Вспышка 1885 год

                Труд
Однажды Ольга Артемьевна говорит:
– Сейчас покажу, как мы в деревне работали! – В то время я сдавала экзамены в музыкальной школе, на нашу дачу никто не ездил, и сорная трава выросла выше человеческого роста. Бабушка начала ее выдергивать, да на такой скорости замелькали руки, что глазом не видно их движений, и шесть соток были прополоты за один час, а ей в ту пору исполнилось семьдесят два года.
– В молодости быстрее получалось!
Все мамины знакомые восторгались моим исполнением на пианино пассажей, гамм и арпеджио, беглостью пальцев и скоростью рук. Но бабушкины сила и скорость были намного выше, вызывая желание трудиться. Отработанные до автоматизма, красивы трудовые движения. Это достигается годами напряженной деятельности без выходных дней, ведь сельскохозяйственный труд – прополка, бороньба, молотьба, перевозка, обработка пара, пашни, зимняя молотьба, перемол муки, так далее – вызывают восхищение у зрителей, как танцевальные. Не случайно, ведь, говорят «Мужчина никогда не устанет смотреть, как женщина работает».
Веретено (на фото стоит на деревянной вазочке) для наматывания ниток крутилось между бабушкиными ладонями на огромной скорости, и долго-долго, как волшебное. Деревенский рецепт пирога Ольга Артемьевна мне подарила: «Растереть один стакан тертой моркови со стаканом сахара. Смешать 250 грамм масла с тремя стаканами муки, добавить соду на кончике ножа, сложить вместе, испечь».
– Раньше все было не так, как сейчас! – повторяли бабушки. – А как? Интересно было бы хоть на день попасть в их время, чтоб узнать, как раньше мои родственники жили, мыслили?
Работая на овчарном заводе помещика, крестьяне Озерецкого научились разводить овец и в своих хозяйствах. Их купали в озере, лечили, делали прививки. Овцам нравилось стричься в теплое время года. Состриженную шерсть пряли. В деревню приходили валяльщики, и из нее делали валенки или чесанки.
В домах имелись ткацкие станки. Сеяли коноплю, пряли из нее нитки, ткали холсты для полотенец, или сами шили рубахи «Чтоб три года ходила, смены не просила». «Ведомость 1884 года – В Самарском Уезде засеяно семени льна 5625 пудов, конопли 5964 пудов».
Утром бабушкин свекор, Дмитрий Наумович, выводил на работу в поле сыновей, зятьев. Свекровь, Марфа Артемьевна (Федоровна) Полыгалина, урожденная Чуракова, на фото в черном кружевном платке собственной вязки, собирала дочерей и снох на работу в огороде, трудились весь световой день. И как быстро собирать урожай, и как моментально прополоть огород, и вязать носки или варежки, и плести кружева, шить одежду, печь хлеба – женщины Залетовых, Мозгушиных, Чураковых, Боровушкиных, Поль’Гален умели, и делали быстро, профессионально.
Из дальнейшего рассказа вы узнаете, что от непрерывного постоянного труда у крестьян села Озерецкое Спасской волости Самарского Уезда Самарской Губернии выработались характеры упорные в достижении результатов труда, и подчинялись они только законам Матери-природы.
К середине 19-го века состав населения села был разнообразным – бывшие дворовые люди господ Самариных, мещане, крестьяне, временнообязанные, дворовые отпущенные, удельные крестьяне из унтер-офицеров, пятьдесят два крестьянина-собственника. Свободные люди могли купить или взять в аренду надел земли, и заниматься хлебопашеством. В Озерецком еще были кантонисты, то есть дети солдат, выпускники школ-кантонов, в которых военная подготовка стояла на первом месте – Никифор Иванов Мозгушин 1841 г. р, Поликарп Сафронов 1841 г. р, Лаврентий Осипов Шалин.
             Вспышка 1885 год
«Я три года искал атрибут божества моего, и нашел его – своеволие, это все, в чем я могу в главном пункте показать непокорность, и новую страшную свободу мою, ибо она очень страшна». Ф.М. Достоевский.
На карте видна часть земли у озера, принадлежащая помещику. Там стояли церковь, школа, и знойными деньками сельская скотина отдыхала в тени деревьев вокруг. Это вызывало много нареканий управляющего.
 – Мы всегда там пасем скот, – говорили крестьяне, и не возможно было им объяснить, что земля – не их!
В 1885 году в полицию пишет Д.Ф. Самарин.
Письмо занимает шесть страниц, в книге натурально прикладывается.
 Ответные послания Губернатора Свербеева А.Д., в книге даются фото писем, здесь с сокращениями: «Самара, 15 сентября. Воскресенье. Многоуважаемый Дмитрий Федорович, если бы не хворость, которая меня уводит в постель, как скоро я вернулся из Бузулука, да и теперь едва даст мне возможность написать Вам два слова, так у меня разболелась спина, что вложит сего ответа на Ваше письмо я приехать бы к Вам сам. Искренно сожалею, что Вы меня не застали в Самаре, и что я не мог быть в Озерецком, теперь, разузнав, что Вам предлагает волостной суд, приходится выждать, но прежде, чем приложат меры. Граф Толстой мне говорил, что Вы соглашались на суд, говорил и тем остановил мои распоряжения. Жалею, что Вы так скоро идете, и что с Вами повидаться невозможно. Хотел было завтра к Вам поехать, плохо двигаюсь, нет, доверить, отложить, мое почтение Вашем искренние мои уважения А. Свербеев». «Самара, 30 октября. Многоуважаемый Дмитрий Федорович! 28 сентября был в Васильевском, Спасском, Озерецком и приношу Вам мою благодарность за Ваше заочное любезное гостеприимство. В Озерецком на сходе арестовал я бывшего сотсткого, и теперь он посажен лишь на семь дней в арестантскую здесь, в Самаре, за участие в беспорядках старшину и старосту слишком запоздалое донесение. Урядник их велит оштрафовать и перевести в другой участок. Если бы не Ваше решение передать дело о прочих во второй суд, то я мог бы принять меры против 12 обвиняемых, отсутствие  сведений и доказательств, Вами представленных с Португаловым, … мне ничего не говорили, когда я был в Вашем имении и постарался внушить, что в смысле буйство не может остаться без наказания. Искренно согласен, что мое отсутствие в Бузулуке постепенно ускорило это дело. Прошу передать мое почтение Варваре Петровне, детям Вашим, примите уверения, Преданный Вам Свербеев». «… на чем не основанное, а сегодня виноват, прибавив, что виделся на этих днях с Вашим прикащиком. Когда и слышал от него, что теперь совершенно спокойно и мирно. Надеюсь, что теперь …..прискорбно слышать от Вас Ваши подозрения на полицию и весьма вам буду благодарен за сообщения Ваши о том. Вместе с нами в Озерецком был следователь, не обнаружил виновных. В Озерецком любовался я прекрасною новою церковью, видал там реучеников и учителя и по испрошении детей остался ими весьма доволен, так же как и в Спасском, где 29 по возвратном пути из Сызрани экзаменовал детей и учеников. И они и учитель их Гаврила сделал не менее доброе впечатление. Досадно только мне, что не застал я ни Вас, ни Варвары Петровны и детей Ваших. Прошу передать мои сердечные приветствия всем вашим и примите уверения в искреннем моем уважении, преданный Вам Свербеев». Можем ли мы правильно понять описанные здесь события, ведь нам неизвестны ни юридические, ни экономические законы того времени? Что же в действительности там произошло и почему, кто прав, кто виноват?
Пропуск и сокращение текста.
Эта история очень поучительна. Иногда, со стороны глядя, наши поступки выглядят странно, неправильно, некритично. И только сам человек знает, что он поступает самоспасательно. Тяжелые условия жизни сельчан, борьба с природой, постоянные налоги, конкуренция. угроза неурожая, напряженный, ежедневный труд без выходных дней, привязанность к одному месту – все это требовало личной инициативы и развивало индивидуализм, или, как теперь говорят, формировало крестьянский характер. Спорить с власть предержащими – не велика доблесть. Вот уметь не спорить с ними – другое дело! Достоинства – это наша честь, претендующая на гордость, в виде того дела, которое в этом распрямлении нами нашего стана, нас защищает.
Пропуск текста.
Лиц, которые для всех окружающих их, еще поднимаются, а сами уже давно ощущают начало спуска. Так называемые вспышки своеволия, о которых пишет помещик, естественны, и обязательные психические проявления. Их надо умело понимать, и не доводить встречным сопротивлением до извращенной формы, как это сделал прикащик.
Говоря современным языком, помещик был прекрасным психологом, и тонко понимал своих крестьян. Ему самому нужны были сильные чувства облагодетельствованных им людей – построил церковь, – чтобы собственная его значимость не томилась в непризнанности и отодвинутости! В данном случае мы имеем факт безсилия, выброс сложных переживаний крестьян в форме непокорности и дерзости достоинства.
С 1883 года был установлен обязательный переход на выкуп. Земли на всех не хватало. Появилась необходимость в покупке или арендовании земли. Арендная и покупная цены возросли. В 1885 году, когда происходят описываемые события, еще сохранялись пережитки крепостничества, то есть самовольное наложение взысканий помещиком к наемным сельскохозяйственным рабочим. Законом 1886 года они смягчены, и взыскания с хозрабочих стали налагаться судом.
Начиная с 1860 года, наблюдалось прогрессирующее истощение почв, требовало больше семян для посева с 2-до 4 пудов на десятину. «Земля больше не принимает, мягкая стала». Качество хлеба падает, зерно мельчает. В Бузулуке сеяли пшеницу белотурку, в Самарском и Ставропольском уездах – «русскую» пшеницу. Рассказывали: «Повезем продавать – белотурку принимают за брызгалку», а «рожь удобряет землю», пшеница уступила место ржи. В 1873-4 годах говорили: «Прежде хлеб кислым считался, теперь сладким стал». С понижением урожайности малоземелье становилось все ощутимее. Домохозяева, платящие налоги и аренду, замечали, что земля «устала», «выпахалась», «стара стала». Пшеница давала на пять-шесть рублей с десятины больше, чем рожь. Сокращается и изводится ячмень, преобладает овес. Распространенное просо вырождается. Его заменяет подсолнечник и горох. Пахали сохою, убирали рожь и пшеницу серпом. Молотили цепами и лошадьми. В Николаевском Уезде употребляли молотильные «валы», с вделанными в них зубьями – «кулаками», так и название перешло на владельцев и пользователей машин, стали называть кулаками. Вошли в употребление молотилки и веялки, косилки, жнейки, конные грабли. Все невзгоды выдерживали малорослые степные лошадки, всю жизнь проводившие под открытым небом. Коровы и лошади имели густую лохматую шерсть. Земля почти не удобряется, между тем от нее берется все, что можно взять.
Благодаря развитию аренды культурный уровень понижался, самостоятельное помещичье хозяйство мельчало и становилось невыгодным. За недостатком капитала дворянство распродавало земли.
Общинное землевладение поддерживало низкую технику крестьянского хозяйства – на село две бороны, две сеялки, один-два плуга, две-три бороны, две косы, два-три серпа. В селе насчитывалось несколько молотилок и веялок. Папин прадед Наум Терентьевич сам сделал три машины, а папа в десять лет в 1938 году смастерил настольную мельницу. Для сравнения: немецкие колонисты в Чешском поселке Томыловской волости больше техники использовали – и жатвенные машины, и сенокосные, и конно-грабельные, и соломорезки, а наличие удобной и производительной техники позволяло им держать много скота, и обходиться без наемных работников – сведений не имеется.