Кризис

- Вань, просыпайся, кризис наступил!
Сидоров открыл глаза, еще не совсем понимая, в чем дело. За плечо, которое торчало из-под одеяла, его трясла жена и что-то испуганно говорила.
- В новостях сегодня сказали, что денег в мире нет, всё, приплыли мы.
Сознание медленно приходило к только что проснувшемуся мужчине. Сначала он пытался понять, причём тут кризис какой-то, когда он только что был на даче и ремонтировал поливной бачок. Из него всё время текла грязная вода. И надо было бы починить его еще года два назад, да что-то руки не доходили. Ну, хоть во сне дошли, подумал полностью проснувшийся Ваня.
- Так что ты там говоришь, Маш?
- Да что же теперь будет-то? - затараторила Мария. - Мировой кризис наступил, мне сегодня по радио сказали. Что делать-то: сокращения, подорожания, дефицит. Даже подумать страшно.
Где-то когда-то Сидорову уже приходилось слышать что-то о кризисе. Но что это такое и как получилось, он точно вспомнить не мог.
- Так что, и завтрака теперь не будет? – ещё не понимая всей беды, улыбаясь, спросил Ваня, вставая и одеваясь.
- Всё тебе шуточки, поймешь ещё… коснётся, не до веселья будет потом, - договорила жена уже на кухне.
- Смотри, Маш, а вода ещё есть, - через некоторое время донеслось из ванной комнаты, - и мыло.  На работу теперь не пойду, кризис же. И надо же было ему попасть на субботу.
Больше до самого обеда в семье Сидоровых тема кризиса не поднималась. А может, жена больше понимает и не зря так испугалась, подумал было Ваня, но с чем этот так называемый кризис есть и почему нечего будет есть, он понять не мог. После обеда, обуваясь и одеваясь на улицу, Ваня бросил жене:
- Пойду, подышу во дворе, может, там его найду.
- Кого? - поинтересовалась, не понимая, Маша.
- Кризис, конечно, ты что, забыла? – улыбнувшись, ответил уже в дверях муж.
На улице стояла прекрасная, солнечная погода, яркие лучи отражались от чистого снега, играли, переливаясь, так и норовя прыгнуть в глаза и ослепить. Зажмурясь, Иван дошел до беседки, где он обычно сидел с друзьями.
- Да как друзьями – товарищами больше. Нет, скорее, знакомыми. Ну как же правильнее сказать-то? Соседями по кубику, что ли? О – мужиками, - заключил, успокаиваясь, Ваня. Бывает такое, как привяжется какая-нибудь глупость.
- Привет, братец! – донеслось сзади.
Хлопнув Ваню по плечу, присел напротив сосед по дому Петруха. – А я выглянул градусы посмотреть, смотрю, ты сидишь в одиночестве, дай думаю, скрашу. Так есть чего? - уже переходя на шёпот, спросил Петр Петрович. Звук от этого вопроса еще не успел развеяться, а его круглое лицо в веснушках уже замерло в ожидании важного ответа. Казалось, что даже рыжие космы, как всегда, торчавшие в разные стороны, невзирая на слабый ветерок, замерли в ожидании. В карих глазенках его едва заметно что-то сверкнуло. Точно так блестит призрачная надежда.
 – А? – опережая ответ друга, переспросил он.
- А ты что, не знаешь, что кризис наступил великий, то есть мировой, и все - магазины пустые.
- Да ты что, шутишь, наверное? - замотал в испуге головой сосед. - Ну, ничего себе, суббота, называется. А я ведь ещё с утра что-то такое предчувствовал. Да и спал ужасно, всё время пить вставал, ворочался. А утром голова словно и не моя. Вот, значит, к чему. Кризис тому виной, а вовсе не вчерашняя бормотуха. А что за кризис-то? Типа сухого закона, что ли?
- Нет, Петя, это куда страшней, это в магазинах вообще ничего нет и купить не на что, если бы и было. Мне сон про грязную воду снился, вот, предчувствовал.
- Приветствую, как дела, о чём шепчетесь? – быстро появился и тут же присел, как бы опасаясь чего-нибудь пропустить, Семён Семёныч.
- Здорово, только зря ты, Сёма, такой радостный, мы тут про политику разговариваем, а она нас сегодня не радовает, – ответил с умным видом Петруха.
- Это вы про финансовый кризис, что ли? Так это скорее экономика, чем политика, хотя кто там разберет. А что вы о нем говорите, не наших умов это дело. Не мы его сделали, не нам и расхлёбывать.
- А то, что магазины пустые, ты знаешь? – спросил Петя, - и вообще…
- Что это они пустые-то будут, с чего вдруг? Разве что цены могут подскочить, так это от страха. Нашего с вами страха.
- Ты в кого такой умный только, такие умозаключения делать, мы тут, значит, сидим с Ваней, а он приходит - зря сидите, мол, умный какой, - недовольно отреагировал Петя. - Кризис - это как чума, это страшная вещь. – при этом он вопросительно покосился на Ивана.
- Не надо её с чумой сравнивать… хотя, знаете… Когда на Руси была эта самая чума и погибли миллионы, две трети из них ушли в мир иной именно от страха перед этой чумой. Люди испугались, веря в безысходность, упал и их иммунитет, люди заболевали и умирали. Да, похож на это и кризис финансовый. Богатые боятся расставаться со своими деньгами, они застаиваются в одних руках, а в другие не поступают. Это страх, который только всё усугубляет. Тогда в древности нашелся умныё человек, который сумел объяснить все и вывести людей из страха. Чума была побеждена. Улыбаться надо, верить в себя и свои силы. И всё будет хорошо.
Повисла тишина, даже было бы слышно, как пролетел комар, только зимой комары не летают. Первым заговорил Ваня:
- Вроде бы еще не пил ты Сёма, а уже такие речи толкаешь. Откуда такая осведомленность? - Ваня подозрительно посмотрел на товарища и сделал вид, что впервые видит его одежду, неизменно черную, гладко выбритый овал лица и всегда аккуратно уложенные черные с проседью волосы.
- Я же историк в бывшем.
- Так, значит, надо жить, как жили, и бороться по возможности? – очнулся Петруха. - Ну, я, собственно, бороться не умею, слушайте, а давайте-ка мы за то, чтоб этот кризис, будь он неладен, ушел, хлопнем по трёхе?
- Да, пусть каждый борется своими методами, поддержим отечественного производителя, чем сможем, - согласился историк.
Уже поздним вечером Иван с чувством выполненного долга возвратился неуверенной походкой домой. Едва только жена начала было включать свою сирену, муж поднял руку, останавливая её.
- Стой, Мария, - гордо и немного запинаясь, проговорил он, - я с кризисом боролся, пока ты тут дома сидела. Устал я что-то, вымотался, давай спать.