Носский Лабиринт

Единственной моей добычей с Флоры оказался жизненный опыт, который сводился к простой мысли – ВСЕГДА В ТОЧНОСТИ ВЫПОЛНЯЙ РЕКОМЕНДАЦИИ УМНИКА. Если твой помощник велел тебе взять несколько цветков Граната и поскорей убираться прочь, то требуется так и поступить, а не будить крепко спящее лихо. Должно быть, я просто ещё не привык, что решения за меня принимают приборы. Но феерический провал заставлял произвести переоценку ценностей. Когда тебя бьют "цветочки", фонтан самоуверенности резко иссякает – все сомневающиеся могут проверить это на себе. 

Поэтому я стал очень внимательно прислушиваться к тому, что мне говорит Умник. Он одобрил мою идею с переодеванием на аварийной базе и ликвидацией пострадавшего костюма. Однако помошник не советовал избавляться от куска корня флорианского дуба, который притащился со мной в гиперлёт. Кстати, как раз его-то и можно было расценить моим трофеем в этой схватке с ополоумевшим растительным миром. Не сумев врасти в пол корабля, деревяшка попыталась уползти от меня и залезть под обшивку, в которой довольно сноровисто проковыряла дыру.

Конечно, проще было вышвырнуть её за борт, но Умник предложил мне не торопиться. Обездвижить слишком активное дерево было легко просто запихнув его в герметичный не пропускающий света контейнер, где оно снова заснёт. А затем я мог с толком использовать его, раз уж кусок древесины так дорого мне обошёлся. И Умник даже знал как. Именно от своего всезнающего помошника я впервые услышал о Лабиринте, расположенном на далёкой планете Носс, и об уникальных игрушках, которые ещё только набирали популярность на просторах вселенной.

Законодательницей моды на них, как обычно, оказалась Кассиопея, а это значило, что в скором времени носские штучки покорят Землю, Сириус и другие продвинутые планеты. А затем волна ажиотажа докатится до менее развитых миров. Перспективы потрясали, оставалось лишь понять, в чём секрет новых игрушек, и как в этой связи мне может пригодиться флорианский корень. Оказалось, Умник не просто так заикнулся о носской редкости, в этом деле у него имелся и свой интерес – добытые на Носсе диковины представляли из себя головоломки, в разрешение которых включились все приборы его класса, имевшие к ним хоть какой-то доступ.

Огромный носский Лабиринт был словно выложен из крошечных полых кирпичей с расположенными внутри них миниатюрными лабиринтиками – полными аналогами большого. Каждому разумному существу, заполучившему подобный "кирпич", не терпелось прокатить по извилистым коридорам шарик, преодолевая петли Лабиринта. Вот только ещё никому не удавалось перехитрить игрушку – очертания Лабиринта всё время менялись, запутывая игроков. Головоломка определённо не была живым существом, но, вместе с тем, она казалась наполненной какой-то непонятной жизнью. Вроде моей флорианской деревяшки.

Кстати, она и выглядела деревянной, но только очень старой, с разъеденными в труху стенками. Что свидетельствовало об огромной древности "кирпичей". Вот тут-то и был незаменим мой корень. Кассийские умельцы уже наловчились латать эти игрушки подходящими материалами так, что они смотрелись как новенькие и с удовольствием приобретались галереями. К ним днём и ночью стояли очереди из желающих переиграть головоломку, так как ни одному нормальному гражданину галактического союза и в голову не пришло бы связаться с настоящим Лабиринтом на Носсе. Однако, пока разгадка не находилась, это в незапамятные времена и с непонятной целью возведённое сооружение считалось непобедимым.

Но мой Умник так не думал, он был уверен, что какая-нибудь из миллиона комбинаций, ежесекундно приходивших в его совершенные мозги, окажется выигрышной, стоит ему только заполучить модель Лабиринта. Передо мной же опять забрезжил отблеск космоплазмы – пусть не с Гранатом, так с Лабиринтом я вполне могу попасть в поле зрения прессы! По своей значимости миниатюрная модель гигантской головоломки ничуть не уступала добыче Гранатового деревца. К тому же, на Носсе нет никаких цветов, уж в этом-то Умник меня точно уверил. Мне нужно будет всего лишь немного побродить по Лабиринту, выискивая более-менее целый "кирпич", осторожно извлечь его из стены и доставить на Кассиопею для реставрации. Делов-то. Всю технику безопасности Умник брал на себя.

Правда, меня немного смутило, что на этот раз речь шла не о каких-то современных средствах защиты, помощник не настаивал ни на чём совершенней КВО (комбинезон вондры обыкновенный). Однако он велел мне запастись длинным спасательным тросом и вечным маркером, чем очень меня удивил. Вообще-то, маркеры находились под особым запретом в развитых мирах галактического союза, после того как особо несознательные вондры стали оставлять несмываемые надписи на планетах, которые посещали. Это привело к панике среди космоархеологов и к нескольким расовым конфликтам, так как некоторым разумным существам показалось немного обидным находить на туристических объектах необитаемых планет неполиткорректные высказывания других.

Но я ведь решил во всём слушаться Умника, поэтому, раздобыв трос и контрабандный маркер, уже через пару дней отправился на Носс. Удача сама шла в руки, и сейчас она была мне просто необходима. Всё складывалось так, словно она полностью на моей стороне. Я довольно легко нашёл место для посадки гиперлёта, хотя свободные от Лабиринта участки земли казались крошечными заплатками на фоне этого опоясывавшего Носс монстра. Мало того, недалеко от места моего приземления виднелся вход в Лабиринт, а учитывая общую протяжённость стен древнего сооружения, я мог его наискаться. Выходит, Умник всё правильно рассчитал, предлагая мне заняться головоломкой.

Впрочем, сам прибор неожиданно стал на редкость лаконичным. Он велел мне закрепить трос за одну из опор гиперлёта, а его синтезатор, выдающий какую угодно длину спасательной ленты, примагнитить к поясу, чтобы оставить свободными руки. Казалось, что мозги Умника полностью поглощены какой-то сложной задачей, хотя я не видел ни малейшего повода так перегружаться.

– От входа в Лабиринт начнёшь помечать стрелками обе его стены, – наконец выдал последние рекомендации мой помошник. – И постарайся как можно быстрей отыскать целый кирпич. Пусть хотя бы его внешний корпус будет неповреждённым.

Очутившись в Лабиринте, я сразу понял беспокойство Умника. Коричнево-терракотовая поверхность маленьких блоков, из которых были сложены гигантские стены, оказалась усеяна трещинами, сколами, рыжими проплешинами трухи. На починку такой головоломки требовалось гораздо больше материала, чем флорианский корень. Действительно, мне стоило потратить чуть больше времени, но отыскать целый кирпич. Однако такая перспектива всё сильнее тревожила Умника, хотя я не видел никакой причины для паники.

Ну как я мог здесь потеряться, если его предусмотрительностью был прицеплен тросом к собственному кораблю? Даже стрелки маркера выглядели излишней предосторожностью, но я послушно чиркал их на старых стенах. В конце концов, под напряжённое молчание Умника, я всё-таки разыскал аж два расположенных рядышком кирпича в практически целом корпусе и осторожно отделил их от трухлявых соседей лазерным ножом. Это оказалось задачей не из лёгких, неизвестный материал Лабиринта норовил тут же срастись в месте разреза, так что у меня не получалось высечь кирпич, пока я не наловчился обводить его одним движением ножа.

Мне почудилось, что даже Умник вздохнул с облегчением, когда я вытащил из стены две маленькие головоломки. Действительно, дело оказалось проще, чем я полагал, честно говоря, вондра во мне даже был немного разочарован. Примагнитив свою добычу к поясу, я подхватил рукой трос и двинулся к выходу из Лабиринта. Вскоре выяснилось, что забрёл я неожиданно далеко, повороты сменяли друг друга, а проём в стене так и не появлялся. Определённо, я не помнил, чтобы проходил столько длинных коридоров, и во мне стали зарождаться нехорошие подозрения. Ещё через пару кругов они превратились в уверенность, так как я именно нарезал круги – мой собственный безразмерно увеличившийся трос валялся у меня под ногами, помечая дорогу, которой я уже проходил.

– Ну и что это значит? – спросил я, подцепляя трос ногой. – Я хожу по кругу, но я не мог не заметить входной проём. Куда он делся?

Умник молчал, и от этого я ощутил растущую тревогу. Не может быть, чтобы мой помошник не знал ответа!

– Лабиринт трансформировался, – наконец сообщил мне прибор. – Коридоры перетекли один в другой.

– Отлично, – честно говоря, до меня только теперь дошло, почему никто ещё не сумел пройти головоломку. – И как я теперь найду выход?

– По стрелкам, – заторопился Умник. – Стрелки – наша подстраховка, они тебя выведут. Просто нужно разыскать их на какой-нибудь из изменившихся стен.

Нет, что ни говори, но эти приборы придуманы гениями! С несмываемым маркером ничего не мог поделать никакой Лабиринт, и уже за следующим поворотом я действительно отыскал свои метки. Пусть теперь появились участки стены, не расчерченные стрелками, но рано или поздно я опять находил этот надёжный ориентир. Пока он не упёрся в сплошную стену. Вот же гадство, яркая красная линия, оставленная мной на одном из кирпичей, привела меня в тесный тупик, которого не было на этом месте не больше получаса назад. Выход из Лабиринта исчез, словно вовсе не существовал, стены сомкнулись, отрезая меня от моего гиперлёта.

– Со стрелками тоже ничего не получится, – доложил я Умнику, хотя он и сам всё отлично понял. – Есть ещё варианты?

– По теории вероятности, мы вполне можем обнаружить выход случайным путём, – отозвался помошник несколько замедленным из-за стремительной работы мозга голосом. – Вероятность – один к...

– Стоп! – почти рявкнул я на него. Мне вовсе не хотелось услышать "обнадёживающую" цифру с двадцатью нулями. – То есть, ты предлагаешь мне просто здесь покружить, авось я и набреду на выход?

Умник молчал, да и я предпочёл заткнуться, не ссориться же с машиной, упрекая её в том, что она выдаёт мне советы, за которые мне вовсе не требовалось спускать весь баланс моей платиновой карты. Но видимо никаких других идей всё равно не имелось, поэтому я молча поплёлся по Лабиринту, бдительно поглядывая по сторонам. Выхода не было. Ну, то есть, совсем не было, вокруг неизменно возвышались трухлявые стены, как я уже смог уяснить, не поддававшиеся лазерному ножу. Нечего было даже надеяться на то, что мне удастся одновременно вырезать достаточное количество кирпичей, чтобы я мог протиснуться в возникшую дыру.

Бесполезность случайных поисков раздражала, так что через некоторое время я всё-таки высказал свои претензии Умнику.

– Не верю, что ты не можешь придумать никакого решения, – заявил я. – Все знают, что у приборов твоего класса на всё готов ответ!

– О, да пожалуйста, – огрызнулся Умник. – Сколько угодно ответов. В древности на Земле в таких ситуациях предлагалось просто побиться головой об стену. Говорят, очень успокаивало.
 
Я замер, обдумывая предложение помошника. Польза такого поступка для меня была не ясна, но ведь я сам себе пообещал всё время слушаться Умника. Так что хуже, чем есть, не будет. Чуть разбежавшись, я не слишком сильно треснулся головой в защитном шлеме об осточертевшую стенку. Что-то лопнуло, зашуршало, и я тут же перестал видеть, лишь в следующее мгновение сообразив, что мой шлем разнёс кирпичи. Ужаснувшись возможности навсегда застрять в стене, я внезапно сообразил, что такому напору ветхая кладка вполне поддаётся. Ай да Умник!

Тут же энергично завозившись, я вытащил голову из пролома и принялся молотить по стене кулаками. Должно быть, я даже немного перестарался от радости, так как внушительный кусок стенки, взорвавшись трухой, обрушился наружу, и мы с Умником вывалились из Лабиринта сквозь быстро зараставшую прореху. В паре сотен метров от меня, на другом краю свободной земли, возвышался мой гиперлёт.

– Вот! – торжествующе заявил мой помошник. – А кто-то, мне кажется, уже начал во мне сомневаться?

Сомневаться?! Ни в коем случае! Что бы я делал без своего Умника и заключённой в нём мудрости древних? Да без него меня бы вообще сейчас не было на Носсе, и уж подавно я не смог бы выбраться из проклятого лабиринта. Подбегая к кораблю, а затем задраивая люк, навсегда отрезавший меня от до смерти надоевших стен, я успел мельком подумать, что в этом кроется какое-то противоречие.

(Приключения вондры Эля Стоуна до его боёв за гранью зримой вселенной)