Прет-а-порте

Борис прошел через маленькие воротца прямо по зеленой стрелке в просторный зал супермаркета. Тихо играла музыка. Время для больших покупок было еще ранним. Две кассирши за сорок пять перед кассовыми ящиками разговаривали друг с другом. Одна другой показывала жестом, как брала у кого-то накануне за щеку, раздувая ее и водя рукой туда-сюда. Вторую это сильно забавляло. Она смеялась, обнажив пару золотых зубов. По залу сонно бродили мертвенно-бледные сотрудники из бутиков модного белья. Продавщицы в черных пиджачках и колготах, с корзинкой, болтающейся на руке, у овощного прилавка высматривали руколу посвежее. Бориса всегда удивляли невероятно тонкие ноги этих женщин. Наверное это все от руколы и помидоров на обед — подумал он и стянул с прилавка бутылку шоколадного молока. Таджик в идиотской рыжей шапочке с эмблемой жирафа — символом супермаркета — расставлял в холодильнике бутылки с кефиром. От него ужасно разило потом. Бориса раздражала его шапочка. Он старался не смотреть на него. Таджик откупорил одну бутылку и отпил глоток. Закрутил обратно и поставил на полку. Теперь все было идеально — клубничный ряд стоял подле персикового. Борис взял горсть сырков и заметил неподалеку одну из продавщиц в черной униформе. Хороший вид сзади. Волосы по пояс, тонкие щиколотки, неплохой зад. То, что нужно. - подумал Борис. Но то был только зад. Борис прекрасно знал, что все продавщицы из бутиков Фокуса Молла выглядят на 18 лет только сзади, а спереди им всем не меньше пятидесяти. Ужасные скрюченные носы на морщинистой серой коже. Но в том, как они одевались и распускали свои волосы казалось, скользила надежда на молодого принца на белом бенсе. Борис тяжело вздохнул. Вторую неделю сильно болел зуб мудрости. Его приятель, дантист, посоветовал холодное пиво как отличное обезболивающее. «Поверь мне, это так!» - сказал он. И в это утро у Бориса теперь болела и голова. Он направился к кассе экспресс-оплаты. Впереди него был всего один покупатель. Мужик трясущимися руками выложил на конвейер содержимое своей корзины. Не успел Борис зевнуть, как у кассы разыгралась сцена. Руки мужика затряслись сильнее, а рот дрожал от безумия. «Что значит не можете пробить!?» - хрипло орал он. «Уже одиннадцать часов!» Но кассирша, видно, повидала не мало таких перевоплощений. «Сейчас десять двадцать. Я не могу продать вам алкоголь». - ответила она, и глазом не моргнув. «Да вы совсем о*уели!» - заорал мужик и бросил бутылку белой в стенд с шоколадными батончиками. Он оставил все остальное — колбасу и пакет вишневого сока - и ушел, гневно бормоча проклятия. Борис заметил и другие бутылки. Обиженные и оскорбленные оставляли после себя хаос, бросив закупоренные снаряды на поле брани. И казалось, что во всем были виноваты эмэндэмс или чупа-чупс.
«Оплата карточкой и наличными?» - механически спросила кассирша. Бориса всегда забавлял этот вопрос.
В магазине все было спокойно. Артур уже просматривал утренние новости на компьютере. Борис прошел через настежь открытые стеклянные двери. Сел в кресло из красного дерматина и отпил молока прямо из горла.
- Вот так — сказал Артем. -  Сердюков снова отказался давать показания.
- И? - спросил безразлично Борис, заглатывая целиком сырок.
- И это уму непостижимо! Он до сих пор ездит на мерседесе с личной охраной! А за ним украденные миллиарды! И все, блин, об этом знают!
- И?
- И ничего не делают!
- К чему ты ведешь этот монолог?
- Да к тому, что это не демократия, мужик! Воры воруют. И все знают их в лицо, но никто ничего не может сделать. Даже допросить.
- Власть бьет по лицу только тех, кто на дне или из средней прослойки. А остальное все пиар.
Больше Борису не хотелось поддерживать разговор и он вышел в коридор поглядеть на обстановку. Делать было нечего. Борис высморкался во влажную салфетку. Он всегда носил с собой пачку. Со временем у него выработалась аллергия на книжную пыль. И руки ужасно сохли от нее. Она моментально скапливалась на книгах. Весь магазин от пола до потолка был заставлен ими. Разных размеров на любой вкус. Это была обычная классика в необычном переплете по цене от пятидесяти штук за экземпляр. Коричневая вывеска с желтыми буквами горела за спиной Бориса. Он почесывал нос у парапета, глядя на проходящих продавщиц и редких клиентов на первом этаже.
- Меня все это расстраивает, мужик. - сказал Артем, присоединившись к Борису.
- Почему бы тебе не разобраться со своим расстройством раз и навсегда?
- Как? Что я могу сделать?
- Перестать читать новости. Для начала. Это, кстати, здорово помогает.
Артем задумался.
- Это же получается жить в иллюзии, мужик. Мы все-таки в реальном мире живем.
- Жизнь и есть иллюзия.
- Ты о чем? - удивился Артем.
- Ты что, не читал Хакагурэ? Поищи в подсобке. Я ее листаю уже вторую неделю.
- Задолбали меня эти книги, мужик.
- Да.
- У меня бабы не было уже три месяца. Каждый день с десяти до десяти протираю штаны здесь. Упускаю из вида таких красавиц. Я тебе рассказывал про свою последнюю подружку?
- Нет. - безучастно ответил Борис.
- Я две недели мутил с ней в интернете. У нас с ней все серьезно было. Как-то она предложила мне встретиться. Говорит, давай, наконец увидимся. Давай проведем вместе ночь, говорит. Устала от этой виртуальности. Я ей пишу — ладно. А сам думаю. К себе приглашать ее не очень хорошо. Знаешь, как это бывало. Приводил к себе девушку на ночь. А через три дня она тебе махала рукой. И ты оставался один в этой постели, где вы были вдвоем. Тяжелое это чувство, мужик. От женщин надолго остается запах на твоей простыне.
Борис кивнул. Мимо процокала двухметровая блондинка на высоких каблуках.
Парни проводили ее взглядом до ближайшего бутика с нижним бельем и Артем продолжил:
- Я очень чувствительный. Ты знаешь. А к ней напрашиваться не очень вежливо. Поэтому я остановился на оптимальном выборе. Решил забронировать номер в гостинице. Знаешь, в ночной меблирашке с почасовой оплатой. В общем я отвалил за ночь десять тысяч. Деваха красивая оказалась. Со странностями, но красивая. Мы напились с ней пива. Она мне показывала разные фокусы, которыми набралась на йоге. Хлопала ногами на спине. Изгибалась рысью. У нее неплохая была попка. Круглая. Идеальный шар.
- Вы не подскажите, где туалет? - спросил парней мужик в небесном костюме и розовом шарфе.
Направо и налево — ответил Борис, сверив взглядом прохожего.
- Спасибо. - сказал мужик, и повилял задом в направлении, указанном Борисом.
- И вот. - продолжил Артем, глядя вниз на бутик итальянской модной одежды, куда зашла красотка в платье с глубоким вырезом спереди и сзади, - Я уже вроде дошел до нужной кондиции, мужик. Раздел ее до конца, усадил на себя. Она начала двигаться, а потом как заорет. Слетает с меня и бежит в туалет. Я не знал, что думать, мужик. Она вернулась, легла ко мне. Нырнула под одеяло и давай ерзать с моим членом. Просто теребит его в руке и все. Я подождал, потом заглянул под одеяло. Вижу — она в ступоре разглядывает его, будто впервые видит. Потом говорит мне — слушай, а тебя не смущает, что у меня ребенок и ему семь лет? Потом резко садится в позу лотоса и говорит: знаешь, хочу быть с тобой откровенной. У меня было восемь мужчин. И три девушки. Я хочу, чтобы и ты был со мной откровенным. Я не знал, что ей ответить, мужик. Я сказал, что люблю ее. Но не был уверен, что откровенно. Она легла и стала тереть мой член. Потом оттолкнула меня. Потом начала городить чушь про размеры членов, которые повидала и про свою поездку в Грецию в восемнадцать лет. Затем она заснула. Я ушел в сортир. Думал разбудить своего младшего брата, но не смог. Ничего не помогало, мужик. Я просидел там на унитазе с пивом и Конрадом. Когда вышел, она уже спала. Я так и не трахнул ее.
- Драматичная история.
- Да блин. Десять штук.
- Привет, ребята! - услышали позади парни знакомый бодрый голос. Толстая харя в идеально белом воротнике под легким шелковым пиджаком самодовольно улыбалась, глядя на парней. С начальником Борис знаком уже два года. Тот три недели как был в оздоровительных разъездах по Швейцарии. Выглядел еще более румяным, чем обычно.
- Вижу, нечем заняться?
- Отчеты готовы, Виктор Александрович — ответил Артем.
- Угу. Так, дуй вниз. Там пришла новая поставка. - сказал он Борису, ткнув ему  в нос своим коротким пальцем. А ты сгоняй в «Азию», возьми мне суп мисо и две калифорнии. - сказал он Артему и протянул ему голубую купюру. Артем взял деньги и пошел к эскалатору.
- Давай, живее. - скомандовал Виктор и исчез в душном помещении магазина, напоминающем аквариум, через огромные голые витрины которого видно все, начиная с кассы в дальней части зала.
Борис нажал на кнопку лифта. Где-то в глубине за дверьми раздался гул. В техническом коридоре за дверью с надписью STAFF ONLY не было никого. По стенам тянулись толстые провода. Местами капала вода с труб на потолке. Двери медленно разъехались в стороны, и из бездны лифта поползла рохля, доверху заставленная коробками. Борис сделал шаг в сторону. Рохля уперлась в стену. Таджик-грузчик дал ход назад в лифт и попытался развернуть свою инсталляцию. В повороте рохля углом впечаталась в стену и коробки, болтающиеся на воле Аллаха на самом верху башни, начали падать. Из них на Бориса вывалились другие смятые коробки, овощные обрезки, пакеты, зловонная чайная заварка, использованные салфетки, канцелярский мусор и куча других разнообразных продуктов жизнедеятельности. При грандиозном падении мусорной пизанской башни пострадал только рукав, немного штанина и ботинок. Таджик в крутом форсаже вырулил из лифта и нехотя нагнулся за упавшими коробками. Закинул их обратно на верхушку и покатил по коридору, насвистывая веселый мотив. Борис зашел в лифт и принялся отирать рукав салфетками из нагрудного кармана. На ботинок, увы, не хватило. На нем сверкал отвратительный коричневый развод. У Бориса был всего один костюм. Он купил его специально на работу. Виктор всегда верещал про дрес-код. По пути к зоне выгрузки Борис постучал в дверь закутка из белых картонных стен. На стук никто не отозвался. Тогда Борис открыл дверь. Перед ним на полу сидели пять таджиков в шапочках на затылках. Они долго спорили между собой, пока не вытолкнули самого молодого, не больше девятнадцати лет парня.
- Возьми тележку. - сказал Борис, — Большая партия. Коробок десять.
Парень ничего не соображал. Бедняга блеял на своем персидском, разводя руками. Тогда Борис взял за ручку одну из рохлей, стоявших рядом, и указал на конец коридора. Коробок приехало больше. Проверяющая из охранной будки насчитала двадцать две. Каждая весом в двадцать кило. Парень с цирковой ловкостью закинул все коробки и впрягся в рохлю.
Девяносто девять — назвал Борис парню номер бутика. Парень кивнул и продолжил стоять, не моргая своими наивными глазами.
- Совсем туго? - спросил пустоту Борис.
- Парень глупо улыбнулся. Да и вообще он целиком выглядел нелепо — зеленый комбинезон, короткие штаны, кеды, шапочка на затылке и эта белоснежная, контрастирующая с его грязной физиономией улыбка. Борис пальцами показал две девятки. Парень кивнул и потащил за собой тележку, груженную столетним прахом времен — Толстым, Крыловым, Гюго, Толейраном. Коробки разных размеров. В четыре ряда. Одна  сминалась под тяжестью другой. Таджик ловко лавировал на поворотах узкого коридора, когда казалось, что все вот-вот посыпится. За две сиреневые он расставил коробки в импровизированном подсобном помещении, стенами которого служили стеллажи, и довольный, погромыхал обратно к лифту. Борис налил из куллера воды. Куллер и коробки — все, что помещалось в подсобке. Вешалок не было. Верхнюю одежду оставляли прямо на коробках.
Начальник сидел перед компьютером. Артема еще не было.
- Продаж нет. - сказал Виктор. - Это очень скверно.
Всю неделю заходят одни туристы. Максимум, что их интересует — это детские книги.
- Да кого волнуют детские книги?! - закричал начальник, повернувшись в кресле к Борису.
- Меня вот, они ни черта не волнуют. Мне важно, что бы продавались библиотеки! Выручка, можно сказать, ровна нулю! Да я вас без зарплаты оставлю! - завизжал он. Но тут же успокоился — в дверях появился Артем с большим бумажным пакетом в руке.
- Спасибо. Сдача?
Артем выложил на стол мелочь. Начальник зашелестел пакетом.
- Мне сегодня звонили из отдела аренды. Сказали, что во вторник магазин открылся в десять пятнадцать. Кто работал в тот день?
- Не помню. Может я. - ответил Борис.
- Что значит, может я?! Вы, парни, совсем охренели! Я вас обоих оштрафую на триста баксов. Каждого! Вы, ****ь, забыли, где работаете?! Здесь эксклюзивные книги, а не журналы. Каждая из кожи бычков, взращенных на склонах Альп! На них ни одна муха не садилась! Это чистая, незапятнанная кожа. Обрезы из золота высшей пробы! Японские технологии! Это солидное место, вашу мать! В этот торговый центр захаживают чиновники из московской госдумы, Собчак, Юра Шатунов! Это прет-а-потре!
Виктор стукнул по клавиатуре. Изо рта вылетали зерна риса. На стене дрогнул портрет Наполеона, а с полки упал «Автопортрет» Фрейда. Парни стояли, опустив головы. Борис, правой рукой, перебирал монеты в кармане. Пытался угадать, хватит ли ему на проезд домой. Артем разглядывал свои ботинки. Сильно болели мозоли на мизинцах.
- Это прет-а-порте! Повторяю! Высшее качество! Все для клиента! Чтобы больше я не слышал о том, что кто-то из вас опаздывает! Я понятно изъясняюсь?!
Парни кивнули. Борис насчитал деньги. На проезд хватит. А вот ужин под вопросом. Может, заехать в Сандре? Она неплохо готовит.
- Разгребите эти коробки и надрайте пол. Я скоро вернусь. - сказал Виктор, почесывая за ухом. Борис поставил музыку. В магазине всегда играл джаз, который записывал Борис. Ему нравился Майлз Дэвис. Борис взял ведро, тряпку, и пошел обратно в технической коридор налить воды.
Вечер наступил быстро. Очереди продавщиц потянулись из задних дверей торгового центра. Небо окрашивал кровавый закат. Жилые башни на его фоне словно редкие зубы, торчали наперебой.
- До завтра, мужик. - пожав руку Борису, сказал Артем.
Бывай. Удачи завтра с доставкой.
- В прошлый раз девять часов в пробке стоял. В этот раз остается надеяться только на удачу. Ты куда сегодня?
- Не знаю. Может, заеду к одной подруге на ужин. - ответил Борис.
- А я домой. Завалюсь спать. Что еще делать? Слушай. - спросил, Артем — А что такое прет-а-порте?
- Черт его знает. - ответил Борис.
- Ну ладно, давай, мужик.
Черт его знает, - думал Борис. Зуб ныл за щекой. А мудрость все так и не приходила. Дни слетали с катушек, сменяя день на ночь одинаковым цветом солнца. Оно умирало и возрождалось в прокуренном небе каждый день. И старые одинокие продавщицы из дорогих бутиков в коротких юбках шли по мостовой к метро, которое проглатывало всех без разбора и увозило в ночь туннелей.
Поеду к Сандре. Может, перепадет немного любви — подумал Борис. Кажется, хватит на пару бутылок пива. И он заснул. Под стук стальных колес, отлитых где-то в Мытищах.