Радость

"Война - это скучно", пронеслась мысль в голове. Я нажал alt+F4, и стрельба утихла. За окном, редкие капли мочили серую простыню асфальта. Я накинул пальто, завязал кеды потуже и вышел на улицу. Люди идут мне навстречу, с пустыми - словно стеклянными глазами. Машины неслись по дороге, обдавая зазевавшихся прохожих водой из-под колёс. Сонное, словно невесомое состояние.
 Ветер усиливался, барышни держались за свои зонтики, отчаянно сопротивляясь порывам. Я медленно шёл в сторону остановки, с мокрой головой и без всяческой идеи, как провести вечер.  Первый попавшийся автобус, захожу в салон на автопилоте, занимаю свободное место. За окном проносились дома, переулки, дворы, остановки - пейзаж был скучен, чуть более, чем обычно. Покопавшись в кармане джинсов, я извлёк оттуда миниатюрный плеер. Вставив наушники в уши, включаю "Оду к Радости". Под эти божественные звуки, всё вокруг начинает меняться.
 Я представляю себя, с торжественным видом и растрёпанными волосами, с дробовиком в руках, шагающего по тротуару. Улыбка умиротворения не сходит с моего некрасивого лица, карманы полны самокрутных патронов - пластиковых гильз, начинённых порохом, пыжами и копеечными монетами. Лёгким, возвратно-поступательным движением дёргаю цевьё, досылая очередную порцию боли в патронник. "Не бойтесь ничего, право слово! Это совсем не больно! Ну куда же вы?! Это долгожданная прибавка к пенсии!" - я повторяю это вслух, кажется, стреляя в спину пожилой дамы в длинной юбке. Её грузное тело падает на мокрый асфальт, источая красную краску. "Вы, кажется, хотели мелочи? Постойте, молодой человек!" - Кричал я вслед убегающему пролетарию, в замызганном "адидасе". "Монетизация льгот, господа!" - но, кажется, никто не рад. "Какой восторг, друзья! По тридцать серебренников каждому Иуде, спешите!" - с каждым выстрелом, речёвки были более эмоциональными. Я старался найти индивидуальный подход к каждому, кого встречал на пути. Где-то на заднем плане пел хор, играли скрипки, взывая меня к Радости.
 Выстрел, другой, третий - снова манипуляции с подствольным магазином. Пока я заряжал последний патрон - прохожие успели разбежаться, кто-куда. "Ага, вот ты где, курилка, запрятался!" - из-за рекламного щита показалась чья-то напуганная голова.
 И знаете, словно и не жив был тот человек. Типичный серый горожанин, лет 50-ти от роду, в замызганном плаще, коричневых советских брюках, кепке-аэродроме. Его морщинистое лицо, изрытое оспинами, украшали седые бакенбарды. Он словно умер в тот самый момент, когда смотрел в горячее жерло ствола...
- Молодой человек, конечная. Спать дома надо, ночью. - Проворчала кондукторша. Я поднялся с насиженного места, отряхнув рукав пальто и вышел из автобуса.
Плеер был разряжен, за окном незнакомый спальный район. Пора домой.