Дело было на водах

Отдыхали мы как-то с мужем  в  одном санатории на  Кавказе. Массажист был почти слепой мужчина лет пятидесяти. Звали его Юрий Петрович. В санаторных книжках отметки он не ставил, а различал отдыхающих, видимо, по голосу, по ширине и толщине спин. А еще он был приветливый и разговорчивый.

На одной из процедур он меня спрашивает:
- Ну, что видели, что понравилось у нас?
- Мы вчера посетили ваш Замок коварства и любви. Очень красивое место: причудливые скалы,напоминающие замок, ущелье, шумная речка Аликоповка и, конечно, легенда о том, что когда-то жил здесь богатый и жестокий князь Аликонов. Сердце его было подобно куску ржавого железа. Не знал он любви и жалости ни к далеким, ни к близким, только единственную дочь свою, выросшую одиноким цветком среди диких скал и серых камней, звездоглазую Дауту, князь любил и лелеял. Любил, но берег от чужого глаза и держал взаперти. В своих детских играх Даута знала лишь одного мальчугана - сына старого чабана. Быстро бегущие годы превратили подростков в веселых, стройных как тополи юношей и девушку. И тогда, в бурливые весенние дни родилась страстная любовь. Родилась любовь, но принесла она с собой и горе. Не отдаст чабану князь Аликонов свою любимую дочь. Узнает, убьет чабана не знающий пощады Аликонов, в каменный мешок запрет дочь. Для богатого и знатного рода берег князь Аликонов свою дочь Дауту - свет его хмурых дней. И вот уже у стен его медные трубы. За Даутой приехал богатый и знатный жених. Помертвел молодой чабан. Побледнела Даута. Приходит конец. И решили они: смерть лучше разлуки! Умрем вместе. На отвесной скале прозвучало над пропастью слово прощанья. Взглянув последний раз в  очи любимой, юноша крикнул: "Прощай! Умирать с любимой не страшно". Прыгнул юноша в жуткую пропасть, в объятия смерти. А дочь жестокого князя испугалась, кинулась назад, к дому отца со словами: "Нет, я не буду умирать!" У замка гремела музыка. Богатый жених ждал Дауту. Мертвый чабан не слышал трубных звуков и голосов знатных гостей. Не слышал он и слов коварной Дауты. С той поры скалы эти и стали называть Замком коварства и любви.
- Да, женщины весьма коварны, - подвел итог моему рассказу Юрий Петрович
- Позвольте с Вами не согласиться, - взбунтовалась я, - коварных мужчин не меньше, а сейчас даже и больше!
- Но коварство женщин не знает границ и всегда превосходит коварство мужчин, - Юрий Петрович старался говорить серьезно, но я чувствовала, что он улыбается.
- Юрий Петрович, а Вы давно работаете в санатории? Наверное,  много людей прошло через Вас и Ваши руки. Расскажите что-нибудь.
- Да, я давно здесь работаю, с самого открытия санатория. Что-же Вам такого рассказать? Ну, слушайте:
- Еще при советской власти, когда санаторий принадлежал государству, стал ходить ко мне на массаж пожилой одинокий мужчина - Степаныч, поэт-любитель. Проникся, видимо, он ко мне доверием и даже стихи свои читал, правда, я их не запомнил. А однажды он рассказал, что ему одиноко и грустно жить, жена у него умерла давно, очень он ее любил, а дети далеко живут. И что здесь, в санатории очень ему приглянулась одна женщина, тоже в годах, но до того аккуратная, до того чистенькая, хрупкая, и вся светящаяся каким-то неземным светом, что он уже не мог не думать о ней. Я с ним тогда согласился, потому что она тоже ко мне на массаж ходила. Он влюбился в нее, но подойти, поближе познакомиться стеснялся, так как не знал - как она к этому отнесется. Да и замужем она, может быть,  была, не исключено ведь.

Однажды он пришел ко мне на массаж в приподнятом настроении и рассказал, что были они на экскурсии под названием «Замок коварства и любви». Там он все время поближе к той женщине подходил, так сильно его к ней тянуло. И вот, когда экскурсовод легенду окончил рассказывать,  та женщина посмотрела на Степаныча и улыбнулась ему. Оттого он и был такой воодушевленный.
Я, помню, посоветовал ему, все-таки, набраться храбрости и познакомиться. Ничего в этом зазорного нет. Окажется замужем, значит – не судьба, - Юрий Петрович замолчал.

- Ну, а дальше-то что? Набрался он храбрости, - мне не терпелось дослушать рассказ до конца.
- Набрался, и не только храбрости. Пошел он вечером в комнату отдыха, там мужики в бильярд играют, в шашки и шахматы. Они его тоже приглашали играть, но он не умел. Они у него тогда спросили -  а что он умеет делать. Он так скромненько им отвечает – стихи пишу. Его попросили почитать, а чтобы он смелее стал - налили ему водочки. А надо сказать, что спиртные напитки тогда в санаториях распивать было нельзя, считалось - грубое нарушение режима. И мужики водку тщательно прятали в сумках, а к двери часового ставили, чтобы случайно кто из персонала не зашел. Степаныч не хотел, но его уговорили и он выпил, расхрабрился и стал свои стихи читать. Мужикам стихи очень понравилось и поэтому они еще ему налили и очень хвалили.
И вот такой радостный, на большом душевном подъеме он и пришел в столовую на ужин. При всем честном народе подошел к той женщине, встал на одно колено, протянул к ней руки и стал декламировать стихи:

- Я искал тебя и в небе тёмном,
  В воздухе, парящем надо мной,
  И в людской толпе, и в ветре теплом
  Я повсюду слышал голос твой...

Все, кто присутствовал в столовой, к ним обернулись, а женщина так засмущалась, так ей стало стыдно, что она, молча встала и ушла из столовой, не дослушав стихи до конца.

- Что же – она совсем на него разобиделась, коварная?
- Не знаю. На следующий день пришел Степаныч ко мне грустный очень и сказал, что о его поведении кто-то доложил главному врачу и тот его из санатория выписал. И теперь ему надо уезжать. Сделал я ему последний раз массаж, посочувствовал, и он уехал.
- Надо Вам было сходить к врачу, поговорить, рассказать ему историю Степаныча, - строго  выговорила я Юрию Петровичу. - А так очень грустный конец: встретились два одиночества,  и из-за какой-то ерунды не сложилось у них.
- Ха-ха-ха-ха, - весело и раскатисто засмеялся Юрий Петрович, закончил делать массаж и пошел мыть руки. – Нет, он потом ее, каким-то непонятным образом, нашел под предлогом - ему обязательно надо извиниться перед ней. И  теперь они почти каждый год приезжают в наш санаторий вместе. Сейчас они тоже здесь. Если Вы повнимательнее приглядитесь, то обязательно узнаете их.
- Как же я их узнаю, у вас пятьсот человек одновременно отдыхает?
- Узнаете, они самые счастливые здесь.