судьба.
Быстрее звёзды поцелуют Землю,
Чем власть унизится до черни.

ЛЕОНТ:
Выходит, что она - не королевской крови?

ФЛОРИЗЕЛЬ:
Женившись, батюшке иное докажу:
Супругу кровью королевской награжу.

ЛЕОНТ:
Король почти на пятки наступает,
А свадьба ваша в страхе отступает.
Я сожалею, что с отцом вы в ссоре
И битву проиграли в этом споре.
По внешности невесте равной нет,
По крови же - на ней лежит запрет.

ФЛОРИЗЕЛЬ:
Не падай, дорогая, духом.
Пусть нас фортуна обошла,
Отец благословить не хочет,
Но нету в мире силы той,
Которая могла б нас разлучить.
Вернитесь, государь,
В то время, где любили:
Ведь вы таким же были.
Прошу вас защитить меня,
Отец уступит просьбе.
Для вас он ничего не пожалеет,
Любую ценность почитая безделушкой.

ЛЕОНТ:
Когда бы так, просил бы я невестку,
Которую почёл он безделушкой.

ПАУЛИНА:
Какая молодость сверкает в вашем взоре,
Достойная почившей королеве,
А не девчонке, что явилась перед вами.

ЛЕОНТ:
Я будто бы увидел королеву.

(Обращаясь к Флоризелю):
На вашу просьбу я не дал ответа,
Но  обещаю к Поликсену обратиться,
Пусть от меня король теперь узнает:
Желанья ваши чести не марают.
Я друг и вам и вашему отцу,
И буду рад счастливому концу.
Иду к нему. Вы следуйте за мной!
Учитесь, как вести переговоры.

(Уходят.)