Пещера непридуманный рассказ

Прекрасная погода, теплый воздух. Приятная лесная атмосфера. Давно родной запах хвои и редких лесных цветов. Но все это не на долго, почти пришел. Хочется взять этот воздух с собой, хоть немного, в небольшой рюкзак, висящий за плечами. С большим рюкзаком в пещерах делать нечего, это знает любой, кто раз хоть пробирался туда, пусть и в исследованную до него, но местами еще дикую неизвестную пещеру.

Он был здесь не раз с такими же как и он увлеченными товарищами. Но сегодня он был один и хотел себе устроить небольшой экзамен, чтоб было потом чем похвастаться при очередной встрече. Сегодня он пойдет в сторону от обычного маршрута. Вход известен - по нему водят группы. Он проползет его и выйдет в место, где бывают все, а потом он направится туда, куда, наверное, вообще мало кто забирался. Он увидит это сам и сам сможет рассказывать тем, кто будет его слушать с разинутым ртом.
Вообще-то  совершать такие вещи в одиночку строго запрещалось, но ведь никто ничего не знает, а как говорится, победителей не судят.

Всего-то делов, свернуть в сторону от известного маршрута, и он в «совершенно ином государстве». Все новое, незнакомое, опасное, но как тянет жажда славы и признания, что особо задумываться уже некогда. Тем более все рассчитано так, чтоб его вход и выход никто особо не видел, никаких проблем с инструкторами ему не хотелось.

Вот и первое из незнакомых узких мест, снова надо ползти. Но навык уже наработан и аккуратно, как с инструктором, без нервов, он ползет и ловит себя на греющей мысли, что уже не новичок, раз решился пуститься на такую авантюру.

Вот он. Грот без эха, никто не понимал, да наверно, и не пытался выяснить, за счет каких пород или особенностей акустического строения грота здесь пропадал любой звук. В нормальных условиях пробраться сюда новичкам как он немыслимо, поэтому приходилось верить рассказам. Говорили, если два человека разойдутся по разные стороны здесь и будут кричать, то почти друг друга не услышат, не говоря о том, чтоб что-то разобрать. Он был один, но все равно не удержался, чтоб не попрыгать, погреметь и не покричать. Отраженного звука или эха он так и не дождался. «Надо же, не врут», - решил он и направился дальше. Хотя дальше ходить считалось крайне опасно из-за нестабильной породы и частых сплошных обвалов. Считалось, что дальше сеть пещер постоянно изменялась полностью, в среднем не реже раза в год. Но в самом конце этого лабиринта наверняка есть безумно красивое озеро. Вот до него и лежит его нелегкий и опасный путь.

Нарезвившись, он смело двинулся дальше в закрытый сектор. Ну конечно, не совсем двинулся, а снова пополз. Ходить по этим щелям было просто невозможно. Преодолев несколько довольно крупных расширений, он вдруг услышал, а точнее ощутил легкое поскрипывание стен. И тут его охватил страх,  который   все это время так тщательно скрывала жажда славы и признания. Жуткий, холодный страх за свою такую молодую в самом расцвете жизнь. И он, развернувшись там, где  в принципе в нормальное время даже бы не попытался этого сделать, рванул назад. Но до места, где можно было нормально распрямиться, было слишком далеко. Он почувствовал удар по плечу, запнулся, упал, и тут дикая боль погасила его сознание.
Он очнулся с мыслью, что же теперь будет, но нестерпимая боль в ногах снова вернула его в прежнее состояние. В следующий раз он пришел в сознание уже окончательно, видно что-то в организме адаптировалось к наступившим обстоятельствам. Пришло время думать и пытаться анализировать состояние своих дел. Анализ быстро показал что дела его очень и очень плохи, если не сказать грубо. Он лежит на животе, и его ноги почти по самые ягодицы засыпаны осколками сводов разной величины и дико ноют. Вытащить их или хотя бы пошевелить ими он не смог, как не пробовал. Рюкзак, который он снял, чтоб развернутся и бежать, лежит перед ним, но дотянуться до него он тоже не в состоянии из-за заваленных ног. Слабое желание кричать и звать на помощь окончательно погасила мысль о гроте тишины. Радовало только одно – он лежал на ровной площадке. Но вот мысль, что он умрет с удобствами, его не вдохновляла. Время так же оказалось недоступным, так как часы на его руке были разбиты вдребезги во время обвала. И просто жутко болели ноги. Возможно, там даже чего-то сломалось.

А еще жутко хотелось пить и от лизания камня, на котором он лежал, не было никакого толку, кроме легкой прохлады на языке. «Вот так я и закончу», – подумал он и провалился в очередную пучину беспамятства.

Очнулся он от того, что по его щеке что-то периодически ударяло и сбегало вниз. Он открыл рот и лизнул это. Оказалась вода. Подрегулировав положение головы, через некоторое время он понял, что жажда ему больше не грозит. И он снова, но уже немного счастливо, расслабился и забылся.

- Ну и зачем? Тебе не лень было этим заниматься?
 - А что? Вот проблема-то, устроить водоток и ложбинку для стока воды проковырять…
- Да нет, не проблема, но вот ЗАЧЕМ???...

Когда он снова очнулся, попил, размял руки, он так и не смог объяснить себе, что это было: сон, бред? Но вода, капающая теперь мимо его лица, на самом деле очень удачно попадала в естественную маленькую трещинку и по ней убегала далеко от него.

Очень хотелось есть, так, что мысль о зажатых ногах и о будущем по сравнению с этим почти не беспокоила. Он уже и не мог сказать, в который раз пытается нащупать свой рюкзак, но все тщетно.

- Не дотянется, – в очередной раз слышит он со стороны рюкзака.
-Не, не должен, чай не горилла, – отвечал ему  второй голос с тихим похихикиванием.
Кто там? Да еще и издеваются… «А я такой беспомощный, такой несчастный, такой злой на все», – подумал он и со злостью стукнул по снятой «мертвой» каске, которую положил рядом. Неярко и не на долго вспыхнула лампочка на давно севшем аккумуляторе, но и этого хватило, чтобы увидеть две вещи:
Первое: он никогда не сможет дотянуться до рюкзака.
Второе: прямо на его рюкзаке стоят и улыбаются два ….. лимона размером с большую репу. Глаз и вообще ничего другого он не заметил. Но мог поклясться, что оба лимона мигом вскочили и убежали.
«Все на много хуже, чем я думал», – решил он, попил капающей воды и понял, что пора готовиться к … . Он не мог это произнести даже про себя. Он был еще не готов к исходу, хотя к появлению «лимонов» тоже. Но сознание вроде еще не капает, так как желание попробовать сожрать каску еще не появилось. «То есть пока вроде адекватен» – сделал он себе пометку и снова провалился в спасительную дрему.

На новый услышанный диалог он уже реагировал спокойнее, даже глаза не стал открывать. Все равно темнота полная – пещеры все ж. Вот она романтика, вот она слава.

- Лежит… И не помер пока. Вот что с ним делать?
- А может ну его? Пусть сам как хочет?
- Нее… Помнишь прошлого искателя озера, что в расщелину сорвался? Сколько мы потом зайти не могли? До самого обвала пах… А этот в самом центровом проходе лежит….

Настрой разговора ему не понравился, и он решил возразить, но получилось что-то среднее между стоном и хрипом. Что-то прошуршало, и он понял, что рукой щупает лямку своего рюкзака.
Пока он жевал и пил нормальную без каменного привкуса воду из фляжки, он о чем только не думал, хотя есть лежа на животе не самое приятное занятие. Но о чем бы он не думал, все мысли возвращались к «Лимонам». Что это такое или кто, он не знал и никогда ни о чем подобном не слышал. Спелеологический фольклор, который он знал, тоже на эту тему молчал. «Глюки» -решил он и закрыл вопрос.

Вновь изогнувшись и посмотрев назад, он снова увидел этот большой камень только чудом  не расплющивший его ноги, но намертво прижавший их. Сдвинуть или хоть пошевелить его было невозможно даже со стороны, если только вызвав очередной обвал, но ему уже хватило и одного случайного. Но сильный и напористый организм требовал действий и он позвал: «Лимончики!». Тишина… «Лимончики!». Конечно, никто не ответил. Тогда он просто стал говорить. О себе, своей семье, жизни и как он попал в такую ситуацию. В общем обо всем, не забывая периодически жаловаться на свое состояние. На что он надеялся, он не понимал, но вода, капающая откуда-то сверху и рюкзак, лежащий под рукой, внушали определенную надежду. Последним актом отчаянья было обещание всем о них рассказать. Но и это не помогло установить контакт. Видно «Лимоны» слава, в отличие от него, не интересовала.

Устав от пустой и бесполезной болтовни он решил поспать, благо освещение и сытость располагали. Но из сна его вырвала четкая фраза взорвавшая голову: «ПОЛЗИ!».

Как он вытаскивал свои ноги, помнят только три потери сознания от диких приступов боли. Как полз до нормального прохода только две. А уж как его нашли и тащили до больницы, он как и все знал из быстро разошедшихся слухов. Он, как и обещал, пробовал рассказывать о «Лимонах», но по ответным взглядам понимал, что все списывают это на стресс и со временем просто перестал это делать. Вот только еще много лет вид разрезанного лимона вызывал в нем такой шок, что он мог тихонько сидя один проплакать три – четыре часа. Но к этому тоже все постепенно привыкли и делали, вид что не обращают внимание на больного человека.