Торжество справедливости

Сережка Савиных и Дениска Оноприенко выросли на глазах друг у друга. Сдружились, бегая в  одном дворе и играя в одной песочнице, когда обоим было по три года. Один детский сад, что неподалеку от дома; одна на двоих воспитательница, так как и в группу ходили одну и ту же. И школа, куда определили родители, была общая, даже за классной партой сидели вместе. И оба влюбились в пятом классе в Ленку Николаеву, как им тогда казалось, в самую-пресамую классную чувиху: ходили вокруг, вздыхали да охали, с грустью отмечая, что та, Ленка, значит, не отдает предпочтения ни одному из них, а благосклонно принимает ухаживания Юрки-хулигана.  Наверное, потому, что тот сильно крутой и за ним Ленка - как за каменной стеной. Оба были рады, что Ленка не стала между ними яблоком раздора. Наоборот, зависть к Юрке еще больше сблизила.

Все-таки было между ними отличие: водораздел проходил по уровню интеллектуальных способностей. Сережка все схватывал на лету, а Дениска соображал туго. Скорее всего, из-за лени, которая, как говаривала матушка, вперед Дениски на свет родилась. Спасибо Сережке: тот всячески помогал другу. На выпускном экзамене по математике Сережка передал «шпору» и Дениска получил четверку.

А потом? Сережка отнес документы в техническое училище. Не в ремеслуху, понятное дело, а в то, что имени Баумана. Дениска – вслед за ним. По наущению родителей: престижно, мол,  карьера обеспечена, дорога в науку широкая открывается.

На вступительных экзаменах Дениска рассчитывал на Сережку. И не зря.  На сочинении Сережка за отведенное время не только сам успел уложиться, но и Дениске, выбрав другую тему, сочинил, а потом передал. Дениске осталось только начисто переписать. Переписывая, сделал-таки две ошибки, из-за чего получил четверку.

С математикой (устно) сложнее, но, сам сильно рискуя, Сережка предложил единственно возможный выход: пойти и за Дениску самому сдать. Чтобы преподавателям не бросилось сильно в глаза, решили, что за Дениску друг зайдет в аудиторию первым, а за самого себя – в числе последних. Расчет строился на том, что преподаватели устанут и бдительность притупится. Все получилось.

Зачислили обоих. Благодаря стараниям друга и у Дениски оказался проходной балл.

Дальше же… Их пути-дорожки стали расходиться. И довольно-таки стремительно. Сережка с головой ушел в учебу, а Дениска пропускал лекции, кое-как сдавал (со второго или даже с третьего захода) экзамены и курсовые зачеты.

Это был 1990-й год. Горбачевская вольница кругом: делай, что вздумается, и не ленись. Студент Оноприенко зря время не терял. Он фарцевал: скупая у заезжих иностранцев заморское шмотьё (пятачок у «Метрополя» - обычное место его тусовки), перепродавал нашим втридорога. Навар имел хороший. До уха Сережки доходили слухи, будто его друг Дениска сумел прибрать к рукам кое-кого из преподавателей, позарившихся на модные заграничные тряпки. Сережка не слишком верил, но факт был налицо: теперь Дениска сдавал все экзамены без дружеского участия Сережки.

Дениска поначалу попытался приобщить и Сережку, взять в долю, но тот наотрез отказался, сославшись на  полное отсутствие свободного времени. Дениска махнул рукой и отстал от друга. Теперь они стали видеться еще реже.

Дениска с грехом пополам защитил диплом и как в воду канул.  Будто бы, ушел на вольные хлеба, вычеркнув из памяти обретенную только что профессию инженера-электронщика. Сидеть и корпеть в полутемной каморке научного института над какими-то там схемами? За гроши?? Полноте! Это не по нему.  Ему нужна свобода, размах, простор.

Сережка, получив на руки красный диплом, распределился в институт космических исследований, где с головой ушел в науку. Ушел в науку настолько, что не заметил, как стал нищим, то есть живущим на грошовые подачки нового государства. Через три года защитил кандидатскую. Назначили «завлабом». Зарплата увеличилась на несколько грошей, но и ту выплачивали с большими задержками. Люди, сидевшие на денежном мешке, вовсю прокручивали деревянные и имели серьезный навар, становясь состоятельными.

Сережке повезло: фонд Сороса объявил конкурс научных разработок. Услышав, представил свое детище, над которым работал два последних года. Сережка выиграл конкурс и получил грант в бешеную сумму по его меркам – в тридцать тысяч долларов.

Сережка потратил с умом, то есть на науку, и сумел написать, а затем успешно (ни одного голоса против) защитить в «Бауманке», - докторскую.

Гранд мистера Сороса незаметно растаял. Но Сережка не впал в отчаяние. Что деньги, когда у тебя любимая работа?

Прошло несколько лет. Про Дениску – ни слуху, ни духу.  На глаза Сережке не попадается. И не мудрено, если тот, Сережка, значит, с утра до ночи в лаборатории. Друзья разошлись окончательно.

Как-то Сережка вернулся с работы поздно. Мать, а он продолжал по-прежнему жить в двухкомнатной «хрущобе» на окраине Москвы вместе с родителями, встретив у порога любимого сыночка, невероятно утомленного, покачала головой.

- Было бы из-за чего, - проворчала мать, поджав губы, - а то…

Сережка, по привычке чмокнув мать в щечку, шутливо спросил:

- Это еще что такое? Кто тут недоволен? Чем недоволен? Кем недоволен?  Неужто родимым сыном?

Мать махнула рукой и ушла на кухню, чтобы разогреть борщ, и лишь оттуда послышалось ворчание:

- Не сыном, а его заработками…  Вон… другие… лопатой гребут… успевают.

Сын, садясь за стол, смеется.

- Это про кого, мам?

- Есть про кого, - уклоняется мать от конкретного ответа.

- Например?

- Хотя бы Дениска.

- А что Дениска? Преуспевает?

- Да уж, - отвечает мать и поджимает губы. – Сегодня во дворе столкнулась с его матерью. Думала, что не остановится.  Нет, остановилась. Скорее всего, чтобы похвастаться передо мной. Сказала, что ее Дениска – успешный предприниматель. Недавно, сказала она, купил хоромы в доме, на Кутузовском, там, где нынешняя элита обживается.

- Рад за Дениску, - сказал Сережка, дохлебывая остатки борща. – Родичи-то, что, вместе с ним перебираются?

Мать отрицательно замотала головой, и Сережке показалось, что в ее глазах промелькнуло что-то, напоминающее торжество.

- Нет.

- Почему? Что в «хоромах» места родичам не нашлось?

- Выходит.

Через месяц после разговора, перескакивая с канала на канал в поисках чего-нибудь интересного, Сережка к несказанному удивлению увидел на экране Дениску. Не сразу узнал: такой весь респектабельный. Одет с иголочки. Наверное, от Кардэна. Но не это удивило Сережку больше всего, а то, что Дениска запросто здоровается с самим Президентом. Встреча у Президента с предпринимателями, что-то там обсуждают.

Сережка хмыкнул и переключился на другой канал.

Прошло полгода. Сережка, вынырнув из метро «Красные ворота», устремился к остановке маршрутного такси: опаздывает в институт. И сзади – рявкнула автомобильная сирена. Оглянулся. Видит «AUDI», открытую заднюю дверцу и ухмылку развалившегося Оноприенко. Остановился.

- Дениска, ты?!

- А кто же еще-то, Серега? – он сделал приглашающий жест рукой. – Давай в машину. – Сидевший бритоголовый мордоворот на переднем сидении, рядом с водителем что-то сказал, но Сережка не разобрал.

- Опаздываю, знаешь ли, - Сережка в растерянности развел руками. – В институт.

- Вот и кстати: подброшу.  Заодно, поболтаем чуть-чуть.

Сережка величаться не стал и юркнул в роскошный салон. Машина помчалась. Дениска предложил вечерком встретиться и поболтать: у них, мол, есть что вспомнить. А через несколько минут машина уже стояла у подъезда института.

Сережка вышел и махнул рукой.

- Пока.

Дениска высунулся из салона.

- Как договорились? - Сережка кивнул. – Машина будет ждать здесь же.

Сережка еще раз кивнул и скрылся за массивными дверями института.

Вечером Сережку отвезли в ресторан «Украина», два мордоворота встретили и проводили в отдельный кабинет, где ждал Дениска. Выпили чего-то заморского (Сережка не запомнил), закусили, поговорили. Вспомнили детство. Весь вечер Дениска хвастался своим процветающим бизнесом, а Сережка молча слушал и кивал из вежливости головой. Только раз и спросил?

- Не боишься?

Дениска захохотал.

- Кого мне бояться?

- Ну… мало ли… Есть ведь и покруче тебя.

- Знаешь, какая охрана? Мои «псы» кого угодно на куски разорвут.

- А милиция?

Дениска снова захохотал.

- «Ментура» пятки мне готова лизать. Хорошо прикормленная «ментура», как и всякая дворняга,  служит мне днем и ночью.  Да и побаивается: знает, что с Президентом - вась-вась. Слышал сам, поди?

Сережка уклончиво ответил:

- Кое-что даже видел… на телеэкране, - отпив из рюмки заморского напитка, добавил. – Слышал, что на Кутузовском хоромами обзавелся.

Вновь последовал громкий хохот. Дениску явно забавляла наивность прежнего дружка.

- Устаревшая информация, - сказал он, ковыряясь в тарелке с устрицами. – В Подмосковье (в сторону Завидово) десять га земли купил, теремок в три этажа построил, парк посадил, забором кирпичным обнес. Мой дом – моя крепость!


Больше они не встречались.  Сережка теперь питается лишь газетной информацией. С год назад промелькнуло сообщение, что на Оноприенко, рядом с его офисом, совершено нападение. Отделался царапинами, а вот один из охранников был смертельно ранен.

Два месяца спустя, вновь газетная сенсация: в головной офис Оноприенко нагрянули люди в масках, всю челядь – харями в пол. Что-то искали. Видимо, нашли. Потому что самого Оноприенко задержали и увезли  в «Матросскую тишину». Судя по информации, инкриминируют преступления – не только экономические (сокрытие доходов от налогообложения), а и уголовные (пишут, что заказал кого-то из конкурентов). Прокуроры грозятся большим сроком – от десяти и до двадцати лет. Собственность опечатали, на все счета, в том числе и в зарубежных банках, наложен арест.

Сережка не злорадствует, но и не горюет. Всяк идет своей дорогой. Его, доктора наук и профессора Савиных, дорога хоть и в колдобинах, мало обустроенная, но прямая и безопасная. А что еще-то надо честному человеку?

Две судьбы с таким одинаковыми истоками… Финал же… Может, это и есть торжество справедливости?

ЕКАТЕРИНБУРГ, август 2005.