9. Суд

     Все два дня, второй из которых Элровал, всё же, объявил днём праздника, пролетели для Элофора быстрее порыва бури, как бы он не желал, чтобы время тянулось хоть немного медленнее. Он уже догадывался о том, какой именно смертью ему придётся погибнуть. В том же, что его казнят, он не сомневался.
     Вчера приходила мать. Элофор был благодарен ей, она, хотя бы, пыталась вселить в него надежду, которую он, правда, сразу же отмёл. Мама. Похоже, она была единственной, кто верил ему.
     Элофор положил голову на скрещённые на коленях руки. Небо! Неужели всё так и должно закончиться? Он горько усмехнулся. Он выжил на пытках, он победил в битве с Муилдором. И всё ради того, чтобы болтаться на висилице в Элфине? Нет, как-то это неправильно. Не так должна завершаться его жизнь. А, хотя, впрочем, кто сказал ему об этом? Элофор устало вздохнул, устремив безучастный взгляд в пол. И, всё же, как-то странно всё это было. Как-то быстро. Элровал не имел право самолично арестовывать его, тем более при известии о падении вражеского города. Тем более, в отсутствие Элгонда. Тем более, без суда. Хотя, впрочем, соблюдал ли Элровал все законы? Нет, он, скорее, искал пути обхода этих законов. И, ведь, никто на суде его в этом не упренёт. А Нимлос тоже хорош. Присвоить себе чужую победу – это надо иметь огромный запас наглости. А Элровал ему верит… Элофор резко поднял голову. Небо! Нет, Элровал не верит, он знает, что Нимлос лжёт, и, самое главное, поддерживает его в этом! Он же сам сказал, что посылал Нимлоса взять Муилдор. Но Элфинского войска под стенами Муилдора не было. То есть, получается, что Элровал узнал о падении Муилдора ранее, и они с Нимлосом решили приписать эту победу Элфину. Нет, это было похоже на какой-то бред. Но, с другой стороны, иного объяснения поведению Нимлоса не было. Так, что, это сговор, что-ли, какой-то? Элофор отказывался в это верить, однако в сознании всё ярче и ярче начинали всплывать картины из ещё недавнего прошлого – белый Элфинский плащ в придорожных зарослях, слова Тарэмина о его сговоре с Элровалом, и, потом, эти странные слова, сказанные им во время битвы: «Это благодарность твоего брата?» Тогда он не обратил на них должного внимания. А Таурхир говорит, что, пока он был в плену, Элровал запретил его поиски. Небо! Так, что, это всё правда? Элофор схватился за голову, словно пытаясь умерить сильную боль. Значит, его брат, действительно, способен на предательство! Как? Зачем? Небо! Неужели, зависть? Впрочем, другой причины он найти не мог. Нет, конечно, мог, но они казались какими-то необоснованными. Рудники? Земли? Халлантир, на который Элровал тоже претендовал, пока не узнал, что этот город уже находится под Элмаром? Всё это было слишком давно. Элофор, конечно, понимал, что брат мог обижаться из-за этого до сих пор, но подобная ненависть просто не могла произойти от этих обид. Элровал уже и без того смог, в своём роде, отомстить, когда, под видом независимости Элмара, просто сделал своего брата изгнанником. Элофор не мог поверить, что ему этого не хватило. Да, и, разве он не искупил свою вину перед Элфином уже несколько десятков раз, рискуя собственным войском в неравных схватках с врагом? Неужели Элровал видел в нём, не смотря на всё это, не брата, а просто угрозу своему городу и могуществу? Элофор мрачно усмехнулся. Да, если бы он захотел, Элфин уже давно бы принадлежал Элмару, или лежал в руинах, или выплачивал дань за своё процветание. Если бы Элофор только захотел… Но ему это зачем? Бессмысленная трата времени и сил на город, который ему не нужен. Хотя, нет, теперь, предложи ему кто этот город, он бы не отказался, правда, лишь в том случае, если бы не пришлось проливать кровь. Он не братоубийца, в конце концов. Если бы войско Элфина хоть в половину было таким же, как Элмарцы, это была бы, поистине, несокрушимая сила и величие города только бы возрастало с каждым годом. Впрочем, когда-то он был таким, пока на троне не появился Элровал. Элровал… Его брат был бездарным правителем, порой Элофору так казалось. Все серьёзные, значимые решения за него принимал Элгонд, а он только упивался собственной властью и устраивал подобные этому заговоры за спиной своего соправителя. Элофор редко заглядывал в будущее, не касающееся его города. Но теперь он видел то, что вполне могло иметь место после его смерти. Таурхиру казнь своего господина не понравится. Он либо пойдёт на Элфин, либо заключит союз с Морнауром, после чего, скорее всего, тоже решит уничтожить Элфин. И он это сделает, отчасти ради мести, отчасти просто ради того, что ему этого всегда хотелось. И благо будет Элгонду, если он до этого момента успеет погибнуть от удара кинжалом в спину. Элровал ради своей любви к власти может даже настолько зайти.
     Элофор прислонился к стене спиной и закинул голову. Его брат хоть понимает, что он творит? Если он так будет хвататься за свою власть, он её потеряет вместе со своей жизнью, причём, скоро. Нет, конечно, он не понимает, иначе бы он не пытался избавляться от своей защиты. Отправить брата на казнь. Нет, у Элофора это даже в сознании не умещалось. Как он сумел до такого додуматься? Подстроить предательство, присвоить чужую победу и, наконец, просто убить брата. Да, для этого нужно просто сойти с ума, или болеть какой-то одной необоснованной идеей. Казнь. Как это жутко звучит. Элофор с содроганием представил, как на его шее затягивается петля. Он испытал подобное в Муилдоре, но там его не хотели убивать. А, теперь, здесь, в Элфине, на глазах всего народа – эта отвратительная позорная казнь. Да, лучше бы он в схватке с Тарэмином погиб. Хотя, впрочем, после смерти ему ведь уже будет всё равно. Правда, конечно, в последние секунды, задыхаясь, он ещё будет думать, что это несправедливо, обидно и больно, но это продлится недолго. Он надеялся на это. То, что мать сказала о надежде, он отмёл сразу, даже не утруждая себя мыслями об этой надежде. Элровал, может быть, и бездарный воин, и немудрый правитель, но интриги он умеет плести очень искуссно. И ему, вдобавок, все верят. Элофор не сомневался, что поверят Элровалу и в этот раз. А тут ещё и Нимлос.  Двое против одного – в битве Элофор смог бы выстоять, но не на суде, тем более, Элфинском. Он снова вспомнил слова Тарэмина: «Славное завершение трудов для великого воина, не правда ли?» Он снова был прав. Элофор заметил, что за последние часы своего нахождения здесь, даже начинает сожалеть, что не перешёл на сторону Тарэмина по-настоящему. Может, стоило? По крайней мере, у него было бы больше союзников, заинтересованных в его отношениях с Элфином, которые, несомненно, были бы на его стороне. Конечно, Тарэмин, в последствие, мог и предать, но до падения Элфина этого бы, точно, не случилось. С другой стороны, может, он бы и не рискнул предавать, зная силу Элмара. Да, если бы не вражда, Элофор и Тарэмин смогли бы стать друзьями. Затем они вместе избавились бы от Морнаура, завладели Элфином, а там уже разобрались бы, что делать друг с другом дальше. Да, знал бы он о намерении Элровала заранее. Или, хотя бы, поверил Муилдорцу. Сколько боли, страданий и, главное, настоящего положения можно было бы избежать! И, пусть бы его назвали предателем, его на суде так назовут всё равно. А, так, он, может быть, даже на суд не попал бы. Он бы просто уничтожил Элфин, и спокойно жил, не готовясь сейчас к смерти. Элофор закрыл глаза. Небо! Если ему удастся выжить, хоть он в это и не верит, он сравняет город брата с землёй. Нет, он не обижался, не злился на Элровала сейчас. Он просто спокойно принял это решение – осуществить свою угрозу и слова брата. Элровал сказал это, чтобы оклеветать его. Ну, так, зачем же правителю Элфина быть клеветником? Пусть он скажет правду. Посмертно.
     Донёсшиеся из-за двери шаги заставили его, словно, очнуться. Да, два дня прошли. Пора выйти навстречу своему приговору. Он поднялся лишь тогда, когда открылись двери решётки, позволил воинам снять с него цепи, связать руки за спиной и повести его. Скоро его приговорят к смерти, скоро всё свершится, а после… Да, какая ему разница, что будет после. Ему уже не будет дела до земли и плетущихся на ней интриг. Его ждёт свобода. И он был спокоен.

     Утренний туман едва поднялся с земли, оставив за собой поблёскивающую в траве росу, а утреннее солнце уже могло видеть одинокого всадника, быстро ехавшего по Элфинским землям на запад. Сегодня суд. Элгонд чувствовал, что, хотя он и попросил Элровала не торопиться с началом этого дела, старший сын Эминнаура вряд ли прислушается к его словам, и потому он сейчас торопился. Вообще, он сам был не против провести суд утром, но разговор с племянницей, произошедший позавчера, заставил его изменить планы, и отправиться в Эллонд. Он бы съездил и вчера, но вчера пришлось потратить немало времени, разговаривая с главами отрядов войска Нимлоса. Если верить им, бывший Элмарец, действительно, придумал превосходную тактику, а подробные описания битвы, данное со своей стороны каждым из опрошенных участников, ещё раз подтверждали уверенность в том, что взятие Муилдора целиком и полностью принадлежало Нимлосу. Ну, не мог же весь Элфин, сообща, лгать! Элгонду это даже в голову не приходило. Сомневаться его заставляла лишь огромная схожесть тактики Нимлоса и Элофора. И Элфинцы, вроде бы, так не делали никогда. Но теперь они утверждают, что это был приказ Нимлоса. А Нимлос говорит, что хотел быть похожим в этой тактике на Элофора. Понятно, конечно, что кто-то из этих двух полководцев лжёт. Но ложь, подкреплённая столькими свидетельствами, всегда превращается в нашем сознании в правду. То же было и с Элгондом. Конечно, если бы он выслушал ещё и Таурхира, и некоторых других Элмарцев, он бы ещё больше потерялся в своих выводах, но, он с трудом признавался себе, он больше хотел поверить Элровалу и Нимлосу. Элфин не любил Элофора, и Элгонд не был исключением. Не то, чтобы он, подобно Элровалу, ненавидел Элофора, но он опасался подпустить Элмарцев к себе слишком близко, зная, на что, при желании, они способны. И, если Элровал завидовал брату, то Элгонд, как бы он не отказывался от этой мысли, просто боялся Элофора. Боялся не именно его, но всего Элмарского войска, всей мощи этого города. И потому ему было проще поверить Нимлосу. Но, вот и Эллонд. Небольшой, но красивый город на берегу реки. Тихий, спокойный, совсем не такой, как Элфин в эти дни. Если бы он мог здесь остаться, вдалеке ото всех забот, неприятностей, судов. В Эллонде никогда не было никаких волнений. Этот город был таким же мирным, как и протекавшая рядом река. Старший сын Эредгила даже позавидовал брату.
- Элгонд! – вдруг раздалось над головой, когда он, проехав сквозь открывшиеся ворота, подъезжал к дворцу. Элгонд поднял голову, чтобы увидеть младшего брата, радостно приветствовавшего его с балкона. Элгонд улыбнулся и кивнул в знак приветствия. Едва он спешился, Элнаур уже был внизу. Он обнял брата, задал пару вопросов о его делах и провёл во дворец. Элгонд был слегка сбит с толку таким бурным приветствием, но, скорее всего, он просто забыл, каким был брат. Они уже достаточно давно не общались. Почему? Элгонд сам не знал. Может, у него всегда просто много дел бывает? А Элнаур сам не особо любил куда-то ездить, предпочитая проводить всё время в своём городе, со своей семьёй. Элгонд надеялся, что это была единственная причина. Однако когда их средний брат был жив, они как-то чаще собирались вместе, просто так, даже когда не нужно было решать какие-нибудь важные вопросы. Да, тогда у них, словно, было больше времени. Теперь же он приезжал к брату только по делам, что происходило, увы, далеко нечасто.
- Проходи, располагайся, – Элнаур придвинул кресло Элгонда ближе к камину.
- Спасибо, – ответил Элгонд, устраиваясь. – Но, я ненадолго. Сегодня будет суд, я должен успеть.
- Над кем суд?
- Над Элофором.
- А, понятно, - быстро проговорил Элнаур. – Хочешь его повесить?
- Не могу сказать, что горю желанием это сделать, - ответил Элгонд. – Но, скорее всего, к этому всё и идёт. Я хочу постараться убедить суд, чтобы они приговорили его к другой казни, хотя бы, к расстрелу. В конце концов, он воин.
- Он не просто воин, - возразил Элнаур. – Он не раз Элфин спасал…
- Это меня сейчас и останавливает, - Элгонд едва заметил, что перебил брата. – И я хочу спросить тебя, не знаешь, что ждёт двоих сыновей Эминнаура? Или, что могло ожидать? Я хочу понять, что заставило Элофора стать предателем.
     Элгонд заметил, как при этих его словах изменилось выражение лица брата, в глазах отразилась боль, смешанная с лёгким раздражением. Такое чувство испытываешь, когда кто-то из ближних нечаянно заденет твою недавно затянувшуюся, но всё ещё причиняющую боль рану. Ты не испытываешь к ним злобы, но не можешь удержаться, чтобы не крикнуть «Эй, осторожней!» Так теперь было и с Элнауром. Сдерживая свою пылкую натуру, никак не подходившую, по мнению Элгонда, для такого тихого города, как Эллонд, он более-менее спокойно произнёс:
- Элгонд. Ты, что, забыл?
- Нет, - старший сын Эредгила прекрасно помнил: дар предвиденья был частично отнят у Элнаура за то, что он не предупредил своего среднего брата о приближающейся гибели сына. В итоге, Элофор Элфинский погиб, а дар Элнаура, с какого-то времени, начал постепенно угасать. Теперь любое напоминание об этом отзывалось в младшем сыне Эредгила болью. Элгонд это видел, но, всё же, продолжал. – Я думал, если ты не видишь их будущего сейчас, то, может, помнишь то, что видел о них ранее. Ты ведь и тогда мог предвидеть всё, что произойдёт.
- Если бы я помнил, думаешь, я не сказал бы? – порывисто произнёс Элнаур. – Мне хватило одной смерти. Я бы не стал повторять ошибки, если бы мог.
- Хорошо, извини, - примиряющим тоном произнёс Элгонд. – Я уже просто не знаю, что мне делать. Муилдор взят, но на эту победу претендуют двое – Элофор и Нимлос. Я говорил с главами отрядов Нимлоса – все утверждают, что они брали Муилдор. А почерк, Элнаур, почерк Элмарский. Меня это сбивает. Я не могу понять, с какой стати Элфин будет повторять за Элмаром. Тем более что у Элофора тоже есть причины взять Муилдор.
     Элнаур взглянул на брата. В какой-то миг ему стало его жаль. Конечно, Элгонд не виновен в том, что случилось с его даром. Он сам должен был думать прежде, чем принимать такое решение. В итоге погиб и его племянник, и брат. Но, как теперь исправлять ошибки, если к тому нет возможности? Элнаур перевёл взгляд на огонь в камине, и, немного помолчав, произнёс:
- Я не могу сказать тебе всего точно, Элгонд. Я вижу только то, что наступает смутное время. Я вижу кровь, вижу то, что мечи обоих сыновей Эминнаура направлены друг на друга. Но, в твоих силах предотвратить худшие последствия, сделав правильный выбор сегодня, - он перевёл взгляд на Элгонда. – Это всё, что я могу сказать.
     Элгонд сидел, опустив голову.
- И, что именно я должен сделать? - тихо проговорил он, наконец. – Я должен сохранить ему жизнь, не смотря на его предательство? Так?
- Я не знаю, – Элнаур пожал плечами. – Могу ещё одно сказать – я не вижу падения Элфина, но и Элровала на его троне тоже не вижу.
- Тогда, кто? – Элгонд резко поднял голову.
- Это зависит от твоего сегодняшнего решения, - ответил Элнаур. – Но, во-истину, сохрани ему жизнь. Лучше проявить излишнее благородство, чем уничтожить того, кто гибели не заслуживает.
- Ты прав, - протянул Элгонд после непродолжительноо молчания. – Тем более, Марион просила сохранить ему жизнь, - как бы сам себе произнёс он. Элнаур оживился.
- Марион просила? – переспросил он.
- Да.
- Тогда послушай её, - ответил Элнаур. – Она не лишена дара предчувствия.
- Она – мать, - возразил Элгонд. – Ей просто жаль сына.
- Она бы не просила о помиловании, если бы знала, что он предатель. Элгонд, поверь ей. Лучше казнишь его после, чем сейчас совершишь неповторимую ошибку. Отсрочь приговор, вначале узнай всё.
- Я только этим и занимаюсь, -  отозвался Элгонд. – Пытаюсь всё понять, всё узнать, - он оборвал себя. – Хорошо, значит, ты считаешь, что он невиновен.
- Я не говорю, что он невиновен, - ответил Элнаур. – Я лишь хочу, чтобы ты не убивал его, если вдруг окажется, что он невиновен.
- Это будет сложно доказать, - заметил Элгонд. – Что ж, я постараюсь с этим разобраться, - он поднялся. – Спасибо, Элнаур. Теперь, извини, мне пора возвращаться.
- Да, я понимаю, - Элнаур поднялся и проводил брата до главного входа.
- Элгонд, когда всё закончится, приезжай, - он протянул брату руку. Элгонд улыбнулся.
- Хорошо. Я не говорю – постараюсь. Я обещаю.
     Он быстро вышел.

     «В кои веки Элровал решил поспешить», подумал Элофор, когда его привели в залу, где должен был вершиться суд. Сквозь небольшое отверстие в потолке проникали розоватые лучи солнца, известившие Элмарца о том, что сейчас было раннее утро. Свет отражался от зеркальных стен и падал на мозаичный орнамент на полу, залитый стеклом. Впрочем, это место не было именно залом суда – это был зал Совета Девяти Городов, правители которых собирались здесь в военное время для решения ведения боевых действий, а в мирное – для принятия каких-либо законов, или, как сейчас, отправления на казнь Элмарца. Элофор усмехнулся при этой мысли. Они его изгнали из своего общества потому, что решили, что он не нужен им и ничего для них не значит, а теперь, ради такого ничего не значащего существа собирается Совет самих правителей Великих Городов. Да, были дни, когда Элофор тоже входил в него. Элмарец окинул взглядом всех собравшихся правителей. Вот, Мэнэлгвай, как всегда, решительно настроенный принять все доводы, сказанные своим двоюродным братом. Не удивительно, что Халэмин шёл вторым по значимости после Элфина. Понятно, что каких-либо возражений в сторону Элровала у него не будет. Тем более что он Элофора всегда недолюбливал, можно сказать, с детства, и этот раз не будет исключением. Сильмармир. Когда-то они были друзьями. Не самыми лучшими, конечно, но один всегда мог заручиться поддержкой другого в трудную минуту. Теперь же их дружбе пришёл конец, равно, как и Элофору. Нимлас, правитель Форомара. Нет, не поверит. Слишком уж он любит справедливость и слишком уж верит Элфину. Итильхир… Элофор слегка кивнул Таурлондцу, но тот сделал вид, что не заметил. И этот на стороне Элровала. Элофор почувствовал больно кольнувшую в сердце обиду. В конце концов, Итильхир, действительно, был его другом, и они столько бились вместе. Понятно, Таурлондец это помнит. И он, как никто другой знает, что Элофор не способен на предательство. Почему он сейчас не хочет ему верить? Боится Элфина? Ну, впрочем, иного объяснения он сейчас не находил. А, что Кэлебрит скажет? Элофор усмехнулся, выслушивая мнение правителя Лосдола. Ничего нового, можно было и не слушать. Он будет вторить словам Мэнэлгвая, тем более, он сравнительно недавно пришёл к власти, и теперь во всём подражал любимцам Элфина. Ну, а правитель Гленгорна, разумеется, будет следовать за большинством, не желая терять своих позиций у Элфина. На большее Гилторн не способен. Ангсарн. Когда-то Элофор покорил и его город. Если бы не Элгонд, от Гвайторна не осталось бы камня на камне. Но среди тёмных городов Гвайторн занимал далеко не последнее место, потому его правитель мог быть вполне полезен, тем более что он поклялся в верности Элфину и, нужно отдать ему должное, честно держался этой клятвы, а теперь, с недавнего времени, когда умер правитель Халлантира, стал одним из Великих Городов, и значился даже выше Элмара. Элофор, по правде, не особо уважал этого преданного Элровалу перебежчика, но ещё был способен терпеть его присутствие на советах. Теперь же, когда Ангсарн что-то говорил о предательстве со стороны Элмара, Элофор едва сдерживался, чтобы не подойти и не ударить его. Кто бы ещё о предательстве говорил, называется? Элофор перевёл отсутствующий взгляд на отражающийся в зеркальных стенах орнамент пола. Долго они ещё говорить будут? Казалось, он стоит здесь уже целую вечность, слушая, как приглашённый как свидетель, несёт бред Нимлос, как ему вторят некоторые из его помощников, как каждый из правителей что-то говорит в пользу его казни. Особенно больно это было слышать от Итильхира. А остальные – остальных он и не слушал. Он просто стоял, погружённый в свои мысли, ожидая, когда всё закончится и его, наконец, поведут на казнь.
- Элофор! – вдруг послышался голос брата, словно вернувший его из забытья. – Ты ничего не желаешь сказать в своё оправдание?
     Элофор обвёл взглядом всех присутствующих, после чего, отвернувшись, негромко произнёс:
- А что вы хотите услышать?
- То, что ты сказал мне, когда вернулся сюда, - ответил Элровал.
- Смысл? – Элофор перевёл спокойный ледяной взгляд на брата. – Вы ж не поверите.
- Любой обвиняемый имеет право на самозащиту, - отчеканил Элровал. – Если мы и решим, что ты должен быть казнён, я, по крайней мере, не буду чувствовать осуждения за то, что не поступил с тобой по правде закона. Говори.
     Элофор усмехнулся.
- А, что, хочешь сказать, ты по правде поступаешь? – бросил он. – Тарэмин знал твою правду.
- Не от тебя ли? – быстро парировал Элровал, боясь, не заявит ли Элофор о том, что было на самом деле. Элофор почувствовал это, ещё более убедившись в своей догадке. – Тебе дали право защищаться, а не обвинять кого-либо, так что говори, если тебе есть, что сказать, - продолжал Элровал. - Если нет, то я думаю, я имею право огласить приговор, который мы вынесем единодушно.
- Не сомневаюсь, - мрачно хмыкнул Элофор. – Ладно, у меня есть, что сказать. Первое, где Элгонд?
- Причём здесь Элгонд? – похоже, Элровал несколько насторожился, хотя скрыл это достаточно умело.
- Приговор – дело Элгонда, - спокойно ответил Элофор. – Так, где он?
- Он не отчитывается передо мной, куда и зачем уезжает, - несколько раздражённо произнёс Элровал. – А, раз уж он мне не говорит, то тебе до этого вообще никакого дела нет.
     Элофор вскинул бровь, впрочем, ничего не возразив.
- Второе, - негромко произнёс он. – Муилдор взял я.
- Сначала предал нас, - не удержался Итильхир. – А потом взял Муилдор? Так, это уже получается, ты дважды предатель.
- Если я и предал кого, то не вас, – резко бросил Элофор, впервые потеряв терпение, однако в следующий миг уже совладав с раздражением, он спокойно продолжил:
- Я был в плену у Тарэмина. Меня пытали. Он вынудил меня перейти на его сторону, – Элофор секунду помолчал. – Да, признаю, я не выдержал. Сомневаюсь, кто б из вас поступил иначе. Я поклялся Тарэмину. Я его и уничтожил.
- А прежде, дабы показать ему свою преданность, ты уничтожил несколько моих городов! – заявил Итильхир.
- Я не трогал твои города, - отозвался Элофор.
- Тогда, кто это сделал? – вступился Мэнэлгвай. – Слишком похоже на твоих Элмарцев, или Тарэмин так же умел?
- Я не знаю, кто это сделал, - с нажимом произнёс Элофор. – Я не уничтожал эти города.
- Ну, хорошо, - протянул Мэнэлгвай. – Может, я тебе и поверю. Кстати, ты говоришь, что ты Муилдор взял?
- Да.
- А, как ты это докажешь?
     Наступило непродолжительное молчание. Элофор прекрасно понял, что Мэнэлгвай имеет в виду, но далеко не сразу сориентировался, что отвечать. Может быть, он и сказал бы что-то, но, если бы он только был уверен, что эта защита нужна здесь ещё кому-то, кроме него одного. Сейчас же, он прекрасно понимал, всем была выгодна его смерть, и любое его слово можно было с лёгкостью использовать против него же.
- Никак, - спокойно ответил он.
- Вот именно, никак, - кивнул Мэнэлгвай.
- Замкнутый круг у нас какой-то, получается, - усмехнулся Элровал. – Ты не брал города Таурлонда, но взял Муилдор, а почерк везде одинаковый. И он твой.
     Элофор вскинул голову.
- Ладно. Если я скажу, что я солгал. Что я перебежал к Тарэмину потому, что хотел уничтожить Элфин. Но потом Нимлос взял Муилдор, а у меня иного выхода оправдать себя после смерти Тарэмина не было, как только присвоить его победу себе, в надежде, что вы мне поверите. Такое объяснение устроит? – ледяным тоном бросил он.
- Это больше похоже на правду, - заметил Нимлас.
- Ещё бы, - усмехнулся Элофор. – Вы о пытках слышать не хотите, что ж мне дальше оправдываться?
- Насчёт пыток – я тебе поверю, - ответил Элровал. – Это заметно, хотя, как Элмарец, ты мог бы и выстоять. Или, хотя бы, умереть.
- Да, ты что? – Элофор глянул на брата сверху вниз. – А тебе лили в раны расплавленный металл? Или в позвоночник иглы всаживали? Я б посмотрел, как ты б вопил.
- Я бы постарался умереть, а не предавать, - отозвался Элровал, внутренне содрогнувшись, представив то, о чём говорил брат.
- Тебе б дали, - хмыкнул Элофор.
- Хочешь сказать, что Тарэмин был настолько заинтересован в том, чтобы ты перешёл на его сторону? – бросил Элровал. Элофор промолчал. Был ли смысл что-то ещё говорить, если он уже и так знал, к чему ведёт его брат и какая участь ему уже предрешена? Единственное, о чём он мог сожалеть – лишь то, что ему, Элмарцу, предстояло погибнуть здесь, в Элфине, на казни, а не в битве. Хотя, впрочем, смерти, не всё ли равно? Она его примет в любом случае. Элофор перевёл отсутствующий взгляд на двери Зала Суда. Элровал что-то ещё говорил о его вине, кто-то из правителей ещё высказывал своё мнение о том, что должно сделать с предателем, как в дверном проёме появился Элгонд. Из всех присутсвующих больше половины народа его, точно, не заметила, в их числе и Элровал нет. Элофор почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее в предчувствие очередной неприятности. Всё же, вроде, уже было решено, сейчас Элгонд всё испортит. Он уже свыкся с мыслью о скорой смерти. Если он поддержит Элровала, он с этим будет согласен. В следующий миг он словно опомнился. Ну, да, Элгонд – его единственная надежда вернуться в Элмар, хотя эта надежда и слишком слаба.
- Приветствую, Элгонд, – намеренно громко произнёс Элофор, не обращая внимания на державшего речь брата. Он заметил, как Элровал изменился в лице и тотчас резко развернулся, приветствуя сына Эредгила. Элгонд не ответил на приветствие Элмарца, но Элофор, с немалым удовольствием заметил, что недовольство правителя вызвано далеко не его присутствием, а действиями Элровала. Впрочем, Элгонд не спешил выразить своего мнения по этому поводу. Он лишь кратко кивнул в знак приветствия и так же спокойно предложил старшему сыну Эминнаура занять своё место среди Суда.
- Я полагаю, что все находящиеся здесь уже слышали свидетельства обеих сторон, – он перевёл взгляд на Элофора. – Но мне интересен ещё один момент, о котором, я уверен, Элровал не спрашивал. Я хочу услышать о твоей тактике, Элофор, – он секунду помолчал. – И ты, Нимлос, – он обернулся к военачальнику. – Поделись и ты с нами своей тактикой. Я, разумеется, не Элмарец, но кое-что в военном деле смыслю. Теперь я хочу услышать это от вас обоих.
     Наступило краткое молчание. Не то, чтобы никто не ожидал подобного вопроса, скорее, никто не ожидал, что Элгонд станет так явно подвергать сомнению победу Нимлоса. Впрочем, возражать вряд ли бы кто посмел, и Нимлос покорно вышел на середину залы уже во второй раз. Пытаясь держаться уверенно и поверить своим же словам и, одновременно, вспомнить их, он начал вновь рассказывать о той же вымышленной тактике, о которой говорил два дня назад Элгонду. Однако когда дело дошло до тридцати воинов, послышался недовольный голос Элофора:
- Ты когда последний раз с мозгами советовался? – мрачно бросил он. – Каким болваном надо быть, чтоб тридцать воинов на стены без манёвра отправлять? Ври уж про триста, хотя бы.
- Сейчас говорю я, а не ты, – спокойно возразил Нимлос, стараясь не терять долтоинства.
- Да, ты не говоришь, а бред несёшь, – также недовольно буркнул Элофор. – Ты прошлое-то своё не позорь.
- Элофор, - Элгонд резко оборвал Элмарца. – Сейчас, в самом деле, спрашивают не тебя.
- Ладно, молчу, – Элофор пожал плечами. – Но это откровенный бред.
- Хорошо, – Элгонд на шаг приблизился к Элмарцу, дав тем самым Нимлосу понять, что разговор окончен. – Раз ты не можешь это слышать – говори.
     Элофор кивнул в знак благодарности, после чего кратко пересказал всю тактику ведения боя и ход сражения, одновременно чувствуя на себе ненавидящий взгляд Нимлоса и Элровала. Первым заговорил Мэнэлгвай:
- Ты не веришь тактике Нимлоса, – заметил он. – Но, по-твоему, это слишком похоже на правду, когда враг впускает чужое войско в свой город, даже не выказывая подозрений?
- Если твой враг убеждён, что ты его союзник, – ответил Элофор.
- И, у Тарэмина было это убеждение?
- Да.
- Мои города, – вставил Итильхир. – Чем не убеждение?
- Не трогал я твои города! – возмутился Элофор. – Я не знаю, кто их взял, я клянусь!
- Клятва Элмарца – клятва врага, – протянул Элровал. Элофор перевёл пылающий взгляд на брата.
- Врага, говоришь? – Элофор сжал кулаки, пытаясь усмирить внезапно вспыхнувшую ярость. – А, как ты докажешь, что я эти города взял? Похоже на мой почерк? Если ты веришь, что Нимлос повторил мою тактику при взятии Муилдора, спроси его, может, он и эти города уничтожил? А, может, даже, по твоему приказу?!
- Да, что ты несёшь?! – Элровал тотчас подскочил, готовый броситься на брата в любой миг, больше, скорее, из-за страха, чем из-за злобы.
- А, что я несу? – Элофор сделал шаг вперёд, хотя рука Элгонда и преградила ему путь. – Я говорю то, что есть. Тебе ведь будет выгодно от меня избавиться. Твоими стараниями я и оказался в Муилдоре. Я не верил Тарэмину до последнего. Я бился ради Элфина, я спасал твою шкуру. Да, если б я знал, я сам бы перешёл на сторону Муилдора!
- Это уже откровенная клевета, Элофор! – воскликнул Элровал, резко побледнев. Элмарец же, заметив, какое действие его слова произвели на брата и на присутствующих, усмехнулся.
- Что, напугался? – негромко бросил он. – Может, полезем в петлю вместе?
- Не дождёшься! – сквозь зубы прошипел Элровал, отступив на шаг и поворачиваясь к Элгонду. Сын Эредгила пристально взглянул на Элмарца.
- Может, объяснишь, что ты сейчас сказал? – спокойным, но суровым тоном произнёс он. Элофор не ответил, лишь отвернувшись от правителя и устремив мрачный взгляд на стены. Вряд ли Элгонд ему поверит, если он скажет правду. Да, и здесь немало тех, кто , скорее, поддержат Элровала, возмутившись, что какой-то Элмарец клевещет на их господина. Нет, сейчас он говорить об этом не мог.
- Да, это ложь! – послышался в довершение его мыслей голос Элровала. – Разве здесь есть те, кто может оказаться способен поверить клевете предателя?
- А, кто сказал, что это клевета? – всё же, не выдержал Элофор. Элровал резко обернулся.
- А, как ты это докажешь? – парировал он.
- А, как ты докажешь мою вину? – Элофор устремил оценивающий взгляд на брата. – Рассчитываешь на то, что меня здесь все ненавидят и потому поверят тебе?
- У меня есть доказательство! – воскликнул Элровал. – Твой отказ помочь нам в этой битве! Чем не предательство?!
- Какой отказ? – небрежно бросил Элофор. – Элмар никогда…
- Вот, смотри! – Элровал резко развернул свиток, всё это время находившийся у него за поясом. – Подпись Таурхира!
- Но не моя, ведь.
- А он имеет право это делать без твоего приказа? – Элровал убрал свиток. – По-моему, у вас так не заведено, – Элровал произнёс это уже спокойней, чувствуя, что снова имеет преимущество над братом. – У меня ещё доказательства есть.
- Элровал, достаточно, – вдруг раздался приказ Элгонда. – Отказ Таурхира в помощи ещё не причина убить Элофора. Займи своё место, – он подождал, когда Элровал исполнит его приказ и все успокоятся, после чего продолжил:
- В ходе выяснения всех обстоятельств и представленных свидетельств, я могу сказать, что имеющиеся доказательства, являясь далеко не полными и всеобъемлющими, не позволяют мне вынести Элофору смертный приговор, – он помолчал, ожидая возражений, которых, однако, не последовало. – Я не могу окончательно назвать его предателем, - продолжал Элгонд. – Но и не могу полностью оправдать, так как мне ещё только предстоит разобраться со всеми словами и разногласиями, что мы сегодня слышали. Потому я выношу решение и надеюсь, что меня поддержат все, – он обернулся к Элофору и произнёс, почти отчеканивая каждое слово:
- Элофор. До выявления всех обстоятельств я приказываю тебе уезжать в Элмар и не покидать своего города пока опять же я не призову тебя. Обвинения с тебя я не снимаю, посему ты не имеешь права покидать свой город, по каким бы то ни было причинам. В противном случае, подобные действия будут считаться неповиновением, и караться соответственно. То же относится и ко всем твоим воинам. Никто из них, равно, как и ты, не имеет права покидать пределы Элмара, и никто извне не имеет права оказываться на территории твоего города. Неповиновение будет караться смертью. Любой город будет иметь право уничтожить тебя, если ты приблизишься к его стенам. Ты всё понял?
     Элофор почувствовал, как забилось его сердце. Мало того, что его отправляли в изгнание. Эта несправедливость распространилась и на всё его войско, на всех жителей Элмара. А ведь многие из них ничего не знали ни об отказе Таурхира, ни о действиях Элровала, не все даже знали всех подробностей о Муилдоре. Это было слишком!
- Элгонд, – подавленно произнёс Элофор. – Но, воины мои при чём? Они ведь Муилдор ради вас брали. Они ведь ради всех вас на всё готовы.
- Ты всё понял? – снова отчеканил Элгонд, не обратив ни малейшего внимания на слова Элмарца. В глазах Элофора снова заблестел лёд.
- Да, – мрачно бросил он.
- Хорошо. Ты свободен, – Элгонд кивком приказал двум стоявшим у входа стражам освободить Элофора. – Возражений не будет? – обратился он к остальным.
- Нет, – ответил за всех Итильхир.

     Марион слышала, как Элгонд огласил приговор. Стоило ли говорить, что каждое из его слов отзывалось в её сердце ударами клинка, немилосердно наносимыми несправедливостью? Она уже отвыкла от этой боли со времени гибели Эминнаура, только перед смертью попросившего у своего сына прощения, а теперь она должна была привыкать к ней вновь, в этот раз, принимая её от брата своего отца и от собственного сына. Но, что она могла сделать теперь? Вряд ли в её силах было изменить судьбу Элофора, и это бессилие доводило её до отчаяния. Да, он останется жить, но намного ли лучше для него будет то положение, к которому его приговорил Элгонд? Тем более, несправедливо?
     Услышав его шаги, она вытерла стекавшие по щекам слёзы и подошла к двери.
- Элофор! – тихонько окликнула она, когда он вышел. Элофор обернулся. О, сколько боли и отчаяния она прочла в этом казавшемся спокойным взгляде!
- Элофор, прости! – прошептала она, взяв его за руку и пытаясь сдержать слёзы. – Прости, я не смогла. Я хотела…
- Мама, – мягко прервал Элофор. – Всё нормально. Я ведь живой. Ну, посижу в Элмаре некоторое время. Я всё равно оттуда редко вылажу.
     Марион невольно улыбнулась. Она прекрасно понимала, что он хочет её успокоить, как он делал всегда, когда с ним происходило что-нибудь подобное. Балансируя на лезвии меча между жизнью и смертью, он бы всё равно сказал «Мама, всё нормально» и заявил бы, что чувствует себя вполне спокойно. Он всегда пытался ей угодить, в отличие от старшего брата, не требуя к себе особого отношения. А она это даже не пробовала оценить.
     Пытаясь подавить подступающие слёзы, Марион подняла голову.
- Я тебя не оставлю, – тихо произнесла она, дотягиваясь до его волос и приглаживая его беспорядочные пряди. – Элофор, ты только верь, что всё это пройдёт, хорошо? Не теряй надежды. Тебе, конечно, тяжело будет сейчас, но ты должен быть сильным. Я верю, я знаю, что ты не предатель, что ты делал это ради нас всех. Рано или поздно они это тоже поймут. Я достучусь до Элгонда, и он найдёт виновных. Только ты должен ждать, ты должен быть терпеливым. Любая правда всегда выходит наружу, какой бы ужасной или неприятной она ни была. И в этот раз будет также. Ты только должен верить.
     Элофор взглянул на мать. Сказать ей всю правду сейчас, или нет? Нет, если он скажет, это убьёт её. Рано или поздно она, всё равно всё узнает, но пусть это будет не от него, тем более, не сейчас.
- Я верю, – ответил он, пряча горечь под улыбкой. – Ты, главное, не переживай за меня, ладно?
     Нет, он был неисправим!
- Конечно, не буду, – с лёгкой усмешкой произнесла она, пытаясь не выдать в дрогнувшем голосе слёз.
     Звук открывшейся двери заставил их обоих обернуться. Элофор устало вздохнул.
- Ладно, пора мне, – мрачно произнёс он. – А то мне уже нельзя здесь быть.
- Элофор! – Марион сделала, было, шаг в его сторону, но он только отрицательно помотал головой, и, развернувшись, быстрым шагом направился к лестнице.