4. Ветер

Ветер треплет листочки джаза, срывает и долго гонят их по шуршащей мостовой. Уж ветер-то знает в этом толк.

Ульма чутко прислушивается то ли к нему, то ли к себе.
- Я хочу быть ветром, - внезапно срывается с ее губ. Ветер подхватывает прозрачный шепот и тоже  начинает таскать его по мостовой.
- Я хочу быть ветром, - шелестят листья.
- Я хочу быть ветром, - тихонечко подпевают водосточные трубы.
- Я хочу быть ветром, - скользят по крышам облака.
Я ловлю этот шепот, сидя у открытого окна последнего этажа, и мой чай наполняется привкусом пыльной печали перед перед ночным дождем.
- Я хочу быть ветром.

Ульма зажмуривает глаза и поднимает лицо к небу.
- Лети, - слышит она мой темно-синий шепот. Ульма расправляет руки и земная тяжесть спадает с нее, словно листочки джаза, срываемые взлохмаченным ветром. Ульма взмывает вверх. На одно мгновение я слышу на своей щеке прикосновение ее губ с ароматом недопитого кофе.
- Спасибо, - шепчет мне ветер и уносится прочь.

Скорая приезжает через пятнадцать минут.
 - Не расплатилась, - вздыхает смурной хозяин уличного кофе, но потом понимает, что сморозил глупость, смущенно машет рукой и отодвигается назад. Ульму уносят на носилках. Седая прядь выбивается из-под съехавшего платка. Ветер треплет листочки джаза.

Те голуби, что с острой крыши
Метнулись вверх, всё выше, выше,
И растворились в тишине,
Еще раз встретятся ли мне,
Когда и я нырну за ними,
Чтоб небесами голубыми,
Добраться до таких высот,
Где даже смерть уже не в счет?