Гитара музыкальная 27. Федерико Морено-Торроба

Гитара в музыке XX века.


83.
Морено-Торроба Федерико (исп. Federico Moreno Torroba) (1891–1982) – выдающийся испанский композитор. Родился в Мадриде 3 марта 1891 года, умер 12 сентября 1982 г. в возрасте 91 года. Первым учителем музыки Морено-Торробы был его отец. Музыкальный талант проявился у Федерико очень рано и он поступил в Национальную консерваторию музыки, где учился у Конрада дель Кампо, замечательного музыкального педагога того времени. Произведения Ф. Морено-Торробы рассматриваются как важные вехи в развитии всех трех творческих областей испанской музыки, в которых он проявил свой талант: в оркестровом жанре, в гитарной музыке и в сарсуэле (традиционной испанской комической опере).

Именно Федерико Морено-Торроба, один из лучших гитарных композиторов XX века, заслуживает похвалы, которую поэт Рубен Дарио адресовал гениальному испанскому художнику Гойе: «Капризный замысел твой – / размешивать свет дневной / прохладой и тьмой ночной». И далее, углубляя эту поэтическую антитезу, он пишет: «Пленяет кисть колдовская, / То светом сердце сжигая, / То мрак души раздвигая». Действительно, Морено-Торроба создавал совершенно земную и очень контрастную музыку.

Федерико Морено-Торроба вполне мог бы присоединить свое слово к стихам никарагуанского гения Рубена Дарио: «Небесной музе предпочту земную!» Трепетнейшее из наших чувств, душевные терзания Вилла-Лобоса, или светозарный дух Родриго вне его сферы. Портрет композитора вполне узнается в гениальном стихотворении Рубена Дарио:

Вот табуны коней горячих несутся по степным просторам,
покорные не богу Пану, а человеку с ясным взором.
В его руках, простых и нежных, гудит пылающая лира,
он к нам пришел из Океана, над ним сияет солнце мира.
В нем слово каждое весомо, любая истина конкретна,
он – точность речи, четкость речи на всем пространстве континента,
Кровь, яростная кровь струится в его созвучьях, полных света,
когда она волной взмывает, душа восторгами согрета:
Пегас храпит и горячится, он наклоняется к былинкам,
на влажных росных луговинах, принадлежавших древним инкам,
Он понимает домового, всей нечисти домашней норов,
и сладость пот, и вновь и снова печаль пчелиных разговоров!
Но к тучам он трубу вздымает, к Востока пламенным алмаза,
он слился с ветром воедино, Поэт, который будит разум;

в порывах ветра он вещает о Мысли, о ее победе
и сердцем ярость ощущает в торжественном звучанье меди!
Он ведает о Чимборасо, об Андах и об Амазонке,
Его стихи полны величья, и ослепительны, и звонки!
Он словно Дон Кихот, шагает к недостижимейшему счастью.
Живет Америки любовью и племенной кастильской страстью,
и, весь гармонией окутан, в красе весны, пришедшей снова,
прославлен доблестью герой, велик деяньями святого!

Это поэтическое откровение исчерпывающим образом характеризует композитора Морено-Toppоба.

Пожалуй, ближе всех к Хоакину Родриго, гениальному выразителю испанского национального духа стоял Федерико Морено-Торроба, его Сонатина ля мажор подобна изящной арабеске, в которой неукротимая народно-танцевальная стихия сменяется мудрым созерцанием красоты родного края. В финале пьесы торжествует праздник жизни, и во всем этом присутствует духовное родство автора с любимой Испанией.

Бургалеска Тарробы обворожительна; в ней слышен безыскусный народный напев, где есть некая спокойная красота, мудрое созерцание мира, внемлющего тишине.

Его Ноктюрн симпатичен не только внешним испанским колоритом. В этой пьесе внимательные слушатели разглядят ее подоснову – так сказать, родриговскую духовность, которую можно определить тремя эстетическими категориями: свет, ясность, простота.

И впрямь: вечное просто, как наигрыш свирели.

«Преамбула для гитары» Морено-Торробы имеет два положительных качества; рельефно очерченную гармонию и нежную, мелодию восточного типа. Возникает едва заметный контраст внутри композиции.

«Замки Испании» Морено-Торробы – это цикл гитарных миниатюр, своего рода музыкальные открытки или буклеты. Взгляните повнимательнее: каждый замок имеет свой неповторимый облик. Эти громады из камня, пришельцы из далекого прошлого, имеют свой характер, свой нрав. Композитор мастерски раскрывает душу каждого замка.

«Turegano» – радостно-грустный.
«Torija (Elegia)» – меланхоличный.
«Manzanares el Real» – игривый.
«Montemayor (Contemplacion)» – задумчивый.
«Alcaniz» – беспокойный.
«Siguenca» – возвышенный.
«Alba de Tormes» – нежный.
«Alcazar de Segovia» – своенравный.

Трудно не поддаться соблазну сопоставить музыку этой пьесы с манерой игры Андреса Сеговии, которой подходят такие эпитеты, как странная, своеобычная, неукротимая, угловатая, виртуозная. Такие слова вполне можно отнести и к данному номеру.

Но вернемся к замкам.

«Olite» – озорной.
«Zafra» – порхающий.
«Redaba» – требовательный.
«Javier» – таинственный.
«Simancas» – взволнованный.
«Calatrava» – беспечный.

Да, на их башнях по сей день продолжают звучать колокола истории!

Цикл «Ворота Мадрида» Морено-Торробы построен по тому же принципу, что и «Замки Испании». Он состоит из нескольких небольших пьес продолжительностью от одной до трех минут. Каждая из них рассказывает о том месте, откуда начинается дорога из столицы в различные регионы страны. Музыка характеризует путников, которые идут и едут в разном направлении.

Присмотримся, каков облик, каков, так сказать, характер проходящего народа.

«Toledo» – шумный, суетливый, озабоченный мелочами жизни.
«Alcala» – степенный, деловой.
«San Vincente» – живой, проявляющий интерес ко всему необычному.
«Hierro» – пестрый, бегущий чуть ли не вприпрыжку.
«Moros» – малочисленный, люди идут в основном поодиночке.
«Cerrada» – настойчивый, не знающий покоя.
«Angel» – напористый.

И так по своим делам из года в год, из века в век снует беспокойный люд из множества ворот испанской столицы.

«Ноктюрн» Морено-Торробы сумрачен. Это нагромождение тяжелых переживаний и проблески лунного света во второй части пьесы. Только все длится недолго: вновь воцаряется тьма в душе и вне ее.

«Левантийская хота» брызжет весельем, размашистой радостью. Щелкают удары кастаньет, взвинчивая ее песенно-танцевальный ритм. Среди ста разновидностей хоты левантийская имеет свои особенности. Само название указывает на местность, где она распространена: это средиземноморское побережье Испании. К тому же, родственное слово «levantisco» означает по-русски «беспокойный, мятежный» применительно к характеру человека.

«Матроны» Морено-Торробы – это яркая бытовая зарисовка, жанровая музыкальная живопись: разговоры, шутки и смех в узком женском кругу.

Не лишена изобразительного элемента пьеса «Мельник», в которой без труда угадывается скрип плохо смазанного вала, трение жерновов и шорох муки, непрерывно заполняющей мешки.

Из Первой тетради «Характеристических пьес» Морено-Торробы выделяется №3 («Мелодия»). Здесь, вероятно, в основу положен пастушеский напев, исполняемый тремоло, или песня, которую поет окрыленное сердце.

Обращает на себя внимание №5 («Альборадо»), где радостно-призывный голос пробуждает залитые солнцем окрестности.

Обе пьесы – это лирические пейзажи. Как и все созданное Морено-Торробой, эти произведения отличаются изобразительной яркостью. Его музыку слышишь и видишь одновременно.

«Петенера» («Quien te puso petenera») – это сентиментальная, задумчивая мелодия, красивая и вдохновенная, каких не так уж много у композитора. Не воспоминание ли это о цыганке, скорбь по умершей красавице, которую изобразил в стихотворном цикле «Силуэт Петенеры» Гарсиа Лорка: «...Шли на твое погребенье / пропащие люди, / люди, чей разум не судит, / а любит, / шли за тобой, плача, / по улице тесной. / Ай-я, моя петенера, / цыганская песня!»

Уже по названию пьесы, «Серенада-бурлеска», видно, что Морено-Торроба представил нам лирического героя сразу в двух обличьях циркового клоуна: сентиментального и смешного. Автор создал премилую музыкальную шутку.

В цикле «Шесть пьес для альбома» запоминается №3, «Rumor de Copla». Она увлекает ритмами песенно-танцевальной стихии, пестрыми картинками народного праздника, где встретишь «искрометные глаза, оливковый цвет лица, легкие и сильные руки и ноги...» Кого же? Плясуньи-цыганки, о которой не могли забыть ни писатель Проспер Мериме, ни философ Фридрих Ницше, путешествовавшие по Испании. Они сполна познали на себе власть «неодолимых чар этого изысканного ощущения энергии и резкости». Да и Жорж Бизе, никогда не бывавший в Испании, тоже каким-то образом сумел изобразить целый ряд национальных характеров в знаменитой опере «Кармен».

Именно такие мысли вызывает гитарная миниатюра Морено-Торробы и тонкие суждения его современника, писателя Асорина.

«Chisperada» из этого же цикла – нечто вроде песни кузнеца с монотонным ритмом. Данное произведение обладает явной изобразительностью: невольно представляешь себе, как богатыри в кожаных фартуках куют толедский клинок, причем большой молот – это мерные удары в басу, малый – повторяющиеся «восьмушки» на одной ноте в верхнем регистре. Кто-то возразит: «Чистейшей воды фантазия!» Но вы сначала послушайте, и тогда сами убедитесь, о чем повествует эта музыка.

«Кастильская сюита» Морено-Торробы состоит из трех частей («Fandanguillo», «Arada», «Danza»), мастерски сделанных миниатюр с ярким национальным колоритом. Два танца, простые по форме и с оттенком старины, обрамляют средний номер под названием «Arada», что можно перевести с испанского как «пашня», «полевые работы». В самом деле, слушая эту музыку, всплывает перед глазами сельская идиллия, пора зрелых плодов, желтеющих листьев, бледных роз и стонущих колоколов, словом, та картина, которую можно не раз встретить на страницах книг Асорина, этого непревзойденного «мастера тишины».

Такой же тихий, благодатный покой исходит от музыки Морено-Торробы!