Визит дамы

Николай Беспалов


Визит дамы.
(Ничего общего с произведением Фридриха Дюрренматта)






















Место действия провинциальный город с населением сорок пять тысяч человек.
Действующие лица –
Мужчина шестидесяти лет среднего достатка;
Его сожительница, но скорее домоправительница,  женщина,  перешагнувшая репродуктивный возраст;
Приятель мужчины среднего достатка, имеющий свой бизнес человек; ЧП по ремонту бытовой техники;
Дама среднего возраста, по воле случая оказавшаяся в этом городе.
Время действия – осень. Год 2008-ый.

Акт первый.

Поезд сообщением Петербург-Волгоград прибыл на станцию города «Энск» точно по расписанию, то есть в семь часов тридцать минут утра. На календаре девятое июня две тысячи восьмого года.
В купе вагона «СВ» путешествует дама. Тридцать два часа назад она таким же утром после бессонной ночи, ах, если бы сон к ней не шел по причине романтической, неожиданно решила – уеду куда подальше. Туда, где меня никто не знает.
Последние три года дама не знала ни дня отдыха. После того, как её муж преуспевающий продюсер, прихватив половину капитала и молодую особу, ноги от ушей и три извилины в мозгу, умотал невесть куда, она погрузилась в работу по уши. Обладала дама хорошими организаторскими способностями, как говорят ныне, была креативным менеджером, умела подчинять себе людей, подбирать к каждому свой «ключик», и потому дела её фирмы шли успешно.
Несмотря на Геркулесовы нагрузки, дама умудрялась вести активный образ жизни вне службы. Вернисажи модных художников, концерты в Филармонии и премьеры в театрах, все входило в календарь её досуга. Особое место в её досуге занимали поездки за город. Нет, она на садилась в свой BMW (Баварская моторная фабрика), она садилась в седло велосипеда, имеющего семь скоростей и тормоза на оба обода, и ходко ехала в сторону Приморского шоссе. Даже, если в пути её заставал дождь, она продолжала движение. Мать природа, и гены пращуров одарили её отменным здоровьем. Едет дама на велосипеде и тихо, чтобы не сбить дыхание напевает: Взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры – дети рабочих! Близится эра светлых годов, клич пионеров, всегда будь готов! 
Мелькают по обочине кустики и деревца, а то и пешеход удивленный остановится. Эко диво – поющая девица на велосипеде. Ей весело.
Крутят педали сильные стройные женские ножки. Где вы, мужи и юноши? Куда вы смотрите? На глянец журналов, на существ, страдающих анорексией?
Под бейсболкой дамы слегка вьющиеся белокурые волосы, на щеках здоровый румянец, в глазах блеск Наяды.
Проделав путь километров в тридцать, дама останавливается. Хорошо-то как! Небо высоко, высоко, легкие перистые облака плывут куда-то, солнце ласково греет лицо дамы. Прикроет веки, и уходит в мечты свои детские. Как ласковы руки мамы, как томно пахнет её телом. Постоит так дама несколько минут и опять в путь; куда-нибудь в лес, к речке.
Опустили свои лапы ели, топорщат иголками сосны, кусты орешника шелестят кронами, а вот и рябина краснеет гроздями ягод. Лаково блестят темно-зеленые листья брусники, серебристый мох блестит капелями росы. Красиво!
Дама, взяв «под уздцы» велосипед, идет выбирать место для бивуака.  Вот оно, это место; поляна, окруженная елями и соснами,  пенек посредине.
Знавшая шик фуршетов и застольных раутов, дама на природе предпочитает и пищу близкую к естеству. Скоро запылает костер, туда в пепел пойдет картошка. И опять слышен мелодичный голос дамы: Ах, картошка, объеденье-денье-денье. Пионеров идеал-ал-ал. Тот не знает наслажденья-денья-денья, кто картошки не едал-ал-ал.
На пеньке готов уж и стол. Рукодельная салфетка, и на ней майоликовая посуда. Красива природа своим естеством, красив и импровизированный стол, творение рук дамы. Отменный у неё вкус.
Скажем шепотом: она красива той неброской красотой, что доступна только искушенному взору. Правильных форм лицо, высокий чистый лоб, обрамленный ореолом русых волос. Голова гордо «сидит» на высокой шее, плечи её прямы и умеренно широки. Мужской взгляд непременно задержится на её груди. Высока она и упруга. Но довольно! Дама приступает к трапезе.
Мы скромно отойдем.

- Мадам, сегодня  у Вас встреча с итальянцами, - дисциплинированная референт миловидная девушка Оля как всегда свежа и слегка весела. Она один раз прочла, что улыбка это визитная карточка любого менеджера и теперь на её лице будто приклеена smile. Рот её буквально кричит: cheese! Вот она и улыбается.
Так начинается рабочий день дамы. Когда и чем он закончится, один Бог, но скорее черт знает.
Должно пройти девять часов, чтобы дама смогла сказать референту.
- Вы сегодня можете быть свободной, - так сказать, чтобы самой углубится в чтение документов. Дама по первому, базовому образованию психолог, но так сложилась её жизнь, что пришлось осваивать науку управления, осваивать вопросы маркетинга и логистики. А переговоры с контрагентами? Тут нужна особая подготовка. И все-то получается у дамы. Природное чутье, эрудиция, талант собирать вокруг себя нужных специалистов, залог успеха её предприятия. Рекламные буклеты дама отбрасывает, у неё твердое убеждение, что сегодняшние рекламодатели сплошь лжецы. Она быстро прочитывает деловые письма.
Все о деловых качествах, все о них, посетует вы. И будете правы. Перед нами же женщина.
Уставшая, но не потерявшая шарма, а по-простому привлекательности и обаяния, дама выходит из офиса. Как-то один из её хороших и давнишних знакомых иронично заметил: скоро наши младенцы свои первые слова станут говорить по-английски, - good day mother. Такое засилье английских слов!
Она бы согласилась, но, как говорится, с волками жить по-волчьи выть.
Итак, дама выходит из офиса. Сегодня среда и по плану у неё занятия в тренажерном зале.
BMW оставлен, дама идет пешком. Вечерний город ей всегда нравился. Даже пробки на магистралях кажутся ей не такими уж отвратительными. Прохожих мало, народ предпочитает смотреть шоу по телевизору. Одолели телевизионщики этими talk show. Куда ни глянь, везде орущие, перебивающие друг дружку люди и ведущие, делающие вид, что им это интересно. Дама как-то задумалась, а отчего это все токшоу об уродствах нашей жизни. Если случится, и начнут говорить о любви, то и тут обязательно будет тема зависти и корысти.
Дама пришла. В спортцентре публика сплошь обеспеченная; абонемент на месяц стоит больших денег. У дамы свой шкафчик для переодевания. Тут, вообще, заботятся о безопасности клиентов и создают условия для уединения. Каждый шкафчик отгорожен от остальных высокой ширмой. Таким образом, процесс переодевания проходит сугубо интимно. Для всех, но не для нас же.  Обнажается дама грациозно. Не подумаешь, что перед нами представительница распространенного в последнее время подвида business lady, скорее перед нами мастер подиума. Движения её неспешны и каждое выверено. Пробежала рукой по телу; от плеч до бедер. Задержалась на животе. Вдох, выдох. Ничего, вполне приемлемо.  Внимательно оглядев себя, дама удовлетворенно хмыкнула: вполне пригодная для любовных игр бабенка. Давно, девушка, к тебе никто не захаживал, с долей сожаления сказала про себя дама, и начала облачаться в спортивный костюм.
Изнурив себя физически, выгнав излишнюю влагу из тела, дама может позволить себе расслабиться. А это значит, что она выпьет кружку холодного пива и съест малюсенький стэйк горбуши.
В отличие от многих и многих своих соплеменниц наша дама не страдает фобией излишнего веса, и потому наслаждается даже кусочком черного хлеба. Дама не есть, она вкушает. Но как говорится, не хлебом единым…
Отдохнув, дама уходит. Думаете, она пойдет пешком? Нет. Её BMW уже подогнан к спортцентру. Лихо ведет автомашину женщина с искоркой в глазах и улыбкой на губах. Урчит, как сытый кот, мотор, струится из динамиков музыка, и дама подпевает. Все-то у неё получается. Но, что это? Вот она тормозит, останавливает авто и медленно опускает голову на руль. Ей стало плохо? Переусердствовала на тренажерах? Помолчим. Она подымает голову и нам видны слезы на её глазах, и, прислушавшись, мы услышим: какая тоска.
Три года женщина трудится, как раб на галерах. Она будто стремится в трудах и заботах забыться. Есть от чего. Предательство мужа, разрыв отношений с мужчиной, которого она посмела посчитать другом, и постоянное одиночество. И это при том, что в сутки вряд ли наберется часа два, когда она остается наедине с собой. Одиночество поселилось в ней, как вирус. И ест, и ест он её.
Утерев слезы, дама едет дальше. С малых лет приучена она к самообладанию. Новомодное слово, аутотренинг она узнала позже.
Нет, не пустое  самоуспокоение, а целенаправленное создание позитивного и продуктивного сознания. Поставив перед собой цель, дама упорно шла к ней.   
Каждый видит, каким ты кажешься, мало, кто чувствует, каков ты есть, эти слова Макиавелли дама запомнила на всю жизнь. Упорно дама трудилась над созданием своего образа.  Кому какое дело, какова я наедине с собой? Сегодня говорят – имидж. Пускай так! Мой имидж будет привлекательным и одновременно устрашающим врагов моих.
Размышляя так, прочь слезы, дама доехала до своего дома. Парковочное место от её парадной в метрах двадцати. Идти, вроде бы ничего и свет яркий от фонаря, но наученная горьким опытом, наша дама из машины не выходит. Она несколько секунд внимательно оглядывает двор. Пусто. И все же перекладывает из сумки в карман травматический револьвер. Такой в отличие от пистолета, осечки не даст.
Спокойно, уведенным шагом она пересекает пространство отделяющее стоянку от входа. Еще шаг и она в подъезде. Но и тут бдительность не покидает её. Ух, можно вздохнуть.
Обладая достаточно большим капиталом, дама не тратит деньги на сверхдорогие покупки. BMW, пожалуй, самая дорогая вещь, не считая недвижимости. Вот и квартира самая обычная. Путем расселения бывшей коммунальной квартиры и кардинальной переделки теперь во владении дамы находиться трехкомнатная квартира. Можно бы сказать, великовато помещение для одного человека. Но не надо забывать, во-первых, был ещё муж, и, во-вторых, её социальное положение. Как ни как, но она заметная фигура в бизнесе.
Легко и бесшумно открывается тяжелая металлическая дверь. Никто не встречает женщину.
- Заведу собаку, - говорит она и включает весь свет в прихожей. Она не переносит потемки. Исключение составляет спальня. Тут свет притушен; четыре бра освещают опачевальню. Шторы укрывают окна, а кровать прикрывает балдахин из тяжелого шелка.
Ремонт в квартире чуть было не стал причиной их с мужем развода. Муж хотел сделать все по пресловутому евростандарту, а она придерживалась классического оформления. Никаких новомодных решений. Двери только филенчатые из цельного дерева. Потолки тоже классические – белые оштукатуренные.
Муж подчинился воли жены и уехал на время ремонта в Прагу.
- Когда закончишь свой ремонт, дай знать.
Такая вот супружеская жизнь. И дама принялась за ремонт. Нашла молодых специалистов по интерьеру. Девушка и её товарищ сами о себе говорили: Мы не дизайнеры, мы декораторы и интерьерщики.
Дама почти час говорила им о своем видении убранства квартиры, и молодые люди поняли, что от них ждут. Через пять дней художники представили заказчику первые эскизы. Даме особенно понравилось то, что это были не компьютерные картинки, а рукотворные листы.
- Вы почти дословно воспроизвели мои желания, - одобрила она эскизы, и сделала несколько замечаний.
- Если Вы утверждаете эскизы, то мы начинаем делать рабочие чертежи, - сказал мужчина и неловко замолчал.
- Вас что-то смущает?
- Мы хотели бы предложить Вам и исполнителей, - все ещё смущаясь, отвечал молодой человек.
- Так это хорошо, - дама была уверена в том, что эти художники не могут предложить ей малоквалифицированных работников, - когда и проектировщики, и исполнители одна команда.
Это она знает по своему опыту.  Если  проектировщики работают в тесном союзе с подрядчиком, дело идет лучше. 
И получилось же!  Теперь её жилище отражает прихоти и вкусы хозяйки.
Когда ремонт квартиры был закончен, и строители ушли, дама, сидя в старинном кресле и оглядывая  свое новое жилище, вспомнила слова бабушки.  В тот год родители получили новую квартиру, и мама дамы решила устроить там все по последнему слову моды. Вместо абажура она повесила «тарелку», вместо платяного шкафа поставила «стенку» и так далее.
- Безлико все, - говорила бабушка, - жилище человека, как и одежда должно отражать сущность человека, его историю, - и, несмотря на возражение матери, расставила миле безделушки. Ставила и приговаривала: это мы с твоим дедом купили в тридцать девятом году, когда отдыхали в Крыму, а это.  И так далее.
И у меня как в гостинце, разочаровано подумала дама. Подумала, подумала и достала старый чемодан, с ним она еще ездила на практику. Два дня дама расставляла безделушки, а, когда все заняло свои места, она удовлетворенно оглядела свою квартиру: теперь это по-настоящему мое жилище. И рассмеялась, - не хватает запахов. Ничего это поправимо. Надышим. 
С того дня прошло уж пять лет, и надышали кое-что другое успели они с мужем сделать в их тогда общем жилище. Муж все больше отдалялся от неё; частые поездки за рубеж, командировки на пленер, кастинги, раньше сказали бы отбор актеров. И все чаще дама замечает у мужа следы, скорее признаки отчуждения. И настал тот момент, в минуту эротических откровений  он простонал ей в ухо: Галя. А нашу-то даму зовут Анной. Ничего не сказала Анна, только сильно сжала ему кобелю его самое уязвимое место и ушла. С того дня она спала в кабинете. А на его просьбы прийти к нему в ею оформленную спальню, отвечала: Там воняет блудом.
В  две тысячи седьмом году, когда в интернете начали распространять информацию о том, что Владимир Путин подписал договор № 410940-4 с НАТО о том, что, в
случае народных волнений и техногенных катастроф, войска НАТО могут
беспрепятственно занимать территорию России и проводить на ней военные операции, а Государственная Дума, в которой решения
могут приниматься одной лишь партией Единая Россия, покорно ратифицировала его, муж дамы просто сбежал.
Предательством назвала Анна это, и вспомнила слова одного весьма пожилого человека: Мы, чекисты, о предателях предпочитаем не говорить, но, если вы меня спросили, то отвечу, предатель закончил жизнь в кювете шоссе в пустыне по дороге в Мексику. Муж не разбился, ни в пустыни по дороге в Мексику, ни там, куда сбежал с моделью. Он умрет от передозировки наркотиков в дешевом номере гостинцы в портовом городе Гавр.
О смерти бывшего мужа, а она успела оформить развод, на какое нарушение закона ни  пойдет чиновник за взятку ныне, Анна узнала спустя год после его кончины. А некое облегчение она почувствовал в тот час. И стало жить, как говорил вождь всех народов веселее. Появились, и откуда только претенденты на её благосклонность. Дама была разборчива, и немногие удостоились ответа. Но те, которым посчастливилось сблизиться с дамой, были довольны изрядно. Все она делала на совесть.
Дела на фирме шли хорошо, и дама все больше отдалялась от дел.
- Господа, есть одно точное замечание, если предприятие продолжает работать исправно в отсутствие шефа, это значит, что этот шеф сумел так поставить работу и подобрать такой коллектив, что его каждодневное присутствие не обязательно. Не забывайте, что мне, вашему шефу уже немало лет, - так она заявила после одного, для неё неприятного случая. Её настигло отвращение от соприкосновения с одним из её пажей. Тогда она решила, надо сменить обстановку. Уехать куда-нибудь. В отличие от многих ей подобных современных деловых людей, businessman,ов, она не стремиться покинуть пределы родины; сколько и тут интересных мест. Ей захотелось побывать в глубинке.  Человек решительный, она так и поступила.
После «тронной» речи, оставив на «хозяйстве» наиболее опытного менеджера, дама заказала билет на поезд, и скоро отбыла из Петербурга.   

Акт второй.

Едва войдя в вагон, дама начала устраиваться в купе. И в дороге она хотела окружить себя привычным комфортом. Когда локомотив мягко тронул состав, в купе Анны все было готово для комфортного путешествия. Даже фигурка лягушки, подарок одного из её недавних друзей, привезшего этот тотем из Америки, заняла место на приставном столике.
Первые двадцать четыре час дама питалась тем, что взяла с собой. Судки с блюдами из дорого ресторана ей доставили прямо к вагону за пятнадцать минут до отбытия.
- Скажите, - пригласила проводника к себе Анна, - в вашем поезде ресторан приличный? Я не рискую получить диарею, если воспользуюсь его услугами?
Проводник, молодой человек, имеющий среднее образование, и, вероятно средне учившийся, не знал, что такое диарея, но ответил уверенно.
- От еды нашего  ресторана  пока никто не умер.
Смех дамы был ответом на этот пассаж проводника.
- Тогда рискну, - с этого часа еду Анне приносили из вагона-ресторана. И ничего, не отравилась дама.
Прошло тридцать два часа. Проводник объявил: следующая остановка город «Энск», стоянка двадцать минут. Столь долгая остановка в каком-то городе «Энск» заинтриговала даму.
Черт возьми, решила она, это будет так романтично, сойти в незнакомом городе и обосноваться там. Сказано, сделано.
Проводник сильно удивился, когда странная пассажирка попросила его помочь донести до тамбура её багаж.
- Позовите носильщика, - попросила дама проводника и тем ввергла его в полное замешательство. Откуда ему знать, есть ли на станции этого  заштатного городка носильщики, но увидев желтовато-розовую купюру Евро, он побежал исполнять просьбу.  Конечно, никаких носильщиков на станции не было, но соблазн получить евро был столь велик, что молодой человек уговорил какого-то мужика за две бутылки пива обслужить пассажирку.
Анна с удивлением разглядывал станцию, где скорый поезд стоит аж двадцать минут. Надо будет узнать, за какие такие заслуги получил это город столь большое внимание, по свойственной ей привычке  докапываться до сути, решила дама. Подвалил, иначе не скажешь, мужик.
- И где багаж? – грубовато спросил он.
- Перед Вами, - спокойно отвечает дама.
- И это все? – мужику кажется странным, что багаж-то всего один чемодан и тот на колесиках и большая дорожная сумка.
- Куды переть? – даме ясно, этот молодец не отягощен знаниями.
- К стоянке такси.
- Значит, в Пашке. Он у нас местный Козлевич, - как ошибочно первое впечатление. Мужик выходит, читал Ильфа и Петрова.
Одновременно дама делает вывод, что в этом городе такси имеется в одном экземпляре. Мужик легко подхватил багаж и быстро пошел вон.
- Эй, Вы, я не поспеваю.
- А Вы не тревожитесь, я не украду, идите на площадь, я Вас там ждать буду, - побежал. Мужику не терпится выпить пива. С утра жажда мучает. Жена из дома прогнала: не мешайся тут и не трави мне атмосферу. В  субботу, как  все хорошие хозяйки она затеяла уборку.
Дама не спешит, она почему-то верит этому грубоватому, но с доброй улыбкой мужику.
У них тут славно. Чисто и дома уютные, по-своему красивые. Много резных наличников. Народу мало. А что это значит? А значит это, что праздного люда мало. Суббота субботой, а люди работают. И есть, определенно этнографический музей.  Обязательно посещу; дама начинает строить планы. Иначе она не может, въелось.
- Вот он я! – радостно, будто соскучился, кричит мужик. Одну бутылку пива он успел опорожнить и теперь находится в превосходном настроении, - Вы далеко собрались ехать?
- До гостиницы.
- Это здорово, - что здорово, он не поясняет, - Пашки все равно нет. Похмеляется, зараза. А до гостиницы пять шагов ходу.
И опять он почти бежит и сколько у него сил? Дама поспешает за ним и весело смеется. Редкие прохожие оборачиваются. Редкое явление в наши дни.
Так, цугом они добрались до гостиницы. Что за чудо! Деревянный дом в два этажа с входом портиком о двух колонах. И вывеска, испиленная, вероятно, местным живописцем маслом и на латинице – Hotel.  А ниже вязью по-русски, «Европа». Юмористы живут тут, усмехнулась дама. Хорошо бы чтобы в этой «Европе» не было клопов.
- Вот он, наш хотель. Раньше от клопов житья не было, но как его купил приезжий, они исчезли. Средство знает.
- Угадали Вы, я как раз об этом подумала. Сколько с меня?
- Больше не надо. А то жена домой не пустит, - дама в недоумении.
- Чего больше не надо?
- Пива, как чего?
Выходит, проводник расплатился с мужиком пивом, поняла дама.
- Пивом голову не обманешь.
- Ты  наш человек, а с виду интеллигентка. На поллитру дашь, буду благодарен.
Дама достала тысячу рублей.
- У меня сдачи не будет.
- Берите, но я попрошу, помочь мне устроится тут.
- С большой охотой, - мужик опять хватает багаж и прет внутрь, - Анастасия! - кричит он, - Принимай гостя из столицы.
Дама не стала спорить. Питер же называют второй или северной столицей.
Из глубины холла вышла молодая и красивая красотой Кустоидевских купчих женщина.
- Ты, Витя не кричи, тут глухих нет, - и к гостье, - Милости прошу. Надолго ли?
- Не знаю. Может быть, на два дня, а, может быть, насовсем.
- Значит, навсегда к нам. У нас место такое, попадешь, пропадешь. Мой хозяин из Москвы, богатый, а не проходит недели и он приезжает. Прикипел. Вы его скоро увидите. Он обычно в воскресенье приезжает.
Пока женщины говорили, Витя успел сбегать в магазин.
- Вот, - он радуется, как ребенок, - взял две, чтобы потом не бегать. Отметим твой приезд.
- Шел бы ты, дон Жуан, домой. Он у нас местный герой любовник. Жена терпит.
Видно, что Анастасия симпатизирует Виктору, и не исключено, что попала под влияние чар мужика.
- Мне бы самый лучший номер, - переходит к делу дама.
- У нас два люкса. Один всегда готов для хозяина, а второй я быстро приготовлю. Я тут за всех. И администратор, и горничная, и кастелянша. Буфетчица еще, но она в субботу не работает.
- Еврейка?
- Почему, еврейка? Русская. Но и дома дел полно. А кого сейчас кормить? Кроме Вас один постоялец, но он обедает на станции. Там буфет богаче.
- А ресторан в вашем городе есть? – дамы беседуют, а Витя носильщик и местный дон Жуан соображает стол.
- Даже два. Стоят пустыми. Бабы болтают, что их открыли торговцы наркотиками. А иначе как объяснить, откуда столько денег.
- Глупо. Если нет посетителей, нет и дохода. Любой инспектор поймет.
- Может быть мы и глупцы, но и ваш инспектор тоже человек, и он кушать хочет.
Даме стало неловко, ненароком обидела человека.
- Вы правы. Это я сказала, не подумав. Так, где мой номер?
- Вы устали с дороги. Сейчас пойдем.
Сказано это было равнодушно безразлично. Так, для проформы. Судя по всему, тут я долго не задержусь. Неприветливы тут люди. Опять дама поспешила с выводами. 
- Сударыни, прошу к столу, - такое обращение к женщине редко услышишь и в большом городе, а тут в холле провинциальной гостиницы оно приятно удивило даму из Петербурга.
Кроме бутылки водки и трех граненых стопок на столе были разложены на блюде «ромашкой» ломтики вероятно домашней колбасы и белого хлеба. Отдельно лежала зелень – лук, укроп и редис.
- Запивки нет, - извиняющимся тоном сказал Виктор.
- Сейчас я принесу, - Анастасия пошла в комнату, на двери которой было написано на русском языке и по-английски - Администратор и Reception.
- У вас и иностранцы останавливаются? – с сомнением спросила Анна Виктора.
- А то, - вызывающе ответил он, - На прошлой неделе полный автобус японцев приехал. У нас тут целительные воды, так они приехали, чтобы кишки промыть.
Застолье продолжалось не долго; водка кончилась.
Работнички, думала дама, сама слегка разомлевшая. Но эти работнички быстро навели порядок в холле и так, же быстро подготовили номер люкс к заселению.
Дама спала до вечера. Она не могла даже оценить по достоинству номер. А он был на уровне пяти звезд по международной квалификации.
Когда же дама проснулась, то была приятно удивлена. За границей она была трижды, и каждый раз останавливалась в четырехзвездочных отелях. Тут, в провинциальном городке номер в гостинице ничем не уступал тем.  Но каково было её удивление, когда она обнаружила итальянское чудо джакузи.
Для справки – фирма, начавшая выпускать эти ванны, была основана в 1917 году одним из семи  братьев эмигрантов из Италии, по фамилии Jacuzzi, примерно в 1900 году переехавших в США. Первоначально фирма занималась производством летательных аппаратов; позже — гидравлических насосов для сельскохозяйственного использования, и в итоге, в 1956 году Кандидо Джакуззи (Candido Jacuzzi (1903—1986)) изобрел джакузи. В 1968 году Рой Джакузи получил коммерческую лицензию на это изобретение, а также внедрил свою определённую форму, в которой сопла интегрированы в саму архитектуру ванны.
Если у них тут также обстоит с рестораторским делом, то я тут задержусь, решила дама, нежась в джакузи. В конце концов, я заслужила отпуск. И пускай другие устраивают себе удар по иммунной системе, отправляясь на Майорку или в Майами, я прекрасно отдохну тут.
Как водится, дама после освежающей ванны сделал несколько упражнений. Есть ли тут спортивный зал? Если нет, придется самой придумать чего-нибудь. В возрасте дамы жизненно необходимы постоянные физические нагрузки. Чтоб живот не расплывался в блин. Так дама шутит.
Ванна и гимнастика вызвали здоровый аппетит. Да и время подошло; дома она в этот час обычно обедает.
Анастасия, которая в этом отеле исполняет обязанности всех, кто числится в штатном расписании, обладала, наверное, и экстрасенсорными способностями, потому что стоило гостье подумать об обеде, она явилась в номер с вопросом.
- Вы обедать, где будете, в нашем буфете или в город пойдете?
- Так Вы вызвали буфетчицу?
- Зачем? Я что не смогу сготовить? Чего желаете?
Анна обычно в обед съедала тарелку или борща, или солянки. Об этом и сказала Анастасии.
- Солянку предпочитает с каперсами или оливками?
Вот тебе и провинция! После короткого обмена мнениями, что вкуснее, согласовали все меню.
- Через сорок минут солянка будет готова. А пока предлагаю погулять. Тут недалеко рынок, сходите. Сразу станет ясно, чем наши «энчане» живут.
Точное замечание. Дама такого же мнения. Откровенно говоря, рынок её разочаровал. Главное впечатление – плохо скрываемая нищета. В былые времена два города в Союзе снабжались более или менее сносно, и ехали из провинции граждане в столицы. Скупали колбасу и, если повезет, мясо. Тогда цена билета отсюда до Москвы была мизерна, сейчас не всякий может позволить съездить в столицу даже раз в год.
Прошлась по рынку дама, ничего не купила, но лишилась мобильного телефона. Идиоты, выругалась она, моим телефоном они тут не смогут пользоваться. Тундра неогороженная, вспомнила детскую присказку.
Глянула дама на часы, пора и в отель. Анастасия, наверное, уже приготовила солянку.
Анастасия, которая и в воскресенье находилась «при исполнении», встречала гостью на крыльце «Hotel,я».
- Прогулялись? По такой погоде только и гулять. Да с милым под ручку.
- Мои милые все испарились, как ежики в тумане, - весело отвечала дама, а где-то глубоко внутри шелохнулось; как ей не хватает чуткого и ласкового мужика. Да, чтобы не был дураком.
- Это они там, у вас в столице испарились, а тут мы с Вами мигом найдем и на аркан его. Чтобы такая женщина, да без мужика.
- А что наша солянка? – Анна немного смущена.
- Ждет. Доходит в кастрюле. Пить водку будете? Впрочем, чего это я спрашиваю. Выходит, как у евреев, вы вчерашние котлетки, конечно, кушать не будете. 
Останусь я тут, решает дама. Поживу недельку. Осточертели снобы с запахом дорогого парфюма, осточертели тусовки, рауты, корпоративы и прочая дрянь псевдоэлиты.    Тут естество. Тут и природа другая.  Сумели современные богатеи в конец испортить курортные поселки вокруг Петербурга.
Обедала дама в одиночестве. Медленно поедая вкусную солянку, она старалась не вспоминать свое недавнее прошлое. Слишком горьким был осадок.
И пускай дама наслаждается солянкой. Но негоже нам интриговать читателя, и потому пару слов мы обязаны сказать об этом эпизоде из жизни дамы.
Как всегда вечером уставшая дама решила провести тот вечер на концерте в Малом зале филармонии. Концерт для фортепьяно с оркестром Шопена, так значилось в афише. Но играли Моцарта. Не то, чтобы дама не любила Моцарта, а просто она не терпела, когда кто-то нарушал её планы. Отсидев первое отделение в зале, она переместилась в буфет. Там-то он и подсел к ней. Завязался разговор и скоро они обоюдно решили продолжить беседу где-нибудь в более уютном месте. Оказалось, что он живет рядом, на Большой Морской улице, а почему бы не пойти к нему. Авантюризм,  присущий даме, подвиг её на бесшабашный поступок, она пошла к нему. Начнет приставать, сумею дать отпор, так решила она. Пили прекрасное сухое вино, ели такое сухое печенье «Мария», и он говорил. Интересно говорил, заслушаешься. А когда дело дошло до рукоприкладства с его стороны к её красивому телу, мы не имеем в виду драку, то оказалось, что он гей, а ею заинтересовался исключительно из анатомического интереса; хотел вспомнить, что такое женское тело. Фу, какая мерзость, испытать себя в качестве экспоната в анатомическом театре. С того дня у Анны выработалась стойкая идиосинкразия на мужчин, запах их вызывал у неё рвотный рефлекс. 
- На второе я сготовила куриные котлетки, - Анастасия проявила такт, и пока дама ела солянку, стояла у дверей и дымила сигаретой.
- Голубушка, Вы на меня посмотрите, куда тут влезет котлетка?
- Оно и верно. По фигуре Вы совсем невеста.
Веста и невеста я?  Задумалась дама. Можно ли считать  сожительство с развратным и похотливым продюсером настоящим браком, а меня его женой? Вещуньей, вестой. И была ли я невестой. Если быть  точной, то этап неведения я проскочила со скоростью болида из формулы один.
- А вот попить бы чего-нибудь освежающего хотела бы.
Окружившая даму непривычная, какая-то особая тишина, воздух, свободный от выхлопных газов автомашин, трасса «Дон» проходит в отдалении, гостеприимство, с которым встретили даму в городе «Энск», ко всему этому вкуснейшая солянка, которой не сыщешь даже в дорогих ресторанах Петербурга, все это вкупе подействовало на Анну расхолаживающе. Она напрочь позабыла свою фирму и её проблемы, отошло куда-то далеко то напряжение, что она испытывала в последнее время. Парадоксы современной жизни; стоило новому гаранту Конституции заявить о своей поддержке малого и среднего бизнеса, проверяющие организации, словно с цепи сорвались. 
- Пожалуй, я пойду в номер. В сон потянуло.
- У нас воздух такой, - Анастасия вступила в должность посудомойки и отвечала даме через оконце.
Первый день пребывания дамы в городе «Энск» заканчивался. Ничего такого, что могло бы запасть в память женщины, не произошло, но она чувствовала себя утомленной.  Оказывается и отдых может быть утомительным, с этими словами дама уснула. Уснула, чтобы проснуться в городе «Энск», где её ждет необычайное в её жизни событие. Но об этом в третьем акте.

 

Акт третий

Город «Энск» просыпается нехотя. Единственный завод производящий раньше стеклянную посуду, а изначально колбы для керосиновых ламп, сначала приватизировали, а как же иначе, чем мы хуже других, потом «перепрофилировали» в склад турецкого вторсырья, что было тогда же обозвано на английский манер second hand,ом, и, наконец просто бросили. И стоят теперь руины посреди старинного городка, что не сумели разорить орды Батыя. А народ ныне пробавляется, кто, чем может. Все больше по торговой части – там купил, тут продал. 
Жители городка ещё спят, а дама уже проснулась. Сказывается многолетняя привычка. Открыв глаза, она долго не может  понять, где она находится. Нет перестука колес, но и балдахина над своей кроватью она не наблюдает.   
Так и хочется крикнуть – Ау! И крикнула бы, если в следующий момент за окном не раздался другой крик: Убили! Убили!
Дама спокойно, не спеша спустила ноги с кровати, поискала тапки и, не найдя их, пошла босой к окну. Если дома она утром включала телевизор и оттуда ей также вещали – убили, то тут в городе «Энск» телевизор заменил женский крик за окном. А какая разница?   
Дама готова была увидеть за окном окровавленный труп человека, а узрела странную картину. Анастасия стояла посреди двора и держала на руках кошку.
- Я тебя, Федька поймаю и твои вонючие яйца-то оторву.
Откуда-то из-за забора раздалось в ответ.
- Я ни при чем. Он сам под машину полез. Ты бы своего зверя на привязи держала.
Такой шум из-за кота? Задалась вопросом дама, но тут, же осеклась. А сама ты как переживала смерть обыкновенной дворняжки. Если убивают человека, то в определенной степени он сам виноват. Есть такой термин – виктимость.
Весело у меня начинается второй день в этом городе, и тут же вопрос – надо выяснить этимологию названия этого города. А значит, надо пойти в местный музей. Интересно, как он тут называется, этнографический или истории города?
А в это время внизу продолжалась драма. Бедное тельце кота в руках неиствующей Анастасии превращается в нечто лохматое и истошно орущее.  От этого крика проснулся, наверное, весь городок. А почему нет, если в нем населения двадцать семь тысяч.
Коту каким-то образом удалось вырваться из рук Анастасии, а из-за забора раздалось торжествующее: Жив котяра, а ты орала, что сдох.
Дама от души смеётся. Чем не сюжет для Зощенко? Она открывает окно и в полном согласии с нравами городка кричит.
- Госпожа домоправительница, а когда завтрак будет готов?
- Это не ко мне. Клава на месте, с неё и спрос.
Дама должно понять, что буфетчица вышла на работу. Что ж, тогда можно спокойно залезть в джакузи. Залезть-то можно, но если в ней не будет воды, то, что в ней делать? Откуда даме знать, что ночью случилась авария на водозаборе, и теперь город перешел на древний способ водоснабжения, к колодцам. Не таскать же воду из колодца.
Ну что же, приму это как приключение. Без приключений жить скучно. Но и неумытой жить не весело. Более того, противно.
Проблему помывки разрешила все та же Анастасия; она слила даме из ковшика.
- Это у нас уже в третий раз. Народ скоро выйдет на улицы, - уточним, в городе всего три улицы, - и вытащит из Белого дома нашего мэра за волосы.
Боже мой, хотела воскликнуть дама, и здесь белый дом. Эпидемия какая-то. Позже дама увидит этот «Белый дом», это будет один из немногих каменных домов в городке, и вправду, побеленный известкой. 
Умыв таким образом лицо и руки, для интимных мест у дамы припасены гигиенические салфетки, она пошла в буфет.
- Мне о Вас Настя сказала, - буфетчица Клава оказалась женщиной в летах и, что интересно, явно семитского происхождения, - Воду пришлось из дома принести. Будем сегодня готовить английский завтрак. Овсянка с изюмом, сыр, какао и тост. На сладкое я приготовила дома мусс. Ягоды свои, из сада.
Все по-домашнему; говор женщины, напоминающий Одесский «Привоз», меню завтрака, сама атмосфера.
Клавдия оказалась женщиной общительной и скоро дама узнала, что, что город назван так потому, что стоит на высоком берегу небольшой речки. На древнеславянском так и называется высокий обрывистый берег. Узнала, что раньше Клавдия Абрамовна работала в местном отделении банка.
- Тогда такого количества банков не было.  Государственный, Стройбанк и Внешторгбанк и точка. Потом придумали Сбербанк, а теперь банков пруд пруди. Обыкновенные, на самом деле, ростовщические конторы. Меня попёрели. Им подавай теперь молодых и лягастых. Я фигурой не вышла. Папаша евреем был и наградил кормой дай бог.
Как ни странно, овсянку дама съела с удовольствием, хотя не терпела  её с детства. Завтрак был настолько сытным, что желание посетить музей у дамы отпало, к тому же, все что она хотела узнать, она узнала от буфетчицы. И о мэре та поведала настоящую сагу. Упомянул не понятно для чего, она и о своем соседе.
- Мой дом стоит на улице Марии Шавровой, кто такая эта Маша, никто не знает, но привыкли, прямиком по красной линии, а его коттедж за мной. Мужчина, видно, раньше начальником где-то был. Важный из себя. Определенно, проворовался и сюда, к нам в глубинку подальше от прокурора. Важный и умный. Знает много. Такие долго не живут и своей смертью не умирают. Один раз к нему наш ворюга наведывался, - когда дама спросила, кто сей ворюга, Клава округлила глаза, - Так наш мэр.
Неожиданно Анне стало дико скучно. Черт меня дери, ругала себя женщина, проехать столько, чтобы встретить все тех же мэров воров, спивающихся мужчин, и женщин, из кожи вон лезущих только для того, чтобы тем же мужикам было на что пить.
Отдавшись настроению, много не сделаешь, таков принцип дамы, и потому она стала строить планы на сей день. В музей я все-таки схожу, это первое. Надо просто пройтись по городу, зайти в магазины, тоже своеобразное зеркало. Узнать, есть ли у них театр. Дама начинает «заводиться» - добьюсь приема у мэра. Очень хочется посмотреть на него. Я все же деловой человек, а вдруг он сумет привлечь меня с моими инвестициями? Ну и фраза. Нет, чтобы просто сказать: Может быть, я надумаю вложить свои средства в какое-нибудь предприятие.
Итак, планы определенны, задачи ясны, вперед, товарищи. 
- Обедать тут будете? – Клава, у которой папа еврей тут как тут.
- Честно говоря, пока не знаю. Хочу по городу пройтись.
- В городе рестораны. Один держит грузин. Другой армянин. Если желаете нажить гастрит, то топайте к ним. Они перцу столько пихают везде, что кишки сгорят. Тухлое мясо в дело пускают, перцем вонь забивают.
После такой рекламы обедать в ресторанах народов Кавказа расхотелось.
- Тогда обедать буду у вас.
- Сегодня воскресенье, выходит можно солянку приготовить.
- Вчера ела. Вы с Анастасией согласовывайте свои действия.
- Еще чего! Она мне не начальник. Моё кафе, чего хочу, то и делаю. Не желаете солянку, сварю харчо или чанахи. Чтоб не травились у чурок.
Вся страна поражена разными фобиями. Рок? Наказание? Дама женщина не оцерковленная, но убеждена, что все на этой планете происходит по воле всевышнего разума, называй его как хочешь. Когда же ты, русский народ оступился на своем историческом пути? Во всяком случае, убеждена дама, не двадцать пятого октября семнадцатого года прошлого века. Начало, истоки смуты раньше. Еще при Екатерине Великой донской казак Емельян Пугачев начал мутить народ. И до чего «домутил»? Не будем говорить уж о так называемых ходоках в народ.
- Так, что варить? Харчо или чанахи? – прервала досужие размышления дамы Клава.
- Варите чанахи.
- Это дело. У меня как раз баранина припасена. Так что милости просим к двум часам к нам на чанахи. К тому часу и мой сосед подойдет. Он у нас столковывается иногда.
На том и порешили. Дама, собравшись как на выход «в свет», шагнула из провинциальной гостинице, имеющий в двух номерах «люкс» джакузи, но иногда не имевших воды, в город, носящий имя крутого обрывистого берега реки. К реке и пошла наша дама.
Парит. Быть грозе. Народ прохожий все озабоченный. А чего озабачиваться-то? Живи и радуйся. В Москве все за тебя решили, сколько тебе на жизнь надо посчитали. Поди, проживи. Президент сказал, главное свобода. А кто спорит? Один вопрос. Маленький такой: от чего свобода? От стыда? Поглядите господин Президент дочку первого самого ярого либерала в телепрограмме. Тут стыдом и не пахнет. Свобода помирать раньше биологического возраста? Так это ваше дело. Например, тут в «Энске» давно закрыли больничку. Почему? А потому, что нерентабельно. Вот так!
Дама так разволновалась от этих мыслей, что зашла куда-то не туда. Впереди тупик, по обе стороны заборы в рост человека, а за ними надрываются псы.
Местный концлагерь решила дама, глядя на колючую проволоку поверх заборов. Проволоку дама заметила, а вот видеокамеры нет.  Зато те, кому положено зырить за проездом, её увидели сразу. Что за фрукт? Тут не положено. Это у них в крови – не положено и все тут. А вдруг она моджахетка? И на ней пояс смертника.  Абы чего не произошло, хватать её надо. А как? А вдруг… Боязно все же. Собак спустить? А вдруг она обычный прохожий. Заблудилась и всего-то.
Был бы, кто умнее, вышел бы сам и просто спросил: Не заблудились ли Вы, гражданка? Дилемма разрешилось быстро; в начале проулка появилась машина. И мэру надо обедать. А то была машина именно его. Мэр, как бы это не звучало странно, тоже человек и, более того, он мужчина. Глядит через тонированное стекло окна «Мерседеса» и видит диво. В его владениях шагает, как ни в чем не бывало женщина. Красивая женщина.
- Тормози, - командует он шофёру.
- Не положено, - отвечает шофёр.
- Уволю.
- Увольняйте, но не положено.
- Собака ты, Андрей. Тогда приведи её ко мне.
- Приведу, если  она не террористка.
- Помешались вы все на террористах.
Милый разговорчик. А наша дама как увидела «Мерседес» с «мигалкой», поняла, куда её черти занесли. Мотать надо отсюда; с поворотом через правое плечо Анна почти побежала прочь. Говорят, от пули не убежишь, а в даму никто и не стрелял. От стражей тоже, оказалось, убежать трудно.
- Стойте, гражданка! – кричит страж. Как не остановиться-то?
- Что Вам угодно? – умеет спросить дама так, что у ответчика язык немеет.
- Нам Вам, то есть Вас, нам, то есть, - в конце концов, начинает выдавливать из себя страж.
- Прежде всего, Вы решите вам или нам, а уж потом излагайте.
- Мы при исполнении, так что попрошу.
- Исполнении чего? Пока я слышу мыканье козла.
Ох, напрасно произнесла это слово дама.
- За козла ответишь, - прорезался голос у стража, и схватил больно даму за руку. После такого вызывающего факта проулок огласился «диким» воплем дамы.
- Они, что все там взбесились? – мэр успел снять партикулярный пиджак и надеть флашрок, - Почему баба орет? Разберись.
Команда предназначена шоферу, по совместительству охраннику и мальчику для утех. 
«Разберись» в устах мэра звучит, как убей.
- Тут мочить? Или отвезти на мое место?
- Клинический идиот. Тащи её сюда.
- Тут мочить будем?
Стакан с виски летит в голову шофёра. Не так и туп шофёр, но, главное он обладает прекрасной реакцией, и потому стакан разбивается о стену, оставляя на дорогом гобелене пятно.
Шофер удаляется, неся на губах улыбку сатира; мэр чудак на букву эм, и на конкурсе чудаков таких займет второе место, потому что на букву эм он.
А дама к тому времени сумела вывернуться из рук стража и припустила. До улицы Мира она добежала за сорок секунд. Тут народ. Он женщину в обиду не даст. Наивное заблуждение. Этот народ жаждет крови. Ему мало ежедневных телеужасов. Ему живьем подавай.
- Где баба? – спросил шофер стража.
- Убёгла баба. А тебе она на хрен? Обыкновенная баба дура.
- Босс требует. Мало ему мокрощелок из гимназии, ему старух теперь подавай.
- Не нам судить. Он мэр, - страж закуривает.
- Так, где она?
- К Миру побежала. Догоняй.
Дама отдышалась и вдруг сообразила – а если это мэр? Ты же хотела с ним встретиться. Развернулась и пошла назад. Ну не авантюристка ли? Скажите.
На полпути они встретились – шофер и дама.
- Вы определенно идете за мной.
- Точно. Мэр хочет видеть Вас.
- Так ведите меня.
Мэр встретил даму уже облаченный в домашний костюм.
- Когда я Вас увидел, то сначала не поверил, неужели это та самая дама, о которой в прошлом году писали в «Коммерсанте»?
Вот какая оказия, тутошний градоначальник знает меня по публикации. Дама польщена. Он вор? А назовите мне, кто сегодня из них не ворует. Мэр же продолжал.
- Вчера мне доложили, что в гостинце господина Саркисяна поселилась странная дама. Никак не ожидал увидеть Вас рядом с моей резиденцией.
Поголовно все обзавелись резиденциями. У Президента резиденции. Ему простительно, он бывший резидент разведки.  А мэр продолжал.
- Если такой, как Вы человек, приезжает в город далеко не столичный, то это неспроста. Вот я и хочу первым узнать цель Вашего визита к нам.
Дама задумалась. Сказать ему, что она сбежала от тоски? Такой человек этого не поймет. Вишь, каков боров толстокожий. А как объяснить её приезд в этот город? Ответ, как это бывало и раньше у неё, пришел неожиданно.
- Я полагаю, что столицы излишне сконцентрировали денежные средства. Вот я и решила, поглядеть, могу ли я инвестировать часть своего капитала тут. Например, вложить деньги в ремонт водозабора, а то в гостинице есть джакузи, а воды нет. Стыдно.
Услышав такое, мэр чуть ли не подскочил.
- Настоящий государственный подход. Готов всемерно содействовать, - и без перехода, - Прошу отобедать со мной.
- Премного благодарно, но меня ждет обед в гостинце.
Мэр вздохнул облегченно. К обеду, а вернее на послеобеденное время ему должны доставить одну привлекательную особу. Как он выражается, для снятия стресса.
- Понимаю. Тогда договоримся встретиться у меня в удобное для Вас время. Это моя визитка. Звоните.
Вероятно, он нажал кнопку звонка, так как тут же появился шофёр.
- Отвези даму в гостиницу.
Очень сильно были удивлены Анастасия и Клавдия, увидав подъехавшую на машине с «мигалкой» даму.
- Ты гляди, Клава, а наша дама из этих. А то-то я думаю, она говорит как-то, не по-нашему, - сказав так, Анастасия имела в виду, что Анна ни разу не выматерилась. Ещё большее удивление у женщин вызвал тот факт, что шофёр открыл дверь даме.
- Девочки, обед готов? – весело спросила дама, а девочки прошипели: Она пьяная.
За стол села одна Анна, несмотря на то, что она предложила обедать втроем.
- Мы уже покушали, - солгала Анастасия.
Что же даме представилась возможность обдумать создавшееся положение. Первой мыслью было вернуться в Петербург и там наметить бизнес-план. Но, скушав чанахи и выпив бокал вина, дама передумала. А зачем интернет?
Оказалось, что подключение к интернету есть у соседа Клавдии.
- Он там себе кралю выбирает. Скоро и сам явится. Поговорите.
Дама закончила трапезу. Не сидеть же за столом в ожидании соседа буфетчицы, и Анна удалилась к себе в номер. Воду дали! Может быть, мэр ускорил ремонт водозабора, а, может быть, ремонтники и сами управились. Принимать ванну после сытного обеда, это навредить себе. Потому дама ограничилась омыванием некоторых частей тела. Как там, в детской присказке – по закону Архимеда после сытного обеда полагается поспать. Нагулялась дама. Сколько она спала она не знает. Разбудил стук в дверь и голос Анастасии.
- Дама, мой сосед собирается уходить. Поспеши. Я ему ещё за счет заведения пятьдесят граммов налью, но больше не могу.
- Поспешаю, - и дама не спеша пошла из номера.
Едва войдя в помещение, где располагался буфет, дама почувствовала не объяснимое волнение. Что за ерунда, сердится она на себя, я не волновалась так никогда раньше, а поводов для волнений было в её жизни предостаточно.
Сосед буфетчицы сидел спиной к входу и допивал водку «от заведения» и потому не мог видеть, как вошла дама, но и он встрепенулся. Встрепенулся и обернулся. Их взгляды встретились.

Акт четвертый.

Как хорошо после дождя пройтись босой по мокрой траве, вдохнуть насыщенный ароматами луга и реки воздух. Как часто бывает в природе, а она большая фантазерка, эта природа, с утра на небе не было ни облачка, а к обеденному времени набежали тучи, в отдалении громыхнула, и скоро пролился обильный дождь.
«После нескольких душных и жарких дней  дождь обильно прольется. Разве кто-нибудь спросит его: ты зачем, дождь, прошел и что завтра с тобою станет? После долгих и нудных пасмурных дней солнце ярко засветит. Разве кто-нибудь спросит его: ты зачем, солнце, землю согрело и где завтра ты ярко засветишь? После нескольких лет одиночества, как наказанья, дверь твою отворит тот, кто радость забвенья приносит. Разве кто-нибудь вправе тебя укорить: ты зачем в дом пустила его, беззащитную душу открыла и как завтра ты будешь без рук его?»
Эти слова сами собой рождались в голове дамы. Она преобразилась. Во-первых, она сменила прическу; теперь ежик коротких волос обрамляет её лицо, и ничто не мешает наслаждаться её ликом. Во-вторых, она немного пополнела, и это придало её фигуре некий шарм и соблазнительность. И, наконец, в-третьих, она светилась радостью.
Прошел месяц с того дня, когда дама безоглядно покинула номер «Люкс» в гостинице с претенциозным названием «Hotel», с джакузи и буфетом на первом этаже, и поселилась в его доме.
Мал городок. Своим задним двором участок, на котором располагался его дом, граничил с участком резиденции мэра.
За прошедший месяц Банк, перевел первый транш на счет мэрии, и мэр лично присутствовал на начале капитального ремонта водозабора. Была приглашена и дама, но она категорически отказалась; нечего «светиться» тут. Акционеры считают, что она отдыхает в Испании.
Месяц назад.
- Это Вы дама из Петербурга? – синтаксически  вопрос был построен вызывающе, но фонетически он прозвучал просто заинтересовано с долей любезности.
- Я дама из Питера. Пригласите даму сесть?
- Прошу, - он услужливо пододвинул стул, - Клавдия Абрамовна, соизвольте подать нам вина.
Бутылка Кахетинского вина встала на столе, будто обелиск в честь их знакомства.
О чем они говорили, осталось тайной;  говорили почти шепотом. Но последнюю фразу, сказанную им, услышали все. 
- Завтра приеду в десять. Успею подготовить свое жилище для приема Вас.
Когда он ушел из гостиницы, а дама поднялась к себе, Анастасия и Клавдия отвели душу, они разложили по косточкам происшедшее.
- Не понимаю мужика, - говорила Анастасия, - сколько округ молодых баб, а он позарился на старуху.
Для тридцатилетней Анастасии пятидесятилетняя дама кажется старухой.
- А чего понимать? Столица людей порти. Пресыщены они все. Ты в телевизор посмотри. Примадонна наша в мужья скоро будет брать мальчиков. Потом, Анастасия, любовь зла
Весело женщинам. Особенно, если они выпили винца.
В дом Олега Вениаминович Каширского, бывшего удачливого предпринимателя, а до того комсомольского функционера дама вошла без колебаний – правильно ли я поступаю. Она отдалась чувству. Я сделала себя, я создала дело, я устала быть одной. Могу я отрешиться от дел и пожить исключительно ради себя. Такое её убеждение подкреплялось словами Олега Вениаминовича: Пришло время, Анна, когда надо подумать о душе, Мы многое свершили, мы грешили и каялись, но мы и несли добро людям. Так пускай и нам посветит светило.
С первых минут пребывания в доме омега дама была окружена необычайной заботой. Спальню для дамы он приготовил почти в её вкусе. Откуда он узнал, задавалась вопросом дама, что я не люблю в спальне яркий свет, и эта накидка  подобие моего балдахина. Загадка.
Олег не подавал даме в постель кофе. Он считал, что это не гигиенично, да просто неудобно. Но завтраки он готовил сам. И каждое утро на подоконнике стояла ваза с цветами. И не покупными, привезенным из Голландии или Португалии, а своими садовыми.
Олег хорошо познал город и его окрестности, и они много времени проводили в прогулах или поездках за город.
-  В середине шестнадцатого века город  осаждал хан Крыма Сахиб I Гирей, который был разбит воеводой Глебовым. По преданию город посещал Великий князь Московский Василий III, а позже и его сын, Иван IV, нам больше известный как Иван Грозный, - рассказывал Олег, а дама больше любовалась его лицом, чем внимала речам.
Так прошла неделя. Они нанесли визит мэру, и тот не жалел лестных слов в адрес дамы. Это произошло в понедельник. То, что происходило между мужчиной и женщиной, нельзя было назвать суконным словом половой акт, и уж тем более совокуплением. Это было взаимопроникновение, взаимное познание тел.
Началось с почти незаметного касания пальцами её руки, на сгибе локтя. Неожиданно для себя она ощутила трепет. Неужто, подумала она, мой локоть это эрогенная зона?
Потом они долго завтракали и он безумолку говорил. А она наслаждалась. Его речью, жестикуляцией.
Да и он, это было так явно, восторгался ею.
- Сегодня пойдем на речку, - сказал он, - Будем ловить последние лучи летнего солнца.


 Акт пятый.

На высоком берегу невеликой русской реки сидят двое; он средних лет и среднего достатка мужчина и она, дама, оказавшаяся  здесь  по воле Случая. Над шезлонгами большой зонт, чье древко воткнуто в песок берега. Невеликая русская река в этом месте похожа на девушку в предвестье; она, то шаловлива, то замирает в затоне, дунет ветерок, и гладь её вод покрывается рябью.
У дамы на лице умиротворенность, рот её то и дело трогает улыбка. Мужчина сумеречно сосредоточен. Он отягощен вопросом: что для него она, сидящая рядом женщина, которая вполне могла бы быть ему, если не матерью, то, во всяком случае, старшей сестрой, ему дана. Как случилось так,  что он увлекся ею? Это Перст Всевышнего? Или кара ему за все его прегрешения?
И даму скоро начинают  одолевать мысли сомнения. Грешна я. В делах своих, скольких я разорила, в быту своем, скольким я, подав надежду, отказала во взаимности. Так за что же мне этот дар – полюбить его? Как он нежен, как страстен. Сколько слов ласковых она услышала от него за столь короткий срок.
Стрижи, чьи гнезда испещрили крутой и высокий обрыв берега, носятся по над водой. А невеликая русская река несет и несет свои воды.
Дама и её кавалер молчат. Им есть о чем помолчать. Солнце греет землю, давая ей силы для рождения злаков и плевел. Такова противоречивость бытия.
Наверху двое. Две недели как они близки той близостью, что приходит с опытом жизни и болью утрат. Ни она, ни он не знают; внизу невеликая русская река, как бы ни были её воды вялотекущи, но свое коварное дело вершит, она подмывает высокий свой берег. Стрижи в предчувствие беды поднимают невероятный гвалт.
- Наверное, - говорит он, - будет сильный дождь.
Дама ответить не успевает.  Река подмыла берег и он обрушивается вниз, увлекая их…

Господи, Господи! Праведен еси Ты, и суд Твой праведен: Ты, в предвечной Своей Премудрости, положил еси предел жизни нашея, егоже никтоже прейдет. Ты поражаеши его и исцеляеши, умерщвляеши в нем мертвенное и оживотворяеши безсмертное, и, яко чадолюбивый Отец, наказуеши, егоже приемлеши: молим Тя, Человеколюбче Господи, приими преставльшагося к Тебе раба Твоего Олега  и рабу Твою Анну, егоже  взыскал еси человеколюбием Своим, наказавый тяжкою травмою телесною, во еже спасти душу от болезни смертныя; и аще вся сия прияли есть от Тебе со смиренномудрием, терпением и любовию к Тебе.
Ни его, ни её тел не нашли. Воды реки унесли их. Осталось в космосе слово их – любовь.