Глава 4. Друзья детства

Шихалиев отложил в сторону папку. На столе истерично надрывался телефон.
- Слушаю.
- Привет, Амирджан,  - гремел в трубке густой бас. – Совсем зазнался, дорогой. Старую дружбу забыл, земляков обижаешь…
Подполковник нахмурился. Опять этот Мамедов. Необъятный, словно гора, великан с круглым лоснящимся лицом и бегающими лисьими глазками. Мелкий функционер в землячестве и ловкий мошенник. Школьный приятель Шихалиева. Неуловимый, непотопляемый, как итальянский мафиози. Сколько тёмных делишек проворачивал он за спиной руководства землячества, но каждый раз выходил сухим из воды.
- Чего тебе, - недовольно буркнул подполковник.
-  Сам знаешь, приятель, - вкрадчивым голосом продолжал Мамедов. – вчера к Гасанову на рынок УФМС нагрянула. Сотню ребят увели. Штраф – по восемьсот за каждого, да ещё и обратный билет.
- А сам-то он о чём думал? – возразил ему Шихалиев. - Почему разрешения на работу не оформлял? Наверняка парни опять без паспортов были. Знаю же, как они у него живут. Хуже скота.
- Дорого по закону всё. Сам прикинь, во что обойдётся. А ребятам работа нужна – не от хорошей жизни сюда бегут.
-  Но Гасанов-то не бедствует. Мог бы и заплатить за разрешения. Суд был?
- Завтра. Поэтому и звоню. В общем, придумай что-нибудь для школьных друзей. Вечером перезвоню. Ты меня знаешь. Добрые дела не забываю.
 - Подумаю…
Шихалиев откинулся в кресле. Сколько раз он давал себе слово бросить курить, и каждый раз вновь и вновь принимался за старое. Рука невольно потянулась к спрятанной в ящике стола пачке. Тихий щелчок, и голубой язычок пламени успокаивающе сверкнул у дула пистолета-зажигалки. Жадно затянувшись, Шихалиев выдохнул. Колечки дыма поднялись к потолку. Ещё хорошо, что противопожарная сигнализация отключена, а то бы... Пачка таяла. Горстка пепла в блюдце росла с каждой минутой. Напряжение отступало. Мамедов... Старая хрущёвка на окраине Москвы, три тощих подростка, гонявших во дворе мяч… Они всегда старались держаться вместе. Это было ещё в той, безвозвратно канувшей в прошлое стране, где люди не знали модного словечка «толерантность». Говорили о братстве народов, но почему-то искоса поглядывали на недавно переехавших из Баку новосёлов. Правда, те тоже не унывали, да и родители с недоверием относились к местным парням. Потом началась перестройка, и всеобщее братство сменилось возвращением к корням. Мамедов увлёкся суфизмом. С каким воодушевлением он читал тогда стихи Насими! Говорил о Боге,  о скрытом смысле поэзии, о поиске истины. О том, что путь к ней ведёт через множество испытаний. Чуть позже с азартом включился в дела диаспоры. Хотел помогать людям. Тем, кто приезжает в Москву в поисках работы. А потом… Что случилось? Куда исчез тот восторженный юноша с чёрными горящими глазами? В какой момент в душе его поселилась жажда наживы? В памяти, будто на старой киноплёнке, мелькали кадры прошлого. А Гасанов? Да, он был более уравновешенным, приземлённым. Спорил с Мамедовым, говорил, что тот отрывается от реальности. Мечтал сделать жизнь лучше, помочь братьям, живущим на исторической родине. А теперь… Держит ребят в ангарах, словно скот в хлеву…
Пачка закончилась. Последняя сигарета неумолимо таяла в руке подполковника. А он сам? Конечно, легко ему осуждать других… Что он может сделать для этих рабочих? Помочь избежать выдворения? Но как? И  будет ли для них это благом? Что лучше – отправить их на родину или оставить здесь, в рабстве у более успешного соотечественника? Смутное чувство вины тревожило Шихалиева. Последний пепел осыпался в блюдце. Будто очнувшись ото сна, встрепенулся на столе мобильник. Подполковник протянул руку.
- Да…
- Это Петров, из экспертизы.  А ты был прав, Амирджан. Нашли-таки на обивке взрывчатку. Рано начальство хотело в архив дело списать.
- Спасибо. Сейчас в ФСБ звоню.
Шихалиев нажал кнопку и уже собирался набрать номер, как телефон вновь задрожал. На другом конце мелодично переливался голос начальницы районного отдела УФМС.
- Да, Свет, я только что собирался…, - замялся Шихалиев, вспомнив просьбу старого друга.
- Понимаю, Амирджан. Но сделать ничего не могу.  Парней на рабочем месте задержали. В фартуках, у прилавков. Всё указано в протоколе. Так что… Штраф, выдворение и всё такое.
- Да я, в общем-то и не просил, - смутился Шихалиев.  – Хотя мне уже звонил Мамедов.
-  Передай ему, что на организацию восемьсот. За всех. Надеюсь, у него не хватит наглости снять эти деньги с ребят. Да, в общем-то, я не из-за этого. Мы тут ещё одного задержали. Документов нет, личность установить не можем. Не говорит ни по-русски, ни по-азербайджански, ни по-узбекски. Поработаешь с ним?
- Пальцы откатали?
- Да
- Везите…
 
Совещание продолжалось. Александр с интересом всматривался в лица выступавших менеджеров. Многие новички с трудом скрывали волнение. После слияния планировалась масштабная реорганизация компании, которая могла изменить их судьбу. Но этот… Березин – молодой, порядочный, уверенный в себе. Да и направление перспективное. Европейские филиалы, участие в тендерах в Великобритании, Франции, Бельгии. Стоит присмотреться. Александр взглянул на экран, где высотки бизнес-центров перемежались с частными домами и малоэтажками. Лондон… Откуда это странное ощущение – будто что-то холодное шевельнулось в груди. Березин улыбнулся:
- Учитывая особую важность проекта, прошу Вас, Александр Петрович, лично представлять его в Лондоне. Британские партнёры придерживаются того же мнения. Спасибо за внимание.
- На какое время назначены переговоры?
- Пятнадцатого августа…
Следующей была Раджабова. Пробежавший было по кабинету недовольный шёпот вскоре сменился приглушёнными возгласами одобрения. Реконструкция кварталов в Иордании,  Ливане и Эмиратах сулила компании баснословные прибыли.
- Планируется ли строительство культовых сооружений? Кто планируется в качестве главного архитектора? – Сулейманов, представитель узбекской школы. Наши партнёры давно знакомы с его работой.
- Благодарю за разъяснение, - удовлетворённо улыбнулся финансовый директор. – Думаю, Ваш стиль одежды внушит доверие нашим ближневосточным партнёрам.
Ну вот и всё. Участники совещания, перешёптываясь, покидали кабинет директора. Дверь, скрипнув, захлопнулась.
- К Вам Васильев, Александр Петрович
Звонкий голосок секретарши гулким эхом отдавался в уставшем от напряжения мозгу. К горлу неумолимо подступала тошнота.
- Пусть зайдёт завтра. С утра.

Чёрный длинноносый «Пежо» легко лавировал на переполненных транспортом улицах. В салоне было прохладно и уютно. Но чувство тревоги не отступало. Александру по-прежнему казалось, кто-то незримо наблюдает за ним. Снова телефон… На этот раз – мама.

- Подъезжаю. – Александр вышел из машины, закрыл дверь и включил кодовый замок. Ответом элегантного автомобиля был приятный негромкий звук, отдалённо напоминающий львиное урчание. Опять… Чей-то пристальный колючий взгляд следил за ним из чёрной темноты коридора.  Вот уже вторую неделю это ощущение не покидало его. Оглянувшись по сторонам, Александр зашёл в лифт и нажал на кнопку. Но вот и всё. Можно расслабиться и отдохнуть. Чай с малиной, черничный пирог, мама… Тихое домашнее счастье. Вот если бы ещё Наджми… Но этого, наверное, никогда не случится. Так пусть же всё остаётся по-прежнему.

Глава 5. Допрос
Игорь задумчиво глядел в монитор. Разговор с Васильевым не шёл из головы. Да, Алексеев – птица высокого полёта. Зачем ему связываться с рядовым менеджером? А эти слова об этике… Дело грязное. Точно грязное. Хорошо хотя бы без криминала. Иначе бы Васильев предупредил. А этика… Ему-то что… Он даже не знает этих людей - ни генерального, ни Алексеева. Он лишь мелкий винтик, даже не фигура - пешка в битве ферзей. Пешка, через которую с лёгкостью переступят, но которая ещё может прорваться, пусть даже ценою… Почему бы нет?  Судорожно затрепыхался чёрный Самсунг на столе.
- Да...
 Вкрадчивый голос Васильева слышался на другом конце провода.
- Презентацию подготовил?
- Да.
- Жду у генерального. 
Игорь отложил телефон. Дело принимало серьёзный оборот. Пружина закручивалась. Ещё немного, и он не сможет дать делу обратный ход. Сегодня он будет представлен – и Алексееву, и самому шефу. А потом… Какие действия потребуются от него? Что за цену ему придётся заплатить за своё продвижение? Глубоко вздохнув, Игорь встал и вышел из кабинета. В зеркале у лифта мелькнуло отражение нового костюма от «Маккиавелли». Щебетавшие рядом молоденькие красотки восхищённо взирали на молодого симпатичного менеджера. Ещё недавно Игорь бы с радостью заговорил с ними, но на этот раз он ограничился сухим приветствием.  «Нельзя, чтобы кто-нибудь заметил моё волнение», - подумал он, изо всех сил пытаясь придать своему лицу непроницаемое выражение. Двери закрылись. Лифт плавно скользил вверх. Перед глазами Игоря плясали красные цифры.  Десять. Десятый этаж…
- Выходите?
- Да…
 У кабинета директора толпились люди. Большинство были из высшего руководства. Все приветливо улыбались и оживлённо беседовали. Жизнь шла своим чередом. Через несколько мгновений в коридоре показался Васильев.
- Что здесь? – поинтересовался Игорь. – Совещание?
- День рождения генерального. Удобный случай тебя представить. Пошли.
Игорь замялся.  Ну вот и всё. Выбор сделан.
- Не дрейфь, - ободрил его зам по кадрам. - Это при Торопове стол был для избранных, а этот всех приглашает. Надеюсь, тебе не надо напоминать, чтобы язык за зубами держал?
Игорь кивнул. Мужчины молча прошли в приёмную. На накрытом по случаю столе были расставлены восточные сладости, печенье, фрукты и бутерброды с икрой и сыром.
- При Торопове ещё шампанское пили, - заметил Васильев. – Весёлый старик был, а этот… Вино на дух не переносит. Даже запах.
Зам по кадрам на состроил недовольную мину, но она тотчас же сменилась любезной улыбкой.  К гостям приблизилась тоненькая девчушка в закрытой белой кофточке и чёрных брюках.
- Кофе желаете?
Девушка была симпатичной. Игорь с интересом взглянул на неё, но тотчас поймал многозначительный взгляд Васильева.
- Никакого флирта на работе. Тем более, с секретаршей шефа. Она замужем, а он - правильный до невозможности. Так и место потерять можно.
Вскоре появился Алексеев. Он был высок ростом, представителен и держался очень уверенно.
- Приветствую, Алексей Иванович
Голос зама по маркетингу оказался весьма располагающим. Алексеев  приблизился к Васильеву и пожал ему руку, а затем обернулся к Игорю.
- Рад знакомству, Игорь Николаевич. Наслышан…  Презентация с тобой?
- Да, - Игорь вытащил из кармана флэшку.
- Отлично. Подождите немного. Об остальном позже. В понедельник, в «Монтене». В двенадцать.
Игорь отчётливо понимал, что становится частью чьей-то игры, но отступить не решался. Алексеев ловко лавировал между толпившимися у стола менеджерами. Улыбался, обменивался рукопожатиями. Чуть поодаль беседовал с лысоватым полным мужчиной Васильев. Вскоре среди сотрудников пробежал недовольный ропот - в приёмной появилась молодая женщина в платке. Секретарша засуетилась.
- Рената Шарифовна, кофе будете?
Женщина кивнула и, взяв чашку, направилась к столику с бутербродами. 
Игорь нахмурился. В то же мгновение рядом с ним оказался Васильев.
- Не вздумай с ней ссориться, - шепнул он. – Её сам генеральный продвигает. Одно хорошо - скоро уедет в Амман.
Вскоре дверь кабинета распахнулась. На пороге появился мужчина лет сорока. Он был смугл и сухощав. Над загорелым лбом курчавились светлые волосы. «Похож на иностранца», - подумал Игорь и тотчас  заметил, что Васильев внимательно следит за выражением его лица.
- Угощайтесь, господа! – с лёгким акцентом произнёс шеф. Тёмно-синие глаза приветливо взглянули на окружающих. Людское море заволновалось, зашумело, но тотчас отхлынуло назад.
- Простите, мне ещё надо просмотреть документы, - виновато улыбнулся он. – Много работы из-за слияния.
Обернувшись к Васильеву, он добавил:
- Прошу Вас, Алексей Иванович. Продолжим вчерашний разговор…

В камере «обезьянника» было сыро и холодно. Трое здоровенных лейтенантов  в униформе сторожили  вход.  Шихалиев взглянул на задержанного. Парень лет двадцати пяти, не больше. Крепкий, смуглый брюнет. Черты лица скорее европейские. Правильный нос с горбинкой. Кто он? Кавказец, таджик, узбек?   
- Как тебя зовут? - поинтересовался подполковник.
Незнакомец молчал.
- What’s Your name? – повторил он по-английски.
В тёмно-карих глазах  не мелькнуло ни единой мысли. Шихалиев потянулся за сигаретой. Клубы  дыма наполнили камеру. Незнакомец поморщился. Не курит…
- Ничего, сейчас заговорит, - угрожающе пробурчал лейтенант,   уставившись на задержанного.  В глазах парня сверкнула злость. А он знал, на что шёл…  Догадка молнией мелькнула в мозгу Шихалиева.
-Ma ismuka? (как тебя зовут)
Мужчина с удивлением взглянул на Шихалиева.
- Ismi Ahmad. (меня зовут Ахмад)
Араб. Дело пойдёт. По крайней мере, можно допросить. Но вместе с тем…  Откуда взялся в Москве араб, не понимающий ни слова по-русски? Крепкий парень, без визы. Явно не студент.
- Ма тафъаль филь-Муску? (что ты делаешь в Москве) – продолжил допрос подполковник.
Поначалу державшийся уверенно незнакомец всё более путался в показаниях. Шихалиев мерил шагами задымлённую камеру. Казалось, этот парень нарочно заметает следы, но не слишком умело. Съёмная квартира на окраине Москвы, неизвестный человек, обещавший ему работу… Нет, этот субъект никак не походил на обманутого ловкачом  наивного работягу. Докурив последнюю сигарету, Шихалиев вытащил из кармана телефон и нажал кнопку вызова.
- Привет, Сергей. Это я, Амирджан. УФМС тут одного задержала. Выясни, кто, когда прибыл и через какой КПП. Квартиру проверьте. Диктую адрес…
Закончив разговор, он кивнул стоявшему у входа охраннику.
- Придётся ещё раз допросить. Подержите два дня. Суд на понедельник.
- Хорошо, что Вы арабский знаете…, - удивлённо заметил лейтенант. 
- Да уж…
Шихалиев медленно поднимался по лестнице. Да, не ожидал он, что дружба с Наилем аукнется через столько лет. Это было в десятом классе.  Они встретились случайно, на улице. Разговорились. Наиль был на восемь лет старше. Закончил восточный факультет, работал реставратором в музее. Организовал курсы арабского для московской молодёжи. Ребята собирались вечером, в одном из ДК. С увлечением зубрили странные буквы, корпели над  грамматическими упражнениями. Почти все были татары, и вскоре разговоры плавно перетекли с пород глаголов на вопросы религии.  В классе Наиль был предельно корректен, но в перерывы…  Они стали самой увлекательной частью занятий. В перерывы Наиль не скрывал своих взглядов. Критиковал имамов, утверждал, что они не имеют достаточных знаний и сотрудничают с   госбезопасностью.  Рассказывал, как в Чистополе возмущённые прихожане вынесли имама из мечети.  Последний факт был неприятен Шихалиеву. Однако воодушевление, с которым Наиль отстаивал свои убеждения, заставляли его вновь и вновь искать общения с этим человеком. С увлечением внимали ему и татарские парни, выросшие в далёких от веры семьях. И вот однажды… В тот день из уст Наиля впервые прозвучали слова «Братья-мусульмане».  Шихалиев уже читал о них. Ему импонировал отказ от роскоши, в которой якобы купается высшее духовенство, и возвращение к простым и понятным принципам изначального ислама, и необходимость соблюдения его основных принципов. Но их призывы к раздорам откровенно претили Амирджану.  Он продолжал встречаться с Наилем и его товарищами, но всё чаще думал о том, чтобы расстаться. А тем временем пришла и повестка из военкомата. Армия казалась спасением, и молодой Шихалиев с радостью отправился служить. Затем школа милиции, университет… Расследование дел, связанных с деятельностью этой организации… Теракты… Повернув ключ в замке, подполковник вошёл в кабинет. На столе лежала папка. Дело об автокатастрофе.

Александр приветливо улыбнулся.  Пришедший с Васильевым молодой менеджер оказался весьма толковым парнем. Но интуиция подсказывала, что с ним надо быть настороже.
- К Вам Березин, - звенел по коммутатору голосок секретарши
- Пусть войдёт, - Александр кивнул сидевшим напротив него коллегам. – Насчёт вашего протеже подумаю.  У меня пока нет вакансий, но вскоре…  Может, чего-нибудь подберу. 
В кабинет вошёл молодой блондин. 
- Мне надо поговорить с Вами, Александр Петрович.
- Слушаю.
- Речь идёт о Сулейманове. Возможно ли пригласить его в Лондон?
- Зачем?
- Речь идёт о реконструкции квартала для арабских эмигрантов. В проекте предусмотрено строительство мечети. Муниципалитет не хочет приглашать ближневосточные компании. Боятся наплыва незаконных мигрантов. Мы для них – неплохой выход из положения.
- Думаю, это возможно. У Сулейманова хорошая репутация, а теперь ещё и российское гражданство.  Обсудите сроки с Ренатой Шарифовной и доложите мне. Его работа в Лондоне не должна срывать ближневосточные проекты.
 Березин кивнул и поднялся с места. Но не успел он покинуть кабинет, как по коммутатору вновь послышался голос секретарши. 
- Звонят, Александр Петрович. Тот же, что и вчера. С акцентом.
Березин обернулся. Александру показалось, что он заметил мелькнувшее в его глазах выражение страха.
- Идите. Всё в порядке.
Крепкая спина подчинённого исчезла за плотно закрытой дверью. В глазах потемнело. Александр отчётливо ощутил, как в висках пульсирует кровь. Дрогнув, рука медленно потянулась к трубке.
- Привет, Искандер, - хрипел голос в трубке. – А это опять я, Фархад…
Ужас холодной змеёй шевельнулся в сердце. По лбу стекали крупные капли.
- За тобой должок, Искандер. Когда платить будешь? 
- Я не веду переговоров с предателями, - Александр изо всех сил пытался придать своему голосу оттенок непреклонности.  - Не собираюсь помогать тебе.
- А я не предатель, - вновь рассмеялся голос в трубке. - Это ты предал нашу веру.
Страх постепенно отступал, сменяясь возмущением. 
- Если это твои люди следят за мной в последнее время, то ты прекрасно знаешь, что веру я не предавал. Это ты предал своего командира. Ты виновен в том, что случилось с Айшой.
- Уж если считать, кто в чём виноват… - зловеще усмехнулся голос в трубке.  – Кто увёл мою жену? А если уж вспомнить, как ты в упор расстрелял своего школьного друга…
Голос в трубке раскатисто рассмеялся. Холод вновь шевельнулся в сердце.
- Ты сам знаешь, что между мной и Наджми ничего не было
- Я ничего не знаю, - зловеще хрипел Фархад. - Может, она сейчас с тобой.  Где ты её прячешь?
-  Я её не видел после того боя, во время которого ты предал Айшу. Я помог им добраться до Турции, и там мы расстались.
- Верю, Искандер, верю, - Фархад вновь рассмеялся. -  Я всё о тебе знаю. И помни, я буду следить за тобой. Ты наш должник.
 Александру на миг показалось, что он вот-вот потеряет сознание, но он усилием воли взял себя в руки и твёрдым голосом произнёс:
- Я ничего вам не должен.
- Мы ещё поболтаем об этом,  Искандер, - Фархад понизил голос почти до шёпота, но этот шёпот казался ещё более зловещим. - Но не вздумай впутывать милицию, не то пожалеешь. Я переступил через Айшу, а через тебя тем более переступлю. Пока. До встречи.
Голос в трубке оборвался, сменившись звучавшими в пустоте гудками. Холодная пустота в груди не отпускала. Мир рушился. Прошлое возвращалось, воскрешая к жизни самые страшные воспоминания. Да, он любил Наджми. Замужнюю женщину, супругу Фархада. Но его грех был лишь в том, что он испытывал это чувство. Между ними не было ничего. Никогда. Лишь взгляды, которыми они обменивались порой. Но Пётр… Александр тщетно пытался забыть об их последней встрече. Был бой. Долгий, тяжёлый. Федералы наступали.  Их самолёты утюжили позиции отряда. Они залегли в окопе. Орудия палили со всех сторон. Снаряды разрывали высохшую землю, и она комьями разлеталась в стороны. Казалось, у них есть один путь – отступить. Но нет… Знакомый гортанный выкрик… Айша поднялась из окопа… И вот они прорываются вперёд… Ещё мгновение, и перед ним встало лицо Петра. Пули свистели со всех сторон. Раздумывать было некогда. Но нет, он не хотел стрелять. И Пётр тоже. Во всяком случае, так казалось тогда Александру. Мгновение они глядели друг на друга, а потом… Оглушительный грохот, взметнувшиеся вверх комья земли, крики… Александр потерял сознание. Но всё же – успел ли он сделать тот роковой выстрел? Эта мысль отравляла даже самые счастливые мгновения его жизни. Как хотелось ему узнать, жив ли Пётр, но страх оказался сильнее. Вернувшись в Москву, он позорно сбежал. Сменил квартиру, а затем и вовсе уехал на Ближний Восток. И вот теперь… Острое чувство вины вновь пронзило сердце.
- Наташа, двойной кофе, пожалуйста. Через десять минут выйду. У меня был важный разговор
Секретарша принесла кофе с  печеньем и вышла из кабинета. Терпкий вкус отменного «Эспрессо» с корицей вернул Александра к реальности…