И все таки

И все- таки я верю.
И все – таки я верю, что будущее прекрасно. Зло будет уничтожено, и ненависть и вражда исчезнут. Свободный труд преобразит землю, насытит ее полнотой жизни. Исправятся все кривые пути,  померкнут и развеются  все ложные цели. Люди, расположенные друг к другу, будут разделяться только по возрасту. Прекратятся болезни, потому что не будет для болезней причин.  Главной мерой всему на свете будет осознанная как необходимость гармония.  Власть будет бескорыстным проявлением опыта и мудрости. Целью  существования населения  планеты будет развитие и совершенствование, которому нет предела. Будущее прекрасно. Сквозь зарешеченные окна палаты для буйных, где я проснулся и не сплю среди сумрака ночи, я слышу доносящуюся издалека грустную музыку и грустный женский голос, что то поющий под эту музыку и понимаю, что это голос этого мира, который проходит. Да здравствует будущее. Ради него мы живем. Ради него все наши усилия. Приди, это будущее, где путеводной звездой для всех будет мощное, не омраченное ни чем свечение и сияние чистого разума.

                Если бы.
 « Если б я мог. Если б я мог. Если бы это бы это было возможно. Я бы сразу дал каждому то, что он просит, о чем мечтает. Дал бы слепому глаза, хромому крепкие ноги. Дал бы с щедростью безголосому  голос с силою на четыре октавы, дал бы бедному денег, а богатому насыщения. Дал бы общения одиноким сердцам, соединил бы разъединенных. Дал бы победы рвущимся к победе, дал бы правды, ищущим правду. Поэтам дал бы самые нужные слова,  художникам славы, направил бы блуждающих во тьме по верным путям. Дал бы дождя изнывающим от жары и  жаркого солнца замерзающим. Успокоил бы и утешил всех огорченных сердцем.  Но это невозможно, потому что сначала все должно исполниться. Невозможно перепрыгнуть глубокий ров в два прыжка. И,  как известно, даже сам бог не может в карточной игре побить козырного туза простой девяткой, потому что нельзя  нарушить правила.» Так думал кто то из богов, глядя из своего таинственного надзвездного далека через свое увеличительное стекло на планету Земля, над поверхностью которой курились и поднимались вверх подобно дыму от костров человеческие молитвы, заполняя все более и более собой раскрытое небо.

                Сон.
  Я видел сон, который эхом повторился несколько раз в моих следующих сновидениях. Я видел, как души людей, погибших здесь от немыслимой любви, улетают на звезды и обретают там себе новые, звездные, огненные тела. Там, без границ, отданы им просторы. Там, среди бушующих стихий, будет комфортно их исступленным сердцам. И сии три с ними там пребывают всегда - свобода, творчество, любовь. И любовь, как творчество, и творчество, как любовь. И свобода, как основа, потому, что ни в чем  нет  там для них нужды. И не в свете и не в тепле,  потому что сами они свет и энергия. А самые трудные дела там свершаются со скоростью мысли. А когда пары там находят друг друга и влюбляются, они не скрывают и не могут скрыть свои чувства, потому что их пламенные тела тут же наполняются новым, неодолимым, ярким и радостным сиянием.  И, конечно, нет там слез, потому, что слез там не может быть никогда.  С тех пор, как я увидел этот сон, я изменился. И пусть все кругом заняты своими делами, а я думаю о своем – есть ли жизнь на Солнце, и рядом с кем я бы хотел прожить вечность.
                Скупой рыцарь.
Порой, когда спускается на день немая ночь, когда что- то наплывает и становится ясно, что не уснуть, а на активное  бодрствование не хватает сил,  он, одинокий в ночи, посредством мысли, опять опускался в подземелье сознания, проходил по подвалам памяти в хранилище, где в особых сундуках  были уложены все его сокровища -  поступки и впечатления -  факты его окончательно прошедшей как насыщенной событиями  жизни.  Перебирая накопленное, он часто с грустным пониманием  отмечал, что никогда его собрание не будет полным,  потому, что сюда не войдут причины  и отдаленные последствия многих своих действий. А самая богатая коллекция его была - это коллекция его любовных связей. И всегда было интересно ее перебирать. Вспоминать, что было. А самая первая его любовь, его подружка? Она появилась, когда ему было лет пять.  Они гуляли вместе, и  были неразлучной, отличной парой. А потом он первым пошел в школу, потому что был старше ее на год, и там, в классе  завел себе новую подружку, потому что с ней было интересней,  и как то естественно забылась прежняя, и раз при встрече та  вцепилась ему в лицо, потянув пальцами за ноздри так сильно, что потекла из носа кровь. Было очень больно, и обидно, и не понятно – за что?  Но и эту подружку он как-то потом оставил. И стал заглядываться на другую, у которой начали привлекательно округляться и прибавляться формы ее нежного тела. Было интересно смотреть - как она ходит, как перемещаются под узким подолом платья ее литые бедра. А потом случилось то, что он повзрослел. Но детство было еще совсем рядом, а к взрослой жизни  он оказался не подготовлен. И этот процесс растянулся во времени. И первой женщиной у него  была позже уже бывшая за мужем молодая особа,  неизбежно вставшая у него на жизненном пути. Она уложила его в постель, почти все сделала сама, а он удивлялся, что ей хочется того же, что и ему. И была следующая, с которой ему было хорошо, но однажды она попросила его не приходить к ней на следующий день, потому, что завтра к ней приедет ее друг, моряк из рейса, и он, конечно, назавтра к ней не пришел, да и потом больше к ней никогда не заходил. Разные были потом женщины. Были и худые и плотные. Были замужние, были одинокие. Однажды столкнулся с нетронутой девушкой, от неожиданности так растерялся, что не знал, что делать. И казалось ему, что на каждое мгновение все они хотят от него чего то большего, наверное, его всего, но ему тогда казалось, что есть в его душе что то сокровенное, с чем он не хочет расстаться никогда, и может быть по этому связи прекращалась.  А как по разному все происходило. Вспомнил, как одна начинала стонать и охать от первых его прикосновений, а потом, когда он изливал в нее свое теплое, она тут же вскакивала с кровати и, стеная и охая, бежала в ванную, где посредством ручного душа исключала возможность ненужной беременности, а потом возвращалась и ложилась рядом, растянувшись на полную длину своего роста, усталая, но довольная. Вспомнил, как он познакомился с одной грустной девушкой, и она попросила сводить ее в цирк, и он сводил ее и угощал  в антракте в буфете бутербродами, а потом на обратном пути думал, как пригласить ее к себе домой, но так и не пригласил, и осталась она в памяти грустной и непонятой.  Менялись в памяти лица, фигуры, он начинал им счет.  Вспомнилась и последняя, как он считал и был уверен, любовь. Она была достаточно моложе его, была,  в общем- то симпатичной, было приятно и радостно находиться с ней рядом, видеть ее, но она все время куда то убегала, тоже чего то хотела, чего то ей было надо, и он, однажды подумав, просто перестал ей звонить. И вот о чем он, утомившись,   в конце думал -  что так нужно было в жизни для него, и что это  за сила его так долго манила, томила и будоражила, и была права.  И он, наконец,  понимал, что это была не магическая, как он когда то думал, сила женщины, а магическая сила жизни.



                Последний динозавр.
На дне глубокой пещеры во мраке и холоде медленно умирал самый последний на земле динозавр. Он был здоровый, сильный, молодой, но он был последний, и он был обречен. И он понимал, что умирает. Как то среди пронизывающего холода, он пробрался в эту пещеру, потому, что был небольшого роста и согрелся в ней от тепла, исходящего из глубоких недр.   Потом он объел, все, что можно было достать рядом с пещерой, а холод постепенно пришел и сюда. Он чувствовал, как умирает. Как холодеет и сгущается кровь, и сердцу все труднее прогонять ее по напряженным сосудам, как тяжело дышать, как немеют и слабеют конечности.  И мысль, последняя мысль  донимала его – неужели все было зря. Неужели зря жили и умирали тьмы  до него поколений. А страдания, и боли, и перенесенные увечья. Все усилия,  и сражения за жизнь,  борьба и победа за территорию, за самку, за еду, и героический уход за потомством, и даже какие- то чьи – то  хитрости и проступки. И сны, и надежды.  И так долго, из рода в род.  Неужели все зря. Тогда ради чего все началось. Может быть, в чем - то мы были не идеальны.   Так долго и отчаянно он думал не находя для себя ответа, что не заметил и не почувствовал, как по его  почти безжизненному хвосту вдруг перекатилось какое то мягкое, пушистое, теплое и несомненно живое существо. 
   
                Птичку жалко.
 На перила балкона, шумно подлетев, устроилась птичка. Покрутив головой, она успокоилась и осталась передохнуть. Она летала по своим делам, летала с раннего утра, проснувшись, в поисках еды, общения, и не могла не летать, потому, что для нее это было смерти подобно, и, увидев свободное место, решила  остановиться на несколько мгновений. Но обозрев новое обжитое место, она вдруг неожиданно для себя задумалась.  Она вдруг подумала – как  это хорошо – жить на одном месте, иметь постоянное, прочное жилье и получать еду рядом с этим жильем. Иметь прочные ноги и крепко стоять на этих ногах на своей земле. И зачем ей даны крылья, а не крепкие ноги. Зачем ей носиться вот так, весь день, в поисках насущного, и улетать далеко – далеко, когда корм исчезает, а потом возвращаться опять и так – всю жизнь. Ах, зачем, зачем. Вот так думала эта птичка, потому, что так думалось, потому, что всегда в жизни есть место быть чем – то недовольным.
      
.                Преображение.
 По берегу озера шла девушка. Берег принадлежал санаторию, где она отдыхала в свой очередной отпуск. Завтра заканчивался срок ее здесь пребывания, и сегодня после обеда она решила пройтись и попрощаться с уже хорошо освоенной территорией. В общем -  то и воздух был здесь замечательный, и пейзажи красивые, и природа располагала, но она точно знала, что не вернется сюда больше никогда. Зачем она сюда приехала? Ну, посоветовали. Отпуск  прошел хреново. И погода подкачала, и соседка по комнате  оказалась нудной скупердяйкой, но самое ужасное – она ни с кем не познакомилась. Она ходила на танцы с самого начала, но кавалеры оказывались слишком старыми, больными или такими от которых так пахло, что не возможно было рядом стоять. Процедуры, в которых она не особенно и нуждалась, проходили быстро, и там она тоже никого не приметила. Да, еще был бассейн. То же было и с соседями по столовой. За столом напротив сидели две женщины, а рядом сидел женатый мужчина, который уже хорошо освоился и нашел себе подругу. С этой же тайной целью, она решилась на экскурсионную поездку в город. Автобус подошел к остановке точно в назначенное время. Билет на поездку был с номером места, но когда она взошла, ее место было уже занято  какой то пышной тетей, потому что первые сажались как попало, и так как потом никто не протестовал, ей пришлось пробираться в конец салона на свободное кресло. Когда они поехали, оказалось, что динамик, через который  стала говорить бодрым энергичным голосом женщина- экскурсовод  расположен в середине салона, а рядом говорит своим соседям какой то отдыхающий о себе, о своих впечатлениях от санатория, о болезнях, и она так ехала, то вслушиваясь в речь экскурсовода, то в голос соседа, то в какие  - то свои спутанные мысли.  В городе все держались обособленно, фотографировались. Возвращались обратно практически молча. Итак, все прошедшие здесь дни у нее как бы промелькнули сейчас перед глазами, и чувства разочарования у нее на лице просматривались так же отчетливо, как  на лице младенца видны чувства радости и удовольствия. А впереди опять нудная работа, тягостные регулярные встречи с начальством, и опять томление и ожидание, и надежда на новый отпуск, на встречу. Перейдя дорожку, непосредственно идущую к воде, выше по берегу она увидела мужчину, бесцельно сидящего на скамейке и чуть помедлив, направилась к нему. Достав из сумочки компактный фотоаппарат, она попросила сфотографировать ее. Мужчина встал, взял фотоаппарат, а она, наоборот, присела на скамейку.  И опершись ладонями о сиденье, она запрокинула голову назад, развернула плечи, встрепенулась,  и когда тот наводил на нее объектив, вдруг улыбнулась, расцвела, а глаза ее заискрились и посмотрели вперед так задорно и уверенно, как будто бы так уверенно она смотрела всегда – вперед и в будущее.

                Живой  рассказ.
 Расскажу о том, что со мной однажды было. Попал я как то в больницу. Осенью долго ходил раздетым, начал кашлять, кашлял, кашлял, потом обратился в поликлинику к терапевту. Тот направил меня в  районную больницу с подозрением на воспаление легких, но диагноз не подтвердился, у меня оказался бронхит, но в отделении меня оставили, назначили курс лечения. В палате я был самый здоровый, потому что был самый молодой, у других было по целой куче болезней. В сущности, я там отдыхал, если бы не больные уколы, но больничная одежда придавала  особую значимость моего там пребывания, какую - то торжественность, потому, что раньше я в больнице никогда не лежал.  А что там еще оставалось, кроме таблеток и уколов – разговоры. И все рассказывали, что хотели, конечно – рыбак о рыбалке, любитель футбола о футболе.  А я рассказал в палате прочитанную недавно фантастическую повесть. А с соседом по койке я поговорил наедине  как- то днем,  он подсел ко мне, когда я сидел в кресле у поста медсестры. Я знал о нем,  что ему  все никак не поставят диагноз. Вначале ему ставили плеврит, делали пункцию. Потом ставили пневмонию, кололи антибиотиками. Но что – то у него в легких не рассасывалось. Странно, он был старше меня, но  какой-  то я особенный, мне часто рассказывали о себе разные, вполне малознакомые люди.  Он начал первым, и я привожу его речь почти дословно.  « Я вот тоже думаю о своей жизни. Наверно, можно было прожить лучше. Но вот что меня поражает. Как все в жизни между собой бывает связано и как иногда мелочь, ерунда может иметь значительные последствия. Вот что стоит у меня в голове. Послали меня в 1992 году с работы на учебу. Жил я тогда в городе С. Были на этих курсах несколько человек из нашего города, остальные были приезжие, иногородние. Они все проживали в общежитии. И вот приметил я среди этих приезжих девушку. Внешность у нее была обыкновенная, фигура, кажется,  хорошая, но что привлекло в ней, это то, как она держалась. А держалась она как то отстраненно,  обособленно. Приходила на занятия одна, садилась с краю, и была почти не заметна. И что меня потянуло к ней. Я точно знал, что я в нее не влюбился. Я  с ней разговорился, общался несколько дней, а потом вдруг взял и пригласил ее к себе домой. И она согласилась. После занятий  мы гуляли, пришли домой, пили чай, а потом я предложил ей остаться. И она осталась на ночь.  Зачем? Ведь я ее точно не любил, да и на нее, я думаю, не произвел особого  впечатления. Чего она хотела?  Необыкновенных ласк, подарков?  Утром мы пришли на занятия  вместе, сели рядом. И только тогда я заметил этот пристальный и растерянный взгляд. И понял, что видел этот взгляд и раньше, но не обратил на него внимания. Это смотрел в нашу сторону сокурсник, он тоже жил в нашем городе, и я его немного знал. Только сейчас я догадался, почему он на нее глядел. Это был взгляд влюбленного и все разом потерявшего человека. Мне много рассказал этот взгляд. В перерыве он не выдержал, подошел ко мне и что- то спросил, кажется, не был ли я с ней раньше знаком. К ней он так и не подошел.  Сначала, очевидно,  из-за робости, потом, очевидно, из-за гордости.  Зачем все так случается неправильно. Почему он не проявил нужной активности, зачем я ее пригласил, почему она согласилась. Потом учеба закончилась, мы сдали экзамены, провели, как положено чаепитие, и навсегда разошлись. Через несколько лет случайно, от знакомых, я узнал, что в 1994 году в Киргизии, в Бишкеке, бывший город Фрунзе, где он оказался по служебной командировке, какой – то местный идиот его зарезал на автобусной остановке. Иногда я думаю, хотел бы я прожить вновь свою жизнь, чтобы что – то в ней исправить?  Наверно, детство лучше не трогать. Это хорошая пора, потому  что ребенок принимает все как есть и счастлив тем, что есть. Подростком уже совершаются ошибки,  но эти ошибки, скорее всего, неизбежны. Потом учеба, работа. Нет, я не хотел бы это повторять. Но вот ради чего бы следовало снова родиться - это для того, чтобы не пригласить эту девушку к себе домой.  Которую  я почти – что забыл. Помню, что у нее были светлые русые волосы, белое платье, белые туфли на ногах, помню, что у нее была стройная фигура, а больше ни чего не помню, даже как ее зовут».  Ради торжества справедливости это пожелание должно быть исполнено.

                Лесное озеро. Картина, написанная маслом.
 Самая окраина города, дальше начинается лесопарковая зона. Летнее утро. Краски этого утра ярки.  Голубое небо совершенно чисто. Воздух прозрачен, свеж, наполнен травяными и цветочными ароматами. Солнечные лучи начинают прогревать остывшую за ночь землю. Безлюдно. Шоссейная дорога,  с края автобусная остановка. К остановке из города подходит рейсовый автобус, из него выбираются немногочисленные пассажиры. Среди них- художник, о чем свидетельствует его внешний вид и  удерживаемый в руках этюдник. Мужчина зрелых лет, одет в светлые бежевые брюки, в синюю вельветовую куртку. На ногах – желтые ботинки на толстой подошве. На голове – темно-синий берет. Быстрой, уверенной походкой он идет по дороге в сторону от шоссе через небольшую деревушку в направлении леса. Проходит мимо разных деревянных построек, мимо огородов. Проходит небольшую полоску леса, проходит мост через речку и сразу за мостом сворачивает с дороги, спускается на берег речки. Пройдя по берегу, он выбирает для себя место, раскладывает и устанавливает этюдник, выдавливает краски на палитру и сразу начинает работать. Возможно, это место он отметил раньше. Место выглядело уютным и пустынным. Спустя некоторое время, когда он сделал уже основные наброски, вдруг раздаются какие – то резкие звуки, слышатся крики – мужские и женские голоса. Все это доносится из деревянного дома, который стоит на этой же стороне, дальше по дороге, в котором тоже живут люди. Крики, шум продолжаются неприятно долго. Потом  с крыльца дома сбегает молодой мужчина. Он в майке, спортивном трико, на ногах – полукеды. Внешне – возбужден. Подходит к художнику, садится на бревнышко в нескольких метрах от него и напряженно смотрит, как тот быстро двигает кистью. Посидев так минут 20 и поостыв, он возвращается обратно домой. Опять слышны крики. Ситуация разрешается тем, что к дому  по дороге подъезжает машина полиции, из нее выходят одетые в серую форму два сержанта с автоматами на плечах стволами вниз. Через 5 минут выводят из дома этого мужчину – руки за спину. Он уже в рубашке, пиджаке. Машина с задержанным уезжает. Через полчаса к дому едет машина скорой помощи, останавливается перед домом. Выходит врач с сумкой, заходит в дом. Минут через 15 из дома к художнику бежит молодая женщина, полная, с крупными формами, но растрепанная, заплаканная,  со свежим кровоподтекам на щеке. Она просит художника помочь – донести носилки до машины. Тот идет в дом. В спальной комнате лежит на кровати полная женщина, возрастом постарше – мать. Она мотает головой, охает. Вместе с водителем они на простыне  опускают ее на носилки, медленно и осторожно выносят. Молодая женщина идет рядом, потом бежит в дом, выходит с сумочкой, закрывает дом на ключ, кому - то быстро звонит по мобильному телефону и уезжает на скорой. Художник возвращается на свое место. Садится на бревнышко. Достает из кармана куртки завернутый бутерброд, небольшую фляжку с водой. Ест.  Потом  собирает этюдник.  Этюд, написанный на листе ДВП, покрывает листом ДВП такого же размера, по углам которого торчат гвоздики, перевязывает это соединение крестообразно бечевкой, так что слой краски оказывается защищенным, кладет это в пакет. И обратным путем уходит.                Улица города. Уже осень.  Прохладно, сыро.  Ряд магазинов, среди них -  Лавка художника. Перед дверью останавливается молодая супружеская пара. Оба хорошо и модно одеты.  Заходят внутрь магазина. В первом зале продаются краски, кисти, холсты, мольберты, и все прочее, относящееся к работе художника. Они проходят дальше.  В двух других залах на стенах висят картины. Есть несколько скульптурных работ. Картин много. Они проходят мимо них как в музее.  Но вот женщина задержалась у одной картины.  Это был переписанный тот этюд, сделанный летом на берегу речки. Новая работа сделана на холсте большего размера, вставлена в раму. Были изображены оба берега, этот и тот. Четко проработаны детали переднего и среднего плана. Хорошо просматривался ближний берег, вода у берега прозрачна, в ней на мелководье видна стайка  рыбок, далее поверхность воды становится зеркальной, в ней отражаются деревья и небо. Много растительности – фиолетово – розовые пирамидки Иван – чая, прибрежная полоса осоки, заросли камыша, желтые кувшинки на воде. Очень точно подобраны краски, поэтому возникает ощущение реальности воссозданного, простая картина природы пробуждает какие  - то свежие чувства.  Женщина указывает на картину, мужчина соглашается.  Выбор покупки сделан. Под картиной висит  листочек, где указаны фамилия художника, название картины,  цена. Название картины Лесное озеро.        Спальня, где молодая пара занимается на кровати любовными играми. На стене над головами висит купленная картина. Женщина запрокидывает голову и  вдруг чувствует, как с картины, с заключенного в рамку неба на нее проливаются сильные, чистые лучи.

                Восьмое  Марта.
 Был календарный день – 8 марта и одновременно – праздник. День уже перевалил за середину, начал сереть. Все знакомые женщины были отпоздравлены.  Надо было пройти прогуляться, но вдруг несколько мыслей залетели в голову, стали там быстро расти и колосится. Эти случайные мысли были на тему праздников вообще и 8 Марта в частности. Стоит подумать – для чего существуют праздники? Первый ответ – для объединения людей. Но некоторые праздники могут быть противопоставлены другим.  Следовательно, праздники могут быть естественными,  безусловными и придуманными, служащими средством управления. В празднике есть два аспекта – тема и массовость или обязательность.   Что касается праздника 8 Марта, он появился благодаря активности нескольких лиц. Я слышал рассуждения по поводу сомнительности даты этого праздника.  Оставалась непонятной суть праздника. Получается, при определенных условиях и при определенной активности могут появиться и  новые праздники, может быть обязательные для всех, например, праздник под многоцветным, радужным флагом. Получается, что все надо оценивать самому. Успокоился я тем, что придумал безусловный для себя персональный праздник – праздник солнечного летнего утра.  Между тем, я все - таки оделся и вышел. Уже темнело.  Под ногами лежала снежная каша. И вдруг напротив подъезда  увидел сидящую на дороге в этой каше женщину, подошел к ней. Женщина была заметно пьяной  и примерно одинакового возраста с ним, то есть около 30 лет.  Пронеслось в голове, что вот напоили ее и бросили, а у нее даже нет сил подняться. Тем более что с ним  нечто подобное случалось. Надо было ей помочь подняться.  Подошел вплотную, ухватился за плечи и попробовал ее поднять, но странно, она сопротивлялась. Потянул ее еще, она сделала кислую мину, оттолкнула, резво поднялось, одновременно натягивая трусы и колготки, отряхнулась и пошла дальше своей дорогой. Лично я с тех пор  женщинам алкоголь больше не наливаю.