Книга мертвого Часть 2 Глава 13

    Прошло уже несколько лет, а я так ни разу с ней по-человечески не поговорил. Почему-то не получалось. Всегда находились причины, мешающие переступить черту. То одна преграда, то вторая. Они возникали с постоянной закономерностью, как и оправдания, которыми я защищался. Какая-то сила отталкивала нас. Начать хотя бы с того, что на курсе мы учились в разных потоках. Другое место и время занятий, другой ритм жизни в институте. У нас оказались разные друзья, которые не имели никаких общих точек соприкосновения. Во всяком случае, я не являлся такой точкой. Когда приглашали моих приятелей на день рождения, где присутствовала Надя, то в их число я не попадал. Обстоятельства были против, когда расформировывали группу английского языка, где она училась. Из-за отчисления ряда студентов за неуспеваемость, оставшихся мужчин и трех девушек распределили к другим преподавателям, и две из них влились в мою группу. Та единственная, не попавшая в избранный круг, была Надя. Казалось бы, судьба должна подыгрывать мне, помогать, но она требовала действий, на которые я был неспособен, как будто ей нравились методичные издевательства. Возможно, такие несовпадения следовало списать на мои очередные домыслы, а на самом деле, все объяснялось случайным стечением обстоятельств, я не знал. 
   
     Наверно, дело было в той уверенности, даже категоричности, которую я ощущал несколько лет назад, но теперь утратил. У меня ее отобрали, чувства здесь не способны обмануть. Я замер, скованный по рукам и ногам. Взамен появилась убежденность, что все должно произойти само собой, без моего участия. Откуда она взялась? Может, потому что я хотел этого и требовал когда-то. Мне оставалось только протянуть руку, а я останавливался как вкопанный, поддавшись на подсказку, что все случится само собой. Скорее всего, такая установка стала прикрытием моих страхов, где  главным орудием являлась логика. А что будет дальше? Ты хорошо подумал? Никаких шансов, эта ноша не по твоим силам. Ни разу холодный рассудок не подсказал мне - а ты попробуй. Руки опускались, ведь разум бывал очень убедителен.
   
    Я говорю не просто о размышлениях, или догадках, а беру факты, которые нельзя спрятать. Еще в самом начале, учась на первом курсе, страх подкрался ко мне. Он проявил себя однажды, когда я возвращался из института домой. Тогда, в троллейбусе, я решил ехать стоя, ухватившись за поручень, хотя свободных мест было много. Краем глаза заметил, как из конца салона в мою сторону идет девушка. Ее решительная походка, характерная отрывистыми движениями, говорила о том, что действует она не случайно, а обдуманно. Это была Надя. Почему она здесь, ведь ей следовало ехать совсем в другую сторону? Надя села чуть левее меня, на следующее кресло. Я же смотрел в окно, боялся повернуться к ней. Наконец решился взглянуть в ее сторону, а она смущенно отвернулась. Смешно, по-детски смешно. На ее лице появилась едва заметная грустная ухмылка. Что она могла увидеть в моем взгляде - только испуг. Я так и доехал до конечной остановки, крепко вцепившись в холодный поручень, растерянный и оцепенелый, тупо уставившись в окно. Надя вышла вслед за мной и последовала в другую сторону, в ту часть квартала, где, возможно, она ни разу в своей жизни не была.
   
    Это всего лишь один из случаев, с которыми люди сталкиваются хоть раз в жизни. Постепенно Надю все больше забирала злость, то ли от моих поступков, а скорее от отсутствия таковых. Так получилось и в один весенний день, когда студенты не убегали домой, а болтались около института, убивая время за бутылкой пива. Я с друзьями направлялся к заброшенной лестнице, когда-то служившей дополнительным входом на территорию института, а потом превратившуюся в обитель уличного искусства. По пути мы обогнули лавочки для отдыха, возле которых крутился Шляпников с девушками. Не успели расположиться на ступеньках, как они примкнули к нам, разбавив однобокий мужской коллектив. Надя села передо мной на парапет, и завела разговор с Олей. Я курил, и вскоре у нее тоже появилась сигарета. Она посмотрела на меня, в надежде на элементарное понимание намеков. Я достал красную зажигалку и щелкнул несколько раз. Не получилось. Попробовал еще, но из искр кремня пламя так и не вспыхнуло. Со всех сторон к Наде протянулись огоньки помощи. Она ударила меня кулаком по лицу, слегка, и когда я в изумлении взглянул на нее, стукнула второй раз, сильнее. Потом прикурила от чьей-то спички и, как ни в чем не бывало, продолжила болтать с Олей. Как будто, так и должно быть.
 
     Я не мог с собой ничего поделать, не мог разбить стеклянную стену, выросшую передо мной. Это должно было когда-нибудь закончиться. Последний случай, как знак, который она оставила, произошел на ее день рождения. Тогда в институте начиналась сессия, и вышло так, что на единственную необязательную для всех лекцию пришла только моя группа. У остальных выдался выходной. Надя появилась в голубом праздничном платье и села в сторонке. У нее был юбилей, исполнилось двадцать лет, и на присутствие Нади посмотрели с удивлением. Что она здесь потеряла? Ей что, заняться нечем в свободный день? Вскоре к ней присоединилась Оля, с явным намерением поздравить подругу и улизнуть с института. Надя по большей части молчала, только изредка улыбалась. После звонка, известившего об окончании лекции, она бросила на меня странный, туманный взгляд и ушла. Тогда мне стали сниться черно-белые сны, и Надя, в голубом платье, иногда посещала их. Она всегда сидела в стороне, чуть позади, и всегда одна. Потом голубой шлейф змейкой проскальзывал перед глазами и растворялся.
 
    Была и другая сторона медали, присутствовавшая постоянно и незримо. Этой изнанкой являлись числа, существовавшие параллельно той жизни, которую я вел. Чем меньше во мне оставалось уверенности, тем большей отдачи я требовал от них. Намеков и предупреждений уже было не достаточно, теперь я точно хотел знать, что будет завтра. Но в ответ на запросы числа все чаще посылали белый шум, и тогда я решился сам установить новые правила, допустив в них расчет. Разве не интересно возвратиться к старым добрым экспериментам, кто откажется от соблазна? Сначала выявлю некоторые закономерности, которых наберется достаточно, затем отмерю их на карте грядущих дел, еще неизвестных, как чертежник рассчитывает циркулем расстояние на ватмане, и дата события готова. Весь процесс казался плевым делом. Все обязательно должно получиться, ведь знаки мне даны были неспроста, и я мог ими управлять.

    Но складывалось не так, как хотелось. Там, где я пользовался логикой, по какой-то причине образовывалась пустота. Словно меня специально водили за нос, и на месте запланированных событий закономерность обрывалась, никогда больше не появляясь. Я не сразу заподозрил, что числа повернулись ко мне спиной. Только не торопись, говорили они, а точнее мой голос от их имени, все произойдет само собой, только не торопись. Рано, еще рано, шептал он мне на ухо, когда я учился на первом курсе. Скоро, уже скоро, ободрял он в третьем семестре. Я просто ждал, когда манна повалит с небес. Все уже решено, так записано, это случится завтра, обнадежив, возвестил голос, просчитав возможные варианты. Ты должен доверять себе, а значит мне. Завтра встретишься с той, кто ближе всего к тебе. Я позабочусь обо всем, только верь.
 
    На следующий день я пришел в институт, как на иголках. Не мог сосредоточиться на самых элементарных вещах, словно наркоман при ломке. Сегодня должно произойти нечто важное, чего ждал так долго, ведь я предугадал водоворот событий, в который упадут звезды с небес. Я сидел на лекции, но не находил себе места. Открыл тетрадь для вида, хотя записывать ничего не собирался. Вдруг раздался стук в дверь. Преподаватель приоткрыл ее и поговорил с человеком, скрытым от моих глаз. «Роман, выйди в коридор. Вас хотят видеть», - сказал он и продолжил лекцию. Кто это мог быть? Когда я вышел за дверь, то просто опешил.
 
 - А тебя не так уж и трудно найти, - передо мной, широко улыбаясь, стояла мама.
 - Это ты?! – от удивления я не смог произнести что-либо внятное.
 - Я спросила у вахтера твое расписание, и она охотно подсказала, где ты можешь находиться.
 - Что ты здесь делаешь? – спросил я раздраженно.
 - Успокойся. Я забыла ключи от дома. Представляешь, торопилась на работу, выбежала впопыхах на улицу, а дверь захлопнулась. Ладно, думаю, аниция, ты же первым вернешься домой, они мне не понадобятся. Лишь потом, в автобусе вспомнила, что на полке в прихожей оставила кошелек, а в нем ключи от работы, - она говорила не торопясь, поправляя мне воротник рубашки. – Что же ты ходишь такой неряшливый? Следить надо за собой. Хотя бы причесался.
 - Мне надо идти, а то профессор злиться будет, - я поторопился уйти, передав связку ключей.
 - Постой, - она достала платок, послюнявила его и внимательно посмотрела на мое лицо, - Что это у тебя за пятнышко на лбу?
 - Прекрати, - я отмахнулся и зашел в аудиторию.

   После такой встречи я долго не мог прийти в себя. Это еще не конец, говорил мне разум. Уже готова следующая дата, потерпи еще несколько месяцев. Ты же веришь мне? Но в назначенный день опять ничего не произошло, и голос заново доказывал свою верность, объясняя новые схемы, точные и убедительные. Так продолжалось несколько лет. Связи знаков становились надуманными и эфемерными, и я привыкал не обращать на них внимания. Настал день, когда я окончательно смирился с тем, что числа молчат, однако понять причины случившегося еще не мог. То ли я оступился, то ли сам себя обманывал. Наверно, мне не следовало открывать запретную дверь, которая называлась будущее.