херсонес таврический

ХЕРСОНЕС  ТАВРИЧЕСКИЙ – ХЕРСОН  - СЕВАСТОПОЛЬ.
Лето 529 года до Рождества Христова. Яркий солнечный день. Небеса синие-синие, еще не успевшие поблекнуть от лучей южного солнца. Море спокойное, поверхность чуть морщиниться зыбью. Владыка морей бог Посейдон отдыхает умиротворенный после пиршества на Олимпе. Из гавани Гераклеи Понтийской, расположенной на малоазиатском побережье черного моря, выходила в плавание дюжина кораблей, на палубах которых располагались мужчины, женщины и дети. Стариков не было видно. Трюмы кораблей были загружены предметами первой необходимости. На берегу стояли толпы гераклейских граждан, провожавших отплывающих в далекое и неведомое. Предшествовало отплытию посещение Дельфийского оракула. Все было, как всегда: прежде, чем решиться на какое-то крупное по масштабам, необычное по характеру мероприятие, обращались к совету жреца Аполлона в Дельфах. Тот, в мрачной пещере, где через стены проникали какие-то испарения, выслушивая бессвязные выкрики опьяневший от этих испарений пифии (предсказательницы), говорил просящим совета, решение богов. Так было тогда, когда правители города Мегары просили дать совет, прежде чем начать колонизацию южного берега Черного моря, строя там город Гераклею, так и сейчас, правители Гераклеи обращались к оракулу за советом, прежде чем создавать свою колонию в Крыму. Знали греки что-нибудь о Крыме? Наверное, знали... Служитель культа Аполлона, дельфийский оракул давал вполне реальные ответы на задаваемые, такие же реальные вопросы. Будь иначе, оракул дал бы уклончивый ответ, часто носящий двусмысленный характер. Так было, например, тогда, когда персидский царь Кир просил совета дельфийского оракула, готовясь к военным действиям. Ответ оракула был, примерно, таков: «Ты пойдешь и разрушишь сильное и богатое царство!»  Поход был катастрофическим для Кира. На последующие сетования Кира, оракул ответил: «Но я же не сказал какого?»
     В случае с гераклейцами оракул знал хорошо, о каком участке Крыма идет речь. За сто лет до этого милетцы на восточном берегу Крыма основали город-колонию Пантикапей, а чуть позднее – Феодосию. За эти, прошедшие сто лет, они не раз плавали вдоль южных и западных берегов Крыма, и неплохо изучили характер его берегов. Правда, заметив их, они не использовали для основания здесь своей колонии? Но, тут ответ может быть различным: не хотелось вступать в военный конфликт с таврами и скифами, не имея перед ними преиму-ществ; а может, довольствовались тем, что уже имели... По греческим меркам они уже имели немало: Керченский полуостров с прекрасными гаванями в Пантикапее и Феодосии, с десяток городов, пространства у устья Дона и приморские территории нынешней Кубани. Ответ оракула был обоснован. Единственно, что он требовал от руководства Гераклеи, так это участие в колонизации делосцев. Но участие Делоса в колонизации было чисто номинальным, так как он продолжал считать своей метрополией Гераклею Понтийскую и в освоении новых земель не нуждался... Предоставим слово отплывающим, говорить в той манере, какая была принята тогда:
В Дельфах оракул нам предсказал громогласно,
Пифии вещей бессвязные речи связав,
Плаванье ваше будет вполне безопасным,
Нам, мореходам, прощаясь на века, сказал.

Крыма достигли. Берег гористый, покрытый лесами,
Серые стены высоких изломанных скал.
Здесь не пристать, видели это своими глазами,
Для корабля не создать здесь надежный причал.

Сколько здесь темных провалов, пещер и ущелий,
Камни над морем повисли, создали карниз.
Злобные взгляды из каждой, чуть видимой щели.
Тучею стрелы оттуда на нас понеслись.

Глупые варвары, выпустив стрел, их не жалко,
Только одна лишь достигла и парус пробила.
Глупо размахивать издали палкой.
Тот не ответит, в ком мудрость таится и сила.

Море коварно, вот только что было спокойно,
Вздрогнуло разом, вздохнуло, и ветер запел.
В борт корабля били тяжкие темные волны.
Чем Посейдон недоволен, и что он сказать нам хотел?

В путь отправляясь, мы жертву ему принесли:
Сочным барашком и черной красивой козой!
Какую обиду мы богу морей нанесли,
Если он встретил нас штормом великим, грозой?
Корабли обогнув юго-западный мыс, выступающий клином в море, попали в полнее сносную обстановку: и волны стали меньше и сила ветра резко снизилась. Трудно сказать, почему они прошли мимо входа в Балаклавскую бухту? Греки были народом просвещенным. Не могли они не знать описания этой бухты, данное еще во времена великого слепца – Гомера?   В его поэме «Одиссея» имеется эпизод посещения Одиссеем мифической страны лестригонов. Вот, что там написано:
«В славную пристань вошли мы: Ее образуют утесы
Круто с обеих сторон подымаясь и сдвинувшись подле
Устья великими, друг против друга из темныя бездны
Моря торчащими камнями, вход и исход заграждая.
Люди мои, с кораблями в просторную пристань проникнув,
Их утвердили в ее глубине и связали у берега,
Тесным рядом поставив; там волн никогда ни великих,
Ни малых нет, там равниною гладкою лоно морское сияет»
     Всякий, кто знаком с Черноморским побережьем, увидит в этом описании Балаклавскую бухту,- другой такой ни на Черном, ни на Мраморном, ни на Эгейском морях не найти.
   Значит, во времена Гомера древние греки побывали у берегов Крыма и заходили в Балаклавскую бухту. Почему в нее не вошли выходцы из Гераклеи Понтийской, кто даст ответ?
«Ойкиста», так назывались древними греками главари экспедиций, колонизирующих земли за пределами метрополии, дал знак остановиться, увидев изрезанный бухтами участок земли. Греки были очарованы тем, что увидели. Чем же очаровал берег прибывших мореходов? Да тем, что он всем походил на некоторые места материковой Греции и малоазийского побережья, такая же изрезанная береговая линия, с далеко вдающимися бухтами. Предоставим возможность высказаться первопроходцам:
В поисках счастья – сколько затрачено сил?
Порваны снасти, обвисли в лохмотьях ветрила.
Кажется, сам Посейдон к скалам корабль наш прибил!

Мы не сдавались, напрягши все мышцы, и выставив весла,
Встретили камни, корабль наш от них отошел.
Нет, не сейчас, все это вспомним мы после,
Смерти в холодной пучине никто не нашел.

Мыс обогнули, и слава богине Афине!
Взору представилась бухта, другой нам такой не найти.
Здесь город заложим, и будет «Херсон» его имя.
В Дельфах оракул правильно дал направленье пути!
Да, следует согласиться, выбор греками места для города был правильным. Разве, значительно позднее, светлейший князь Потемкин Таврический ошибется, делая выбор для строительства морской крепости Севастополь?
Действительно, обогнув Херсонесский мыс, становятся видимыми скалистые берега, изрезанные глубокими бухтами, прекрасными стоянками для кораблей.. Их современные названия: Казачья, Камышовая, Круглая, Стрелецкая, Песочная, Карантинная.
Греки сошли на берег, тщательно обследовали и решили, что лучшего им не найти. Следует приступать к строительству.
Место для строительства города было выбрано удачно – небольшой мыс, очень удобный для обороны, прекрасная гавань, удобные для земледелия пространства земли, на так называемом Гераклейском полуострове. Сейчас развалины заложенного древними города находятся на окраине современного  Севастополя, на территории Гагаринского района
В определении места нахождения Херсонеса не все так гладко, как хотелось бы? Так, Страбон упоминает еще об одном «древнем» или «старом» Херсонесе, который уже в его время лежал в развалинах. Тот Херсонес находился на Маячном полуострове, у Казачьей бухты, и только  позднее перенесен в район Карантинной бухты.
Есть ли археологические обоснования, подтверждающие сведения Страбона?  Исследователи говорят, что есть на Маячном полуострове мощные оборонительные стены, пересекающие мыс.
Это еще требует своего изучения и объяснений... Поэтому, в дальнейшем, говоря о Херсонесе, мы остановимся на месте общепринятом. Будем считать, что город возник на высоком плато между Песочной и Карантинной бухтами. Прибывавшие в город с моря видели западные и северные оборонительные стены, высокие стройные башни, многочисленные храмы, окруженные мраморными колоннами. Но вначале все это нужно было построить. Опять предоставляем слово древним:
Площадь размерив, к строительству мы приступили,
Пилы визжали, в камень тяжелый зубцами вгрызаясь,
Блоки конями, вручную на тачках возили.
Станет акрополь, вверх над плато возвышаясь.

Мал полуостров над морем поднялся.
Город Херсоном не стал, - Херсонесом.
Кто-то из нас посевом зерна занимался,
Кто-то за камнем, а кто-то подался за лесом...
Над названием строящегося города греки не долго думали. Будь место строительства большим полуостровом, они бы назвали его Херсоном (полуостровом), но полуостров-то был мал, пришлось прибегнуть к уменьшительному названию – «Херсонес» с прибавлением определения «Таврический». Это было сделано только потому, что уже существовал еще один Херсонес Фракийский. Построен был город в той части Крыма, где проживал народ, называемый «таврами». От их имен пошли понятия – Таврия, Таврида…
 Этническое происхождение тавров остается невыясненным. Возможно, они являлись коренными жителями Крыма, а возможно это часть киммерийцев, отступивших в Крым из Северного Причерноморья или с Кавказа под натиском скифов. Самоназвание тавров неизвестно, поскольку слово «тавры» - греческое и являлось изначально названием горного массива в Малой Азии, продолжением которого греки считали, и Кавказские, и Крымские горы. Затем этим же словом были названы и тамошние племена. Сам же Крым греки назвали «полуостровом тавров» - Тавридой.
Тавры заселили южное побережье и горы Крыма начиная с I тысячелетия до н.э. или несколько ранее. Тавры жили компактными семейными общинами в поселениях в долинах и предгорьях у воды, горных убежищах из камней, пещерах. Путь на южный берег от мыса Эклизи-Бурун до устья Альмы закрывала оборонительная стена толщиной в два метра, сложенная таврами насухо из крупных камней.
Геродот. Диодор Сицилийский, Тацит, Аммиан Марцелин и другие древние историйки описывали тавров, как варваров и убийц, занимающихся пиратством.. Рабства у тавров, по-видимому, не было. Религией Таврам служил культ Девы – богини плодородия. Ей приносились человеческие жертвы. Сохранились статуэтки Девы.
Поселения встречаются обычно у рек, причем, в горах они имеют укрепления в виде двух стен из дикого камня, промежуток между которыми забутован. Использовались также скальные навесы и гроты. Поселения невелики с бедным культурным слоем небольшой мощности, что свидетельствует о непродолжительности обитания.
Инвентарь поселений и святилищ составлен каменными, костяными, глиняными и металлическими изделиями
Тавров в разное время неудачно пытались покорить киммерийцы, Херсонес и Боспорское царство. На территории, заселенной таврами, долгое время не было греческих колоний. Когда же они появились, то и в VI-III вв. до н.э. отношения тавров и греков оставались достаточно мирными. Они имели общий некрополь в Херсонесе. Греки даже частично переняли культ Девы. Однако с расширением греческой экспансии в Крыму, тавры действительно стали совершать набеги на греческие поселения.
Первоначально Херсонес был мал, занимая лишь небольшую восточную часть полуострова, примыкавшую к Карантинной бухте. По мере роста населения территория его увеличилась почти вдвое...Первые десятилетия жизни на земле Крыма протекали в крайне благоприятных условиях. Ничто не мешало древним грекам.
Через сто с небольшим лет после основания территория Херсонеса уже занимала все пространство полуострова, лежащего между Карантинной и Песочной бухтами.   Херсонес принимал активное участие в общегреческих праздниках, спортивных состязаниях, вел активную внешнюю политику. В IV-III вв. до н. э. Херсонес выпускает массовые серии серебряных монет, успешно конкурировавших с другими валютами черноморского региона.
        Как складывались и развивались взаимоотношения между греческими колонистами и местными племенами? Это зависело от конкретных условий. Колонизация проводилась то насильственным, то мирным путем. Во всяком случае, идиллических отношений между греками и местными племенами не было, как, впрочем, и военных действий постоянного характера. Греки, умело использовали межпле-менную борьбу. Склоняли на свою сторону слабейшего, и заключали с ним договор о дружбе. Временами возникали серьезные противоречия, выливавшиеся в военные действия. Греческие поселения стирались с лица земли. На месте их возникали скифские поселения.
Место не пусто, тем более, если прекрасно.
Не ожидали мы радостных лиц, распростертых
объятий.
И опасения наши были совсем не напрасны.
Не одинаков у варваров мир восприятий.

Были сначала и мелкие стычки, и битвы.
Силу, почувствовав нашу, враги отошли,
В храмах богам мы возносим молитвы –
Здесь мы пристанище детям и внукам нашли!

Прежде здесь скифы и тавры жили на просторе,
Их не манил к себе моря пьянящий простор,
Им, дикарям, недоступно познание прелестей моря.
Дикие дети степей и безрадостных гор.
      Город Херсонес резко отличался от всех остальных построенных колонистами городов. Он - единственный оставался самым греческим городом в Крыму. Об этом уже говорит особенность его застройки. Общая площадь города составляла около 30 гектаров. Главная улица, прямая как стрела, пересекала весь город и выходила к морю. Параллельно ей шло несколько продольных улиц, их под прямым углом пересекали поперечные. Направления улиц выбирались с учетом рельефа местности, чтобы обеспечивался сток дождевой воды  в море, или в балки. Ширина улиц была в среднем равна 6 метрам, они были вымощены камнем и снабжены водосточными канавками. Вокруг города была создана оборонительная система из мощных стен с башнями. Рядам с воротами находились по флангам высокие каменные башни, до 10-12 метров высотой. Ширина самих стен достигала почти четырех метров толщины и 8-10- метров высоты. Особенно мощной была стена, защищавшая портовую часть города. Херсонесцы придавали большое значение обработке камня. Стены клали из хорошо обработанных квадров, использовалась рустовка (гладкое стесывание краев камня с оставлением грубо обработанной середины). Швы между камнями были тонкими из слоя глины. Построенные из такого камня строения сочетали в себе монументальность с изяществом. Внутреннее укрепление города – акрополь (нечто, похожее на кремль) располагался ближе к портовой части города, в центре города находилась главная площадь – агора, место проведения общественных собраний. Здесь же, в центре, находилось здание, где чеканилась монета. Город был украшен многими храмами и общественными зданиями, из которых следует выделить общественную баню, с мозаичным полом. Кварталы города были небольшими, Всего их было около двадцати. Здания строили из местного камня ракушечника, крыши черепичные, окна выходили во дворик дома, наружные стены оставались глухими. Изнутри стены были обмазаны глиной, штукатурились и украшались росписью. Главным храмом города  был храм Девы. Скорее всего, это была богиня Артемида. В притворе храма стояли мраморные плиты с посвящениями богине и почетными декретами. В северной стороне города располагались мастерские и иные хозяйст-венные комплексы.
Для того чтобы быть независимыми от тавров и скифов Город освоил большую сельскохозяйственную территорию – хору. Хора Херсонеса располагалась на Гераклейском полуострове, и состояла из отдельных клеров. Всего клеров было более 400. Каждый клер равнялся 26, 5 гектарам. Каждый клер (имение) имел на своем пространстве жилой дом со сторожевой башней, из этих башен можно было обозревать свой участок земли, и можно было защищаться  в случае нападения соседних племен. Клеры огораживались стенами. Около половины земли отводилось под виноградник, значительную часть под сады и наименьшую – под посевы зерновых культур...
Здесь, в Херсонесе, мы, словно бы, в Греции были.
Те же постройки, и климат почти, что такой.
Клеры у каждого грека здесь равными были,
Способ ведения – прежний, доступный, простой.

Здесь неплохой созревал виноград. И оливы...
Сеяли хлеба немного, и разводили сады –
Персики в них, абрикосы, черешня и сливы...
                Рядом источники чистой прекрасной воды.

    Выкрашиваемого хлеба херсонесцам хватало. В  урожайные годы часть хлеба продавалась в города материковой Греции. Больших запасов зерна не делали. Поэтому в неуро-жайные годы город попадал в серьезное положение. Чтобы как-то регулировать продажу зерна, каждый херсонесец давал присягу: «Хлеб, свозимый с равнины, я ни продавать, ни вывозить с равнины в какое иное место, не стану, но только в Херсонес» В высеченных на мраморе почетных декретах часто выносились благодарности гражданам, оказавшим помощь городу средствами и продовольствием в трудное для него время. За организацией работы клеров  и за исполнением присяги следили избранные на общем собрании лица. Первым таким лицом был Агасикл. В честь его была высечена надпись с перечислением всех его заслуг (создание оборонительных сооружений, размежевание земли под виноградники и т.д.) То, что размежевание виноградников было поставлено вторым в перечне заслуг, указывает на значимость его в хозяйственной жизни греческого полиса.
Первые гроздья янтарных, солнцем пропитанных ягод
Богу вина Дионису мы предоставим на выбор.
Пусть он перстами коснется своими каждой из ягод,
Губы свои, омочив их терпким и сладостным соком.

Потом мы корзинами сносим на наши давильни,
Частью под прессом, а частью подавим ногами,
Сок отыграется, винного духа набравшись,
В амфорах долго в подвалах хранимый.

В праздники пьем мы священный и вкусный напиток,
Сильно разбавив чудесной и  свежей водой.
Пить неразбавленным могут лишь варвары-свиньи,
Духа вина дикарям никогда и никак не понять!
       Большую часть винограда перерабатывали прямо на клерах, меньшую часть продавали виноделам Херсонеса. Вино вырабатывалось как для внутреннего, так и внешнего рынка. Сады и особенно виноградники, даже на маленьких участках давали большие доходы. Из промыслов, развитых в Херсонесе особенно был развит рыбный и соляной. Правда, эти два вида промысла особенно развились, когда Херсонес находился под Римом. Виноделие требовало тары. Поэтому развилось гончарное производство (амфоры, пифосы, столовая посуда),  вырабатывалась и черепица. Мастерские располагались не только на северной окраине города, но и за стенами его.
В отличие от Боспора, в котором была установлена царская власть, Херсонес оставался рабовладельческой республикой. Верховная власть принадлежала Совету и Народному собранию. Поэтому, почти все декреты начинались со слов: «Постановил Совет и Народ...» Члены Совета избирались на месяц, а секретарь Совета (грамматевс) – на год. Басилевс (царь), именем которого и назывался год правления, избирался на год, выполняя чисто формальные функции.  Для руководства войском избиралась коллегия стратегов, потом стратегов сменили архонты. За действием законов и их исполнением  следили специальные лица – демиурги. За порядком на рынке – агораномы. Они проверяли точность веса и объем объекта. Таким образом, предупреждался обвес и обмер покупателя.
Избирались чиновники простым голосование (поднятием рук), так и тайным (бросание камешков в посуду) с их дальнейшим подсчетом. Избранный на должность приносил присягу. Особенно важными были охрана демократических устоев и государственных границ. Поэтому отдельно принималась всеми гражданами Херсонеса присяга вести непримиримую борьбу с заговорщиками внутри страны и внешними врагами. Звучала она так:
«Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, богами и богинями олимпийскими, героями, владеющими городом, территорией и укрепленными пунктами херсонесцев. Я буду единомышлен о спасении и свободе государства и сограждан и не предам Херсонеса, Керкинитиды, Калос-Лимена и прочих укрепленных пунктов и остальной территории, которыми херсонесцы управляют или управляли, ничего ни кому, ни эллину, ни варвару, но буду оберегать все это для херсонесского народа.
Я не буду ниспровергать демократического строя и не дозволю этого предающему и ниспровергающему, и не утаю этого, но доведу до сведения демиургов!»
По-видимому, эта присяга не была пустыми словами Попытки захвата власти, наверное, были. Недаром до нас дошла с той поры легенда о Гикии. Вот ее содержание:
      Случилось это в славном и многолюдном городе Херсонесе во время правления архонта Ламаха. Был тот Ламах невероятно богат. И золото, и серебро водились в его сундуках, да и стад скота были необозримыми. И еще была разрешена вольность архонту - он имел свои собственные ворота, ведущие к городу. Была у него единственная дочь Гикия, Была она красива, приветлива и умна. Как истая херсонеситка Гикия горячо любила свой город. В то же время Боспорским царством в Крыму правил царь Асандр. Завидовал царь богатствам Херсонеса. Силой пытался овладеть городом, да не вышло. Решил хитростью овладеть им. Предложил Ламаху выдать Гикию замуж  за его сына, рассчитывая после смерти Ламаха получить власть над городом Херсонесом. Совет города и Народное собрание разрешили  Ламаху брак Гикии с сыном Асандра, но только при одном условии: муж Гикии никогда не должен покидать Херсонеса, даже для свидания с родным отцом и матерью.
    Асандр с сыном приняли это условие. Гикия страстно полюбила мужа. Он, казался ей скромным, красивым нежным, а главное - преданным гражданином Херсонеса. Через два года Ламах умер.  Но Совет города не избрал сына Асандра архонтом, как на это рассчитывал Асандр, а избрал совсем другого человека – Зифа, сына Зифова. Но сын Асандра не отказался от своей мечты, выжидая удобного времени для захвата власти силой. Гикия устроила грандиозные поминки по умершему отцу, не пожалев ни хлеба, ни фруктов, ни масла, ни мяса, ни рыбы. Все, чем владела, одаривала народ. Городские власти разрешили Гикии ежегодно отмечать день смерти отца. Котис, как звали сына Асандра, послал преданного раба к отцу своему с известием, что он придумал план, как завладеть Херсонесом.
Асандр стал посылать из Боспора Котису большие подарки. Привозили их по десять – двенадцать отважных юношей. Все херсонесцы видели, как приезжали юноши, видели они, как те и уезжали. Но не знали они того, что Котис, провожая их в позднее время к берегу моря, давал тем тайный знак, по которому те возвращались и прятались в подвалах дома Гикии. В заговор были посвящены три самые преданные рабы Котиса. Они ночью выпускали прятавшихся в подвале дома, снабжали их водой и продуктами. Скоро там, в подвалах собралось множество отлично вооруженных смелых молодых людей. Оставалось дать знак для действий. Котис наметил вооруженное нападение  в день поминок своего тестя, рассчитывая на то, что гости перепьются и не смогут дать решительного отпора. Гикия не знала, что происходит в подвалах ее дома. Все раскрылось случайно. Гикия наказала провинившуюся любимую служанку, заперев ее в комнате, находящейся, прямо над подвалом. Та, находясь там, занима-лась тем, что, от нечего делать, стала прясть. Пряслице выскочило из рук и попало в узкую глубокую щель. Чтобы извлечь его оттуда, служанке пришлось вынуть один из кирпичей свода подвала. В образовавшееся отверстие она увидела множество вооруженных людей и услышала их разговор. Не поднимая шума, служанка попросила свою подружку позвать к ней Гикию. Когда Гикия пришла, служанка ей все рассказала. Молодая женщина поняла о том, что против Херсонеса затевается зло, и приняла решение уничтожить всех врагов, в их числе и горячо любимого мужа, оказавшегося изменником. В то, что ей удалось узнать, были посвящены только ближайшие ей люди. Но она, сообщая о добытой ей тайне, поставила под клятвой согласиться на три ее условия. Первое заключалось в том, что за оказанные ею городу услуги, она после смерти будет похоронена в черте города. Второе, действовать будут по ее плану, в точно ею определенное время. Третье, все должно было идти по тому ритуалу, который уже неукоснительно соблюдался во время поминок Ламаха, за одним исключением, посвященные должны были ко дню поминовения заготовить большое количество вязанок хвороста, и припасены готовые факелы. В день памяти, когда население города целый день веселилось, Гикия щедро поила вином своего мужа. В ее же чашу пурпурного цвета наливали чистую воду. Наступил вечер. Утомленные граждане разошлись по домам. Гикия стала звать охмелевшего мужа отдыхать. Тот охотно согласился, не подозревая, что о его заговоре все известно жене, и не только ей... Ему тоже хотелось, чтобы жена не мешала его действиям, рассчитанным на глухую ночь, когда усталые жители города будут сладко спать и не окажут серьезного сопротивления. Опьяневший муж уснул. Гикия приказала служанкам вынести из дома ее все, самое ценное: золото, драгоценности, деньги и одежду. Двери дома были закрыты на запоры. Когда все это было сделано, Гикия приказала посвященным в ее действия, обложить дом вязанками хвороста и поджечь его. Так было все и исполнено. Огонь быстро охватил все здание. Никто из боспорских воинов, в том числе и Котис, не спаслись. Благодарный Херсонес поставил в честь Гикии на главной площади две статуи. На постаментах были сделаны надписи, говорящие о том, что сделала Гикия для города. Когда же Гикия напомнила Совету города о первом условие договора, то услышала из уст правителей возражения, что такого еще в городе не было. Вблизи жилищ еще никого никогда не хоронили. Пришлось им напомнить о том, что они клялись... Ропща, Совет дал согласие. Прошло время, и Гикия решила проверить, как станут выполнять горожане данную ими клятву. Она приказала своим рабыням разнести по городу весть о внезапной кончине своей госпожи. Старейшины после длительного совещания решили, что лучше им нарушить клятву, данную Гикии, чем нарушить древний обычай греков. Постановление было таковым: похоронить Гикию за пределами города. Когда похоронная процессия приблизилась к раскрытой могиле, Гикия встала и горько упрекала граждан в обмане и нарушении клятвы. Место своего захоронения Гикия отметила сама, просле ее смерти там она была похоронена и над могилой поставлен позолоченный медный бюст Гикии. Легенда о Гикии сообщена потомкам  Константином Багрянородным
Приближались тяжелые времена, связанные с усилением скифов. Те уже успели от племенного образа правления перейти к государственному. Появилось скифское царство с центром в Неаполе Скифском.
Скифы пути на восток нам давно перекрыли,
Стала единой варваров-скифов страна.
Как недалеки Совет и архонт наши были –
Сеять забыли среди скифов вражды семена.

Межплеменная вражда нам надежно служила,
С кем-то вступали при спорах в военный союз.
Кровь так спокойно текла в наших жилах.
Мы убивали невинных, признаться я в том
не боюсь!

Что говорить, прежде были сильны и богаты:
Рыба и фрукты, в подвалах немало вина...
Керкинитида нашею была когда-то...
Все утеряли, и бедною стала у греков страна.

        Во II веке до нашей эры скифское государство, со столицей Неаполем, стало для греческих полисов особенно грозною силой. Осев, скифы многое переняли у греков. Они научились создавать и использовать стенобитные орудия, что дало им теперь возможность вести успешную осаду греческих городов. Они отвоевывают у Херсонеса Керкинитиду и Калос –Лимен, часто стали нападать на сам Херсонес. К этому периоду времени на Крым, как на военный плацдарм, обратили внимание Рим и Понтийское царство. Между двумя этими, по тому времени гигантами, готовится ожесточенная борьба за мировое господство. В 179 г.до н.э. понтийский царь Фарнак включил в коалицию городов, участвующих на его стороне,  Гераклею и Херсонес. Был заключен договор и закреплен отдельным договорным документом. В этом договоре сформулированы обязательства обоих сторон...
        Обязательства Фарнака гласят: «Я навсегда буду другом херсонесцам, и, если соседние варвары выступят походом на Херсонес, или на подвластную страну, или будут обижать херсонесцев, и они призовут меня, буду помогать им, поскольку будет у меня время, и не замыслю зла против херсонесцев никоим образом, не пойду походом на Херсонес, не подниму оружия против херсонесцев и не совершу против херсонесцев ничего такого, что могло бы повредить народу херсонесскому, но буду содействовать охране его, демократии по мере возможности, пока они останутся верными дружбе со мной, поклявшись тою же клятвою, будут соблюдать дружбу с римлянами и ничего не будут предпринимать против них».
       От заключительной части обязательств Херсонеса сохранилась до нашего времени только заключительная часть его.
«...Будем содействовать охране его царства по мере возможности, пока он остается верен дружбе с нами и будет соблюдать дружбу с римлянами, ничего не предпринимая против них».
Связи потеряны наши с Мегарой, Синопой,
Нет и надежды, что может помочь нам Боспор,
С таврами, скифами в спорах совсем одиноки...
Сможем ли варварам дать настоящий отпор?

Или, укрывши тела за крепости стены,
Тавров и скифов прибытия ждем.
Есть среди нас, кто готовит прямую измену,
За грош продавая детей наших, жен!

Стыдно в собрании слушать хвастливые речи.
Люди забыли про данную богам присягу...
Если сражаться нет духа, и нечем,
Что нам осталось?  Слезно молить о пощаде?..

Где ваша прежняя гордость, эллины?
Вас притесняют сегодня потомки рабов.
Вы перед ними покорно сгибаете спины.
Строй наш и город продать из вас каждый готов!

Вы разжирели, ослабли развратом, распутством,
Мальчики вас окружают с цветами, гетеры,
Женское лоно не занято плодом и пусто,
Стали чванливы, ленивы эллины, без меры!

Просите слезно Понта владыку, царя Митридата:
Пусть вас Евпатор от рабства и смерти спасет!
Где та свобода, которой служили когда-то?
Боги лишь знают, что нас еще далее ждет!
     Понтийскому царю Фарнаку не пришлось выполнять условий заключенного с Херсонесом договора. Это выпало на долю его внука – понтийского царя Митридата VI Евпатора. Херсонес переживал труднейшие события  в своей нелегкой истории. Скифы подошли вплотную к Херсонесу и осадили его. Митридат откликнулся на призыв Херсонеса и в 110 г.н.э. направил туда морем войска во главе с полководцем Диофантом. Тому предоставлены были предоставлены не только военные, но и дипломатические полномочия.
Мир потускнел, и диск солнца не светел, не ярок,
Скифы огромной толпой Херсонес осадили.
Ждем Митридата, как ждут драгоценный подарок.
Стрелами тавры и скифы многих из нас поразили.

Смотрим до боли в глазах на морские просторы. Вдали
В брызгах сверкающих самого синего моря,
Как лебеди белые, кильватерным строем идут корабли...
Кажется, кончились наши страданья и горе.

Встреча понтийцев не долгой, не пышной была.
Панцирь, надев, Диофант стал готовиться к бою.
Вот раздаются повсюду хлестких приказов слова,
Воинов строй подчинился мгновенно герою.
 Полчища скифов, возглавляемые царем Палаком первыми обрушились на передний строй гоплитов Диофанта. Но, закаленные в многочисленных войнах, прекрасно вооруженные, закованные в металл с легкими короткими мечами, прекрасно действующими в ближнем бою, понтийские воины действовали легко, как стальной нож, вгрызаясь в рыхлую массу толпы скифских воинов.
Битва недолгой была, но жестокой, кровавой.
Скифы, не выдержав натиска, бросились прочь.
Кровь обагрила и землю, и камни, и травы.
Только от смерти спасали скорость и темная ночь.
Скифы были сломлены и бросились бежать, увлекая за собою идущих сзади. Только единицы греков пали от рук варваров.  Диофант был доволен.
По просьбе херсонесцев Диофант двинулся вдоль западного побережья Крыма на север, громя и заставляя бежать толпы скифов. Там, неподалеку от Керкинитиды, Диофант основал в честь своего владыки город Евпаторий. Предвидя серьезную и длительную борьбу, опытный полководец решил укрепить свой тыл. А для этого следовало преподать хороший урок таврам, которые, как и скифы, активизировали свои действия. Кроме того, следовало пополнить свои войска воинами, включив в них херсонесцев цветущего возраста. Выполнив первую часть плана своего владыки Евпатора, Диофант направился в Пантикапей для сложных переговоров об отречении от власти Боспорского царя Перисада Второго. По возвращении оттуда он возобновил военные действия. Войска, руководимые им, проникли в средину Скифии. Скифы под натиском греков отступали, сдали царские крепости Хабеи и Неаполь и, наконец, подчинились власти Митридата. Между скифами и Диофантом был заключен мирный договор. Миссия, как военная, так и дипломатическая были выполнены, и с легким сердцем Диофант направился в Синопу.Но…
Силы не сломлены скифов, они осмелели.
Стоило только понтийскому войску отплыть.
У херсонесцев глаза от печали темнели, -
Сил не хватает, чтоб варваров натиск отбить!

Снова Палак собирает могучее войско повсюду.
Клеры покинуты, стоит о них нам жалеть?
Страшные беды грядут, непременно прибудут.
Ждут разорение город, а жителей – смерть!

Скифы нарушили ими же данное слово,
В тайне от греков, в сговор с иными вступив,
Войско огромное, скифы и тавры – основа,
Чтоб победить, нет у греков и ни средств,
и не сил

Там роксоланы, савры, тореты, сарматы,
Сколько там будет участвовать новых племен.
Снова на помощь приходится звать Митридата,
Только от богов и Понта спасения ждем?

Крепкие мужи ушли с Диофантом, мы слабыми
Стали.
Надежда уходит последней, у нас ее нет.
Время такое для греков тяжелое стало,
Полис не видел такого уж множество лет.

Снова в Синопу отправлен корабль Херсонеса,
Со слезною просьбой: скорее помочь.
Правители все, от архонта, до басилевса,
Не одну проведут беспокойную ночь.
       Приняв посланцев Херсонеса, Митридат Евпатор понял, что дела  стали там настолько угрожающими, что следует вновь посылать Диофанта в Крым. Посылать, несмотря на то, что приближается зима, что в этот период времени на море часто бушуют штормы и бури. Одолев, бурливое Черное море, Диофант с сильнейшими гражданами Херсонеса двинулся на скифские крепости. Проливные дожди помешали Диофанту, и он повернул на западное побережье Крымского полуострова, овладел Керкинитидой, другими укреплениями, и осадил Калос-Лимен. Осада крепости затянулась, а действия Полака приняли угрожающий характер. Диофант  отошел от Калос-Лимена и двинулся в центр Скифии. В решающем бою сошлись понтийские воины и разноплеменное войско Палака. Диофант уничтожил большую часть пехоты и конницы скифского царя. Тот с остатками войск бежал... И тут опять, в который раз, пришлось изменить действия. Из Понта поступило приказание отправиться полководцу на Боспор, чтобы окончательно подчинить его власти Митридата. На Боспоре Диофанта ожидало восстание Савмака и был организован заговор против самого Диофанта.
     Херсонесцы послали специальный корабль с войском для спасения Диофанта.

И Херсонес оказал Диофанту услугу,
Ими на время забыт был коварный Палак,
Нужно спасать было верного полиса друга,
Когда на Боспоре убил Перисада Савмак.
   Они же, на следующий год, по просьбе Митридата, участвовали в подавлении восставших. Савмак был разбит, бунтовщики казнены, Савмак пленен и в клетке  направлен в Синопу.
      За заслуги перед Херсонесом, Народное собрание полиса приняло решение: поставить Диофанту медную статую, выполненную в полный рост, подле алтарей богинь Девы и Херсонеса, а на пьедестале был вырезан декрет, с указанием всех его заслуг.
     Да, со скифами Херсонесу удалось справиться. Но какой заплатили ценой? Херсонес оказался под властью Митридата Евпатора.
Оказавшись в сфере влияния политики понтийского царя, Херсонес втягивался в войну с Римом. К счастью, такого не произошло – смерть Митридата помешала этому. Но стать самостоятельным ему не удалось. После гибели Митридата Евпатора Понтийское царство попало под власть Рима. На Боспоре власть захватил Фарнак, сын Митридата, устранивший отца, чтобы занять престол. Фарнак был объявлен другом Рима. Херсонес попал под власть Боспора. Эта власть деспотии над демократической республикой не могла не отразиться на положении внутри самого Херсонеса. Ведь Боспор был давним торговым соперником греческого полиса. Рим больше мог предоставить возможностей Херсонесу, а главное, он мог оказать ему действенную военную помощь. Это стремление было замечено Римом и встретило там поддержку. Из Херсонеса в Рим было направлено несколько посольств, все они были благосклонно приняты. К этому времени Гай Юлий Цезарь расправился со своим соперником Помпеем Великим, и мог обратить свой взор на Причерноморье. Цезарь легко расправился с Фарнаком, пытавшимся продолжать политику отца. Всем греческим городам, потерпевшим  от Фарнака были дарована свобода и привилегии. Такая же милость была оказана и Херсонесу. Но милость была непродолжительной. В 44 м году до н. э. Цезарь был убит, а  привилегии утрачены. Долго еще Херсонесу придется их добиваться у императора Августа.
     С 25-24 г.до н.э. в Херсонесе царицей города и его эпонимом объявляется богиня Дева. Ее имя ставится на монетах, а потом и на постановлениях Совета и Народа.
Боги Олимпа, и местная Дева...Герои,
Главным из них был Геракл, Геркулес.
В полисе храмы из камня и мрамора строят,
Главной богинею – Деву избрал Херсонес.

Имя ее вместо царского имени ставят.
Лик ее виден на бронзе и меди монет.
Символом города Дева прекрасная стала.
Власти реальной у города нет.
     Город пытается спасти свою культуру, выросшую на традициях материковой Греции. Архитектура и скульптура Херсонеса изучены плохо. Вина тому фрагментарность памятников и иных археологических находок. Здесь долго в византийский период правления «поработала» христианская церковь. Это она предписывала уничтожать языческие храмы и статуи языческих богов. Только обломки находят при раскопках. Немало потрудились и турецкие власти, вывозившие из Херсонеса мраморные колонны и плиты для строительства в Турцию. Был в Херсонесе и свой театр. Позднейшие застройки сильно разрушили его.  Церковь и театральные зрелища объявляла «бесовскими шутками». Театры подлежали разрушению, как и храмы. Театр Херсонеса пережил несколько перестроек. Располагался он внутри города неподалеку от ворот, на склоне холма, откуда открывался красивый вид на Карантинную бухту. Вмещал он около трех тысяч зрителей. В время господства Рима на сцене театра устраивались, как и в Риме, бои с дикими зверями, так и бои с участием гладиаторов.
    В Риме было неспокойно ни в конце I века до н.э.  ни после рождества  Христова. Шла жестокая борьба за власть. Императоры сменяли часто друг друга. Не могло это не сказаться на обстановке в Херсонесе. Здесь тоже было неспокойно. Обнаруженные фрагменты надписей на плитах свидетельствуют о том, что в Херсонесе была попытка установить тиранию. Бунтовала чернь, плебс.
Да и рабы спали и во сне видели свободу... Частыми стали убийства. Кто-то (надписи не сохранилось) изгнал тирана с помощью военной силы. Голову поднимали и скифы, успевшие при царях Фарзое и Инесмее вновь создать сильное скифское государство. Опять ими были отвоеваны у Херсонеса Керкинитида и  Калос-Лимен. Положение Херсонеса стало таким же критическим, как и в период обращения за помощью к Диофанту. Было направлено посольство в Рим. Оттуда последовала помощь. В 62 году н.э. в Крым было направлено римское войско во главе с легатом Мезии Плавтием Сильваном. Оно нанесло решительный удар по скифам.
Сраженье было злым, коротким,
И скифы в пух и прах разбиты.
И грекам, кажется не сладко.
Их Римом вольности забыты.

Теперь стоит здесь гарнизон-
Составил – римские отряды.
Эскадра римская не сон...
И всех кормить, поить всех надо!

Харакс на мысе Ай-Тодор
(солдаты тех же легионов)
Познали жители с тех пор
На «шкуре» римские законы.

Но есть одно - римлянам честь!
Они построили дороги.
Теперь быстрей приходит весть,
И не ломают кони ноги!

И Херсонес, да и Боспор, –
Есть римская провинция, -
Иной ведется разговор,
И властью нужно поделиться.

Чтоб римских воинов кормить,
Расширить нужно производство.
И рыбу стали здесь ловить,
И развивали скотоводство.

И Херсонес, как малый Рим –
Театры с цирковой программой,
Где гладиаторам своим
Смертельные наносят раны.

Как в Риме, здесь и свой сенат,
Но консулов он не имеет.
От Рима правит всем легат,
Все остальные – знать, плебеи.
           Под защитой Рима город Херсонес стал оправляться от нанесенных ему ран. Он получил права свободного города, чеканил свою монету. Из демократической он стал превращаться в аристократическую республику. Власть теперь не принадлежала Народному собранию, а небольшой привилегированной верхушке. Риму это было выгоднее, через группу лиц легче было осуществлять свои замыслы, подкупая отдельных лиц предоставлением прав римского гражданства, титулами и высокими должностями. Большую роль стал играть секретарь Совета, который скреплял своей печатью принятые законы. Эта должность стала передаваться от одного к другому лицу в пределах одной семьи.
      По неустановленной причине римский император Домициан в конце первого века нашей эры отозвал римские войска из Херсонеса, передав власть над городом Боспорскому царю. Город лишился реальной военной защиты. И местные племена опять усиливают давление на Херсонес. К счастью, на этот раз Херсонесу помогла бывшая метрополия – Гераклея Понтийская. Она сама отправила посольство в Рим с просьбой помочь Херсонесу. Император Антонин Пий направляет в Херсонес войска. Здесь обосновывается римский гарнизон. Вспомогательные военные когорты формируются из местного населения. Город расширяет свою территорию, расширяется ремесленное производство, увеличивается вылов рыбы. Гераклейский полуостров становится главной сельскохозяй-ственной базой Херсонеса. Время идет, Херсонес стал провинцией Рима. Усиливается римское влияние и на культуру Херсонеса. Исчезает местный стиль изображений. Создаются жертвенники верховному богу Римской империи – Юпитеру Лучшему Величайшему и Нимизиде. Херсонес теряет свои характерные только ему черты. Как и в Риме, приобретают популярность восточные верования: культ Изиды, Кибелы, бога солнца Митры. Зарождаются магия и астрология. Под влиянием римлян были введены бои гладиаторов.
    Сведения о последнем периоде античного Херсонеса отрывочны и бедны. Римская защита города  то исчезает, то появляется вновь... Испытал Херсонес на себе и удары в III веке ворвавшихся в Крым готов, но выстоял.
     В 375 году в Северное Причерноморье вторглись гунны. Они несли с собой смерть и разрушение, истребляя или подчиняя своей власти местное население. Не было силы, способной остановить этот огромный всеразрушающий поток людей, пополнявшийся за счет племен, вливающихся под знамена Аттилы. Один за другим исчезали города Крыма. На месте их оставались трупы жителей и дымящиеся развалины. Прекратили свое существование Неаполь Скифский и Пантикапей. Только Херсонесу удалось избежать участи Пантикапея. Темной могучей живой массой охвачен гуннами Херсонес. Открылись ворота города и на бой вышли римляне, составляющие гарнизон города.
Из Херсонеса римская когорта,
Сомкнутым строем вышла в бой.
Осталось мало из кого-то,
Кто видел гуннов пред собой.

И гуннов в том бою немало,-
Хоть некому было считать,-
От римлян мертвых наземь пало,
Огромная еще осталась рать!

Римляне отошли за стены,
И за спиною нет врагов.
Пока нет запаха измены,
И явного сочувствия рабов,

Пора начать переговоры.
Направлен к гуннам был посол,
В прямом, открытом разговоре
С Аттилой тот решение нашел.
       Из сообщения посланника Восточно-Римской империи Прииска, который лично был у царя гуннов Аттилы, значительную часть населения государства гуннов составляли местные оседлые скифско-славянские племена (так впервые, в официальном сообщении, появляются в истории Крыма славяне). Он же сообщает о том о сражении гуннов с римлянами «при Херсонесе», после которого между гуннами и римлянами «был заключен мирный договор при посредстве посла Анатолия» Согласно этому договору римляне обязаны были ежегодно уплачивать скифам по 700 литр золота.
Эти данные позволяют сделать вывод о том, что тавроскифы продолжали жить и при гуннах на Крымском полуострове.
       Со смертью Аттилы его огромное разноплеменное государство распалось. На равнинах Северного Причерноморья пребывало много всяких кочевых народов. И каждый из них не преминул заглянуть в Крым. Они вступали в соприкосновение с коренными жителями, порой ведя с ними относительно мирную торговлю, но чаще всего, совершая набеги с целью грабежа или заставляя платить дань. Но процесс развития продолжался. Из старых античных городов продолжал свою жизнь только Херсонес, называемый византийцами Херсоном, а русы – Корсунью. В нем по-прежнему производилась крупная торговля, и развивались ремесла. Но теперь городское население стало не единым в этническом отношении, свободно стали жить и тавроскифы.
     На грани IV и V веков произошел раздел Римской империи на Западную и Восточную. Восточная Римская империя впоследствии называлась Византийской со столицей Константинополь. Она включала в себя Македонию, Фракию, Сирию, Египет и бывшие греческие колонии на Черном море. В течение нескольких веков она оставалась крупнейшим и могущественнейшим государством мира. На Крымском полуострове опорным пунктом ее продолжительное время являлся город-крепость Херсон (Херсонес).
        Опираясь на него, Византия прибирала к своим рукам, под предлогом «помощи»  против кочевников, и другие торговые пункты на побережье. В VI веке  по распоряжению императора Юстиниана в Крыму  производилась постройка крепостных сооружений  против кочевников. Византия несла Крыму христианскую религию. Херсонес долгое время был местом ссылки «иконодулов» - иконопочитателей, выступавших против главенствующего среди византийского духовенства направления. Скопилось в городе большое количество опальных служителей религиозного культа. Они стали создавать монастыри (огромное количество келий было вырублено в скалах).
Херсонес ушел. Пришел Херсон.
                Город тот же, резко изменился.
Прежде был республикою он,
А теперь – наместник появился.

Выбора правителя лишен,
Кто придет теперь из Византии.
Племенами скифов окружен,
Да и хору их опустошили.

Не хотели веру принимать,
От богини Девы отказаться.
Но пришла из Византии рать
Херсонесцу некуда податься!
    Печальную память о себе в истории Херсонеса оставил византийский император Юстиниан II.  В 695 году он был свергнут с престола и сослан в Херсонес. Здесь он стал подготавливать заговор с целью вернуть себе трон, но не встретил среди правящей верхушки города поддержки. Боясь расправы, он бежал в соседнее княжество Феодоро.
Скоро ему с помощью болгар удалось вернуть себе трон. Затаив обиду против Херсонеса, Юстиниан, став императором Византии, послал в Крым войска. Те произвели разгром Херсонеса. Херсонесцы после ухода византийцев стали отстраивать свой город. Юстиниан II снова посылает карательную экспедицию в Херсонес, но херсонесцы с помощью хазар отогнали отряды императора.
   К моменту возникновения Киевской Руси большая часть территории Крыма находилась под властью хазарского хана. Херсонес имел свое самоуправление и находился в зависимости, то от хазар, платя им дань, то от Византии, в состав которой входил формально.
Херсон еще живет, но дышит слабо –
Хазары занимают «Гераклею».
Кормиться горожанам чем-то надо,
А выступить, сразиться не посмеют!

Ну, хлеб еще привозят корабли,
А овощи во двориках разводят.
Лишился город пахотной земли.
Теперь везде хазары верховодят!
Правда, хазары еще не настолько сильны, чтобы избавить Крым от опеки Византии. А Византия уже не способна выполнять ту роль, какую она выполняла прежде.
 Черное море и Крым были необходимы Киевской Руси, так же как необходимы были позже выходы к морю Московскому государству. В русских летописях, в описаниях византийских и арабских средневековых писателей сохранились известия о военных походах русских князей в Крым и о жестоких сражениях там происходивших. К первой половине IX века относятся сведения о крымском походе новгородского русского князя Бравлина. В «Житии Стефана Сурожского» о нем пишется так: «Прииде рать велика русская из Новгорода, князь Бравлин, силен зело; плени от Корсуня (Херсонеса) до Корча (Керчи), с многою силою прииде к Сурожу; за десять дней бишася между себе. И по десяти дней виде Бравлин, силою изломив железная врата, и вииде в град...» Смысл сообщения на современном языке таков: Русский князь Бравлин во время похода подчинил себе весь Южный берег Крыма от Херсонеса до Керчи. Города Херсонес, Керчь и Судак были им взяты.
О Херсонесе говорится и в пунктах договора между киевским князем Игорем и Византией в 944 году: «Князь русский да не присваивает себе власти над страной Херсонес-ской и городами ее. Когда же он, воюя в тамошних местах, потребует войска от нас, мы дадим ему, сколько будет надобно.
    Киевский князь Владимир Святославович оказал военную помощь византийскому императору Василию Второму, потребовав за это себе в жены сестру императора Анну. А тот рассчитываться по условию договора не хотел. Гордый византийский правитель считал для себя большим позором родниться с варварами, к которым они причисляли и русских. Тогда князь Владимир в 988 пошел войной на Херсонес. После длительной осады город был взят русскими. Василий Второй поспешил отправить туда свою сестру Анну. Здесь, в стенах храма Херсонесского, произошло бракосо-четание.
А этим было положено начало крещения Руси.
Варяги твердый был народ,
Пошел на Херсонес в поход,
Не сушей шел, а морем,
Он город-крепость осадил,
Но штурмом взять не хватит сил,
Несет он христианам горе.

Нашелся в крепости предатель,
Да, не простой, а настоятель,
В мирском обличье – Анастас,
Он указал на водовод,
А сколько выдержит народ,
Когда воды исчерпан им запас?

И Херсонес конечно сдался,
Хотя расправы опасался,
Что ожидать от русича, варяга,
Но князь спокоен и приветлив,
Он мягок к женщинам и детям,
Послушна и тиха его ватага.

Как, почему, - теперь кто знает,
Но часто в храме пропадает,
Как важны государства интересы,
Во имя духа, Бога – сына,
Крестился сам, крестил дружину,
Жена есть цареградская принцесса.
По одним историческим источникам  взять Корсунь ( Херсонес) князю Владимиру  помог Корсунский  священник Анастас, по другим источникам предателем был варяг – Жидьберн.
В 986 г., сказано в сочинении  Иоанна Мниха, русские со-вершенно свободно прошли через Северный Кавказ, вдоль Терека, до Каспийского и Черного моря и захватили хазарские земли. Керченский пролив не был преградой для норманнов. Завоевав на Таманском полуострове Сам-Керц, называемый византийцами Таматархой, русы, по-видимому, подчинили и стоявшую напротив Керчь. Таматарха получила у руссов название Тмуторакани, а Керц (Керчь) стала называться Корчевым. ПА общим результатом  результатом торгово-экономических связей и военных походов русов  на хазар явилось образование Тмутароканского княжества. Боспор, зависимость от которого ощущал Херсон, был присоединен к Тмутарокани.
В X – XI в. В Херсоне происходит слишком частая смена византийских наместников и военоначальников. В 1066 году горожане Херсона восстали против Византии, что заставило императора Михаила VII Дуку обратиться за помощью к Руси. Киевский князь Святослав Ярославич послал свое войско в Корсунь (Херсон) и восстание было подавлено.
    Время шло и обстановка в Крыму резко изменилась. В Крым пришли кочевники команы (половцы). Было это во второй половине XI века. «В лето 1061 г,- говорится в «Повести временных лет», - пришли половцы впервые воевать на русскую землю. Вышел против них Всеволод во второй день февраля месяца. Они бились, победили Всеволода и, повоевав, ушли. Война с половцами приняла ожесточенный и долгий характер. В «Слово о полку Игореве» говорится: «Див кличет вверху древа: велит послушати земли незнаеме – Волзе и по Морию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, тмутарокаканский болван». Половцы получили еще одно название кипчаки. До начала XIII века господство кипчаков распространилось на весь Крым, за исключением Херсона и Боспора. Кипчаки владели Сугдеей (Судаком) Дань им платили все южные города Крыма.
Византийская империя доживала последние дни. С помощью Венеции ей удалось еще справиться с нашествием норманнов. Но за эту помощь пришлось уплатить дорогой ценой – отдать Венеции всю черноморскую торговлю. Вместе с венецианцами сюда же устремились и генуэзцы. Черное море стало ареной соперничества двух итальянских республик. Венецианцы скоро уступили Генуе. Херсонес по сути был обложен со всех сторон половцами. Снабжение города шло только морем, своих клеров на Гераклейском полуострове город лишился. Развивались новые политические центры: Тьмуторокань (Тамань), Корчев (Керчь) Солдая (Судак). Прямыми торговыми конкурентами стали Солдая и Кафа. Херсон еще был жив, но жизнь в нем только тлела. В начале XIII века связь между Византией и Херсоном прервалась Херсон стал полностью зависеть от небольшого государства Трапезунд, возникшего в 1204 году. А в 1223 году он платил дань Трапезунду.
   На рубеже XIII- XIV века пришло самое тяжелое бедствие – вторжение татаро-монгольских кочевых орд. В 1299 году Херсон был разгромлен ордами татарского хана Ногая.. Сари-Кермен (Желтая Крепость), как называли арабские писатели Херсон пал.  Крым в виде улуса (провинции) вошел в состав «Золотой Орды». Экономическая жизнь Крыма пришла в большой упадок. Некогда цветущий, имевший почти двухтысячелетнюю историю Херсонес при татарах захирел, а затем был окончательно разрушен.
   Там, где прежде были клеры с желтоватой, но плодородной почвой, теперь растут бурьяны, да колючки. К северу, где имеются горы, да холмы, где были расположены сады и виноградники, теперь пустынно.
 Видны вдали многочисленные стада пасущихся овец. Красивый город, носивший у греков название Херсонезус и Херсон с эпитетом Трайхейский, у русских – Корсунь, у итальянцев Сарсон, а у арабов – Сары –Кирман, прекратил свое существование. Остались от него только стены, несколько разваленных башен из огромных тесаных камней. Церкви и дома сравнялись с землей.
Турки постоянно увозили оттуда в другие места мраморные колонны. Еще в 1333 году город был местопребыванием латинского архиепископа. Теперь все пришло в такое полное разрушение, что кроме большого греческого монастыря, превосходного водопровода с трубами из отесанного камня, ничего не осталось Слышны изредка заунывные песни татарского чабана, пасущего овец... И все! Жизнь к Херсонесу так и не вернулась.
   Присоединение Крыма к России вызвало бурное негодование, как в Турции, так и в Англии, и Франции. И это понятно: первые теряли контроль над территориями, которые они давно считали своими; вторым не нравилось усиление России. В Европе стали распространяться ложные слухи, что Россия  Крым превращает в голодную степь, что татары изгоняются силой со своих земель и т.п. Григорий Потемкин, чтобы нейтрализовать слухи, подготавливающие в Западной Европе  аннексию Крыма от России и возвращение ее Турции, организовал путешествие Екатерины Второй в полуденные страны. К поездке были приглашены послы крупнейших европейских держав, австрийский император Иосиф Второй, иные знатные особы. То, что они увидели, нейтрализовало ложные слухи. А увидели они, как небольшой татарский поселок Ак-Мечеть превращался в губернский город Симферо-поль. А еще они увидели, что на пустынных берегах Ахтиарской бухты строился крупный военно-морской порт и город Севастополь (с греческого «город славы»). Строился он неподалеку от бывшего Херсонеса. 13 мая 1783 года в Ахтиарскую (Севастополькую) бухту вошла русская эскадра, состоявшая из восьми кораблей под командой адмирала Ф.А. Клокачева.
Катятся по степи кареты,
Послы в них, крупные вельможи.
Кому-то нравятся рассветы...
Кого-то зло и зависть гложет!

Хотелось видеть здесь пустыню,
А видны новенькие села.
Гостей встречают благочинно,
И с хлебом, солью новоселы

Царица весела и рада –
Григорий всем ей угодил.
И ждут «светлейшего» награды,
Он иностранцам рот закрыл.
 
    В Оттоманской империи были живы воспоминания о блестящих победах турецких янычар при завоевании Балкан.
Появилось желание еще раз прощупать силы России в одиночку. Заручившись негласной поддержкой ряда государств, объявила войну России в 1786 году. Она намери-валась нанести главный удар со стороны своей крепости Очаков, прорваться к воротам Крыма – Перекопу и отрезать русские войска, расположенные в Крыму. Турки, не без оснований, рассчитывали на помощь крымских татар, среди которых немало было сторонников Турции.Закончилась эта война в 1791 году разгромом Турции.

А на войне, как на войне:
Расчет, отвага, время, сила!
Признаться, этого вполне
У русской армии хватило.

Суворов действовал на суше,
Очаков пал и Измаил,
А Ушаков на море глушит –
На Корфу крепости разбил.

Полнейший хаос и разгром,
Глава у алескера пала,
Хоть не во всем виновен он.
А вывод: Турция отстала.

Время шло. Хозяйство и экономика Крыма процветали. В Крым зачастили визитеры, разные «путешественники», приглядываясь к жизни местного населения, интересовались полезными ископаемыми, сельскохозяйственным сырьем, торговлей. Интересны были их высказывания, публикуемые в книгах и газетах. Например, знатная англичанка Кравен писала о Крыме: «Признаюсь, весьма бы я желала, чтобы английское селение завело здесь фабрики моего отечества...У меня много планов с этой земли, сделанные в точности и хорошо растушеванных...» Все эти путешествия и «экспедиции» были не случайны. Англичанам даже удалось разыскать на Кавказе  племянника последнего Крымского хана, которого после соответствующей обработки направили в Крым. Англичанам не повезло, их ставленник вскоре в Симферополе умер. Было видно по всему,  что Франция и Англия подготавливаются к войне с Россией. Нужен был предлог. В 1853 году возник русско-турецкий конфликт по спорным вопросам мирного договора. Война Франции, Англии с Россией началась под предлогом «оказания помощи». Турция объявила России войну, присоединились союзники – Англия, Франция и Италия. Основной удар был нацелен на Севастополь, хотя каждому крупному городу Крыма досталось в той войне. Воюющие были не в равных условиях. Союзники, начиная войну, имели значительный перевес в численном составе войск в два раза. Русских войск было в Крыму только 35 тысяч.  Русские военные корабли были по преимуществу старые парусники, движение которых зависело от ветра. У союзников большинство судов были пароходы, маневренные, не зависящие от направления ветра. Англо-французские войска были вооружены нарезными ружьями-штуцерами, стрелявшими прицельно на 1200 шагов, а гладкоствольные ружья русских стреляли всего на 300 шагов. Снабжение припасами союзники получали по воде, из Лондона и Парижа их доставляли за две недели. А русские войска получали их только через два месяца.
Эх, нам бы оружие их,
Задали б мы французам перца,
Наш воин бьется за троих,
И в страхе жмутся иноземцы.

Боятся нашей штыковой,
Свинцом и сталью поливают,
Когда идем мы в ближний бой,
Они поспешно отступают.

У англичанина ружье,
И дальность выстрела верста...
Мы бомбы пули бережем,
На ветер нечего пускать!

Эх, нам оружие бы их,
Давно бы зад нам показали,
Наш воин бьется за троих...
                Но, боже мой, как мы устали!
 Сама крепость Севастополь была неприступна с моря, но абсолютно беззащитна со стороны суши. Началась война с победы русского флота под Синопой. Русский флот, под командой адмирала Нахимова полностью уничтожили турецкий флот.
Окончен был Синопский бой,
Горит турецкий флот,
А в Англии и Франции «страдают»
И обе – справедливости оплот.
Деяния России осуждают.
Понимая невозможность вести бой на море против объединенных флотов Англии, Франции и Турции, Нахимов принял единственно правильное решение – затопить флот у входа в севастопольскую бухту, чтобы войска противника не смогли взять крепость. Корабельные пушки и все боеприпасы были перевезены на берег.
Севастополю, не имеющих защитных сооружений со стороны суши, повезло. Наступающие со стороны Евпатории союзные войска встретились с русскими на реке Альме.  8 сентября 1854 года произошло первое ожесточенное сражение, переходившее не раз в рукопашные штыковые схватки. Враг имел численный и технический перевес, но за свою победу заплатил огромными потерями. Герцог Кембриджский, наблюдавший за полем боя, сказал: «Еще одна такая победа и у Англии не будет армии».
На Севастополь путь открыт,
Но на реке Альме сражение,
И русский корпус не разбит,
Победа равна поражению.

   Эта задержка вражеских войск, позволила российским адмиралам Нахимову и Корниловы в срочном порядке возвести укрепление города Севастополя со стороны суши. В этом участвовало все население города, от мала до велика. За две ночи и один день на укреплениях южной стороны было установлено 100 орудий, а еще за один день и ночь число их достигло 172 орудий.
Севастополю пришлось 349 дней вести героическую оборону города, стоившую «союзникам» в 250000 человек.
Говорят, нас победили?
Мы не выбросили стяг.
Хватит воли, хватит силы,
Да и штык наш не пустяк.

Не склонились пред судьбою,
Не подняли руки вверх.
Мы еще готовы к бою,
И судьба одна на всех.

Наша здесь земля святая,
Шапки, витязи, долой!
И врагов нечистых стая
Отправляется домой
Эта оборона свела на нет все планы послевоенного устройства Крыма, так долго разрабатываемые в Лондоне и Париже.
В войне есть цель, исследуйте ее.
Тогда возможно и понять,
Один сознанием величия живет,
Надеясь мир подмять!

Где Крым, а где Париж? Где Лондон – Крым?
И почему сегодня вместе
Желанием охвачены одним?
Служить вдруг справедливости и чести?

Никто из них и бровью не повел,
Когда татары пленных похищали?
И все тогда желание свое
И деньги в крепости неверных помещали?

А если б русские ворвались в мирный дом,
Ограблен Лувр, британские музеи?
Поднял бы крик Париж, туманный Альбион:
«Нас русские ограбили,  злодеи!»

Взывает к справедливости бандит,-
Облек себя судейской тогой, -
Пытаясь, ложь и подлость  обелить,
А истину запрятать понемногу.

 Что было б, если русские Тулон,
Или Марсель войсками осадили?
Когда в Москву вошел Наполеон,
Он действовал по праву, или силой?
 После ухода интервентов в 1856 году в городе Севастополе осталось всего лишь 14 неповрежденных строений.
В 1871 году зачлось бурное возрождение города. В 1904 году число жителей в нем, не считая военнослужащих, было 67752 человека. В 1890 году Севастополь был причислен к разряду крепостей I класса.
Во время Первой мировой войны, Турция, преследуя свои планы возвращения Крыма и Бесарабии, воевала на стороне Германии
Опять у турок те же планы.
Взять Бесарабию и Крым.
И действуя безудержно и прямо,
Не в силах справиться с желанием своим.
Военные действия Турции носили эпизодический характер, масштабностью и удачей не сопровождались.
У Турции в войне своя игра,
Хотя игрок она – неважный.
И Порте вспомнить бы пора,
Что век ушел отважных.

С кривою саблей, на коне,
А за спиною лук и стрелы.
Теперь не действуют в войне,
В век танков, планов зрелых.
Впервые переориентация произошла с Парижа и Лондона на Берлин.
Друзья в Париже были прежде,-
Долгами связана страна, -
Теперь Германия – надежда,
С Россией Турция не справится сама.

Благодаря Турции, открывшей для немцев проливы Босфор и Дарданеллы, те ввели в Черное море крейсеры «Гобен» и «Бреслау». Эти два крупных судна, по-сути, занялись пиратством, нападая на мелкие торговые суда и грабя мелкие порты на Черном море. Сунуться к Севастополю они не посмели.
Прошли Босфор и Дарданеллы
И в Черном море корабли –
«Гебен», «Бреслау»  - ходят смело,
Ходить без турок не могли б.
       Во время Второй мировой войны Турция не находилась официально в войне с Советским Союзом. Но политика турецких правителей настораживала. В Черном море находилось немало сторожевиков, десантных барж, вооруженных транспортов. Никто не мог дать гарантий того, что в Черном море не появятся что-нибудь покрупнее, вроде «Гнейзенау» или «Шарнхорста». Войны с немцами еще не было, но на границах творилось неладное, то неизвестная подводная лодка всплывет, то немецкий самолет «заблудится».
  Никто не знал, что до первых боевых залпов Севастополя осталось менее суток. В Севастополе заканчивалось гулянье, матросы прощались с подругами, отправляясь в часть, В семьях офицеров планировались воскресные прогулки за город. Беспокойство не покидало наркома Военно-Морского Флота СССР адмирала Николая Герасимовича Кузнецова. Он снял трубку специального телефона «ВЧ» и позвонил в штаб Черноморского флота. Взявший трубку «ВЧ» начальник штаба флота контр-адмирал Елисеев ответил наркому коротко:
«Слушаюсь! Будет исполнено!
И тут же приказал дежурному по штабу капитану второго ранга Рыбалко: «Звоните командующему! Объявляется готовность номер один!»
По этому приказу весь город Севастополь, только что залитый огнями, погрузился в темноту. Правда, ночь была лунной и можно было видеть корабли, стоящие на рейде. Около полуночи погода стала портиться, луна спряталась за тучи. Немецкие летчики были обескуражены, они никак такого не ожидали. Они привыкли бомбить хорошо видимые и плохо защищенные цели. Зато их обнаружили своевременно. Лучи прожекторов выхватили их в черном летнем небе. Ударили зенитки всех кораблей. В 4 часа 12 минут 22 июня 1941 года был сбит над Севастополем первый вражеский самолет. Спустя десять минут был сбит второй. Налет немцам не удался. Правда была разрушена средняя школа №4, только недавно построенная, да несколько одноэтажных домиков на Подгорной улице... Кроме того, матросы сигнальщики, сообщили о том, что они видели на низкой высоте парашюты. Вначале думали о высадке десанта. Но это версия не подтвердилась. Зато стало ясно, что немцы побросали значительное количество мин. Значительно позднее удалось установить, что они были необычные, а придонные. Позднее научились их и уничтожать. Всему свое время.
В полдень правительственное сообщение о вероломном нападении Германии услышали все.
   Решено было ответить на вызов фашистов. 26 июня группа кораблей Черноморского флота приблизилась к порту Констанце, где располагалась главная перевалочная и топливная база армий группы «Юг» и обрушили шквал огня корабельной артиллерии. Черные клубы дыма заволокли Констанцу, всплески огня поднялись в небо, тонули вражеские суда, находящиеся в порту. Выполнив задачу, корабли развернулись для отхода. Но по пути один из кораблей, лидер «Москва» попал под бомбы немецких самолетов, на нем возник пожар, склоняясь в сторону, лидер попал на минное поле и подорвался. Досталось и лидеру «Харьков», но тот остался на плаву и был взят на буксир  эсминцем «Сообразительным» и отведен в Главную базу.
    В октябре немцы значительно продвинулись к Севастополю. Всех перипетий борьбы морской крепости с многочисленным врагом не передать. Для этого следовало писать огромную книгу. Поэтому ограничусь действиями двух небольших групп наших воинов, чтоб на их примерах показать беспримерность подвигов защитников города
Хочу стихом напомнить я,
Чтоб не уснула наша память,
Здесь наша русская земля,
Здесь сердцу дорог каждый камень.

Какие силы у врага?
И воздух под его контролем!.
Но честь России дорога,
И не торгует ею воин!

Здесь не хваленая Европа-
Целует кованный сапог.
Земля разверзлась, словно пропасть,
И видеть каждый немец мог:

Как черноморец умирал,
Когда под ним земля дрожала.
И воскрешая, вновь вставал...
Рука оружие держала,

Как повинуясь силе воли,
На пояс прицеплял гранаты,
В тельняшке, залитою кровью,
Под танк бросалися солдаты.

Здесь камень плавился, горел,
Земля спекалася от жара,
Здесь волю враг сломить хотел,
Но воля наша не дрожала!

     Вражеская мотто-колонна спокойно продвигалась по шоссе Саки-Симферополь. Ее разметали залпы береговой батареи № 54, которой командовал молодой выпускник Севастопольского военно-морского училища береговой обороны лейтенант Иван Заика. Ему недавно исполнилось двадцать три года. Он сам создавал и укомплектовывал батарею людьми. Это было первое боевое крещение батареи. В воздух полетели обломки автомашин и серо-зеленые мундиры немецких вояк. Так, громом артиллерийских орудий лейтенанта Ивана Ивановича Заики 30 октября 1941 года началась оборона Севастополя. В ответ на обстрел мотто-колонны, «юнкерсы» начали сбрасывать груз авиабомб на позиции не слишком усердно замаскированной батареи. Попытка немцев двинуться по шоссе после уборки разбитых автомобилей, закончилась плачевно. Батарея № 54 вновь накрыла снарядами автомобили противника. Не знали немцы, бомбящие батарею русских, что они сбрасывают смертоносный груз на ложные орудия, сделанные Заикой из обычных бревен. И все-таки, долго оставаться не обнаруженной противником батарея не могла. Немцы подтянули подвижную артиллерию и начали обстрел стационарной береговой батареи, которая перемещаться не могла. К тому же, лейтенанту никак не удавалось засечь противника. Вскоре немцы двинули против батареи свои танки. Батарее,  которой по уставу должно было тренироваться по морским целям, пришлось стрелять по подвижным наземным целям. Прямое попадание 102 мм. снаряда пробивало любую броню. А артиллеристы Заики научились поражать цели.
Вот и сейчас подбиты и горят три танка. А пушки бьют по автомашинам, пехоте. Танки не прошли. Но потери батареи были ужасным: двадцать человек убиты, тридцать два раненых. Два орудия повреждены. Командование понимало, что, понеся такие потери, батарея может быть захвачена противником, и отдали приказ подготовиться к эвакуации. Но, не повезло. Штормовая погода в Каламитском заливе не позволила ни подойти к берегу, не спустить шлюпки.
Комбату Ивану Заике было дано указание действовать самостоятельно, исходя из создавшихся условий. А эти условия были крайне тяжелыми. Батарея перенесла обстрел немецкой артиллерии. И сама била по немецким целям, разламывая автомашины, технику и уничтожая живую силу противника. Потом батарея перенесет ужасную бомбардировку, буквально перепахавшую землю. И еще целые сутки будет жить батарея. Отобьет еще одну танковую атаку. Будет жить тогда, когда останется всего два орудия. И встанут за орудия комбат заика и его комиссар Муляр. Будет жива и выбьет немецких автомат-чиков с территории 54 –й. По разному уходили с батареи ее защитники, и по разному возвращались в строй. Командир легендарной 54-й батареи вернется через партизанский отряд. Муляр после многократных попыток, перейдет линию фронта, а многие пройдут испытания немецкими лагерями.
Костяком обороны были моряки,-
Символ храбрости, символ геройства, -
Цепки, хватки, в движеньях легки,
И иные прекрасные свойства.

Их корабль приучал жить единой семьей,
Лихо бегать по вантам и реям.
И на суше у них есть обычай такой,
Жизнь за друга отдать, не жалея.

Сухарем поделиться и каплей воды,-
Без единства врага не осилить.
Жизнь на море – всегда ожиданье беды,
Здесь приветствуют стойкость и силу.

     Чего стоит решение, принятое группой моряков Фильченкова. Красносельский, Паршин, Цибулько, Одинцов и сам Фильченков, расстреляв патроны, со  связками гранат шли на танки, и погибали, останавливая смертоносные машины. Можно представить ужас немецкого водителя танка, понявшего намерение русского матроса, двинувшегося на его танк...
     Что можно добавить к этому?  Суждено было этому городу дважды вписать самые незабываемые в истории России дни героической обороны. (В годы Крымской войны и Великой Отечественной войны 1941-1945 годов). Он оправдал данное ему название!
       Время шло, приближалось освобождение. Но оно, как и в Керчи, было непростым. Предстояло взять город силой. Перед этим, Гитлер, недовольный действиями гаулейтера Крыма генерал-полковника Еннеке, сместил его, вручив командование 17-й армией генералу пехоты Альмендингеру. Севастопольский плацдарм был очень сильно укреплен. Оборонительные сооружения, построенные нашими войсками в период 1941-1942 годов, были дополнены сотнями новых дотов и дзотов, орудийными и пулеметными гнездами, сетью ходов сообщения, заминированы все подступы к узловым позициям. Зловещей паутиной выглядели ряды колючей проволоки, прикрывающей вражеские траншеи.
     Прорвать оборону 2-й гвардейской армии генерала Захарова, несмотря на мужество и отвагу бойцов, не удалось. Не удалось этого сделать 19 апреля 1944 года  и бойцам 51 –й  и Приморской армий. Они понесли большие потери, так ничего и не добившись. Решено было перенесть штурм вражеской обороны врага на 23 апреля. В этот день, ценой больших потерь, войскам 4-го украинского фронта удалось прорвать оборону немцев, продвинувшись в глубину на 3 километра. Теперь на пути стояла Сапун-гора. На ней располагалось 36 дотов и 27 дзотов немцев. Вкопанные в землю танки, на каждые пятьдесят обороняющихся немцев приходилось по 16 пулеметов. Наступление наших войск началось с такой артподготовки, которой никому из старых фронтовиков не приходилось видеть. Потом пошли в атаку. Враг яростно оборонялся, помногу раз переходя в контратаку. На нашей стороне, на каждый километр фронта, приходилось по 250 орудий. Плотность огня была невероятной, цели заранее разведаны. Звуки разрывов были так сильны, что люди, находясь рядом друг с другом, не могли расслышать криков. Не были слышны слова команд. Кричали во весь голос и немецкие офицеры. В эфире образовался настоящий Вавилон. Солнце не проглядывало за пеленой дыма и пыли. Все выглядело, как при полном солнечном затмении. Борьба была отчаянной. Немцы, обильно подкрепленные шнапсом, были хаосом взрывом доведены до сумасшествия, бились с нашими с яростью обреченных.. Столкнувшись друг с другом вплотную, отбросив в сторону оружие враги, сцеплялись руками в смертельной хватке, катаясь по земле и стараясь задушить врага руками. Наконец, враг дрогнул и побежал...
Сапун-гора, крутой подъем,
Нигде не спрятаться, не деться.
Здесь укрепленный район,
Последняя надежда немцев.

Такой чудовищный заслон,
Повсюду гнезда, дзоты, доты,
И мин натыкано миллион,
И все – для матушки пехоты.

Все это брать придется ей,
Метр каждый, кровью поливая,
Царицей, матушкой, полей
Не зря пехоту называют.

Что было там, не передать,
От грохота в ушах ломило,
Смешав молитву, беса, мать,
В конвульсиях пехота билась.

Умели немцы воевать,
Да и оружия немало.
Врага не нужно умалять...
Земля тогда на дыбы стала.

Штыками бились те, и те,
Но немцам легче, они сверху.
Не быть бы нашей высоте,
Коли б не дралися, как черти!

И немцев много полегло,
Не меньше полегло и наших.
Но так в России повелось,
Что не считали в битвах павших!

И забываем мы порой,
В своих расчетах и подсчетах,
Что каждый был тогда герой,
Хотя не требовал почета!
 
БАЛАКЛАВА
В поэме Гомера «Одиссея» имеется эпизод посещения Одиссеем мифической страны лестригонов. Вот, что там написано:
«В славную пристань вошли мы: Ее образуют утесы
Круто с обеих сторон подымаясь и сдвинувшись подле
Устья великими, друг против друга из темныя бездны
Моря торчащими камнями, вход и исход заграждая.
Люди мои, с кораблями в просторную пристань проникнув,
Их утвердили в ее глубине и связали у берега,
Тесным рядом поставив; там волн никогда ни великих,
Ни малых нет, там равниною гладкою лоно морское сияет»
     Всякий, кто знаком с Черноморским побережьем, увидит в этом описании Балаклавскую бухту,- другой такой ни на Черном, ни на Мраморном, ни на Эгейском морях не найти.
   Значит, во времена Гомера древние греки побывали у берегов Крыма и заходили в Балаклавскую бухту.
Балаклава (Рыбный пруд) – маленький городок на восточной стороне устья Балаклавского залива. Самое древнее название этого места было Симболон-Лимен. Итальянцы называли его Чембало. Греки, живущие в нем – Ямболи. Лежит город высоко на горе. Гавань Балаклавы мала, но она одна из лучших и наиболее надежной во всем мире. Вход ее не широк, везде окружена высокими горами. В четырнадцатом веке, когда генуэзцы владели ею, она была цветущим городом, здесь было местопребывание католического епископа, а францисканцы имели здесь уже в 1320 году монастырь. В 1433 она была отнята у генуэзцев князем Теодоро (Феодоро) Алексеем. Через год ею вновь овладели генуэзцы, вызвав из Генуи войска под командованием Карла Ломеллино.. В 1475 году Балаклава попала под власть османов. Все жители города были проданы в рабство.
Так в чем виновна Балаклава?
Мертва лежит она, как труп.
Предметом спора она стала.
Сегодня победил Мангуп.

А через год придут сюда.
Купцы из Генуи великой.
Опять для города беда –
Так злы пришедших лики!

И, наконец, придут османы,
Всех в рабство уведут.
И Балаклава станет раной,
Из камня слезы потекут

     Падение Византийской империи, сопровождалось в Крыму созданием небольших феодальных владений:
Ески-Кермен, Мангуп, Кырк и другие.



Второй  вариант

ХЕРСОНЕС  ТАВРИЧЕСКИЙ
Лето 529 года до Рождества Христова. Яркий солнечный день. Небеса синие-синие, еще не успевшие поблекнуть от лучей южного солнца. Море спокойное, поверхность чуть морщиниться зыбью. Владыка морей бог Посейдон отдыхает умиротворенный после пиршества на Олимпе. Из гавани Гераклеи Понтийской, расположенной на малоазиатском побережье черного моря, выходила в плавание дюжина кораблей, на палубах которых располагались мужчины, женщины и дети. Стариков не было видно. Трюмы кораблей были загружены предметами первой необходимости. На берегу стояли толпы гераклейских граждан, провожавших отплывающих в далекое и неведомое. Предшествовало отплытию посещение Дельфийского оракула. Все было, как всегда: прежде, чем решиться на какое-то крупное по масштабам, необычное по характеру мероприятие, обращались к совету жреца Аполлона в Дельфах. Тот, в мрачной пещере, где через стены проникали какие-то испарения, выслушивая бессвязные выкрики опьяневший от этих испарений пифии (предсказательницы), говорил просящим совета, решение богов. Так было тогда, когда правители города Мегары просили дать совет, прежде чем начать колонизацию южного берега Черного моря, строя там город Гераклею, так и сейчас, правители Гераклеи обращались к оракулу за советом, прежде чем создавать свою колонию в Крыму. Знали греки что-ниибудь о Крыме? Наверное, знали... Служитель культа Аполлона, дельфийский оракул давал вполне реальные ответы на задаваемые, такие же реальные вопросы. Будь иначе, оракул дал бы уклончивый ответ, часто носящий двусмысленный характер. Так было, например, тогда, когда персидский царь Кир просил совета дельфийского оракула, готовясь к военным действиям. Ответ оракула был, примерно, таков: «Ты пойдешь и разрушишь сильное и богатое царство!»  Поход был катастрофическим для Кира. На последующие сетования Кира, оракул ответил: «Но я же не сказал какого?»
     В рассматриваемом случае с гераклейцами оракул знал хорошо, о каком участке Крыма идет речь. За сто лет до этого милетцы на восточном берегу Крыма основали город-колонию Пантикапей, а чуть позднее – Феодосию. За эти, прошедшие сто лет, они не раз плавали вдоль южных и западных берегов Крыма, и неплохо изучили характер его берегов. Правда, заметив их, они не использовали для основания здесь своей колонии? Но, тут ответ может быть различным: не хотелось вступать в военный конфликт с таврами и скифами, не имея перед ними преимуществ; а может, довольствовались тем, что уже имели... По греческим меркам они уже имели немало: Керченский полуостров с прекрасными гаванями в Пантикапее и Феодосии, с десяток городов, пространства у устья Дона и приморские территории нынешней Кубани. Ответ оракула был обоснован. Единственно, что он требовал от руководства Гераклеи, так это участие в колонизации делосцев. Но участие Делоса в колонизации было чисто номинальным, так как он продолжал считать своей метрополией Гераклею Понтийскую и в освоении новых земель не нуждался... Что заставляло Гераклейцев покидать земли привычные и искать счастья? Поиск лишних земель для ведения хозяйства всегда двигал на подвиги предприимчивых греков, но не следует забывать о реальной угрозе порабощения  Персией, слишком огромной, богатой и могучей в сравнением с разрозненными небольшими полисами (городами) древних греков.
Плавание эллинов даже в Восточное Средиземноморье считалось великим подвигом, а выход в Черное море был доступен только таким героям, как Геракл. Недаром вначале плавания аргонавтов с ними был сам Геракл, сын Зевса.
Правда, потом он уступил честь возглавлять экспедицию по поискам золотого руна Ясону. Греки плохо знали мир. И на юг путь был небезопасен, а что тогда говорить о странах, подвластных Борею, богу  северных ветров. У эллинов, отличных  мореплавателей, строящих большие корабли, не было навигационных приборов, они плавали вдоль берегов, заселенных чуждыми грекам племенами, зачастую слишком враждебно относящиеся к пришельцам. А, что говорить о  море, которого они не знали? Отсюда, встреча аргонавтов с гарпиями, сближающимися скалами – Симплегадами. А, конечной целью плавания аргонавтов была всего-навсего, Колхида! Современное побережье Грузии, и только! Только много веков спустя, рискнули греки направиться к Крыму. Мы сегодня плохо представляем Крым прошлого, береговая линия которого претерпела значительные изменения, судя по тем, которые произошли в береговой линии города Керчи и его окрестностей. Возникает вопрос, почему греки свои первые города-колонии построили на западном и восточном берегу Крыма, не коснувшись южного? Юг их пугал своим внешним видом. Представьте, какой неуютной им показалась узкая полоса земли, за которой возвышалась горная гряда, густо поросшая лесом? Оттуда можно было ожидать появления любой напасти, учитывая полную зависимость древних от природных явлений. И хотя гераклейцы уже были осведомлены о предшествующей им колонизации крымских земель, но риск был великий, так как они хотели на этот раз основатьсвою колонию под боком у тавров, снискавших у греков дурную славу. Оставались три надежды: на Геракла, который был покровителем их метрополии, Посейдона, который не будет разгневан их выбором пути, и на силу оружия. Греки привыкли к опасностям. Такова была реальность того времени: укладываясь спать свободным, можно было проснуться рабом.
Море, которое пересекали на этот раз гераклейцы, было спокойным и приветливым. Океаниды дочери Посейдона только резвились, слегка поднимая и опуская корабли, и ласково плескались, сине-зелеными волнами прокатываясь вдоль бортов. Такое состояние морской поверхности вполне соответствовало его названию – «Понт Евксинский» - «Гостеприимный путь». Поздней осенью и зимой на море господствовали бури, нагоняемые с севера злым ветром Бореем, над которым был не властен и бог ветров –Эол. Разбуженные ветром океаниды из ласковых морских дев превращались в диких и грозных воительниц. Обрушивая тяжкие удары по корпусам кораблей, они, легко проламывали его борта и утягивали в глубины морские моряков. Такое море полностью заслуживало данное ему название, которое не изменится и спустя тысячелетия - «Ахшайна», что означает «Черное». Такое название было дано морю из-за его негостеприимности. Все неприятное окрашивалось эллинами в черные цвета. Отсюда и название моря, закрепившееся за ним и до нашего времени. На этот раз судами командовал опытный «Ойкиста», умеющий вести суда по звездам, а в пасмурную погоду пользовался каким-то прибором, с которым никогда не расставался. Кроме того, у него имелась выполненная красками на коже ягненка примитивная карта. Заканчивались третьи сутки плавания. Вот-вот должны были показаться берега Крыма. Да вот и они показались высокими темными горами, мрачными, таящими в себе великую кучу опасностей. И тут налетел шквал ветра, разметавший суда, ломающий мачты и рвущий паруса. Но греки были готовы к любым неприятностям. Главное не быть брошенными на черные, выступающие над водой острые скалы. Стараясь держаться подальше от берега, гераклейцы налегли на весла и повели свои корабли вдоль берега на запад. Им на этот раз повезло. Корабли, обогнув юго-западный мыс, выступающий клином в море, попали вполне сносную обстановку: и волны стали меньше и сила ветра резко снизилась. Трудно сказать, почему они прошли мимо входа в Балаклавскую бухту? Греки были народом просвещенным. Не могли они не знать описания этой бухты, данное еще во времена великого слепца – Гомера?   В его поэме «Одиссея» имеется эпизод посещения Одиссеем мифической страны лестригонов. Вот, что там написано:
«В славную пристань вошли мы: Ее образуют утесы
Круто с обеих сторон подымаясь и сдвинувшись подле
Устья великими, друг против друга из темныя бездны
Моря торчащими камнями, вход и исход заграждая.
Люди мои, с кораблями в просторную пристань проникнув,
Их утвердили в ее глубине и связали у берега,
Тесным рядом поставив; там волн никогда ни великих,
Ни малых нет, там равниною гладкою лоно морское сияет»
     Всякий, кто знаком с Черноморским побережьем, увидит в этом описании Балаклавскую бухту,- другой такой ни на Черном, ни на Мраморном, ни на Эгейском морях не найти.
   Значит, во времена Гомера древние греки побывали у берегов Крыма и заходили в Балаклавскую бухту. Почему в нее не вошли выходцы из Гераклеи Понтийской, кто даст ответ? Возможно, обстановка на море?..
«Ойкиста», так назывались древними греками главари экспедиций, колонизирующих земли за пределами метрополии, дал знак остановиться, увидев изрезанный бухтами участок земли. Греки были вознаграждены за стойко перенесенные опасности, очарованы тем, что увидели. Чем же очаровал берег прибывших мореходов? Да тем, что он всем походил на некоторые места материковой Греции и малоазийского побережья, такая же изрезанная береговая линия, с далеко вдающимися бухтами. От них повеяло чем-то близким и родным.
Да, следует согласиться, выбор греками места для города был правильным. Разве, значительно позднее, светлейший князь Потемкин Таврический ошибется, делая выбор для строительства морской крепости Севастополь?..
Действительно, обогнув Херсонесский мыс, становятся видимыми скалистые берега, изрезанные глубокими бухтами, прекрасными стоянками для кораблей. Их современные названия звучат так: Казачья, Камышовая, Круглая, Стрелецкая, Песочная, Карантинная.
Соблюдая осторожность, первыми с кораблей на берег вышли опытные воины. Рассыпавшись, но оставаясь в пределах видимости друг друга, они внимательно осматривали местность. Убедившись в том, что опасности нет, был дан знак остальным. Стали сходить на берег и все остальные. Среди прибывших царила жесткая дисциплина, обязательная даже для детей. Все было подчинено безопасности. Ойкиста и его помощники, тщательно обследовав небольшой полуостров, прикрывающий устье одной из узких скалистых бухт,  и решили, что лучшего места для города им не найти. Следовало приступать к строительству.
Место для строительства города было выбрано удачно – небольшой мыс, очень удобный для обороны, прекрасная гавань, удобные для земледелия пространства земли, на так называемом Гераклейском полуострове. Название было дано в честь родного города, который еще долгое время они будут считать своей родиной. Сейчас развалины заложенного древними города находятся на окраине современного  Севасто-поля, на территории Гагаринского района. Но, так ли это?
В определении места нахождения Херсонеса, оказывается,  не все так гладко, как хотелось бы? Так,  древнегреческий географ и историк Страбон упоминает еще об одном «древнем» или «старом» Херсонесе, который уже в его время лежал в развалинах. Тот Херсонес находился на Маячном полуострове, у Казачьей бухты, и только  позднее перенесен в район Карантинной бухты.
Есть ли археологические обоснования, подтверждающие сведения Страбона?  Исследователи говорят, что они есть: на Маячном полуострове обнаружены мощные оборонительные стены, пересекающие мыс.
Все это еще требует своего изучения и объяснений... Поэтому, в дальнейшем, говоря о Херсонесе, мы остановимся на месте общепринятом. Будем считать, что город возник на высоком плато между Песочной и Карантинной бухтами. Прибывавшие в город с моря видели западные и северные оборонительные стены, высокие стройные башни, многочисленные храмы, окруженные мраморными колоннами. Но это будет во времена расцвета Херсонеса. Но, вначале все это нужно было построить, создать. Нужны были строительные  материалы, нужно было время, а самое главное – нужны были умелые руки. Преимуществом древних греков была неприхотливость, а главное – знания. Каждый грек был обязан быть грамотным. Грамотность была свойственна и многим женщинам. Они были не только искусными мореходами, но и превосходными зодчими, великолепно пользующиеся математическими расчетами. Геометрия была одним из главных предметов древних греков. Расчет и расчет, точность и изящество. Не поэтому ли мы изумляемся, задирая вверх голову, осматривая монументальные, огромные, и при этом кажущиеся совсем легкими древнегреческие храмы? К примеру, в храме главы пантеона греческих богов статуя сидящего Зевса держала на ладони своей мраморную статуи богиню мудрости Афину величиной с человека.
Полуостров обрел название. Оставалось придумать имя строящемуся городу? Древние греки не слишком трудились над этим вопросом. Будь место под городом полуостровом, они бы назвали его Херсоном (полуостровом), но полуостров-то был мал, вот и пришлось прибегнуть к уменьшительному названию – «Херсонес» с прибавлением еще и определения - «Тавриче-ский». Это было сделано только потому, что уже существовал еще один Херсонес Фракийский.
Построен был город в той части Крыма, где проживал народ, называемый «таврами». Отсюда и определение Херсонеса. От имен тавров  пошли и  такие понятия – Таврия, Таврида…
 Этническое происхождение тавров так и остается невыяс-ненным. Возможно, они являлись коренными жителями Крыма, а возможно это часть киммерийцев, отступивших в Крым из Северного Причерноморья или с Кавказа под натиском скифов? Само название тавры неизвестно, поскольку слово «тавры» - греческое и являлось изначально названием горного массива в Малой Азии, продолжением которого греки считали, и Кавказские, и Крымские горы. Затем, этим же словом были названы и тамошние племена. Сам же Крым греки назвали «полуостровом тавров» - Тавридой.
Тавры заселили южное побережье и горы Крыма, начиная с I тысячелетия до н.э. или несколько ранее. Тавры жили компактными семейными общинами в поселениях, в долинах и предгорьях у воды, в горных убежищах из камней, пещерах. Путь на южный берег от мыса Эклизи-Бурун до устья Альмы закрывала оборонительная стена толщиной в два метра, сложенная таврами насухо из крупных камней.
Геродот, Диодор Сицилийский, Тацит, Аммиан Марцелин и другие древние историйки описывали тавров, как варваров и убийц, занимающихся пиратством.. Рабства у тавров, по-видимому, не было. Религией Таврам служил культ Девы – богини плодородия. Ей приносились человеческие жертвы. Сохранились статуэтки Девы.
Существование тавров  овеяно легендами о святилищах богини Девы, находящихся среди скал над морем. Спасшихся при кораблекрушениях тавры приносили в жертву на алтарях этих святилищ, что подтверждается находками археологов. Немало на эту тему было написано греками трагедий. С «девой» тавров связан греческий миф об Ифигении. Ифигения была любимой дочерью Агамемнона и Клитеместры. Агамемнон возглавлял союз греческих (ахейских) государств, участвующих в войне против Трои. Когда греческий флот направлялся под Трою, задержался он в беотийской гавани Авлиде из-за отсутствия попутного ветра. Жрец Калхант объявил уставшим от безделья грекам, что богиня Артемида гневается на них за оскорбление, нанесенное ей Агамемноном, и требует принести ей в жертву Ифигению. Уступая настойчивым требованиям ахейского войска и главным образом  царя Итаки Одиссея, а также  Менелая, по просьбе которого и собрались греческие воины в поход на Трою, Агамемнон вызвал Ифигению в Авлиду под предлогом ее бракосочетания с Ахиллом. Девушка была обязана покориться воле отца, обрекающей ее на смерть. В самый момент жертвоприношения Ифигения была похищена с жертвенного алтаря Артемидой, заменившей девушку ланью. Греки были потрясены исчезновением девушки, когда увидели обливающуюся кровью быстроногую лань. Сама же Ифигения  была перенесена богиней в Тавриду и стала жрицей в ее храме. Здесь она должна была  приносить в жертву всех попавших в эти края чужеземцев. От ее руки чуть было не погиб ее родной брат Орест, прибывший в Тавриду по повелению бога Аполлона, для того чтобы вернуть в Элладу деревянный кумир Артемиды. Но брат и сестра узнают друг друга, и Ифигения спасает Ореста. Вместе они возвратились в Грецию. Одновременно с этой легендой ходили легенды и о невероятном мужестве тавров в бою
Поселения тавров встречаются обычно у рек, причем, в горах они имеют укрепления в виде двух стен из дикого камня, промежуток между которыми забутован глиной с мелкими камнями.. Использовались также скальные навесы и гроты. Поселения невелики с бедным культурным слоем небольшой мощности, что свидетельствует о непродолжительности обитания.
Инвентарь поселений и святилищ составлен каменными, костяными, глиняными и металлическими изделиями
Тавров в разное время неудачно пытались покорить киммерийцы, Херсонес и Боспорское царство. На территории, заселенной таврами, долгое время не было греческих колоний. Когда же они появились, то и в VI-III вв. до н.э. отношения тавров и греков оставались достаточно мирными. Они имели общий некрополь в Херсонесе. Греки даже частично переняли культ Девы. Однако с расширением греческой экспансии в Крыму, тавры действительно стали совершать набеги на греческие поселения. Особенно часто это стало происходить после того, как тавры смешались со скифами, когда их стали называть «тавроскифами».
Первоначально Херсонес был мал, занимая лишь небольшую восточную часть полуострова, примыкавшую к Карантинной бухте. По мере роста населения территория его увеличилась почти вдвое...Первые десятилетия жизни на земле Крыма протекали в крайне благоприятных условиях. Ничто не мешало древним грекам.
Через сто с небольшим лет после основания территория Херсонеса уже занимала все пространство полуострова, лежащего между Карантинной и Песочной бухтами.  Херсонес принимал активное участие в общегреческих праздниках, спортивных состязаниях, вел активную внешнюю политику. В IV-III вв. до н. э. Херсонес выпускает массовые серии серебряных монет, успешно конкурировавших с другими валютами черноморского региона.
        Как складывались и развивались взаимоотношения между греческими колонистами и местными племенами? Это зависело от конкретных условий. Колонизация проводилась то насильственным, то мирным путем. Во всяком случае, идиллических отношений между греками и местными племенами не было, как, впрочем, и военных действий постоянного характера. Греки, умело использовали межплеменную борьбу. Склоняли на свою сторону слабейшего, и заключали с ним договор о дружбе. Временами возникали серьезные противоречия, выливавшиеся в военные действия. Греческие поселения стирались с лица земли. На месте их возникали скифские поселения.
Город Херсонес резко отличался от всех остальных построенных колонистами городов. Он - единственный оставался самым греческим городом в Крыму. Об этом уже говорит особенность его застройки. Общая площадь города составляла около 30 гектаров. Главная улица, прямая как стрела, пересекала весь город и выходила к морю. Параллельно ей шло несколько продольных улиц, их под прямым углом пересекали поперечные. Направления улиц выбирались с учетом рельефа местности, чтобы обеспечивался сток дождевой воды  в море, или в балки. Ширина улиц была в среднем равна 6 метрам, они были вымощены камнем и снабжены водосточными канавками. Вокруг города была создана оборонительная система из мощных стен с башнями. Рядам с воротами находились по флангам высокие каменные башни, до 10-12 метров высотой. Ширина самих стен достигала почти четырех метров толщины и 8-10- метров высоты. Особенно мощной была стена, защищавшая портовую часть города. Херсонесцы придавали большое значение обработке камня. Стены клали из хорошо обработанных квадров, использовалась рустовка (гладкое стесывание краев камня с оставлением грубо обработанной середины). Швы между камнями были тонкими из слоя глины. Построенные из такого камня строения сочетали в себе монументальность с изяществом. Внутреннее укрепление города – акрополь (нечто, похожее на кремль) располагался ближе к портовой части города, в центре города находилась главная площадь – агора, место проведения общественных собраний. Здесь же, в центре, находилось здание, где чеканилась монета. Город был украшен многими храмами и общественными зданиями, из которых следует выделить общественную баню, с мозаичным полом. Кварталы города были небольшими, Всего их было около двадцати. Здания строили из местного камня ракушечника, крыши черепичные, окна выходили в дворик дома, наружные стены оставались глухими. Изнутри стены были обмазаны глиной, штукатурились и украшались росписью. Главным храмом города  был храм Девы. Скорее всего, это была богиня Артемида. В притворе храма стояли мраморные плиты с посвящениями богине и почетными декретами. В северной стороне города располагались мастерские и иные хозяйственные комплексы.
Для того чтобы быть независимыми от тавров и скифов Город освоил большую сельскохозяйственную территорию – хору. Хора Херсонеса располагалась на Гераклейском полуострове, и состояла из отдельных клеров. Всего клеров было более 400. Каждый клер равнялся 26, 5 гектарам. Каждый клер (имение) имел на своем пространстве жилой дом со сторожевой башней, из этих башен можно было обозревать свой участок земли, и можно было защищаться  в случае нападения соседних племен. Клеры огораживались стенами. Около половины земли отводилось под виноградник, значительную часть под сады и наименьшую – под посевы зерновых культур...
    Выкрашиваемого хлеба херсонесцам хватало. В  урожайные годы часть хлеба продавалась в города материковой Греции. Больших запасов зерна не делали. Поэтому в неуро-жайные годы город попадал в серьезное положение. Чтобы как-то регулировать продажу зерна, каждый херсонесец давал присягу: «Хлеб, свозимый с равнины, я ни продавать, ни вывозить с равнины в какое иное место, не стану, но только в Херсонес» В высеченных на мраморе почетных декретах часто выносились благодарности гражданам, оказавшим помощь городу средствами и продовольствием в трудное для него время. За организацией работы клеров  и за исполнением присяги следили избранные на общем собрании лица. Первым таким лицом был Агасикл. В честь его была высечена надпись с перечислением всех его заслуг (создание оборонительных сооружений, размежевание земли под виноградники и т.д.) То, что размежевание виноградников было поставлено вторым в перечне заслуг, указывает на значимость его в хозяйственной жизни греческого полиса.



       Большую часть винограда перерабатывали прямо на клерах, меньшую часть продавали виноделам Херсонеса. Вино вырабатывалось как для внутреннего, так и внешнего рынка. Сады и особенно виноградники, даже на маленьких участках давали большие доходы. Из промыслов, развитых в Херсонесе особенно был развит рыбный и соляной. Правда, эти два вида промысла особенно развились, когда Херсонес находился под Римом. Виноделие требовало тары. Поэтому развилось гончарное производство (амфоры, пифосы, столовая посуда),  вырабатывалась и черепица. Мастерские располагались не только на северной окраине города, но и за стенами его.
В отличие от Боспора, в котором была установлена царская власть, Херсонес оставался рабовладельческой республикой. Верховная власть принадлежала Совету и Народному собранию. Поэтому, почти все декреты начинались со слов: «Постановил Совет и Народ...» Члены Совета избирались на месяц, а секретарь Совета (грамматевс) – на год. Басилевс (царь), именем которого и назывался год правления, избирался на год, выполняя чисто формальные функции.  Для руководства войском избиралась коллегия стратегов, потом стратегов сменили архонты. За действием законов и их исполнением  следили специальные лица – демиурги. За порядком на рынке – агораномы. Они проверяли точность веса и объем объекта. Таким образом, предупреждался обвес и обмер покупателя.
Избирались чиновники простым голосование (поднятием рук), так и тайным (бросание камешков в посуду) с их дальнейшим подсчетом. Избранный на должность приносил присягу. Особенно важными были охрана демократических устоев и государственных границ. Поэтому отдельно принималась всеми гражданами Херсонеса присяга вести непримиримую борьбу с заговорщиками внутри страны и внешними врагами. Звучала она так:
«Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, богами и богинями олимпийскими, героями, владеющими городом, территорией и укрепленными пунктами херсонесцев. Я буду единомышлен о спасении и свободе государства и сограждан и не предам Херсонеса, Керкинитиды, Калос-Лимена и прочих укрепленных пунктов и остальной территории, которыми херсонесцы управляют или управляли, ничего ни кому, ни эллину, ни варвару, но буду оберегать все это для херсонесского народа.
Я не буду ниспровергать демократического строя и не дозволю этого предающему и ниспровергающему, и не утаю этого, но доведу до сведения демиургов!»
По-видимому, эта присяга не была пустыми словами Попытки захвата власти, наверное, были. Недаром до нас дошла с той поры легенда о Гикии. Вот ее содержание:
      Случилось это в славном и многолюдном городе Херсонесе во время правления архонта Ламаха. Был тот Ламах невероятно богат. И золото, и серебро водились в его сундуках, да и стада скота были необозримыми. И еще была разрешена вольность архонту - он имел свои собственные ворота, ведущие к городу. Была у него единственная дочь Гикия, Была она красива, приветлива и умна. Как истая херсонеситка Гикия горячо любила свой город. В то же время Боспорским царством в Крыму правил царь Асандр. Завидовал царь богатствам Херсонеса. Силой пытался овладеть городом, да не вышло. Решил хитростью овладеть им. Предложил Ламаху выдать Гикию замуж  за его сына, рассчитывая после смерти Ламаха получить власть над городом Херсонесом. Совет города и Народное собрание разрешили  Ламаху брак Гикии с сыном Асандра, но только при одном условии: муж Гикии никогда не должен покидать Херсонеса, даже для свидания с родным отцом и матерью.
    Асандр с сыном приняли это условие. Гикия страстно полюбила мужа. Он, казался ей скромным, красивым нежным, а главное - преданным гражданином Херсонеса. Через два года Ламах умер.  Но Совет города не избрал сына Асандра архонтом, как на это рассчитывал Асандр, а избрал совсем другого человека – Зифа, сына Зифова. Но сын Асандра не отказался от своей мечты, выжидая удобного времени для захвата власти силой. Гикия устроила грандиозные поминки по умершему отцу, не пожалев ни хлеба, ни фруктов, ни масла, ни мяса, ни рыбы. Все, чем владела, одаривала народ. Городские власти разрешили Гикии ежегодно отмечать день смерти отца. Котис, как звали сына Асандра, послал преданного раба к отцу своему с известием, что он придумал план, как завладеть Херсонесом.
Асандр стал посылать из Боспора Котису большие подарки. Привозили их по десять – двенадцать отважных юношей. Все херсонесцы видели, как приезжали юноши, видели они, как те и уезжали. Но не знали они того, что Котис, провожая их в позднее время к берегу моря, давал тем тайный знак, по которому те возвращались и прятались в подвалах дома Гикии. В заговор были посвящены три самые преданные рабы Котиса. Они ночью выпускали прятавшихся в подвале дома, снабжали их водой и продуктами. Скоро там, в подвалах собралось множество отлично вооруженных смелых молодых людей. Оставалось дать знак для действий. Котис наметил вооруженное нападение  в день поминок своего тестя, рассчитывая на то, что гости перепьются и не смогут дать решительного отпора. Гикия не знала, что происходит в подвалах ее дома. Все раскрылось случайно. Гикия наказала провинившуюся любимую служанку, заперев ее в комнате, находящейся, прямо над подвалом. Та, находясь там, занима-лась тем, что, от нечего делать, стала прясть. Пряслице выскочило из рук и попало в узкую глубокую щель. Чтобы извлечь его оттуда, служанке пришлось вынуть один из кирпичей свода подвала. В образовавшееся отверстие она увидела множество вооруженных людей и услышала их разговор. Не поднимая шума, служанка попросила свою подружку позвать к ней Гикию. Когда Гикия пришла, служанка ей все рассказала. Молодая женщина поняла о том, что против Херсонеса затевается зло, и приняла решение уничтожить всех врагов, в их числе и горячо любимого мужа, оказавшегося изменником. В то, что ей удалось узнать, были посвящены только ближайшие ей люди. Но она, сообщая о добытой ей тайне, поставила под клятвой согласиться на три ее условия. Первое заключалось в том, что за оказанные ею городу услуги, она после смерти будет похоронена в черте города. Второе, действовать будут по ее плану, в точно ею определенное время. Третье, все должно было идти по тому ритуалу, который уже неукоснительно соблюдался во время поминок Ламаха, за одним исключением, посвященные должны были ко дню поминовения заготовить большое количество вязанок хвороста, и припасены готовые факелы. В день памяти, когда население города целый день веселилось, Гикия щедро поила вином своего мужа. В ее же чашу пурпурного цвета наливали чистую воду. Наступил вечер. Утомленные граждане разошлись по домам. Гикия стала звать охмелевшего мужа отдыхать. Тот охотно согласился, не подозревая, что о его заговоре все известно жене, и не только ей... Ему тоже хотелось, чтобы жена не мешала его действиям, рассчитанным на глухую ночь, когда усталые жители города будут сладко спать и не окажут серьезного сопротивления. Опьяневший муж уснул. Гикия приказала служанкам вынести из дома ее все, самое ценное: золото, драгоценности, деньги и одежду. Двери дома были закрыты на запоры. Когда все это было сделано, Гикия приказала посвященным в ее действия, обложить дом вязанками хвороста и поджечь его. Так было все и исполнено. Огонь быстро охватил все здание. Никто из боспорских воинов, в том числе и Котис, не спаслись. Благодарный Херсонес поставил в честь Гикии на главной площади две статуи. На постаментах были сделаны надписи, говорящие о том, что сделала Гикия для города. Когда же Гикия напомнила Совету города о первом условие договора, то услышала из уст правителей возражения, что такого еще в городе не было. Вблизи жилищ еще никого никогда не хоронили. Пришлось им напомнить о том, что они клялись... Ропща, Совет дал согласие. Прошло время, и Гикия решила проверить, как станут выполнять горожане данную ими клятву. Она приказала своим рабыням разнести по городу весть о внезапной кончине своей госпожи. Старейшины после длительного совещания решили, что лучше им нарушить клятву, данную Гикии, чем нарушить древний обычай греков. Постановление было таковым: похоронить Гикию за пределами города. Когда похоронная процессия приблизилась к раскрытой могиле, Гикия встала и горько упрекала граждан в обмане и нарушении клятвы. Место своего захоронения Гикия отметила сама, просле ее смерти там она была похоронена и над могилой поставлен позолоченный медный бюст Гикии. Легенда о Гикии сообщена потомкам  Константином Багрянородным
Как и в других античных государствах, в Херсонесе придавали большое значение физическому воспитанию и обучению. Поэтому здесь существовала особая должность гимнасиарха. Все эти должности были выборным и, выборы производились либо хейротонией (голосование поднятием рук), либо по жребию. К числу наиболее важных должностных лиц относились номофилаки — магистраты, характерные исключи-тельно для аристократических и олигархических государств, где они имели право налагать наказания, назначать послов и прочее. Такая черта аристократического устройства связана с завоеванием и подчинением местного населения и необходимостью быть в постоянной военной готовности, когда большую роль играют представители наиболее состоятельных и знатных семейств, выступающих в качестве силы, укрепляющей, цементирующей вооруженные силы.
Приближались тяжелые времена, связанные с усилением скифов. Те уже успели от племенного образа правления перейти к государственному. Появилось скифское царство с центром в Неаполе Скифском. С этим периодом времени связано древнее сказание об Амаге:
       …Окрепшие от поражений в войне с македонцами, скифы стали угрожать Херсонесу и другим греческим городам, подчиненными ему. Херсонесцы стали искать союзника, который им бы помог в борьбе со скифами. Понтийскому царю было некогда, он занимался внутренними распрями. И решили греки просить помощи у Амаги. Амага была женой царя сарматов Мидосанка. Просить самого царя сарматов было бесполезно, он предавался кутежам и пьянству, абсолютно не занимаясь государственными вопросами. Суд и расправу приходилось вести самой Амаге. Она отлично справлялась с этими обязанностями, полностью оттеснив своего непутевого мужа от внутренних государственных дел. Мало того, ей пришлось заниматься и делами военными. Она сама расставляла в своей стране военные гарнизоны, смещала нерадивых командиров, сама отражал набеги врагов, сама помогала соседям. Слава об Амаге разнеслась по всей Скифии. Услышали о ней и херсонесцы., жившие на Таврическом полуострове, почему и сам город назывался Херсонес (в переводе на русский – полуостров). Прислали они к Амаге свою делегацию из уважаемых граждан, жаловались на притеснения со стороны скифского царя, и просили принять их в число ее союзников. Выслушала просителей Амага и обещала помочь. Послала она к скифскому царю своего посланника  и потребовала от него, чтобы тот прекратил набеги на Херсонес. Рассмеялся скифский царь, услышав приказание от какой-то женщины, пусть и жены сарматского царя. Приехал посланник и передал своей повелительнице  все, что он слышал из уст скифского царя и его окружения, в том числе и насмешки.. Тогда Амага выбрала из своих воинов 120 самых крепких телом и душой, дала каждому из них по три лошади, чтобы они могли их менять в пути. Проскакав с ними за 1сутки 1200 стадий, внезапно явилась ко двору скифского царя. Стража царя не ожидала внезапного нападения и была в одно мгновение перебита. Остальные пришли в смятение, вообразили, что нападающих значительно больше, и бежали, не оказав сопротивления. Амага ворвавшись во дворец, убила скифского царя, его родственников и друзей. Страну она отдала херсонесцам, а царскую власть вручила сыну убитого, повелев ему править справедливо, не трогать и не притеснять ни эллинов, ни других соседей. Легенда об Амаге остается легендой, но в какой-то степени она отразила реальную действительность. По времени происходящего это связано с царствованием предшественника скифского царя Скилура. Скорее всего, речь идет об его отце, так и не оставившем своего имени.
        Во II веке до нашей эры скифское государство, со столицей Неаполем, стало для греческих полисов особенно грозною силой. Осев, скифы многое переняли у греков. Они научились создавать и использовать стенобитные орудия, что дало им теперь возможность вести успешную осаду греческих городов. Они отвоевывают у Херсонеса Керкинитиду и Калос –Лимен, часто стали нападать на сам Херсонес. К этому периоду времени на Крым, как на военный плацдарм, обратили внимание Рим и Понтийское царство. Между двумя этими, по тому времени гигантами, готовится ожесточенная борьба за мировое господство. В 179 г.до н.э. понтийский царь Фарнак включил в коалицию городов, участвующих на его стороне,  Гераклею и Херсонес. Был заключен договор и закреплен отдельным договорным документом. В этом договоре сформулированы обязательства обоих сторон...
        Обязательства Фарнака гласят: «Я навсегда буду другом херсонесцам, и, если соседние варвары выступят походом на Херсонес, или на подвластную страну, или будут обижать херсонесцев, и они призовут меня, буду помогать им, поскольку будет у меня время, и не замыслю зла против херсонесцев никоим образом, не пойду походом на Херсонес, не подниму оружия против херсонесцев и не совершу против херсонесцев ничего такого, что могло бы повредить народу херсонесскому, но буду содействовать охране его, демократии по мере возможности, пока они останутся верными дружбе со мной, поклявшись тою же клятвою, будут соблюдать дружбу с римлянами и ничего не будут предпринимать против них».
       От заключительной части обязательств Херсонеса сохранилась до нашего времени только заключительная часть его.
«...Будем содействовать охране его царства по мере возможности, пока он остается верен дружбе с нами и будет соблюдать дружбу с римлянами, ничего не предпринимая против них».
     Понтийскому царю Фарнаку не пришлось выполнять условий заключенного с Херсонесом договора. Это выпало на долю его внука – понтийского царя Митридата VI Евпатора. Херсонес переживал труднейшие события  в своей нелегкой истории. Скифы подошли вплотную к Херсонесу и осадили его. Митридат откликнулся на призыв Херсонеса и в 110 г.н.э. направил туда морем войска во главе с полководцем Диофантом. Тому предоставлены были предоставлены не только военные, но и дипломатические полномочия.
Лето. Раннее утро. Легкая дымка нависла над водами залива, едва заметно, нежно касаясь их. Над водами носятся чайки, высматривая добычу. Тишина нарушается их криками. Город притих и живет ожиданием прибытия в Пантикапей представителя Понтийского царя Митридата VI  Евпатора. Что ожидает горожан? По городу ползут разные слухи, один нелепее другого. Но вот из-за мыса показались корабли. Все ближе и ближе они к Пантикапею. Идущие в кильватер друг за другом триремы, втягиваются в гавань. На флагштоках развеваются знамена с полумесяцем и звездой, символы царя Понта.  На судах находятся воины, уставшие за трехсуточный переход Черного моря. Они рады тому, что переход через море был благополучным. Будущее сокрыто от них, но они не слишком задумываются над этим. Они прибывали на Боспор после сражения со скифами, когда их на помощь в борьбе с ними пригласили херсонесцы. Раньше в таких случаях на союз с Херсонесом шел Боспор, но теперь он сам заботится о защите собственных границ.
Раньше на помощь Херсонесу приходила его метрополия Гераклея, теперь она сама находилась в бедственном положении. И херсонесцам пришлось искать военной помощи у Митридата Евпатора. А что оставалось им делать, когда скифы подошли вплотную к Херсонесу и осадили порт Ктенунт?  (где находился этот порт историками не установлено)
    Войска Митридата на судах, во главе с полководцем Диофантом, высадились на  берег. Им пришлось сразу же вступить в бой со скифами. Те толпой с визгом и криками бросились в атаку на понтийцев, но вынуждены были  тут же отступить, оставив лежащими на земле многочисленных убитых и умирающих в конвульсиях раненых.. Сказывалась военная выучка высадившихся и превосходство в техническом оснащении. По просьбе херсонесцев Диофант двинулся вдоль западного побережья Крыма на север, громя и заставляя бежать толпы скифов. Там, неподалеку от Керкинитиды, Диофант основал в честь своего владыки город Евпаторий. Предвидя серьезную и длительную борьбу, опытный полководец решил укрепить свой тыл. А для этого следовало преподать хороший урок таврам, которые, как и скифы, активизировали свои действия. Кроме того, следовало пополнить свои войска воинами, включив в них херсонесцев цветущего возраста. Выполнив первую часть плана своего владыки Евпатора, Диофант направился в Пантикапей для сложных переговоров об отречении от власти Боспорского царя Перисада Второго. По возвращении оттуда он возобновил военные действия. Войска, руководимые им, проникли в средину Скифии. Скифы под натиском греков отступали, сдали царские крепости Хабеи и Неаполь и, наконец, подчинились власти Митридата. Между скифами и Диофантом был заключен мирный договор. Миссия, как военная, так и дипломатическая были выполнены, и с легким сердцем Диофант направился в Синопу.
Возвращение Диофанта в Синопу было приятным событием и радовало сердце царя Митридата. Но радость омрачилась тем, что силы скифов не были сломлены, они в очередной раз нарушили заключенный с Диофантом мирный договор и «отложились от царя, изменив положение дел» Мало того, они привлекли себе на помощь племя роксоланов. Положение в Херсонесе приняло угрожающий характер. Приняв посланцев Херсонеса и расспросив их, Митридат Евпатор понял, что дела  стали там настолько угрожающими, что следует вновь посылать Диофанта в Крым. Посылать, несмотря на то, что приближается зима, что в этот период времени на море часто бушуют штормы и бури. Одолев, бурливое Черное море, Диофант с сильнейшими гражданами Херсонеса двинулся на скифские крепости. Проливные дожди помешали Диофанту, и он повернул на западное побережье Крымского полуострова, овладел Керкинитидой, другими укреплениями, и осадил Калос-Лимен. Осада крепости затянулась, а действия Полака приняли угрожающий характер. Диофант  отошел от Калос-Лимена и двинулся в центр Скифии
Скифский царь Палак готовился к решительной битве с Диофантом. Полчища скифов, возглавляемые царем Палаком первыми обрушились на передний строй гоплитов Диофанта. Но, закаленные в многочисленных войнах, прекрасно вооруженные, закованные в металл с легкими короткими мечами, прекрасно действующими в ближнем бою, понтийские воины действовали легко, как стальной нож, вгрызаясь в рыхлую массу толпы скифских воинов.
Скифы были сломлены и бросились бежать, увлекая за собою идущих сзади. Только единицы греков пали от рук варваров.  Диофант был доволен. Главные города скифов были взяты и разрушены
   С задачей по усмирению скифов Диофант справился. Пора направляться в Пантикапей, чтобы принять отречение Пересида V от власти. В Пантикапее его ждали. Прямо из гавани Диофант направляется во дворец царя. Переговоры длятся недолго. Оговорены все детали отречения Перисада V от власти, Власть передается Митридату.
Верой и правдой служил своему господину выходец из славного города Синопы, Диофант. Многому научился у своего повелителя, многое из усвоенного пригодилось ему в его нелегкой службе. А служба была разной. То он становился полководцем, ведя за собой армию, то превращался в дипломата. И кто знает, не будь у него дипломатических способностей, смог  бы Митридат VI Евпатор закрепить за собою то, что добывалось силой оружия? От Диофанта требовались и решительность, и быстрота действий. Царь Понта не терпел медлительности. Хорошо усвоил полководец греческое изречение: «Bis dat, qui cito dat» По-русски оно звучит: «Тот дает дважды, кто быстро дает!» Но главное правило, которое он вынес и усвоил, как непреложную истину: «Никому и никогда не доверять!» Не доверять, особенно тогда, когда всей душой и каждой клеточкой своего тела, хочется этому последовать. Второй приезд Диофанта в Пантикапей разительно отличался от первого. На этот раз он прибыл сюда на кораблях Херсонеса, в зените своей славы. Благодарные жители Херсонеса поставили Диофанту памятник, с описанием  его побед. Но, на Боспор с ним прибыло немного солдат. Ровно столько, чтобы надежно охранять его особу и чтобы вызывать почтительность и уважение к ней. Несмотря на уговоры царя Перисада отдохнуть в отведенных ему для сна покоях, понтийский полководец отказался.  После обильного ужина Диофант стал собираться на корабль. Перисад высказал досаду тому обстоятельству, что столь высокий гость отказался от предложенного ему самого почетного и удобного помещения во дворце. Диофант вежливо, но твердо повторил свой отказ. У понтийского полководца имелось на этот раз больше времени и возможностей сравнивать Херсонес с Пантикапеем. Херсонес был истинно греческим городом, к таким, какими их  привык видеть понтийский полководец. А Пантикапей соединял в себе эллинизм с самым обычным варварством. А Диофант знал не на словах коварство варваров, восточных сатрапов, чтобы доверять им?  Но не только  это заставило Диофанта отказать гостеприимному хозяину. Было слишком тепло, и ночлег на корабле был предпочтительнее душного с обилием благовоний дворцового помещения. Легкое покачивание на волнах снимало душевную нагрузку, физическое утомление, накопившееся за день. Но главное, внутреннее спокойствие,- на корабле Диофант был значительно в большей безопасности. Пробраться врагу на корабль было значительно труднее, чем подкрасться с кинжалом в переходах дворцовых покоев. Вернувшись в сопровождении воинов на корабль, Диофант улегся на приготовленное ложе и долго ворочался, не в силах уснуть. Сдержанный в пище и вине, сегодня вечером он выпил вдвое больше обычного, и, следуя варварским обычаям, пил вино, неразбавленным водой. Он  много съел осетрины, приготовленной по местным правилам, с множеством специй, в том числе и с зернышками граната. Рыба была необычайно вкусной, куски ее так и таяли во рту… Диофант вспомнил обрюзгшее лицо Боспорского царя, его нервозность. «Да, слаб стал потомок первого Спортока, ни силы военной, ни золота в казне, ни мощи в членах!» Вино, беспутная жизнь подорвали здоровье Боспорского царя. И становится понятным, почему он отрекается от власти. Ему угрожают не только внешние враги, но и собственное окружение. И еще, нельзя было не заметить, что передача власти иноземцу, пусть и с таким популярным именем, как Митридат Евпатор, многими из окружения царя воспринимались неприязненно. Угрозу самому себе Диофант почувствовал интуитивно. Можно было не сомневаться, что во дворце Перисада зреет заговор…Диофант поднялся с ложа и выбрался на палубу. Ночь была тихой и темной, каковыми и бывают летние ночи на Боспоре. От поверхности моря веяло прохладой, По поднятию и опусканию судна можно было судить о спокойном дыхании уснувшего моря.
На юго-востоке темных небес едва прослеживалась тонкая полоска серпа месяца. Но вместо одной звезды, как это было на знамени Евпатора, на темном бархате ночи сияло множество ярких звезд. Береговая линия города терялась в темноте, Ни одного огонька на всю уснувшую округу. Диофант присел на бухту просмоленного каната и незаметно для себя задремал. Привычку спать сидя, он сохранил еще с ранних военных походов, когда только таким способом можно было восстановить силы перед боем. Разбудили его многочисленные звуки на берегу. Хотя еще солнце не стало подниматься и косые лучи его не коснулись стен храма Аполлона на вершине горы, а город пришел в движение. Первым желанием было отправиться на лодке к берегу, но осторожность восторжествовала. Прибывшие на корабль двое его солдат, рассказали, что в городе восстание. Царь убит. Идет расправа над близкими ему людьми и группой понтийских воинов, оставшихся на берегу. Лицо Диофанта не изменилось, оно оставалось бесстрастным, когда он выслушивал донесение своих солдат. Потом он велел сниматься с якоря, поднять паруса и взять курс на Херсонес
На следующий год, Диофант направляется на усмирение восставшего Боспора. Штурмом понтийцы и помогающие им херсонесцы овладевают Феодосией. Затем войска направляются к Пантикапею. Савмак был разбит, бунтовщики казнены, Плененный Савмак  в клетке  направлен в Синопу. Дальнейшая судьба его не известна. В советское время восстание Савмака было представлено историческим свидетельством первого восстания рабов древности на территории, входящнм в состав Советского Союза. Исторические свидетельства не подтверждают этого. Савмак не был рабом, он не был даже простым жителем Боспора. Савмак был представителем знати. Возможно один из побочных сыновей царя Перисада V.
      За заслуги перед Херсонесом, Народное собрание полиса приняло решение: поставить Диофанту медную статую, выполненную в полный рост, подле алтарей богинь Девы и Херсонас, а на пьедестале был вырезан декрет, с указанием всех его заслуг.
     Да, со скифами Херсонесу удалось справиться. Но какой заплатили ценой? Херсонес оказался под властью Митридата Евпатора.
Оказавшись в сфере влияния политики понтийского царя, Херсонес втягивался в войну с Римом. К счастью, такого не произошло – смерть Митридата помешала этому. Но стать самостоятельным Херсонесу не удалось. После гибели Митридата Евпатора Понтийское царство попало под власть Рима. На Боспоре власть захватил Фарнак, сын Митридата, устранивший отца, чтобы занять престол. Фарнак был объявлен другом Рима. Херсонес попал под власть Боспора. Эта власть деспотии над демократической республикой не могла не отразиться на положении внутри самого Херсонеса. Ведь Боспор был давним торговым соперником греческого полиса. Рим больше мог предоставить возможностей Херсонесу, а главное, он мог оказать ему действенную военную помощь.
Это стремление было замечено Римом и встретило там поддержку. Из Херсонеса в Рим было направлено несколько посольств, все они были благосклонно приняты. К этому времени Гай Юлий Цезарь расправился со своим соперником Помпеем Великим, и мог обратить свой взор на Причерноморье. Цезарь легко расправился с Фарнаком, пытавшимся продолжать политику отца. Всем греческим городам, потерпевшим  от Фарнака были дарована свобода и привилегии. Такая же милость была оказана и Херсонесу. Но милость была непродолжительной. В 44 м году до н. э. Цезарь был убит, а  привилегии утрачены. Долго еще Херсонесу придется их добиваться у императора Августа.
     С 25-24 г.до н.э. в Херсонесе царицей города и его эпонимом объявляется богиня Дева. Ее имя ставится на монетах, а потом и на постановлениях Совета и Народа.
     Город еще пытается спасти свою культуру, выросшую на традициях материковой Греции. Архитектура и скульптура Херсонеса изучены плохо. Вина тому фрагментарность памятников и иных археологических находок. Здесь долго в византийский период правления «поработала» христианская церковь. Это она предписывала уничтожать языческие храмы и статуи языческих богов. Только обломки находят при раскопках. Немало потрудились и турецкие власти, вывозившие из Херсонеса мраморные колонны и плиты для строительства в Турцию. Был в Херсонесе и свой театр. Позднейшие застройки сильно разрушили его.  Церковь и театральные зрелища объявляла «бесовскими шутками». Театры подлежали разрушению, как и храмы. Театр Херсонеса пережил несколько перестроек. Располагался он внутри города неподалеку от ворот, на склоне холма, откуда открывался красивый вид на Карантинную бухту. Вмещал он около трех тысяч зрителей. В время господства Рима на сцене театра устраивались, как и в Риме, бои с дикими зверями, так и бои с участием гладиаторов.
    В Риме было неспокойно ни в конце I века до н.э.  ни после рождества  Христова. Шла жестокая борьба за власть. Императоры сменяли часто друг друга. Не могло это не сказаться на обстановке в Херсонесе. Здесь тоже было неспокойно. Обнаруженные фрагменты надписей на плитах свидетельствуют о том, что в Херсонесе была попытка установить тиранию. Бунтовала чернь, плебс.
Да и рабы спали и во сне видели свободу... Частыми стали убийства. Кто-то (надписи не сохранилось) изгнал тирана с помощью военной силы. Голову поднимали и скифы, успевшие при царях Фарзое и Инесмее вновь создать сильное скифское государство. Опять ими были отвоеваны у Херсонеса Керкинитида и  Калос-Лимен. Положение Херсонеса стало таким же критическим, как и в период обращения за помощью к Диофанту. Было направлено посольство в Рим. Оттуда последовала помощь. В 62 году н.э. в Крым было направлено римское войско во главе с легатом Мезии Плавтием Сильваном. Оно нанесло решительный удар по скифам.
После разгрома скифов войсками трибуна Плавтия Сильвана, Херсонес становится форпостом римских войск в Северном Причерноморье.
В цитадели города, сменяя и дополняя друг друга, стояли отряды I Италийского, XI Клавдиевого и V Македонского легионов из провинции Нижняя Мёзия (тер. совр. Болгарии), а в херсонесской гавани базировались корабли мёзийского Флавиевого флота. В городе находилась ставка военного трибуна, командовавшего сухопутными и морскими силами в Крыму.
           Под защитой Рима город Херсонес стал оправляться от нанесенных ему ран. Он получил права свободного города, чеканил свою монету. Из демократической он стал превращаться в аристократическую республику. Власть теперь не принадлежала Народному собранию, а небольшой привилегированной верхушке. Риму это было выгоднее, через группу лиц легче было осуществлять свои замыслы, подкупая отдельных лиц предоставлением прав римского гражданства, титулами и высокими должностями. Большую роль стал играть секретарь Совета, который скреплял своей печатью принятые законы. Эта должность стала передаваться от одного к другому лицу в пределах одной семьи.
      По неустановленной причине римский император Домициан в конце первого века нашей эры отозвал римские войска из Херсонеса, передав власть над городом Боспорскому царю. Город лишился реальной военной защиты. И местные племена опять усиливают давление на Херсонес. К счастью, на этот раз Херсонесу помогла бывшая метрополия – Гераклея Понтийская. Она сама отправила посольство в Рим с просьбой помочь Херсонесу. Император Антонин Пий направляет в Херсонес войска. Здесь обосновывается римский гарнизон. Вспомогательные военные когорты формируются из местного населения. Город расширяет свою территорию, расширяется ремесленное производство, увеличивается вылов рыбы. Гераклейский полуостров становится главной сельскохозяй-ственной базой Херсонеса. Время идет, Херсонес становится провинцией Рима. Усиливается римское влияние и на культуру Херсонеса. Исчезает местный стиль изображений. Создаются жертвенники верховному богу Римской империи – Юпитеру Лучшему Величайшему и Нимизиде – богине мщения. Херсонес теряет свои характерные только ему черты. Как и в Риме, приобретают популярность восточные верования: культ Изиды, Кибелы, бога солнца Митры. Зарождаются магия и астрология. Под влиянием римлян были введены бои гладиато-ров
На востоке пылятся дороги – предвестник того, что началось великое передвижение кочевых народов.
     В 375 году в Северное Причерноморье вторглись гунны. Они несли с собой смерть и разрушение, истребляя или подчиняя своей власти местное население. Не было силы, способной остановить этот огромный всеразрушающий поток людей, пополнявшийся за счет племен, вливающихся под знамена Аттилы. Один за другим исчезали города Крыма. На месте их оставались трупы жителей и дымящиеся развалины. Прекратили свое существование Неаполь Скифский и Пантикапей. Только Херсонесу удалось избежать участи Пантикапея. Темной могучей живой массой охвачен гуннами Херсонес. Открылись ворота города и на бой вышли римляне, составляющие гарнизон города.
       Из сообщения посланника Восточно-Римской империи Прииска, который лично был у царя гуннов Аттилы, значительную часть населения государства гуннов составляли местные оседлые скифско-славянские племена (так впервые, в официальном сообщении, появляются в истории Крыма славяне). Он же сообщает о том, что произошло сражение гуннов с римлянами «при Херсонесе», после которого между гуннами и римлянами «был заключен мирный договор при посредстве посла Анатолия». Согласно этому договору римляне обязаны были ежегодно уплачивать скифам по 700 литр золота.
Эти данные позволяют сделать вывод о том, что тавроскифы продолжали жить и при гуннах на Крымском полуострове.
       Со смертью Аттилы его огромное разноплеменное государство распалось. На равнинах Северного Причерноморья пребывало много всяких кочевых народов. И каждый из них не преминул заглянуть в Крым. Они вступали в соприкосновение с коренными жителями, порой ведя с ними относительно мирную торговлю, но чаще всего, совершая набеги с целью грабежа или заставляя платить дань. Но процесс развития продолжался.
И опять провал в истории Херсонеса. Но вот  восточные верования исчезают. В городе ставят памятник Андрею Первозванному. На рубеже III — IV вв. в Херсонесе появляются первые последователи христианства. С началом новой эры в Херсонес проникает христианство, в V в. оно становится официальной религией. Безжалостно разрушаются памятники античного искусства, театр, храмы, их заменяют христианские церкви, часовни. В составе Римской державы в IV—V вв. город ведет изнурительную борьбу за выживание. Херсонес, защищенный мощными оборонительными стенами, продолжает жить ещё тысячелетие, но уже в условиях нового, феодального строя.
     На грани IV и V веков произошел раздел Римской империи на Западную и Восточную. Восточная Римская империя впоследствии называлась Византийской со столицей Константинополь. Она включала в себя Македонию, Фракию, Сирию, Египет и бывшие греческие колонии на Черном море. В течение нескольких веков она оставалась крупнейшим и могущественнейшим государством мира. На Крымском полуострове опорным пунктом ее продолжительное время являлся город-крепость Херсон (Херсонес).
В V веке Херсонес официально вошел в состав Византийской империи, а в IX в. стал одной из её военно-административных областей. К этому времени изменился не только внешний облик средневекового города, но и его имя: византийцы называли его Херсоном, славяне — Корсунем. Вплоть до XIII в. он был форпостом Византии в Крыму..
        Опираясь на него, Византия прибирала к своим рукам, под предлогом «помощи»  против кочевников, и другие торговые пункты на побережье. В VI веке  по распоряжению императора Юстиниана в Крыму  производилась постройка крепостных сооружений  против кочевников. Византия несла Крыму христианскую религию. Херсонес долгое время был местом ссылки «иконодулов» - иконопочитателей, выступавших против главенствующего среди византийского духовенства направления. Скопилось в городе большое количество опальных служителей религиозного культа. Они стали создавать монастыри (огромное количество келий было вырублено в скалах). Ви  Херсонесе отбывали ссылку политические противники константинопольских властителей: папа римский Мартин,  его соперник Вардан Филиппик, братья Льва IV Хазарина, самозванный сын Романа IV и низложенный император Юстиниан II

Последний оставил о себе печальную память в истории Херсонеса .  В 695 году он был свергнут с престола и сослан в Херсонес. Здесь он стал подготавливать заговор с целью вернуть себе трон, но не встретил среди правящей верхушки города поддержки. Боясь расправы, он бежал в соседнее княжество Феодоро.
Скоро ему с помощью болгар удалось вернуть себе трон. Затаив обиду против Херсонеса, Юстиниан, став императором Византии, послал в Крым войска. Те произвели разгром Херсонеса. Херсонесцы после ухода византийцев стали отстраивать свой город. Юстиниан II снова посылает карательную экспедицию в Херсонес, но херсонесцы с помощью хазар отогнали отряды императора.
    Из старых античных городов продолжал свою жизнь только Херсонес, называемый византийцами Херсоном, а русы – Корсунью. В нем по-прежнему производилась крупная торговля, и развивались ремесла. Но теперь городское население стало не единым в этническом отношении, свободно стали жить и тавроскифы.
   К моменту возникновения Киевской Руси большая часть территории Крыма находилась под властью хазарского хана. Херсонес имел свое самоуправление и находился в зависимости, то от хазар, платя им дань, то от Византии, в состав которой входил формально.
Правда, хазары еще не настолько сильны, чтобы избавить Крым от опеки Византии. А Византия уже не способна выполнять ту роль, какую она выполняла прежде. А тут неподалеку на севере появляется опасный сосед, называемый Киевской Русью.
 Черное море и Крым были необходимы Киевской Руси, так же как необходимы были позже выходы к морю Московскому государству. В русских летописях, в описаниях византийских и арабских средневековых писателей сохранились известия о военных походах русских князей в Крым и о жестоких сражениях там происходивших. К первой половине IX века относятся сведения о крымском походе новгородского русского князя Бравлина. В «Житии Стефана Сурожского» о нем пишется так: «Прииде рать велика русская из Новгорода, князь Бравлин, силен зело; плени от Корсуня (Херсонеса) до Корча (Керчи), с многою силою прииде к Сурожу; за десять дней бишася между себе. И по десяти дней виде Бравлин, силою изломив железная врата, и вииде в град...» Смысл сообщения на современном языке таков: Русский князь Бравлин во время похода подчинил себе весь Южный берег Крыма от Херсонеса до Керчи. Города Херсонес, Керчь и Судак были им взяты.
О Херсонесе говорится и в пунктах договора между киевским князем Игорем и Византией в 944 году: «Князь русский да не присваивает себе власти над страной Херсонес-ской и городами ее. Когда же он, воюя в тамошних местах, потребует войска от нас, мы дадим ему, сколько будет надобно.  Вмешательство русичей в жизнь Херсонеса продолжалось
В 986 г., сказано в сочинении  Иоанна Мниха, русские со-вершенно свободно прошли через Северный Кавказ, вдоль Терека, до Каспийского и Черного моря и захватили хазарские земли. Керченский пролив не был преградой для норманнов. Завоевав на Таманском полуострове Сам-Керц, называемый византийцами Таматархой, русы, по-видимому, подчинили и стоявшую напротив Керчь. Таматарха получила у руссов название Тмуторакани, а Керц (Керчь) стала называться Корчевым. ПА общим результатом  результатом торгово-экономических связей и военных походов русов  на хазар явилось образование Тмутароканского княжества. Боспор, зависимость от которого ощущал Херсон, был присоединен к Тмутарокани..
    Киевский князь Владимир Святославович оказал военную помощь византийскому императору Василию Второму, потребовав за это себе в жены сестру императора Анну. А тот рассчитываться по условию договора не хотел. Гордый византийский правитель считал для себя большим позором родниться с варварами, к которым они причисляли и русских. Тогда князь Владимир в 988 пошел войной на Херсонес. После длительной осады город был взят русскими.
По одним историческим источникам  взять Корсунь (Херсонес) князю Владимиру  помог Корсунский  священник Анастас, по другим источникам предателем был варяг – Жидьберн.
 Чтобы утихомирить киевского князя, Василий Второй поспешил отправить туда свою сестру Анну. Здесь, в стенах храма Херсонесского, произошло бракосочетание.
В сознании древнерусских летописцев захват Корсуни неразрывно связан с Крещением Руси и предшествовал распространению православия среди русского народа.
В X – XI в. В Херсоне происходит слишком частая смена византийских наместников и военоначальников. В 1066 году горожане Херсона восстали против Византии, что заставило императора Михаила VII Дуку обратиться за помощью к Руси. Киевский князь Святослав Ярославич послал свое войско в Корсунь (Херсон) и восстание было подавлено.
    Время шло и обстановка в Крыму резко изменилась. В Крым пришли кочевники команы (половцы). Было это во второй половине XI века. «В лето 1061 г,- говорится в «Повести временных лет», - пришли половцы впервые воевать на русскую землю. Вышел против них Всеволод во второй день февраля месяца. Они бились, победили Всеволода и, повоевав, ушли. Война с половцами приняла ожесточенный и долгий характер. В «Слово о полку Игореве» говорится: «Див кличет вверху древа: велит послушати земли незнаеме – Волзе и по Морию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, тмутарокаканский болван». Половцы получили еще одно название кипчаки. До начала XIII века господство кипчаков распространилось на весь Крым, за исключением Херсона и Боспора. Кипчаки владели Сугдеей (Судаком) Дань им платили все южные города Крыма.
В 1204 г. IV-го крестовый поход, когда крестоносцы похозяйничали в Царь-граде, привёл к развалу Византийской империи на ряд мелких государств и резкой активизации мусульманских и кочевых народов. Всё это имело самые печальные последствия для Херсонеса.Византийская империя доживала последние дни.. Всё это имело самые печальные последствия для Херсонеса.С помощью Венеции Византии удалось еще справиться с нашествием норманнов. Но за эту помощь пришлось уплатить дорогой ценой – отдать Венеции всю черноморскую торговлю. Вместе с венецианцами сюда же устремились и генуэзцы. Черное море стало ареной соперничества двух итальянских республик. Венецианцы скоро уступили Генуе. Херсонес по сути был обложен со всех сторон половцами. Снабжение города шло только морем, своих клеров на Гераклейском полуострове город лишился. Развивались новые политические центры: Тьмуторокань (Тамань), Корчев (Керчь) Солдая (Судак). Прямыми торговыми конкурентами стали Солдая и Кафа. Херсон еще был жив, но жизнь в нем только тлела. В начале XIII века связь между Византией и Херсоном прервалась В первой половине XIII в. хозяевами Причерноморья стали турки-сельджуки, подчинившие себе всю транзитную торговлю Херсон стал полностью зависить от небольшого государства Трапезунд, возникшего в 1204 году. А в 1223 году он платил дань Трапезунду.
   На рубеже XIII- XIV века пришло самое тяжелое бедствие – вторжение татаро-монгольских кочевых орд. В 1223 г. свой первый набег на Крым совершили монгольские орды хана Батыя; южный берег полуострова подвергся нападениям турок-сельджуков.. Во второй половине XIII в. главные торговые пути переместились в восточную часть Таврики, где генуэзцы основали свои торговые фактории Кафу (совр. Феодосия), Солдайю (совр. Судак), а вблизи Херсона возникает Чембало (совр. Балаклава) В 1299 году Херсон был разгромлен ордами татарского хана Ногая.. Сари-Кермен (Желтая Крепость), как называли арабские писатели Херсон пал.  Крым в виде улуса (провинции) вошел в состав «Золотой Орды». Экономическая жизнь Крыма пришла в большой упадок. Некогда цветущий, имевший почти двухтысячелетнюю историю Херсонес при татарах захирел… Во второй половине XIII в. главные торговые пути переместились в восточную часть Таврики, где генуэзцы основали свои торговые фактории Кафу (совр. Феодосия), Солдайю (совр. Судак), а вблизи Херсона возникает Чембало (совр. Балаклава).
В середине XIV в. контроль над Херсоном осуществляли генуэзцы, но вернуть ему былое могущество не удалось. Великий князь Литовский Ольгерд, разбил крымскотатарское войско в 1363 году близ устья Днепра, вторгся в Крым, опустошил Херсонес и захватил здесь все ценные церковные предметы. Преемник его Витовт в 1397 году пошёл на Крым, дошел до Каффы и снова разрушил Херсонес.
Не следует думать, что в XIII — XIV вв. херсониты смиренно наблюдали угасание жизни родного города. Напротив, ремонтировались городские стены и башни, в храмах совершалась служба, мостились улицы, работали мастерские, не пустовали постоялые дворы… Жилые дома украшались орнаментальной резьбой, росписью, фигурными карнизами. Но в 1399 г. хан Едигей предаёт город огню и мечу. После этого сокрушительного удара Херсонесу подняться было не суждено. Херсонес в первую очередь был торговым городом, который исчез, потому что не выдержал конкуренции с генуэзскими колониями: Кафой, Чембало и другими. Они забрали в свои руки торговлю в бассейне Черного моря. Учитывая нравы генуэзских купцов можно представить, что не все методы борьбы с Херсонесом были честными.
В первой половине XV в. ещё теплилась жизнь небольшого рыбацкого посёлка, но вскоре население покинуло и его. Город умер… В XVI в. польский посол Мартин Бранев-ский пишет о Херсонесе: «Достойные удивления развалины очень явно свидетельствуют, что это был некогда великолепный, богатый и славный город греков, многолюдный и славный своею гаванью. Во всю ширину полуострова, от берега до другого, ещё и теперь возвышается высокая стена и башни многочисленные и большие из тёсаных огромных камней. Этот город стоит пуст и необитаем и представляет одни развалины и опустошение. Дома лежат во прахе и сравнены с землёй…».
   Там, где прежде были клеры с желтоватой, но плодородной почвой, теперь растут бурьяны, да колючки. К северу, где имеются горы, да холмы, где были расположены сады и виноградники, теперь пустынно.
 Видны вдали многочисленные стада пасущихся овец. Красивый город, носивший у греков название Херсонезус и Херсон с эпитетом Трайхейский, у русских – Корсунь, у итальянцев Сарсон, а у арабов – Сары –Кирман, прекратил свое существование. Остались от него только стены, несколько разваленных башен из огромных тесаных камней. Церкви и дома сравнялись с землей.
Турки постоянно увозили оттуда в другие места мраморные колонны. Еще в 1333 году город был местопребыванием латинского архиепископа. Теперь все пришло в такое полное разрушение, что кроме большого греческого монастыря, превосходного водопровода с трубами из отесанного камня, ничего не осталось Слышны изредка заунывные песни татарского чабана, пасущего овец... И все! Жизнь к Херсонесу так и не вернулась.
Лишь 400 лет спустя, в 1827 г., офицер Черноморского флота Крузе произвел первые раскопки на месте древнего Херсонеса. Впоследствии они проводились отдельными лицами и организациями. Наиболее систематические раскопки начались в конце 80-х годов прошлого века.
Желающие могут сегодня ознакомиться с территорией древнего города: пройти по его главной улице, побродить по некогда оживленным жилым кварталам и площадям, осмотреть руины античного театра, беломраморные колонны средневековых храмов, остатки величественных оборонительных сооружений — стен и башен. Из оборонительных башен наибольший интерес представляет башня Зенона, которая занимала важное место в системе городской обороны и поэтому постоянно достраивалась и совершенствовалась херсонеситами. Не случайно это самая большая башня древнего Херсонеса. Она является интересным археологическим памятником Северного Причерноморья, в ней были найдены расписные надгробия, архитектурные детали, которые и сегодня восхищают своей красотой.
Говорят: «Король умер, да здравствует король!»
Херсонес-Херсон умер. Да здравствует Севастополь!
   Присоединение Крыма к России вызвало бурное негодование, как в Турции, так и в Англии, и Франции. И это понятно: первые теряли контроль над территориями, которые они давно считали своими; вторым не нравилось усиление России. В Европе стали распространяться ложные слухи, что Россия  Крым превращает в голодную степь, что татары изгоняются силой со своих земель и т.п. Григорий Потемкин, чтобы нейтрализовать слухи, подготавливающие в Западной Европе  аннексию Крыма от России и возвращение ее Турции, организовал путешествие Екатерины Второй в полуденные страны. К поездке были приглашены послы крупнейших европейских держав, австрийский император Иосиф Второй, иные знатные особы. То, что они увидели, нейтрализовало ложные слухи. А увидели они, как небольшой татарский поселок Ак-Мечеть превращался в губернский город Симферо-поль. А еще они увидели, что на пустынных берегах Ахтиарской бухты строился крупный военно-морской порт и город Севастополь (с греческого «город славы»). Строился он неподалеку от бывшего Херсонеса.
Побережье в районе Севастополя уникально для Крыма благодаря многочисленности (более 30) удобных, хорошо защищённых незамерзающих бухт. Извилистые берега самой длинной Севастопольской бухты более чем на восемь километров уходят в глубь полуострова. Скалистые мысы являются естественными цитаделями. Севастопольская бухта считается одной из нескольких самых удобных бухт в мире.13 мая 1783 года в Ахтиарскую (Севастополькую) бухту вошла русская эскадра, состоявшая из восьми кораблей под командой адмирала Ф.А. Клокачева.
Начало бурного роста Севастополя неразрывно связано с именем М. П. Лазарева. Назначенный начальником штаба Черноморского флота в 1832 г, а позднее — главнокомандующим флотом и портами и военным губернатором города, он строит адмиралтейство с предприятиями судоремонта и судостроения на берегах Корабельной и Южной бухт. Создав таким образом производственную базу флота, Лазарев приступает к реконструкции и застройке города, для чего 25 октября 1840 года был разработан и принят первый генеральный план Севастополя. В частности, была снесена одноэтаж-ная застройка Центрального холма, носившего название «Хребет беззакония», освободив место для зданий в духе классицизма. Одновременно, быстрее, чем в других городах Крыма, росло население Севастополя. Дальнейшее развитие города было предусмотрено ге-неральным планом 1851 года, но его выполнению помешала Крымская война.
Время шло… В Оттоманской империи были еще живы воспоминания о блестящих победах турецких янычар при завоевании Балкан.
Появилось желание еще раз прощупать силы России в одиночку. Заручившись негласной поддержкой ряда государств, объявила войну России в 1786 году. Она намери-валась нанести главный удар со стороны своей крепости Очаков, прорваться к воротам Крыма – Перекопу и отрезать русские войска, расположенные в Крыму. Турки, не без оснований, рассчитывали на помощь крымских татар, среди которых немало было сторонников Турции…
Время шло. Хозяйство и экономика Крыма процветали. В Крым зачастили визитеры, разные «путешественники», приглядываясь к жизни местного населения, интересовались полезными ископаемыми, сельскохозяйственным сырьем, торговлей. Интересны были их высказывания, публикуемые в книгах и газетах. Например, знатная англичанка Кравен писала о Крыме: «Признаюсь, весьма бы я желала, чтобы английское селение завело здесь фабрики моего отечества...
У меня много планов с этой земли, сделанные в точности и хорошо растушеванных...» Все эти путешествия и «экспедиции» были не случайны. Англичанам даже удалось разыскать на Кавказе  племянника последнего Крымского хана, которого после соответствующей обработки направили в Крым. Англичанам не повезло, их ставленник вскоре в Симферополе умер. Было видно по всему,  что Франция и Англия подготавливаются к войне с Россией. Нужен был предлог.
В 1853 году возник русско-турецкий конфликт по спорным вопросам мирного договора. Война Франции, Англии с Россией началась под предлогом «оказания помощи». Турция объявила России войну, присоединились союзники – Англия, Франция и Италия. Основной удар был нацелен на Севастополь, хотя каждому крупному городу Крыма досталось в той войне. Воюющие были не в равных условиях. Союзники, начиная войну, имели значительный перевес в численном составе войск в два раза. Русских войск было в Крыму только 35 тысяч.  Русские военные корабли были по преимуществу старые парусники, движение которых зависело от ветра. У союзников большинство судов были пароходы, маневренные, не зависящие от направления ветра. Англо-французские войска были вооружены нарезными ружьями-штуцерами, стрелявшими прицельно на 1200 шагов, а гладкоствольные ружья русских стреляли всего на 300 шагов. Снабжение припасами союзники получали по воде, из Лондона и Парижа их доставляли за две недели. А русские войска получали их только через два месяца.
Сама крепость Севастополь была неприступна с моря, но абсолютно беззащитна со стороны суши. Началась война с победы русского флота под Синопой. Русский флот, под командой адмирала Нахимова полностью уничтожили турецкий флот.
Понимая невозможность вести бой на море против объединенных флотов Англии, Франции и Турции, Нахимов принял единственно правильное решение – затопить флот у входа в севастопольскую бухту, чтобы войска противника не смогли взять крепость. Корабельные пушки и все боеприпасы были перевезены на берег.
13(25) сентября город был объявлен на осадном положении, началась Героическая Оборона Севастополя, длившаяся 349 дней, до 27 августа (8 сентября) 1855 года. Благодаря беспримерному мужеству защитников, несмотря на шесть массированных бомбардировок и два штурма, союзники так и не смогли взять военно-морскую крепость Севастополь. Хотя в результате русские войска отошли на Северную сторону, они оставили противнику одни развалины.
Севастополю, не имеющих защитных сооружений со стороны суши, повезло. Наступающие со стороны Евпатории союзные войска встретились с русскими на реке Альме.  8 сентября 1854 года произошло первое ожесточенное сражение, переходившее не раз в рукопашные штыковые схватки. Враг имел численный и технический перевес, но за свою победу заплатил огромными потерями. Герцог Кембриджский, наблюдавший за полем боя, сказал: «Еще одна такая победа и у Англии не будет армии».
   Эта задержка вражеских войск, позволила российским адмиралам Нахимову и Корниловы в срочном порядке возвести укрепление города Севастополя со стороны суши. В этом участвовало все население города, от мала до велика. За две ночи и один день на укреплениях южной стороны было установлено 100 орудий, а еще за один день и ночь число их достигло 172 орудий.
Севастополю пришлось 349 дней вести героическую оборону города, стоившую «союзникам» в 250000 человек.
Эта оборона свела на нет все планы послевоенного устройства Крыма, так долго разрабатываемые в Лондоне и Париже.
После ухода интервентов в 1856 году в городе Севастополе осталось всего лишь 14 неповрежденных строений.
По Парижскому мирному договору (1856) России и Турции запрещалось иметь военный флот на Черном море. Необходимость возрождения российского Черноморского флота снова возникла в ходе Русско-турецкой войны 1877—1878, когда Турция ввела в Черное море броненосный флот, а Россия смогла противопоставить только вооруженные торговые суда и легкие корабли.
Началось бурное возрождение города. В 1904 году число жителей в нем, не считая военнослужащих, было 67752 человека. В 1890 году Севастополь был причислен к разряду крепостей I класса.
Во время Первой мировой войны, Турция, преследуя свои планы возвращения Крыма и Бессарабии, воевала на стороне Германии. В век танков и планов зрелых у турок впервые переориентация произошла с Парижа и Лондона на Берлин.
Военные действия Турции носили эпизодический характер, масштабностью и удачей не сопровождались.
Но благодаря Турции, открывшей для немцев проливы Босфор и Дарданеллы, те ввели в Черное море крейсеры «Гобен» и «Бреслау». Эти два крупных судна, по сути, занялись пиратством, нападая на мелкие торговые суда и грабя мелкие порты на Черном море. Сунуться к Севастополю они не посмели.
В годы первой русской революции произошло восстание на броненосце «Потемкин», его пример вызвал выступления матросов на других кораблях Черноморского флота. В ноябре 1905 в вооруженном восстании приняли участие экипажи 14 боевых кораблей, рабочие порта и Морского завода, солдаты гарнизона. 14 ноября 1905 красный флаг был поднят на крейсере «Очаков», возглавил первое соединение кораблей революционного флота лейтенант П. П. Шмидт. Войска подавили мятеж, а его руководители П. П. Шмидт и другие были расстреляны.
Но и большевики мягкостью поведения не отличались. 1917 после Октябрьской революции власть в городе перешла к Совету военных и рабочих депутатов. После недолгого периода власти эсеров и меньшевиков в Совете, были проведены новые выборы, где большинство получили большевики. Окончательно советская власть установилась после вооруженного захвата города большевиками и отступления войск Врангеля 15 ноября 1920.
В захваченном городе большевики учинили массовый террор над жителями, особенно над бывшими солдатами и офицерами Русской армии. За первую неделю пребывания красных в городе были убиты более 8000 человек, общее же число казненных составляет около 29 тыс. человек. Согласно воспоминаниям очевидцев город буквально «утопили в крови»: Исторический бульвар, Нахимовский проспект, Приморский бульвар, Большая Морская и Екатерининская улицы были буквально увешаны качающимися в воздухе трупами. Вешали везде: на фонарях, столбах, на деревьях и даже на памятниках.
       Во время Второй мировой войны Турция не находилась официально в войне с Советским Союзом. Но политика турецких правителей настораживала. В Черном море находилось немало сторожевиков, десантных барж, вооруженных транспортов. Никто не мог дать гарантий того, что в Черном море не появятся что-нибудь покрупнее, вроде «Гейзенау» или «Шарнхорста». Войны с немцами еще не было, но на границах творилось неладное, то неизвестная подводная лодка всплывет, то немецкий самолет «заблудится».
  Никто не знал, что до первых боевых залпов Севастополя осталось менее суток. В Севастополе заканчивалось гулянье, матросы прощались с подругами, отправляясь в часть, В семьях офицеров планировались воскресные прогулки за город. Беспокойство не покидало наркома Военно-Морского Флота СССР адмирала Николая Герасимовича Кузнецова. Он снял трубку специального телефона «ВЧ» и позвонил в штаб Черноморского флота. Взявший трубку «ВЧ» начальник штаба флота контр-адмирал Елисеев ответил наркому коротко:
«Слушаюсь! Будет исполнено!
И тут же приказал дежурному по штабу капитану второго ранга Рыбалко: «Звоните командующему! Объявляется готовность номер один!»
По этому приказу весь город Севастополь, только что залитый огнями, погрузился в темноту. Правда, ночь была лунной и можно было видеть корабли, стоящие на рейде. Около полуночи погода стала портиться, луна спряталась за тучи. Немецкие летчики были обескуражены, они никак такого не ожидали. Они привыкли бомбить хорошо видимые и плохо защищенные цели. Зато их обнаружили своевременно. Лучи прожекторов выхватили их в черном летнем небе. Ударили зенитки всех кораблей. В 4 часа 12 минут 22 июня 1941 года был сбит над Севастополем первый вражеский самолет. Спустя десять минут был сбит второй. Налет немцам не удался. Правда была разрушена средняя школа №4, только недавно построенная, да несколько одноэтажных домиков на Подгорной улице... Кроме того, матросы сигнальщики, сообщили о том, что они видели на низкой высоте парашюты. Вначале думали о высадке десанта. Но это версия не подтвердилась. Зато стало ясно, что немцы побросали значительное количество мин. Значительно позднее удалось установить, что они были необычные, а придонные. Позднее научились их и уничтожать. Всему свое время.
В полдень правительственное сообщение о вероломном нападении Германии услышали все.
   Решено было ответить на вызов фашистов. 26 июня группа кораблей Черноморского флота приблизилась к порту Констанце, где располагалась главная перевалочная и топливная база армий группы «Юг» и обрушили шквал огня корабельной артиллерии. Черные клубы дыма заволокли Констанцу, всплески огня поднялись в небо, тонули вражеские суда, находящиеся в порту. Выполнив задачу, корабли развернулись для отхода. Но по пути один из кораблей, лидер «Москва» попал под бомбы немецких самолетов, на нем возник пожар, склоняясь в сторону, лидер попал на минное поле и подорвался. Досталось и лидеру «Харьков», но тот остался на плаву и был взят на буксир  эсминцем «Сообразительным» и отведен в Главную базу.
    В октябре немцы значительно продвинулись к Севастополю. Всех перипетий борьбы морской крепости с многочисленным врагом не передать. Для этого следовало писать огромную книгу. Поэтому ограничусь действиями двух небольших групп наших воинов, чтоб на их примерах показать беспримерность подвигов защитников города
     Вражеская мотоколонна спокойно продвигалась по шоссе Саки-Симферополь. Ее разметали залпы береговой батареи № 54, которой командовал молодой выпускник Севастопольского военно-морского училища береговой обороны лейтенант Иван Заика. Ему недавно исполнилось двадцать три года. Он сам создавал и укомплектовывал батарею людьми. Это было первое боевое крещение батареи. В воздух полетели обломки автомашин и серо-зеленые мундиры немецких вояк. Так, громом артиллерийских орудий лейтенанта Ивана Ивановича Заики 30 октября 1941 года началась оборона Севастополя. В ответ на обстрел мотоколонны, «юнкерсы» начали сбрасывать груз авиабомб на позиции не слишком усердно замаскированной батареи. Попытка немцев двинуться по шоссе после уборки разбитых автомобилей, закончилась плачевно. Батарея № 54 вновь накрыла снарядами автомобили противника. Не знали немцы, бомбящие батарею русских, что они сбрасывают смертоносный груз на ложные орудия, сделанные Заикой из обычных бревен. И все-таки, долго оставаться не обнаруженной противником батарея не могла. Немцы подтянули подвижную артиллерию и начали обстрел стационарной береговой батареи, которая перемещаться не могла. К тому же, лейтенанту никак не удавалось засечь противника. Вскоре немцы двинули против батареи свои танки. Батарее,  которой по уставу должно было тренироваться по морским целям, пришлось стрелять по подвижным наземным целям. Прямое попадание 102 мм. снаряда пробивало любую броню. А артиллеристы Заики научились поражать цели.
Вот и сейчас подбиты и горят три танка. А пушки бьют по автомашинам, пехоте. Танки не прошли. Но потери батареи были ужасным: двадцать человек убиты, тридцать два раненых. Два орудия повреждены. Командование понимало, что, понеся такие потери, батарея может быть захвачена противником, и отдали приказ подготовиться к эвакуации. Но, не повезло. Штормовая погода в Каламитском заливе не позволила ни подойти к берегу, не спустить шлюпки.
Комбату Ивану Заике было дано указание действовать самостоятельно, исходя из создавшихся условий. А эти условия были крайне тяжелыми. Батарея перенесла обстрел немецкой артиллерии. И сама била по немецким целям, разламывая автомашины, технику и уничтожая живую силу противника. Потом батарея перенесет ужасную бомбардировку, буквально перепахавшую землю. И еще целые сутки будет жить батарея. Отобьет еще одну танковую атаку. Будет жить тогда, когда останется всего два орудия. И встанут за орудия комбат заика и его комиссар Муляр. Будет жива и выбьет немецких автомат-чиков с территории 54 –й. По разному уходили с батареи ее защитники, и по разному возвращались в строй. Командир легендарной 54-й батареи вернется через партизанский отряд. Муляр после многократных попыток, перейдет линию фронта, а многие пройдут испытания немецкими лагерями.
     Чего стоит решение, принятое группой моряков Фильченкова. Красносельский, Паршин, Цибулько, Одинцов и сам Фильченков, расстреляв патроны, со  связками гранат шли на танки, и погибали, останавливая смертоносные машины. Можно представить ужас немецкого водителя танка, понявшего намерение русского матроса, двинувшегося на его танк...
     Что можно добавить к этому?  Суждено было этому городу дважды вписать самые незабываемые в истории России дни героической обороны. (В годы Крымской войны и Великой Отечественной войны 1941-1945 годов). Он оправдал данное ему название!
       Время шло, приближалось освобождение. Но оно, как и в Керчи, было непростым. Предстояло взять город силой. Перед этим, Гитлер, недовольный действиями гаулейтера Крыма генерал-полковника Еннеке, сместил его, вручив командование 17-й армией генералу пехоты Альмендингеру. Севастопольский плацдарм был очень сильно укреплен. Оборонительные сооружения, построенные нашими войсками в период 1941-1942 годов, были дополнены сотнями новых дотов и дзотов, орудийными и пулеметными гнездами, сетью ходов сообщения, заминированы все подступы к узловым позициям. Зловещей паутиной выглядели ряды колючей проволоки, прикрывающей вражеские траншеи.
     Прорвать оборону 2-й гвардейской армии генерала Захарова, несмотря на мужество и отвагу бойцов, не удалось. Не удалось этого сделать 19 апреля 1944 года  и бойцам 51 –й  и Приморской армий. Они понесли большие потери, так ничего и не добившись. Решено было перенесть штурм вражеской обороны врага на 23 апреля. В этот день, ценой больших потерь, войскам 4-го украинского фронта удалось прорвать оборону немцев, продвинувшись в глубину на 3 километра. Теперь на пути стояла Сапун-гора. На ней располагалось 36 дотов и 27 дзотов немцев. Вкопанные в землю танки, на каждые пятьдесят обороняющихся немцев приходилось по 16 пулеметов. Наступление наших войск началось с такой артподготовки, которой никому из старых фронтовиков не приходилось видеть. Потом пошли в атаку. Враг яростно оборонялся, помногу раз переходя в контратаку. На нашей стороне, на каждый километр фронта, приходилось по 250 орудий. Плотность огня была невероятной, цели заранее разведаны. Звуки разрывов были так сильны, что люди, находясь рядом друг с другом, не могли расслышать криков. Не были слышны слова команд. Кричали во весь голос и немецкие офицеры. В эфире образовался настоящий Вавилон. Солнце не проглядывало за пеленой дыма и пыли. Все выглядело, как при полном солнечном затмении. Борьба была отчаянной. Немцы, обильно подкрепленные шнапсом, были хаосом взрывом доведены до сумасшествия, бились с нашими с яростью обреченных.. Столкнувшись друг с другом вплотную, отбросив в сторону оружие враги, сцеплялись руками в смертельной хватке, катаясь по земле и стараясь задушить врага руками. Наконец, враг дрогнул и побежал...
В послевоенные годы город был вторично полностью восстановлен. В 1950-е годы застроены кольцо улиц и площадей вокруг главного городского холма, в 1960-е и 1970-е годы — целый ряд новых жилых районов, в районе бывшего Куликова поля выстроен проспект Генерала Острякова, застроены кварталы на берегах Стрелецкой и Камышовой бухт, на Северной стороне. В 1954 воссоздано здание панорамы «Оборона Севастополя 1854—1855 г.г.», в 1957 — построено новое здание городского русского драматического театра. В 1959 открылась диорама «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года». На площади Нахимова в 1964—1967 сооружен Мемориал героической обороны Севастополя 1941—1942
В настоящее время Севастополь является базой Российского Черноморского флота, хотя Россией утрачено право владеть городом Севастополем и Крымом в целом.