Грязный понедельник

Душным пыльным утром на краю огромного спящего города из бетона, стекла и погасших огней в одном подмосковном придорожном кафе сидели четверо мужчин в синих комбинезонах. На столе у них стояли большие кружки с горячим кофе, пластиковые тарелки, заполненные горками салфеток, в центре дымилась набитая окурками пепельница, а на краю лежала стопка просроченных газет. Кроме четверки работяг в кафе у двери дремал мужчина в шерстяном свитере и нахлобученной на глаза кепке, а за прилавком, на кухне мелькал бледно розовый фартук. Из приемника, подвешенного на пластиковом ванном крючке у входа в уборную вяло шипела музыка. За окнами в тонком занавесе пыли увеличивался шар рыжего солнца, охватывая все больше безграничного пространства огромного высокогорья мусорной свалки, протянутой на десятки километров вдоль трассы за скудной стеной берез. И столько же в глубину к заброшенному химическому заводу. С высоты птичьего полета на трассе можно было заметить медленно движущиеся дальнобойные грузовики. Затем птица снижалась и завершала свой полет на кучке приглянувшихся ей отходов, где со своими сородичами можно было поживиться десертом из тлеющих продуктов человеческой жизнедеятельности. В то утро наступил понедельник. И вместе с пернатыми на охоту вышли и другие постояльцы свалки. У ее кромки можно было увидеть самодельные хижины из картонных коробок, разноцветных грязных кусков ткани и гнилых досок. Для тех, кто засыпал и просыпался внутри, эта свалка была домом, работой и могилой. Они выползали с длинными бородами и тростями в руках и бродили в новых поисках, вороша под собой свалку. А для четырех мужчин в комбинезонах, мерно дремлющих в кафе, огромная куча хлама за окном была обычной работой. И даже ее резкий, смертоносный запах не мог помешать им выпить кружку горячего кофе.

- Моя девочка просто умница. Целыми днями пашет. - говорил один из мужчин, обхватив синюю кружку с надписью «Лучший папа на Свете» на английском. -  Ночью, когда я уже дрыхну, она приходит домой и сразу встает к плите. Я спрашиваю ее – «Зайчон, что ты делаешь?» А она – «Варю тебе супчик на завтра».  Я смотрю на нее, и сердце кровью обливается. Хорошая девчонка… Я ей говорю – иди прими душ, я найду, что пожрать. А она кивает и стругает морковь. «У тебя язва», – говорит она – «Тебе необходимо питаться здоровой пищей». Представляете, мужики? Даже я понятия не имел о своей язве. Я знаете, часто жалею, что она со мной.  Ведь я никто и ничего не могу ей дать, как бы не старался.
- Ты хотя бы мусор по утрам выбрасывай. Моя баба так мне и говорит - хотя бы сделай это, если не можешь принести денег домой. - сказал второй, тощий в черной футболке и красной бандане с черепами.
Мужики засмеялись.
- Тебе повезло, Саня. Моя уехала в Мариуполь с детьми, так и с концами.  - хрипло сказал третий, в утепленной клетчатой рубашке с закатанными рукавами. - И номер сменила. В последний раз, когда я звонил, ее мать  сказала мне, что она вышла замуж, и новый муженек меня убить готов за то, что я такая скотина. – сказал мужчина, смачно всосал в себя сопли, отхаркнул на пол, и бросив на стол кулаки, оттянулся на стуле. На костяшках пальцев правого кулака виднелись почти стершиеся синие буквы ЛЕНЯ.
- Моя девочка самая лучшая. - продолжал первый, которого приятели называли Саней. - Я за нее готов порвать жопу. Любому. 
Тут белая дверь, ведущая на кухню, отворилась со стуком о стену.
И к столику подошла официантка двадцати восьми лет.
- Кому разбавить кипятком, ребята? - предложила она, кокетливо выпятив левое бедро.
- Мне. - громко сказал четвертый мужчина, который до этого все время дремал, обхватив свои локти.
- Ты еще первую не выпил — сказал Леня.
- Это растворимый? - кивнув на кружку в своих руках, спросил тощий мужчина в бандане. Товарищи звали его Гирей, что было явно шутливым прозвищем.
- А какой тебе надо? - с напускной дерзостью спросила официантка.
- Позавчера, по-моему, был свежего помола — недовольно отметил Гиря.
- А этот по вкусу, как тина. - сказал мужчина в рубашке.
- Арабика закончилась. Сыплю, что есть. Короче, решайте быстрее. У меня полно дел.
- Ну давай, подлей еще. - сдался Гиря. - Ты прелесть — сказал он, хитро улыбаясь, когда последняя капля дополнила кружку доверху.
- С тебя достаточно. - сказала она и удалилась обратно за дверью, кокетливо виляя джинсовым задом.
- А мне нравится Маринка. У нее как никак высшее образование — расчесывая щетину, сказал проснувшийся мужчина в войлочной куртке поверх комбинезона. Все звали его Фолликулой. За то, что у него на щеке была большая коричневая бородавка.
- Да она тупая как валенок. Только жопой и виляет — сказал Гиря и громко хлебнул из кружки.
- Верно. Образованием тут и не пахло. А интеллект у нее ого-го какой! - подхватил Леня. - я думаю, может ее к себе взять? Пригреть, приласкать. С таким-то интеллектом!
- И что будешь делать с ее интеллектом? - не унимался Фолликула. - На кой черт?!
- Эй, мужики! Вы вообще о чем? - с недоумением спросил Гиря, глядя попеременно на обоих мужчин.
- Я найду применение ее интеллекту, уж поверь. У меня еще много сил. - с ехидной улыбкой продолжал Леня, не обращая внимания на Гирю.
Фолликула громко рассмеялся.
- Чего ты ржешь? Что здесь смешного?! - Гиря оглядывал мужчин, пытаясь отыскать в их уставших глазах правду. 
- Ну что ты такой беспокойный? – спросил его Леня.
Теперь и Саня начал смеяться.
- Да мне грязножопого таджика понять проще, чем тебя, неотесанного  балвана! Хватит ржать! - крикнул он на Фолликулу.
- Ну смотри. – Леня поднял на уровне груди две руки с растопыренными пальцами. Гиря сосредоточенно слушал товарища и следил за его руками — вот это высшее образование. - Леня растопырил пальцы. - Сечешь? Хорошо! А теперь обернись.
Гиря еще больше сморщил лоб и готов был выстрелить из глаз в двадцать четвертым калибром. Прямо меж глаз нерадивому товарищу.
- Что, интерес уже пропал, Гиря? - подначивал Леня. Остальные молча наблюдали.
Гиря отхлебнул кофе, продолжая пристально смотреть на Леню. Затем медленно повернулся и увидел в замызганном окне толстуху, карабкающуюся в грузовик.
- А это, мой друг, интеллект! Видишь, какой здоровый у этой тетки! – выпалил Леня.
Весь стол разом взорвался хохотом.
Гиря озадачено смотрел на огромный безобразный зад проститутки,  пытающейся подтянуться, чтобы забраться в кабину. Она тяжело дышала и едва не падала на землю. Из кабины ей помогали сразу четыре жилистые руки.
-   Ну ты и урод. - качая головой, протянул Гиря и потянулся за пачкой сигарет.
- Вам, ребята, нужно быть посерьезнее. С чего вы вообще решили, что она не бегает по трейлерам каждую ночь как эта потаскуха? - сказал Саня.
- Да никакой разницы, мужик. Любая баба готова запрыгнуть в твой трейлер. Это жизнь. - развел руками Леня.
Тут дверь в кафе открылась и внутрь вошел щуплый кучерявый таджик. Он остановился у доски объявлений, висевшей у входа. Его огромные глаза пугливо оглядели зал, скользя невидящим взглядом по предметам.
- Опа. Глядите. - сквозь зубы, сжимающие сигарету, процедил Гиря. Все повернули головы на пришельца, напряженно читающего доску объявлений.
- Еще одного саида взяли. - сказал Фолликула, прикрыв воспаленные веки.
- Как бы ни на чье-нибудь место. - сказал Саня.
- Эй, саид! По-русски не говорит?! - крикнул Гиря.
Мужики снова засмеялись.
- Как ни крути, а метут эти уроды качественно. У меня один такой весь дом от ступенек подъезда до последнего этажа будто своим языком вылизывает. - сказал Леня.
- Эти тараканы быстро ползают только тогда, когда им дашь пинка. Проверенно на личном опыте. - отметил Гиря.
- А как же почтение к нашим ближним братьям? - насмешнически пропел Фаликула. - Равенство? Единство? Толера...Как это? Моему младшему пацану про это в школе постоянно талдычат. Черт. Забыл!
- Засунь его себе в жопу вместе с этой конфетой. - спокойно, с тем же воинственным выражением лица ответил Гиря.
Фаликула расмеялся, и положив в рот конфету от Мишек в сосновом лесу, затолкал фантик в туго набитую окурками пепельницу. - Что-то много мусора мы оставляем после себя. - заметил он вслух.
Тут к таджику подошел низенький мужчина с кустами седеющих волос по бокам. Куда больше можно было сказать — визуально он походил на гадкого пингвина в дорогом пиджаке. Он подвел испуганного таджика с большими, поразительно белыми глазами к столу.
- У вас скоро выезд, ребята. - сказал пингвин.
- Утренний кофе, начальник. Не желаете? - предложил Леня.
Пингвин бросил брезгливый взгляд на Леню. - Это Файза... - Пингвин запнулся.
Неожиданно резко ему на помощь пришел таджик — Файзрамонмахмад.
- Да-да. Вот именно он теперь работает с вами. - взяв за плечо парня, громким голосом, напоминающим звук при игре смычком на пиле, сказал пингвин. Мужчины продолжали молча курить и с шипением всасывать кофе. Взгляд у всех был сонный и безучастный. Только у Гири он был полон непонятной ярости. Но и он молчал.
- Вот! - продолжал пингвин. - кто-то из вас должен взять его на воспитание.
- Может вы имели в виду обучение? - спросил Фаликула, щурясь от сигаретного дыма.
- Я говорю только то, что имею в виду! - вскрикнул пингвин. Мистер Пингвин.
- Тогда я пас. - с улыбкой ответил Фаликула.
- Значит его возьмешь ты. 
Неожиданно раскрасневшийся Мистер Пингвин не помнил имен тех, кого нанимал. Даже по прошествии долгого времени. Но Леня ответил отказом. И Мистер Пинвгин ничего не мог сказать ему против. Потому что он был тщедушным мерзким существом с короткими конечностями. Именно это думал о нем Гиря. И Мистер Пингвин знал это и старался не замечать его присутствия.
- Тогда его возьмешь ты. - кивнул на Саню Пингвин, стараясь сохранять важность.
Саня выпустил изо рта дым, опустил окурок в мятый фантик от мишек в сосновом лесу и подумал о том, какое большое, должно быть у него сердце.
В 8:30 мужчины стояли на улице, прислушиваясь к реву моторов своих рыжих МАЗов. Фуры вместе с толстой шлюхой уже не было. От нее остался глубокий след колес на песчаной полосе вдоль трассы.
- Обучи малого всему, что знаешь сам. - давал инструкции Пингвин.
- Вы имели в виду «воспитай»? - переспросил Саня.
Пингвин только несколько раз быстро моргнул и ничего не ответил.
- Не жалей его. Пусть работает больше. Понял?
- Не беспокойтесь, начальник. — ответил Саня.
- Очень хорошо! Эй! Подойди-ка сюда! - крикнул он таджику, который в стороне завороженно смотрел на громадную мусорную свалку за железной сеткой.
- Это твой напарник. Ты его напарник. Вы оба работаете вместе — сказал Мистер Пингвин и повертел в руках невидимый руль.
Таджик улыбался и сверкал своими нереально белыми глазами.
"Наивный болван" — подумал Саня и сплюнул на песок.
Мистер Пингвин тем временем отвел парня в сторону. Он что-то говорил ему и тряс перед его лицом какой-то темно-синей книжицей. Потом Саня заметил, как тот, кто был его начальником, убрал книжицу в карман своего пиджака, похлопал по плечу парня и пошел в сторону серебристого ауди. Перед тем, как сесть в него, он по-хозяйски оглядел свалку, рычащие грузовики, мужчин. Затем крикнул бритоголовому в тенниске, что пора ехать, время деньги или что-то в этом роде. Из -за рыка грузовиков было трудно разобрать. Тот мгновенно прервал разговор по мобильному, быстро скрылся за дверцей водительского места, и ауди тронулась с места.
Поздравляю с напарником. - Иронически поздравил Саню Гиря.
- Сам не знаю, зачем согласился.
Саня ощущал неловкость. Он видел ее по лицам товарищей. «Неужели я уже так стар, что мне в помощники дают дохлого эмигранта?» Думал он. Это неспроста. Скоро меня им заменят. А потом и их всех. Ладно, к черту. Много мыслей на сегодня. - Не гоните, ребята. Всем хорошего дня. - Сказал Саня и пожал всем руки. Мужики разошлись по своим грузовикам.
Вслед за ауди на бетонку выскочил МАЗ с эмблемой хоккейной команды Динамо на двери. В окне улыбался Фаликула. Он дал оглушительный гудок и помчался в сторону центра. За ним выехал второй грузовик. С сильно помятым синим ковшом. Это был Гиря. Вырулив на бетонку, он дал полный ход. И машина, заревев, помчалась в ту же сторону. Над кузовом в воздухе взвился пакет, который, вероятно, зацепился в прошлую смену. Из кабины разносилась «Любовь прошла мимо меня1». В то утро под раскатистые звуки этой песни его мусоровоз с реющим дырявым пакетом наверху напоминал пиратский корабль.
- Это полигон. - сказал Саня таджику, кивнув на свалку. - Все как войне.
Таджик ничего не ответил. Только кивнул в ответ.
- А это наши танки. - продолжал Саня, похлопывая по бамперу грузовик с надписью «Красная Анжела» на двери.
Таджик снова кивнул и уставился на Саню.
- Ладно. Поехали. - сказал Саня, тяжело вздохнув.
Оба запрыгнули в кабину и хлопнули дверьми.
- Если еще раз хлопнешь дверью так сильно, будешь ехать сзади.-  сказал Саня, морщась от яркого солнца через лобовое стекло. «Я набью тебе рожу» - подумал про себя Саня. «На этом наша учебно-воспитательная работа будет окончена».
Таджик снова улыбнулся. Он так и сидел, сверкая от счастья. «Угораздило согласиться работать с этим дебилом» - думал Саня, держа руль, перетянутый синей изолентой.
- Так так говоришь тебя зовут?
В ответ таджик сверкнул белками.
- Боже мой. Честно говоря, я не знаю, зачем Ильич нанимает парней, которые по-русски не знают ни слова. Но это не мое дело. Мне на это похеру. Как и на то, зачем ты здесь.
- Ман якум руз дар кор. Ман хечмахал бо ин хел мошини зебо наронозам 1. - сказал таджик, с явным восторгом глядя на руль.
Саня бросил неодобрительный взгляд на парня.
- Я скажу тебе лишь одно, а ты внимательно слушай и попытайся понять каждое мое слово. За  руль  этой  машины  ты  никогда  не сядешь. Понял? - сказал он, выделяя каждую букву.
Таджик закивал.
- Я рад, что мы договорились. У меня никогда не было напарника. Я справляюсь со своей работой один. Меня напрягает твое появление. Но с другой стороны, скажу тебе, это даже и хорошо, что ты появился. Теперь у меня будет больше времени подумать о своей пенсии. Я буду звать тебя Раджой. И мне плевать, что ты об этом думаешь. Ты – Раджа. – указал он пальцем на таджика и еще раз отчетливо повторил его имя.
Таджик смотрел на Саню и продолжал улыбаться. 
На зеркале заднего вида висела фотокарточка рыжеволосой  девушки 17 лет. Фотография была старой и помятой, а девушка была одета в школьную униформу и пионерский галстук. На уровне ее рук, сложенных на столе было написано «С любовью от Анджелики».
- Зебо санам. Ман хам дорам 2. - сказал парень, глядя на фото.
«Ну и баран» - думал Саня, что есть мочи переключив рычаг скорости. «Слишком много мыслей в голове» - подумал Саня и включил радио.
- Музыка. – показал Саня на радио. По салону из динамиков полилась симфония. - Никогда не любил классику. У меня от оркестров вечно раскалывалась голова. А опера вызывала спазмы. Живот. Вот здесь. – показывает на живот. Но однажды я понял, что это как раз единственная музыка, под которую и надо избавляться от дерьма. Просто однажды я осознал, что расслабляюсь? Понимаешь? Расслабился. Ты расслабляешься, а звуки музыки делают все остальное. Ты не чувствуешь ни боли, ни усталости, ни вони. За тебя все делает музыка. Мне нравится Бетховен. Это же Бетховен? Да. – улыбается желтыми зубами. – Если бы не было музыки, то где были бы тогда мы все, Раджа? В выгребной яме! Да. Дрыгались бы как навозники в своем дерьме. Слушай. – Саня сделал музыку громче. - И просвещайся. - Грузовик мчался по полупустой трассе. Пустой кузов шатало из стороны в сторону. Отчего он страшно гремел. В утренней тишине спящие люди должны были ненавидеть этот мусоровоз.   
- Новички часто путаются в местности. Чтобы знать, где забирать мусор, нужно хорошо ориентироваться в улицах. – Саня зажег сигарету. – И навигаторы тут не помогут. Знаешь почему?  Да потому что эти самые навигаторы что? Знаешь что?  Они делаются в Китае. А китайцам, ясное дело, насрать на расположение ТБО в занюханных районах Мытищ или Химок. Ты включишь навигатор, а дальше что будешь делать? Вот ты, Раджа, что будешь делать, если тебе дашь навигатор? Да ничего ты не сделаешь. Даже если тебе дать карту – делает глубокий затяг, оставляя серую полоску пепла на конце фильтра -  И вот ребята вынуждены проезжать большие расстояния между близко стоящими контейнерными площадками. Это затрудняет работу. Поэтому новички уходят сразу.
Говоря все это, Саня не рассчитывал на то, что Раджа понимает его. Это больше походило на мысли вслух.
- Сейчас заедем на первую улицу. Разомнемся. - озвучил свои мысли Саня.
Грузовик, грохоча пустым кузовом, сбавил скорость и завернул в темную арку. Медленно выбрался из нее и плавно двинулся под темными окнами жилой сталинки.
- Приехали. – дернув рычаг тормоза, сказал Саня. Открыл дверь и спрыгнул на асфальт. Следом за ним - Раджа. В нише ограждения из железных крашенных листов располагались четыре контейнера с надписью ТБО. У крайнего стоял белый пузатый холодильник со стершимися стикерами от жевательных резинок на дверце и золоченной набивкой «Минск» сверху.
- И кто в наши дни хранит такую рухлядь? - кивнув на холодильник, спросил Саня.   
Не теряя время, он надев перчатки, подошел к грузовику сзади и нажал на один из трех рычагов , тонких с большими черными головками. Несколько секунд спустя, отделившись от кузова, сверху пополз ковш с двумя захватами. Опустившись на определенную высоту, резко остановился.
Саня взял за ручки первый контейнер и покатил к ковшу. Установив его между захватами, он дернул рычаг в обратную сторону. Лифт оторвался от земли и забросил контейнер над широко открытым люком, куда со звоном и лязгом посыпалось содержимое. Саня улыбнулся – Выходные. – подумал он вслух. Опорожнив контейнер, лифт опустился обратно на землю. – Тащи другой! – крикнул Саня Радже, махнув в сторону помойки.
Раджа оттащил пустой контейнер обратно и взялся за стоящий рядом. Ручки у него оказались отломанные. Поэтому Радже пришлось упереться в него своими большими ладонями и толкать к грузовику.  Контейнер был забит под завязку, а крышки у него не было. От натуги Раджа чуть ли не прижимался лицом к тугим свисавшим мусорным мешкам. Оставляя за собой след из капель их прогнившего содержимого, Раджа дотолкал жестянку до грузовика.
- У него сломаны рукоятки – спокойно прокомментировал Саня. Придется выгружать вручную. - и кинул Радже пару перчаток. Обхватил сразу несколько готовых вывалиться мешков и одним махом закинул их в кузов. – Не стесняйся! – хлопнул он по плечу Раджу. - Хватай!
Перчатки были явно малы Радже, но он смело ухватился вслед за своим наставником за щепки от сломанной оконной рамы. Затем за нескончаемые бутылки. Они были в каждом мешке. Разных цветов и размеров.
- Давай следующий! – крикнул Саня, отбивая перчатки друг о друга.
Раджа покорно оттащил пустой контейнер на место и взялся за стоящий рядом. Он резко толкнул его вперед. Тот со скрежетом перевернулся, увлекая за собой Раджу. На асфальте оказалась каша из пищевых отходов, детских растянутых вещей, сломанного картонного чемодана, длинных будто раздавленные дождевые черви презервативов, пластиковых стаканчиков из-под йогуртов и множества советских изданий книг. Раджа явно не ожидал такого. Он вскочил и испуганно вытаращил глаза на Саню.
У него нет колес. Неужели ты не видишь?
Саня медленно снял с уключин над колесами с левой стороны грузовика лопату и бросил ее Радже. Затем он жестами показал, что нужно делать с этой лопатой – Вверх и вниз! И Раджа начал сгребать этой лопатой мусор и закидывать в кузов. – Эй! – остановил его Саня. – Раджа замер. – Книги положи сюда. Мы заберем их с собой. – сказал Саня, протягивая Радже пакет из супермаркета.
«Ничего святого», - думал Саня, пролистывая Джона Мильтона в твердом синем переплете из кожзама. «Бумага еще хрустит. Будто новая. И не скажешь, что шестьдесят восьмой год. Да. Там, где на помойку выбрасывают книги, в конце концов выбрасывают и людей» .
Все. Достаточно. Остальное дометут твои братья. – сказал Саня, забирая у Раджи лопату. – Не увлекайся. Ты у меня еще наработаешься. Давай дуй за следующим.
Раджа послушно побежал. «Ты у меня так спринтером станешь» - подумал Саня и закурил.
Вскоре подошел черед «Минска», у которого, проснувшись, с блаженным видом на раздутом лице сидел бездомный забулдыга. 
- Это тоже придется забрать. – сказал Саня вслух после недолгого раздумья. Раджа смотрел то на Саню, то на холодильник и только кивал.  – Наверняка рабочий. – продолжал Саня, осматривая «Минск» снаружи и внутри. – Давай, берем его. – Хлопнул он по корпусу.
- Куда?! – вдруг раздался хрип под ногами. – Извини, мужик, но мы его забираем. – спокойно сказал Саня забулдыге. Тот предпринимал резкие и отчаянные попытки встать и был возмущен не на шутку. – Куда? Это мое! Не трогай! – кричал он, падая обратно на заплеванный асфальт.
- Держи крепко! – сказал Саня Радже. Бомжа явно разозлило такое пренебрежение к нему. Он выкрикивал угрозы, мешая их с остатками в своей бутылки.  Но его частная собственность уже была поднята в воздух. Пути назад не было. Ковш. Рычаг в положении вверх. И через несколько секунд «Минск» соскользнул в темную дыру, погребя под своей тяжестью недобитое стекло. Дело было закончено. В знак этого Саня снял перчатки, и сложив одну в другую, засунул в карман комбинезона. Но знакомый звон заставил мусорщиков обернуться.
Перед ними на полусогнутых стоял бомж. Он злобно шипел сквозь черные зубы. В руке он сжимал «розу» от Короны. Судя по тому, что отчаянный уже стоял, легко было понять всю серьезность его намерений вернуть обратно свою вещь. Между ног отчаянного медленно прокатился пакет. Поток ветра поднял его выше и закружил в танце под раздающийся из кабины «Вальс на голубом Дунае». Выше. Быстрее. Опуская вниз и резко поднимая воздух. Поворот влево. Нежный теплый бриз с морей раскаленного асфальта. Нежность. Страсть. «Как же хорош этот Штраусс» - думал Саня. А тот, кто стоял перед ним в дырявой ветровке и кедах на босых ногах, больше не был забулдыгой, не был бомжом. Теперь он был воином. С острые края бутылки поблескивали на солнце. Словно балтийский янтарь.
Не дернув ни мускулом, Саня не спеша подошел к воину. – Расслабься. – сказал он и сунул в нагрудный карман его разодранной рубашки пачку сигарет. Свободной рукой спокойно забрал у него бутылку. Воин не сопротивлялся. Он тут же упал обратно на асфальт как в мягкое кресло, и полез в карман за пачкой. Снова став бомжом за несколько секунд. Ему явно недоставало такого подарка. Что можно было считать равноценным обменом. 
- Поехали! — крикнул Саня Радже уже в кабине.
Дверцы хлопнули и грузовик медленно пополз задним ходом.
- Сейчас наведаемся в еще один район. У обслуживающей их мусороуборочной конторы какие-то проблемы. Поэтому сегодня туда едим мы.
Раджа кивнул. Но вид у него теперь был серьезен.
Хорошо, что ты всегда соглашаешься, Раджа. У тебя ведь нет выбора, так?
Это было удивительное утро понедельника. «Ни пробок, ни дураков. Чистая работа» - думал Саня. - «Так можно освободиться к пяти. Сходим с моей девочкой в парк».
Пристhоившись за зеленым пежо, грузовик выехал на мост. На другом берегу его ждали тридцатиэтажные башни цвета мальдивских пляжей с шпилем на конце. Элитный район города.
- Однажды, Раджа, возможно? ты и твои потомки будете жить в таких дворцах. - засмеялся Саня. - А пока ты на троне моего дворца на колесах. Черт, проветрись! Ты воняешь, что жить вообще страшно.
Мотор рычал. Грузовик обогнал пежо и лихо перестроился в соседний ряд. Ветер развивал волосы Раджи. Казалось, что он был безумно счастлив. На его груди темнело большое пятно. К шее прилипла луковая шелуха. Он был заворожен открывающейся ему Москвой. Еще одной Москвой. «Наверное настоящей» - думал Саня. Раджа старался ничего не упускать из виду. Его глаза  запечатлевали любую деталь. Все, что проезжал мимо грузовик. Впереди прямо под грузовик бежала дорога. Ровная, хорошая трасса. В желто-голубом небе дрожали высотки. К метро спешили студентки в коротких красных, зеленых, бежевых, белых шортах. Люди вяло рулили, вяло шли, вяло смотрели по сторонам, пускали дым изо рта, разговаривали по мобильному телефону. Утренняя жара загоняла обратно в сон. Но понедельник заставлял двигаться. Неожиданно мусоровоз подрезал лихой подросток на мопеде. Грудь нараспашку. Голова без шлема. Саня вспомнил о японских смертниках второй мировой и их одноразовых фанерных самолетах. Американцы шутливо называли их «бака». Дураки. Но и страшно боялись их при этом. «Дураки на дороге страшнее всего. Они несут смерть. Каждый из тех, кто однажды сел за руль, уже несет смерть» - думал Саня. Мопед свернул и с кашлем и стенанием мотора помчался дальше. А Саня   приближался к большим резным воротам, рядом с которыми висел плакат с лозунгом «Голубые паруса! Живи с удовольствием!». Идеальная семья, рафинированная и приглаженная улыбалась каждому проезжающему мимо. Папа в белой сорочке, мама с блондинистыми волосами, девочка с золотистыми кудрями, мальчик со стрижкой точь-в-точь как у папы, собака,кошка, черепашка. И у всех одинаково ярко сверкала улыбка. Казалось, что и у животных тоже. Счастливые улыбки были видны за много километров. Удовольствие жизни было чем-то вроде маяка. Близкого для всех, но в то же время и недосягаемого.
Шлагбаум поднялся и под взором подтянутого охранника в черной форме и фуражке, надвинутой на глаза мусоровоз проехал в ворота. В зеркале заднего вида Саня заметил, как охранник сделал знак остановиться. Тот размеренно подошел к мусоровозу.
- Туда — показал охранник в сторону.
Саня снова завелся и поехал в указанном направлении. В боковом зеркале он видел, как охранник продолжал смотреть им вслед. «Должно быть жарковато мужику в черном мундире» - подумал Саня. Дома поражали своей величиной. Они были громадны. Основание каждого обвивалось арочным ансамблем из красного кирпича. Кафе и магазины на первых этажах. Вдоль прогулочных дорожек тиссы. На скамейках молодые мамы с колясками. Все блондинки как с плаката. Неподалеку виднелся бункер подземной стоянки с круглыми пластиковыми окнами. А за высоким забором из резных прутьев на пирсе у реки стояли катера. Настоящий город в городе. Трудно представить, что за территорией этого оазиса кипит, поднимая желтую пыль, другая жизнь. Жилой комплекс соответствовал своему слогану - жизнь с удовольствием. Проехав половину указанного пути, мусоровоз выехал к широкой парковке, за которой стояла кирпичная постройка. Саня обогнул стоянку и аккуратно припарковался у постройки. За чугунными воротами постройки в один ряд стояли новые контейнеры. Все на колесах. С ручками. Зеленые, синие, красные. С иностранными словами на каждом.
- Грузим это дерьмо. – коротко бросил Саня. И мужчины не говоря друг другу ни слова принялись за работу.
Бумага. Пластик. Стекло. Все раздельно под каждой крышкой. Чудеса утилизации. Баки взлетали в воздух и падали обратно. Работали по схеме – Раджа тащит, Саня закидывает. – Веселее! - подначивал Саня. – У нас еще полно работы!
И Раджа набирал обороты. В непрерывном шуме мотора никто не заметил, как с лобовой стороны со стоянки к ним пристал черный лексус. Он какое-то время тихо стоял. Потом издал резкий сигнал. И из него на яркий свет выполз огромных размеров мужчина. Небритый, в бежевой безрукавке и темных очках. По шее стекал пот. На толстом ремне из коричневой кожи висел мобильный в чехле. В руке был зажат второй. Вернее он был в ней утоплен. Трудно было не заметить набалдашник часов из сверкающей платины, тяжело свисавших на второй руке. Так же нельзя было не заметить двух девиц на заднем сидении. Из салона доносились их крики. Но присутствие всего этого можно было заметить только после того, как Саня повернул ключ зажигания. Мотор стих. Музыка стихла. С важным видом мужчина подошел к мусорщикам.
- В чем проблема, ребята? – спросил он, не снимая очков. – Вы глухие? Или у вас с головой проблемы? - Толстяк повернул бесформенную голову к Радже.
Раджа приоткрыл рот, но ничего не ответил. Он с непониманием посмотрел на Саню.
- Похоже, что с головой. Двигайся! - вдруг закричал мужчина. - Мне нужно проехать!
Саня осмотрел улицу. Не широкая. Но мусоровоз стоял так, что позволял проехать другим автомобилям.
- Разве мы перекрыли вам путь? Здесь и пожарная машина проедет.
- Давай двигай, я сказал! Я очень спешу! – закричал мужчина на Саню, обдав его крепкими парами виски.
Из лексуса высунулась растрепанная девушка в короткой кожаной куртке на розовое платье - Ну что там у тебя? Дине уже плохо!
- Я же сказал вам ждать меня! – крикнул на нее толстяк, не выпуская из сальной руки мобильный. – Посидите минуту тихонечко! - И девушка испарилась.
Давай, отгоняй свой хлам!
«Как я стар» - подумал Саня, увидев свое отражение в очках толстяка. «Не глаза, а жалкие щелки. Никаких масок, никаких антисептиков. За двадцать лет пары гниющей мертвечины впитались в глаза и кожу. Серая морщинистая кожа. Как асфальт. Она даже на переплет «Потерянного рая» не подойдет. Баранка МАЗа, запах бензина, баки, грязь, боль в пояснице и утренний растворимый кофе. Моя девочка. Она ведь единственная, кто не дает мне отбросить коньки, спиться. Она и Малер…Из-за какого-то урода пришлось прервать симфонию».
- Давайте так. Либо вы проезжаете, либо стоите и ждете, пока мы здесь не закончим. У нас работа. – сказал Саня. Вскочил в кабину и снова повернул ключ зажигания. Снова заревел мотор и заиграла «Симфония номер 5».
На лбу толстяка выступили жирные капли пота. Нос засвистел. Дыхание участилось. Из-под рубашки топорщились черные волосы.  – С кем ты так разговариваешь?! - завизжал он. - Я научу меня уважать! Вы, сброд, совсем потеряли страх!
Не смотря на вальяжность толстяка, в его визгливом голосе слышался избалованный мальчик.  Мальчик визжал и страдал. От головной боли с похмелья и несварения. А еще, возможно, жары. Он привык к тому, что все делается по его желанию. И его до крайности выводит из себя, когда кто-то не выполняет его желания. Девицы на заднем сидении перевыполнили норму желаний минувшей ночью. За что и заслужили утренний шоппинг. Но не старикан с вонючим таджиком. Они испортили мальчишке настроение. У него и без них голова раскалывается.
Толстяк энергично двинулся обратно к своей машине. И видимо уязвленный отсутствием к нему внимания, вернулся с пневматическим пистолетом в руке.
- Я даю тебе десять секунд, козел! - взвыл он.
Шея толстяка колыхалась от крика, пузо в посеревшей от пота рубашке расширялось от нервного напряжения, рука дрожала с похмелья. Прямо у лица Сани.
- Вы никто! И зовут вас никак! Вы дерьмо на моих подметках слизывать будете!
Саня молча смотрел прямо в глаза толстяку. Но видел только свое отражение.
- Раз! - начал отсчет толстяк.
«И зачем я все это наблюдаю в такое хорошее утро?» - подумал Саня.
- Два. - потел и не сдавался толстяк. Смелости его не было предела. Но нервы уже были на пределе. «Выходные...» - ухмыльнулся Саня.
- Что за показуха? Спрячь ствол. - не вынимая сигареты изо рта, сказал он.
- Три.
Вдруг его отражение резко пропало. Пистолет перестал трястись перед его носом. С выдохом толстяк рухнул на асфальт. Саня не успел сообразить, как это случилось. На месте толстяка он увидел только Раджу. Его глаза потеряли детскую наивность. С лица исчезла идиотская улыбка. С пятном на майке, прилипшей к потному телу. Худощавый. Раджа крепко сжимал лопату. Упав к ногам Сани, туша громко испортила воздух. Пистолет выскочил из руки. Но вторая по-прежнему сжимала мобильный. Из лексуса выскочила девушка. Она стала кричать. В окнах дома начали появляться лица. Толстяк не шевелился. При падении было слышно, как хрустнуло стекло его очков. Под головой показалась небольшая лужица крови.
 - Валим отсюда! В машину! – показывал Саня жестами Радже. Мусоровоз на полной скорости тронулся с места.  Девушка подбежала к телу и начала обыскивать его карманы. Те же тиссы. Мамаши с младенцами. Вывески баров и аптек на первых этажах. Монотонная тишина блеска. Каменный покой успеха. Охранник был на том же месте. Он издалека следил за приближающимся мусоровозом.
- Всего хорошего, друг. – подмигнул ему Саня, когда поднялся шлагбаум. Газ на полную.
Снова трасса. Кипящий каскад машин. Потоки звуков, дыма и солнца. Руки Сани тряслись. «Что это такое?» - злился он сам на себя.
Саня остановил грузовик у первого кафе. Пересохло горло. Кафе обставлено розовыми и желтыми диванами. Большой розовый пончик на витрине. Розовые стены. Официанты-студенты младших курсов в розовых козырьках за прилавком.
- Чего-нибудь холодного. – мрачно сказал Саня девчонке за кассой.
Девочка протянула два стакана. Улыбнулась и пожелала хорошего дня.
Усевшись за столик, на котором едва умещались локти Сани, мусорщики молча пили колу. Саню мучила одна мысль. Он думал об этом с той минуты, когда его лопата согнулась от удара. Напротив него как ни в чем не бывало сидел Раджа. Он ничего не говорил. Сане казалось, что он копирует его действия. Даже то, как пьет. Но думал он не об этом. Куда больше его волновал вопрос, зачем этот бездомный таджик спас его? Проглотив лед со дна стакана, Саня посмотрел на Раджу. В его нереально белые глаза. «Как в индийском кино» — подумал Саня. Скоро ли он изменит свое отношение к новой действительности? Когда его дурацкое восхищение сменится на озлобленность? Здесь же нечему восхищаться. Этот город уродлив. И этот парень сможет выжить в нем, если сохранит свое простодушие и при этом будет держать удар. Это многого стоит. Большинство людей мертвы при жизни. Захламлены своей частной собственностью. Замурованы в своей частной жизни. Взаимовыручка? Черт там! Богатые. Бедные. Белые. Черные. Мы. Они. Мы и они привыкли наносить удары. Каждый штурмует этот город, как может. Кто знает, что ждет этого парня дальше? Он сам не знает. Но как бы то ни было, свой первый урок он сегодня усвоил. Да и я тоже.
- Если бы не ты, черт знает что могло произойти сегодня. Возможно я бы убил его. –
в шутку сказал Саня. Неловко покашлял -  Но он не умер. У тебя не будет проблем, Раджа. Ты нелегал. Проблемы могут быть у меня. Потому что я легально кручу баранку этого мусоровоза почти уже двадцать лет. За эти двадцать лет я невзлюбил тебя. - Саня посмотрел в окно — на многомиллионный бурлящий город. Он думал найти завершение мысли там. В перемежающейся массе людей. Коротких, длинных, белых, черных, синих, красных. В постоянном смоге они были все одинаковы. Простая масса. Среди меняющихся тел на тротуаре виднелся рыжий МАЗ. Внутри не меньше чем тонна массы мусора. Кругом мусор. Но бывает же, что в нем есть и хорошее. Оказавшееся случайно в общей куче. Саня вспомнил о стопке книг, найденных в одном из баков утром.
- И тем не менее. - сказал Саня. - Спасибо. -
и протянул Радже руку.
- Нам ман Файзрамон. Хем хум аст 3. - ответил Раджа, крепко пожимая руку.
«Снова эта идиотская улыбочка. Черт знает, что у него на уме. Но как бы там ни было, мы в одной лодке». Подумал Саня, пожимая крепкую руку Раджи - Поехали, напарник.
- Шахра тоза кардан даркор аз хама гайчи! 4
- Да-да. — пробурчал Саня.
Мотор завелся. Мозолистые руки упали на руль, обтянутый изолентой. Они больше не дрожали. Вспыхнула спичка.
Возможно, сегодня меня уволят, Раджа. - глядя в зеркало заднего вида, сказал Саня. - Но запомни - за руль этой машины ты никогда не сядешь.
Раджа улыбнулся. Саня надавил на педаль газа и «Красная Анжела» поехала через городской смог в новые лабиринты улиц.


Примечания:


1. Я первый день на работе. Никогда не ездил на такой роскошной тачке.
2. Красивая девушка. У меня тоже есть.
3. Меня зовут Файзрамон. Очень приятно.
4. Нам нужно вычистить весь город от дерьма, напарник.