Лед и пламя

     Волнение окутывало меня со всех сторон. Я сдирала кожу с пальцев. Если бы можно было, я давно убежала. Но нельзя. Я всех подведу. Кровь шипела, нагревалась, мне было как-то не до льда. Я раздерла пальцы до мяса, мне стало больно. Я понимала, насколько это важно. Я почесала голову, но вспомнила, что там уложенная прическа, я почувствовала покалывание в ногах. Они стали ватными, я вся вспотела. Подбородок затрясся, и я почувствовала, что у меня жар. Пот постепенно выступал на лице, ноги подкашивались, мне казалось, что я стою вечно и меня никогда не вызовут а лед. Тем временем я уже искусала всю нижнюю губу. Колготки мне поджимали, коньки давили на пятку, мне становилось жарко. Я набрала побольше воздуха и выдохнула. Стало полегче. Но ненадолго. Мне показалось на мгновение, что я теряю сознание, но этого не произошло. Перед глазами все темнело, рвалось, а руки заболели от напряженности. Я понимала, что никого здесь не интересуют мои личные проблемы, всем важен результат. На лице появилась нервная улыбка и я поправила костюм. Мне показалось, что он как-то криво сидит. Я успокаивала сама себя, но ничего не получалось. Блестки на купальнике начали меня сильно раздражать, а эти продажные и фальшивые улыбки во время катания я никогда терпеть не могла. А меня заставляли. Заставляли улыбаться так неестественно и фальшиво. Улыбка за деньги, по сути. По-моему лучше уж искренно кататься с каменным лицом, чем строить из себя что-то там. Но я не могла противостоять этому. Так говорил тренер, перечить было невозможно. Может вообще мне хотелось уйти из фигурного катания. Я взрослая женщина и вправе сама решать, что мне нужно. Но я даже как-то не рассматривала этот вариант. Я просто каталась с фальшивой улыбкой и нежеланием вообще видеть этот лед. Но тренер говорил "надо", значит надо. Мне уже все надоело. Двадцать пять лет на смарку пошли, если уйти. Столько слез, радости, жертв и минут пьедестала. Я дожила до олимпиады. Но я не хочу этого, мне это не надо. В нервном приступе я смахнула с головы странную шляпу, похожую на лодку. Слезы словно ливень полились из глаз, я не могла их остановить. Я чувствовала, что рыдаю, но нет, я не могла показать этого.
      И вот, меня вызвали. Я думала убежать, но увидела строгий взгляд тренера, который и без того уже заметил, что на мне нет шляпы. Нет, я обязана откатать последнее. Я нацепила улыбку до ушей и выехала на лед. Хоть бы никто не заметил слез, пожалуйста. А они все текли и текли как гром средь бела дня. Мне стало как-то не по себе. Я стою посередине зала, это олимпиада, на меня смотрит весь мир, а я рыдаю. Но я не могла ничего с этим сделать. Я уже не могла убежать,не могла вытереть слезы, не могла прийти в себя, не могла остановить процесс. Придется кататься. Прозвучал гудок, старт. Я начала передвигаться назад. В мой широко открытый рот безудержно капали соленые слезы. "Так, аксель, тут главное не волноваться. Оп-па. Вроде нормально. Мелкий недокрут, хоть бы жюри не заметило." Далее я согнулась в волчке. Крупная слеза капнула на колготу и там образовалось темное пятно. Надо было думать не об этом. Тройной аксель-тройной тулуп-риттбергер. Слезы как град капали на лед, что мне мешало. Теперь предстояло самое сложное. Преодолеть себя и прокрутить бильман. Я сжала волю в кулак и захватила ногу. А слезы как ручей, все лились и лились из глаз. После бильмана лезвием конька я попала по себе по лбу.

Жгучая боль. Вспышка. Конец.