Альфред Хейдок. Гадания

                ГАДАНИЯ
                (Эпизод из жизни автора книги)
                I
      Произошло это в 1930 году, когда я состоял лектором Гиринского университета в Маньчжурии. Жена с детьми оставалась в Харбине, куда я возвращался только на каникулы. Хотя мне платили прилично, время было трудное; дети подрастали, учились, за них надо было платить, поэтому в моем бюджете значительную роль играл гонорар за рассказы, которые печатались в журнале "Рубеж".
      Было лето, до начала каникул еще оставалось около месяца, когда я получил письмо, от жены, что желательно, чтобы я написал рассказ, так как надо вносить плату в техникум за старшего сына.
      Надо так надо. Готовой темы у меня не было. Добросовестно я просиживал свободное от преподавания время за письменным столом, "грыз перо", устремляя взор в окно, где были видны редкие пешеходы и ограда из серого кирпича, и ничего не мог написать... Я перебрал десятки комбинаций – сюжета для рассказа не получалось.
      Так проходил день, другой, третий, и тогда в комнате появился мой коллега Лю, полный добродушного юмора китаец, доктор социологии, учившийся в Колумбийском университете в Америке, и неутомимый спутник в моих дальних прогулках по окрестностям Гирина.
- Почему сидишь и никуда не ходишь? – спросил он с бесцеремонной наглостью веселого задиры.
- Хочу рассказ написать.
- Брось. Не надо. Хорошая погода. Я узнал про одну старую кумирню за городом. Мы могли бы сходить.
      Я вкратце объяснил ему положение моих финансов и добавил, что бьюсь третий день в поисках сюжета и ничего не выходит. Лю задумался и вдруг сделал неожиданное предложение.
- Я знаю хорошего предсказателя, пойдем к нему, и пусть он погадает, когда ты напишешь рассказ, – видя мой протестующий жест, он добавил: Ты не будешь платить предсказателю. Мне это нужно для науки, понимаешь? Я давно установил, что предсказания наших гадальщиков оказываются правильными процентов на 75 или 80. Согласись, что это много. Должен же существовать у них какой-то метод, основанный на математике или еще на чем-нибудь. Вот этот метод я и хочу раскрыть. Ради этого собираю факты, гадаю по самым различным поводам, записываю... Твой случай представляет интерес – пошли!
     Контора предсказателя была расположена на улице, ведущей к подножию горы Бей-шань, куда я почти каждый день ходил гулять. По дороге туда Лю мне сообщил, что предсказатель интеллигент, получивший среднее образование в новом, с европейской программой училище, и может быть приятным собеседником.
      В приемной, ничем не отличающейся от приемных врача или адвоката средней руки, состоялось мое знакомство с предсказателем, уже давно знакомым с Лю.
      Не помню, спросил ли он у меня дату рождения или нет, но помню, что он пододвинул ко мне деревянный поднос с какими-то коричневыми фигурками и велел мне одну бросить на поднос так, как бросают игральную кость. Я бросил. Он взял фигурку, посмотрел на отрывной календарь на стене и начал какие-то вычисления. Когда они кончились, мне было объявлено, что сила, которая делает меня способным писать рассказы, временно покинула меня и вернется не ранее 1-го июля и тогда я напишу рассказ.
      Мы раскланялись у ушли. Я подсчитал в уме, что 1-июля я уже буду у своей жены в Харбине, так как к этому времени начнутся летние каникулы. Но до этого осталось ждать почти месяц. Не может быть, чтобы я за целый месяц не написал рассказ! Врет он... Я постараюсь написать – все силы приложу, хотя бы для того, чтобы доказать, что он врет!..
И я старался, "грыз перо", но так ничего и не написал. Но когда приехал к жене на каникулы, на второй день после приезда начал писать рассказ "Жиголо" и вскоре его закончил. Помню, начал писать первого июля...

                II
      Это случилось с моим старшим братом Яном в канун Февральской революции. Он нес гарнизонную службу в столице Финляндии, которая тогда еще входила в состав Российской империи.
      В новогоднюю ночь в казарме роты, где служил Ян, солдаты предавались воспоминаниям, как они встречали Новый год дома у родных. Вспоминали и новогодние гадания; при этом были рассказаны удивительные случаи, когда гадающие с зажженными свечами перед зеркалом действительно видели своих будущих "суженых". Но рассказывалось также о том, что при этих гаданиях вместо желанного девичьего лица (или юношеского, если гадала девушка) видели гроб или что сзади к гадающему подкрадываются какие-то страшные образины. Иногда эти образины пытались задушить.
     Тут голос рассказывающего непременно становился глуше, глаза расширялись и озадаченный взор устремлялся куда-то за спину слушателей в темный угол, точно оттуда уже вылезла страшная образина. Тогда всем становилось страшно и в то же время приятно, что они тут неуязвимы...
- А что если нам устроить гаданье, - предложил кто-то.
     Идею подхватили. Так как ни зеркала, ни свеч нельзя было достать, прибегнули к самому простому способу: наполнили стакан водою и бросили туда обручальное кольцо. Гадающему полагалось в полночь смотреть через воду в кольцо на дно стакана до тех пор, пока там не появится лицо или что-то другое...
      Первым согласился гадать Ян. Чтоб создать ему необходимое при этом гадании одиночество, фельдфебель уступил свою каморку. Остальные участники расположились тут же за дверью, чтобы, во-первых, Яну не было страшно (на случай появления образины), во-вторых, чтобы Ян сейчас же мог их позвать, если что-нибудь увидит.
      Очутившись один в каморке со стаканом и кольцом, Ян приступил к опыту, в успех которого мало верил.
      Полной тишины не было. Из-за двери иногда доносились тихие, полушепотом сказанные слова, которыми обменивались товарищи. Ворочались во сне на кроватях и разноголосно сопели и вздыхали уснувшие остальные солдаты. Звуки сливались, и по истечении некоторого времени у Яна создалось впечатление, что ночь в казарме – это большое бесформенное существо, шевелящееся где-то тут рядом и дышащее на разные лады. Оно всхрапывало и откашливалось...
      Глаза Яна фиксировали обведенный золотым ободком кружок на дне стакана – пока что там ничего не было. Лезли в голову воспоминания и мечты одно с другим перепутывалось. Потом вроде бы сонливость навалилась пришлось делать усилия, чтоб не заснуть. И вдруг – он чуть не вскрикнул – в обрамленном золотым ободком пространстве появилась девушка... Да, это была она – не было никакого сомнения! В светлом платье, защитив ладонью лицо как бы от солнца, она стояла у крыльца и смотрела куда-то вдаль. Он видит только нижную часть ее лица: верхняя была закрыта как бы тенью от ладони.
      Это было так странно, и Ян все время боялся, что она вот-вот исчезнет, но это не произошло. Тогда, насмотревшись вдоволь, он рискнул оторвать от нее взор и взглянул на потолок в полной уверенности, что теперь, когда он взглянет в стакан, ее уже не будет. Он взглянул – она все еще была там. Тогда, не отрывая взгляда, тихим голосом он позвал дежуривших за дверью товарищей. Они вошли, а он жестом указал на стакан. Сколько ни смотрели товарищи, нагнувшись за его плечами, ничего не видели на дне стакана. Ян встал, прошелся по каморке из угла в угол, снова заглянул в стакан – она исчезла.
      В 1918 году я расстался с братом и, повинуясь смутным зовам сердца, уехал на Дальний Восток. И когда сорок лет спустя я ехал к нему, чтобы впервые встретиться после долгой разлуки, – смерть унесла его незадолго до моего приезда, и я так и не успел спросить его, похожа ли на ту девушку в кольце женщина, с которой он прожил всю жизнь?

                III
                (Из письма друга)

      ... Когда моя мама была девушкой, пришло время думать о замужестве. У нее был кавалер, и возможно, что она и вышла бы за него. Но надо же было ей вместе с матерью в ночь на день Андрея Первозванного затеять гадание. Что они там делали, как гадали – не знаю, но только видит мама во сне: к окну, у которого она сидит, подъезжает на лошади военный и просит поесть. Мама дала ему пирога, а про себя подумала: какой некрасивый (мой отец был рябоват). А мать ее (моя бабушка), в ту же ночь видела во сне, что моя мама и ее кавалер идут рядом, и вдруг какой-то большой шар с пылающими буквами "Вера" разделил их.
       Прошло два или три месяца, и на вечеринке мою мать знакомят с приехавшим с Дальнего Востока в отпуск старшим унтер-офицером. Она говорит, чуть не потеряла сознание: это был тот, кого она видела во сне. Мой отец сразу же стал свататься и получил согласие, так как с прежним кавалером произошла размолвка из-за веры: мать была православной, а он католик и хотел увезти жену после свадьбы в Польшу.

                В ВОДУ СМОТРЕЛА...
      Муж и жена. Беженской волной во время гражданской войны их забросило в Харбин. Муж, бывший офицер, устроился сторожем в известной тогда по всему Дальнему Востоку фирме Чурин и К°. Жалованья сторожа не хватало, жена сколько могла подрабатывала, давая уроки музыки. Жили скромно. От прежней привольной жизни на родине у них остались только золотые часы мужа. И служили им эти часы не столько чтобы время узнавать, а вроде запасного капитала: как только не хватало денег, чтобы за квартиру заплатить, жена закладывала их в ломбард, а потом при первой возможности опять выкупала. И так их выручали часы в тяжелые моменты жизни, что они даже не знали, как бы они жили без них. И представьте себе испуг жены, когда она однажды хватилась, а часов на обычном месте не оказалось – исчезли. Перерыла всю квартиру – не так уж велика одна комната – нет часов!
      Что тут делать? Вспомнила, что бабушка в таких случаях советовала в воду смотреть. Торопливо налила в миску воды, поставила эту миску на стол и стала в нее глядеть долго, долго... И вдруг увидела в воде лицо знакомого человека, который утром того же дня к ней заходил. "Вор! Вот кто украл!" – решила она и побежала в полицейский участок.
По ее заявлению полиция произвела обыск у подозреваемого и нашла часы, которые тут же вернула владелице.
      Эта история имеет продолжение. Владелица часов стала повторять свои опыты с чашей воды и обнаружила у себя довольно значительную степень ясновидения. Я был персонально знаком с ней и к чести ее могу сказать, что она не старалась извлекать какой-либо материальной выгоды из своей способности, а применяла ее на помощь людям.
      Существует версия, что в процессах гадания, таких, как гадание по линиям руки, на картах и тому подобном, сами эти средства играют лишь второстепенную вспомогательную роль: они зажигают, пробуждают спящее до того духознание или интуицию у предсказателя. И именно этим свойством истинные предсказатели отличаются от дилетантов и лиц, изучивших методику какого-либо вида гадания и рабски следующих указаниям своих учебников. Первые – вдохновенные творцы; вторые рядовые ремесленники. У первых рассудок настороженно прислушивается к шепоту своего духа, который и есть Бог данного человека, говорящий истину, иначе называемый "Высшее Я" в человеке; вторые же путаются в лабиринте знаков, где нет четких границ, скажем, при гадании по линиям рук, между звездочками, имеющими одно значение, и крестиками с совершенно другим значением: очень легко принять одно за другое. В пользу этой версии говорит мой собственный следующий опыт.
      В первую мировую войну я очутился в Санитарной организации великой княгини Марии Павловны и нес службу в условиях близкого тыла на Западном фронте. По роду службы часто ездил в командировки, главным образом в Минск, где однажды приобрел подвернувшийся под руку учебник по хиромантии'. Шла окопная война – фронт не продвигался; у меня хватило времени на тщательное изучение тайн человеческой руки. Приобретенную теорию я сразу применил на практике; все мои товарищи наперебой совали мне свои руки и просили погадать. У меня вскоре появилась репутация знатока, главным образом потому, что задав вопрос: "Сколько вам лет?" – я определял точку названного года на линии жизни и очень удачно рассказывал прошлое человека: называл довольно верно годы заболеваний, трудностей, опасностей, удач и неудач и т.п. А раз человек сумел узнать прошлое, стало быть, ему можно поверить и в отношении будущего... Со временем эта репутация стала мне в тягость; всюду ко мне приставали с просьбами погадать, я уставал, мне надоело, а отказывать было жалко...
* Хиромантия – древняя наука гадания по форме и линиям руки. Широко практикуется среди цыган. – Прим. авт.

     И случилось мне с товарищами в весенний день заехать верхом в палаточный госпиталь Красного Креста по какому-то делу. Было там много молоденьких медсестер – в то время их звали сестрами милосердия. По-видимому, мой товарищ шепнул кое-кому про мою способность, так как вскоре меня окружила щебечущая, как весенние пташки, группа девушек, все они настойчиво просили погадать. Я был молод. Весна бунтовала в моей крови – они были красивы или казались мне такими... Не без удовольствия я брал их теплые руки в свои, с необычайно серьезным видом заглядывал им в глаза и изрекал, чувствуя при этом, как иногда трепет пронизывал руку. Я почувствовал себя в роли маленького божка, способного оделять счастьем или несчастьем. Как я уже сказал, они были красивы, а глаза их обращены на меня с надеждой и мольбой, а иногда и со страхом. И мне очень хотелось, чтобы все они получили то счастье, о котором мечтали, к которому смутно влекло их души. С точки зрения классической хиромантии я тут допустил много ошибок в толковании знаков, и притом все в лучшую сторону для моих клиенток...

      "Выйду ли я замуж?" – "Да". – "Когда это будет?" – "Очень скоро, но это не будет тот человек, о ком Вы сейчас думаете". – "А кто же?" ¬"Не могу знать: хиромантия не дает нам возможности называть имена. Но так ли это важно? Он полюбит Вас глубоко и сильно..."
Эту идиллию портила женщина-врач, время от времени проходившая мимо; она бросала едкие насмешки в адрес окруживших меня девушек, обвиняя их в непростительном суеверии. Я сразу догадался, что ей самой страшно хочется погадать, но, как образованный врач, стесняется, ее удерживает модный скептицизм, без которого человек в то время не мог считаться интеллигентным.
       Когда толпа девушек наконец отхлынула от меня, она подошла ко мне с протянутой рукой и с такой миной на лице, которая, по ее мнению, не должна была оставлять никакого сомнения, что она только шутит, и сказала:
- Господин Оракул, скажите и мне что-нибудь! Первою моею мыслью было отказаться, но тут же во мне закипело возмущение, и я мгновенно решил проучить эту трусиху, у которой не хватило мужества честно подойти к человеку, – я приступил к гаданию. Рука ее обладала четкими линиями и была испещрена знаками. Да, видно было, что эта еще молодая и довольно интересная женщина не накладывала железной узды на свои страсти... Так я безжалостно брошу ей в лицо – пусть знает, как насмехаться!..

      Я заговорил, начав по своему обыкновению, с раскрытия событий ее прошлого...
     И тут я оторвался от знаков. Просто, устремив глаза на ладонь клиентки, я высказывал мысли, которые внезапно как бы сами по себе рождались в моей голове. Это не были выводы, обоснованные на линиях и знаках, – это была вдохновенная импровизация. Мне могут бросить обвинение, что это было вранье, но это было не враньем: сообщив факт из прошлого, я осведомлялся у владелицы руки – так ли это было? – и непременно получал утвердительные ответы, иногда с небольшими поправками, скорее смахивающими на подробности. Я не врал – я раскрывал и пророчествовал, сам удивляясь, откуда это у меня берется...
     Только что отошедшие медсестры стали снова группироваться вокруг нас: они жадно ловили все, что до них доносилось. Это заставило мою клиентку пригласить меня в отдельное помещение, чтобы закончить гадание без подслушивания.
       Я оставил ее убежденной в истинности хиромантии как науки, но разве это была хиромантия?

______________
* Первая часть – размещена в Стихи.ру 1 июня 2013 г.
   Владислав Стадольник http://www.stihi.ru/avtor/vladislav3