Эльфы

        Анечка лежала в кроватке и смотрела в окно. Она никак не могла уснуть.
        Давно уже мама рассказала дочке стишок и поцеловала на ночь.
        Заходил папа, пощекотал ей пятку и пожелал ушастого зайчика во сне.
        Дедушка приоткрыл дверь, сказал «Ку-ку!» и подмигнул ей.
        А сон всё не шёл. Ни с зайчиком, ни без.

        Анечка и барахталась.
        И кувыркалась.
        Съела спрятанную под подушку конфетку.
        Потом считала звёздочки, которые уместились в окне.
        Долго мяла пальцами нос, потому что он чесался.
        Шёпотом спела песенку.
        Зарылась в одеяло с головой и представила себя мышкой в норке.
        Всё напрасно, спать не хотелось.

        Она слезла с кровати и подошла к окну. За окном всё было голубое. И деревья, и кусты. И простыня на верёвочке. Взяли синюю краску,  капнули в неё воды и кистью нарисовали  дворик. На голубом заборе перевёрнутое голубое ведро. А днём оно было белое, Аня хорошо это помнила. А где луна? Луны не было. Ушла и оставила звёзды без присмотра.
        Как странно: луна жёлтая, тогда и всё должно быть жёлтое. А всё голубое. Интересно, а если бы Аня стояла вон там, на дорожке, где растут маки, она тоже была бы вся голубая?
        А что, если выйти? Правда, Аня никогда не была так поздно на улице одна. Страшновато…  Но её почему-то так и подмывало оказаться во-он возле того кустика, похожего на собачий домик. Там, наверно, летают бабочки и эльфы. Вон над теми цветами. Просто отсюда ничего не видно…
        Без спросу ночью выходить нельзя, Аня это знала.  А со спросом  не разрешат. Скажут: надо спать. А гулять днём. Но ведь днём эльфы не летают, это ведь ночные люди…
        Она выглянула  в коридор. В соседней комнате бормотал телевизор. Раздавались голоса, мама засмеялась. Дедушка кашлянул. Анечка тихонько  проскользнула к двери и вышла на террасу. Там на столе сидел кот. На скрип двери он оглянулся, но Аня приложила палец к губам:
        - Ш-ш-ш, - прошептала она. – Сиди тут, Васенька. Не ходи за мной, ладно?

        Над крылечком светила лампочка. Дорожка освещалась, потом ныряла в темноту и, убегая за дом, превращалась в синюю и прозрачную. Ух ты, какая ночь! В саду она намного ночнее, чем кажется из окошка.
         Несколько секунд Аня собиралась с духом, потом осторожно спустилась по ступенькам и  пробежала на цыпочках вдоль стены до угла. Зажжённое окно освещало куст шиповника, и там кружились  маленькие тени. Бабочки… Много-много крылышек порхает над цветами. А вдруг это не бабочки? А маленькие крылатые человечки? И почему они просятся в окно? Разве им плохо в цветах? Или они не просятся, а только заглядывают? Им любопытно – что там, в освещённых комнатах? Они смеются и показывают пальцем. Девочка зачарованно смотрела на розовый шиповник, казавшийся в свете окна ещё ярче. Летают… Вон сколько их там, разных бабочек и мотыльков. Ну, уж один-то человечек должен быть среди них?
         Аня давно мечтала увидеть живого эльфа. Ну, хоть одного.  Вдруг они есть? Обязательно должны быть. Над её кроватью висит картинка:  крылатый мальчик с фонариком в руке. Об эльфах ей рассказывали и мама, и папа, и книжки читали. Но одно дело – в книжке, а другое – встретить в саду, на цветке.
       
        Босой ногой Аня задела траву у дорожки и отскочила. Ух, какая мокрая трава! Мокрая и холодная. Куст сирени темнел в уголке. Он был такой тёплый и родной днём, Аня часто сидела под ним с игрушками. Сейчас куст таинственно молчал, в нём прятались чёрные тени. Куст не узнавал Аню. И скамеечка у калитки её не узнала. И цветы. Сейчас здесь царствовала луна. И…и ещё кто-то. Кто-то невидимый. Тот, кто заставлял оглядываться, ёжиться и всматриваться в мохнатую темноту за забором.
        Было очень-очень тихо. В такой тиши поневоле ступается неслышно, говорится шёпотом и даже дышится еле-еле. Почему?
        Где-то за домом защебетала птичка. Ночью – птичка! А Аня думала – птички ночью спят.
        Она подняла глаза. Ой, сколько звёзд! А вот и луна. Вышла из-за крыши и улыбается круглым добрым лицом. А вон что-то движется! Ой, в чёрном небе что-то движется! И мигает то красным, то белым огоньком! Может, это фея летает там, среди звёзд? А может, звёздочка играет? Скучно стало на одном месте, она и полетела! Полетала-полетала и пропала. А Аня даже рассказать не может о таком чуде. Скажут: где ты это видела? Значит, ты по саду бегала, вместо того, чтобы спать?
        Ужасно обидно…

        Прижав кулачки к подбородку, Аня переступала мокрыми ногами. Она продрогла в тонкой длинной сорочке. Как же пробраться к освещённому шиповнику, чтобы её не увидели из окна? 
        Вдруг какая-то тень шарахнулась поперёк дорожки и нырнула в кусты. Аня чуть не завизжала, но успела закрыть ладошкой рот. Неожиданно тень, царапаясь, взлетела на забор, махнула хвостом и исчезла.
        Кот! Соседский, наверно.
        Вот напугал, так напугал!   
        От испуга сердце колотилось. Девочка дрожала, подняв плечи к ушам и зажмурившись.   Потом перевела дух и открыла глаза.
        Птичка затихла.
        Снова замер голубой сад, молчаливый  и немного ненастоящий.

        ***
   
        - Э!
        Анечка вздрогнула от неожиданности.
        - Эй! – послышалось снова от соседнего забора.
        Не помня себя, девочка понеслась к крыльцу. Сорочка хлопала её по коленкам. Только ухватившись рукой за перильца, она испуганно оглянулась.
        - Ань, ну ты чё, боишься, что ль? Не бойся!
        Широко открыв глаза, девочка молча смотрела на забор.
        - Да не бойся ты! Иди сюда.
        - …
        - Да иди, говорю. Вот трусиха!
        Голос был не взрослый. Девочка сделала несколько робких шажков.
        - А ты кто? – спросила она громким шёпотом.
        - Мишка я. Не узнала, что ли?
        - Миша?
        Мишка был соседский мальчишка. Старше Ани, осенью собирался пойти в школу. Рыжий и веснушчатый, с дерзкими жёлтыми глазами, он был забияка и драчун. Аня его немного побаивалась, хотя Мишка её и не задевал. Всё равно, девочка старалась не связываться с ним и держалась от него подальше.
        - Да я это! Вот смотри.
        Две ладони замелькали над штакетником. Девочка протиснулась между тёмными  влажными кустами и опустилась на корточки. За забором читался маленький силуэт. Сквозь широкую щель на неё смотрел блестящий глаз.
        - Слушай, а ты чего здесь торчишь? – спросил Мишка. -  Чё не спишь? Выгнали, что ль?
        - Как это? – удивилась Аня.
        - Ну – как? Меня папка однажды выгнал. Наказал. На крыльце поставил и заходить не велел.
        - За что? – изумилась девочка.
        - Ну… Меня всегда найдётся, за что, – Мишка хихикнул. – Ништяк. Я, что ль, стоял,  ты думаешь? Я строгал сидел. Да не видно ж в темноте ни черта. Палец порезал, кровищи было!  Папка мне ещё за это добавил…
        - До крови? Ой… -  сморщилась Анечка.
        - Фью! – свистнул Мишка. -  Я уж сколько резался… А ты чё выскочила? Гляжу – бегает в рубахе, как привидение!
        И Мишка замахал руками и заухал, как филин. Аня засмеялась.
        - Сам ты привидение! Я подумала, подумала  – вдруг эльфы летают? Знаешь, в цветах живут, вместе с бабочками? И вышла. Никто даже не знает, что я здесь!
        - Вот дура! Какие эльфы? Они ж в сказках только.
        Анечка усмехнулась и покачала головой. Надо же, такой большой, выше неё почти на голову, а таких простых вещей не знает!
        - Нет, не только в сказках! Мне мама говорила, что они ночью из цветов выходят и летают. Только мы их с бабочками путаем. Да-да, мне мама  сказала! И папа тоже!
        - Да они наговорят, – сказал Мишка. – Мне мамка, чтоб в подвал не лазил, сказала, что там бубарашка  живёт. Он, говорит, тебя съест. Это когда я ещё малой был.  А то ещё дед придумал, что какой-то Бабай за детьми ходит с мешком. Пугал меня.  Мол, кто не слушается, он его – раз! И в мешок!
        - А потом? Что ли ест?
        - Ага! С солью! Враки всё это.  Нет никаких Бабаев. Никаких! И эльфов твоих нет, ты их выдумала и сама же поверила!
        Мишка фыркнул. Хотя чего ещё ждать от маленькой странной девчонки с такой пушистой головой? А глаза у неё – Мишка помнил – были огромные, круглые и зелёные, как крыжовник.
        Анечка не обиделась. Рассматривала Мишку. Он был очень забавный. Вихры торчали во все стороны, и уши тоже торчали, а глаз в темноте почти не было видно – один блеск. 
        - А ты совсем и не страшный, - прошептала Анечка. – Я тебя всегда боялась. Ещё полезешь драться! А ты добрый какой-то…
        - Меня все боятся, - гордо сказал Мишка.
        Он помолчал и добавил:
        - Я очень сильный. Вот дай руки!
        Аня на ощупь просунула ладони между штакетин. Мишка с той стороны  взял их  и сильно сжал.
        - Больно?
        Девочке было больно, но она помотала головой.
        Мишка сильнее сжал.
        - А теперь?
        - Нисколечко не больно, - выдавила Аня сквозь стиснутые зубы.
        - Ишь, врёт. Какая терпеливая, - сказал Мишка. – Ладно, а то я пальцы ещё тебе сломаю, они у тебя как спички.
        - А у тебя?
        - Хо, у меня! Ты меня не бойся. Ты маленькая. И девчонка. Я девчонок не бью. Чего их бить – они и так дуры.
        Аня пропустила «дур» мимо ушей.

        - А ты луну любишь? – прошептала она.
        - Луну? Ха, луну… Да так, ничего. С ней, конечно, лучше. Светлей. А ты на велике любишь?
        - Люблю. Только на маленьком. А ты дождик любишь? Чтоб с зонтом?
        - Я без зонта люблю. На фига мне зонт? А ты плавать любишь?
        - Люблю. Только я не умею.
        - Девчонки никогда ничего не умеют. Только хвастаются!
        - Я не хвастаюсь. А мальчишки  дерутся зато! И дразнятся…
        - Да не буду я  с тобой драться. Ты ещё котёнок. Мяу. И кудрявая, как кукла.

        "Котёнок"... Странно было слышать это от Мишки. Так Анечку называла только мама.

        Луну между тем съело облако, и стало совсем темно, даже сине-чёрно здесь, в уголке сада. Только Анина рубашка белела.
        Девочка поёжилась.
        - Чё, замёрзла?
        - Не-е. Ни капельки. – Аня покачала головой.  На самом деле она очень замёрзла. Влажные листья касались её спины, и сорочка намокла. Но как же уйти, когда они с Мишкой так хорошо разговаривают?      
        Две вихрастые фигурки  держались за штакетник и смотрели друг на друга. Было очень здорово сидеть вот так под луной и смотреть друг другу в глаза! Ане казалось, что она случайно забрела в какой-то волшебный сад, где вместе с эльфами  живут добрые феи и невидимки, и… и Мишка. Такой смешной, такой хороший и совсем не злой.

        - Тебя искать будут, - сказал Мишка. – Попадёт тебе.
        - Мне никогда не попадёт, – ответила Анечка. - Дедушка за меня всегда заступается. Я ещё эльфиков не видела! Ни одного. Мы с тобой всех эльфов пропустили!
        - Ну, жди своих эльфов! Нету их. Это сказки всё.
        - Есть. Мама лучше тебя знает, - убеждённо сказала Аня. – Есть, - повторила она  и кивнула самой себе.
        - Ну, хочешь, я буду эльф! – Мишка сдёрнул с забора тонкий половичок  и накинул его на голову, придерживая под подбородком. – Ну что, похож?
        И он состроил такую рожу, что любой эльф тут же умер бы со страху.
        - Ну, айда, полетели! Мы сами будем эльфами. Эльфочки-цветочки! У меня в садо-очке! – затянул Мишка писклявым голоском. Анечка даже задохнулась от смеха и замахала  руками.
        - Ну как? – спросил Мишка, прижавшись лицом к щели и высунув язык. Аня не удержалась, и, расшалившись, звонко чмокнула его в нос.
        - Ой, - сказал Мишка.
 
        - Анюта! – вдруг раздался папин голос.
        - Анечка, ты где?
        Это мама.
        Девочка ахнула, вскочила и выбралась из кустов на дорожку. Она стояла, растопырив руки, и действительно была похожа на маленькое растерянное привидение в своей длинной белой рубашке. Увидев её, папа подошёл и нагнулся.
        - Это что за дела? - спросил он строго.
        Аня обняла его за шею.
        - Пап, ты не ругайся. Мне захотелось эльфиков посмотреть. Просто посмотреть… Я не стала бы их ловить. Ты же сам говорил: они в цветах живут.
        - Ох, господи…, - сказал папа.
        А мама ничего не сказала.
        Она переодела Аню, укутала в одеяло и легла головой на Анину подушку. И долго гладила рукой пушистые  кудряшки… Аня смотрела в мамины глаза, смотрела-смотрела, улыбалась и… заснула. Очень быстро.
       
        ***

        - Ну, что, гулёна, - сказал папа утром за завтраком, - будем теперь тебя за ногу к кровати привязывать? Чтоб не убегала.
        - Я сама себя буду привязывать, - ответила Аня.
        - Лягушка-путешественница, - проворчал папа. – Девица-красавица – коса на улице.
        - У меня косы нету, - сказала Анечка. – Никакой.
        - Жаль, - сказал папа. – Трепать не за что.
        Аня сидела румяная, с блестящими глазами, и  пила горячее молоко из кружки.
        - Ну, а этих-то, эльфов своих, видела? Хоть одного? – усмехнулся дедушка, любуясь внучкой.
        Аня вспомнила Мишку в половике и кивнула.
        - Видела. Большого-большого. Больше меня.

        И она заторопилась на улицу. И первым, кого увидела, был Мишка. Он стоял, надвинув на лоб клетчатую кепку и опираясь на велосипед. Возле него виляли хвостами две собаки.
        На дворе было солнце! Вот дорожка, вот родная сирень, а вон и забор за кустами! Дневные, светлые, знакомые-знакомые!
        Аня засмеялась, соскочила с крылечка и побежала к калитке. Распахнула её... и наткнулась на чужой насмешливый взгляд.  Мишка поднял голову и смотрел на Аню из-под козырька колючими светлыми глазами.
        Девочка постояла тихонько, повернулась и, осторожно ступая, медленно пошла по дорожке обратно…