В дурке...

Я встретился с ребятами неожиданно для себя. Они любили потусить и пригласили меня в какое-то прикольное место, где можно бы было зажечь. Я согласился. Мы отправились в путь и в скором времени очутились в какой-то части города, что мне была смутно знакома. Мы стояли у какой-то кассы или будки. Вокруг ходили люди, а ребята о чём-то договаривались с кем-то. Как я понял потом, что бы нас наверное впустили.
Тут я припомнил, что знал это место. О чём я сказал Генке, да так что он чуть меня не поймал на слове. А мне так и показалось, что я узнал куда они меня поведут. Я там уже был только помню не до конца своё то приключение. Ну, имея опыт, я и начал перед Генкой восхваляться, что не лох и мол знаю как себя нужно вести там, чтобы не остаться.
Мы пошли. Вход в здание в старинном стиле был из полуподвала. Мы пролезли в разбитое окно и очутились под массивной винтовой лестницей. Чтобы попасть в помещение нам пришлось часть пути преодолевать ползком под основанием этой лестницы. Может это была даже не одна лестница, а несколько. Мы шли как бы по кругу и несколько раз пролезали сквозь арки в ниши высотой в пол роста, а то и меньше. Дальше поднялись на второй этаж и зашли через служебный вход в отделение дурдома.
***
Палаты, а скорее всего просто залы располагались тут тоже по кругу. Я отставал всю дорогу от ребят, отставал и сейчас. Шёл интуитивно уже один, по часовой стрелке и разглядывал обстановку , пробираясь между больными. С каждым разом я всё больше пугался этого места. Я знал, что раз сюда попал, то выбраться обратно тяжеловато, не то слово. Сейчас начнётся. Здесь всё существует по своим правилам. Всех, кто находится в этом месте постоянно проверяют. Не сошёл ли с ума? Не выздровел ли? Такое же то же бывает. Редко только вот, наверное.
Тут у меня зазвонил телефон. Отмазаться, что не звонил, когда вокруг десятки ушей – не получится – сдадут. Пришлось снять трубку. Весёлый женский голос  радостно смеялся на том конце, говоря, что со мной сейчас будет говорить мой бывший тесть (майор в отставке). Даже не сказала, а намекнула или, как там у них. Проверяла, не забыл ли я как меня зовут. Обратилась ко мне: «Александр Борисович», а я же Дмитрий Александрович. Это тесть у меня Борис Александрович. Может в шутку, может специально, но я понял, кто со мной будет говорить. Тут я услышал бравый голос тестя с приветствием и не нашёлся, что сказать. Нажал на отбой. Не мог мой тесть мне звонить. И не причём тут барышня. Это санитары развлекались. Я знал это. Поэтому и не стал с ними вступать в диалог. Напуган не был. Я знал, что это не последний звонок. Я спешил за своими знакомыми, поэтому постоянно продвигался сквозь больных, отмечая, как интересно тут у них всё устроено. Есть и надувные бассейны с водой и столики для игры с настольные игры. В конце загибая вправо я нашёл проходную залу имитирующую салон самолёта в высокими рядами кресел, где часть больных играла в пассажиров.
Вскоре я упёрся в какую-то дверь, приоткрыл её и увидел одинокого пациента в кресле и спину доктора. Поспешил сразу закрыть, но уже слышал в свой адрес ругательства. Как же, чтобы это вторжение было не замечено. Не тут уж было. Врач тут царь и бог, а я по незнанию влез в его пенаты. Он щедро раздавал мне словами на орехи и я стремглав, закрыв дверь бросился дальше искать знакомых ребят. Взял чуть левее и уже быстро шёл по узкому коридору и вскоре вышел к раздевалке. Тут чувствовалась какая-то тусовка и я вскоре понял, что ребята прячутся в шкафчиках. Я стал открывать последовательно их и в третьем увидел Генку. «Выбирай, залезай» - сказал он мне. «Это приколько тут сидеть в тесноте». Я залез в следующий. Он был свободен. Елё втиснул плечи. Забрался, обхватив руками коленки. Дверки сомкнулись передо мной. Какое то время мы общались с Генкой через металлические стенки этих самых ящиков для переодевания. Он уверял меня, что здесь мы в безопасности.
Я думал, что вот стоило попасть в такое место, где тебе постоянно промывают мозги звонками санитары, чтобы спрятаться в ящике. Очевидно, что это место было санкционировано как бы. Во всяком случае мне не звонили пока больше и то хорошо. Может не было тут лишних ушей и они понимали, что если я не возьму трубку, то не докажешь, что у меня звонил телефон. К ответственности не призовёшь.
Ребята собирались пойти с психами в город на прогулку, отжечь. Я естественно с ними. На прогулке мы попали то ли в город психов, то ли куда предположить больше даже не знаю. На дворе лето, а тут люди одеты Санта-Клаусами и устраивают как бы  рождественские распродажи. Мне ещё несколько раз звонили. Я молчал в трубку, не зная что ответить и этим самым выдавал себя, что да я уже конченный псих, раз у меня нет слов послать, если мне звонит непонятно кто. Но я то знал что звонят санитары. Это их очередная проверка. А у меня нет сил играть в их игры, как и сказать, что я знаю, что это они. Они же потом соврут, что это звонили мои родственники, а я на них сорвался и сказал, что они не папа с мамой, не сестра, а санитары. Разве можно такого психа, как я отпускать на волю? Конечно, же нет. Молчание в трубку тоже походило на признание того факта, что я себе кручу чего-то, не узнаю родных. Такого тоже не отпустишь – тёмная лошадка.
Я попал на этот раз серьёзно. Сколько времени мне снова придётся провести здесь я не знаю. Подозреваю, что я и вновь могу попасть сюда потом. Когда меня выпишут, мне под гипнозом сотрут память, что я был здесь в дурке, гулял по городу придурков, жил этой сумасшедшей жизнью постоянно под колпаком. Я ничего не буду помнить и вдруг мне опять повстречаются ребята и предложат потусить с ними и я соглашусь, будучи уверенным, что это новое и интересное (я же не буду помнить).

01 июня 2013 года. Сон.