Пока воды Венеции хранят нашу тайну

Аннотация: – Не уходи, Вероника, – вдруг тихо попросил он. – Даже склеп может превратиться в рай, если.., – он прервался на  полуфразе, взятой из её блокнота. – Помоги мне увидеть, какое оно – будущее без призраков прошлого. Я чувствую, ты сможешь…

(Продолжение истории Водана, героя из рассказа "Уйти, чтобы навсегда остаться рядом")


Прижимая к груди внушительную кипу газет, Вероника вошла в палату. Роксана только что вышла из ванной комнаты. Увидев сестру, бросилась к ней и повисла на  шее.
– Вероника! Дорогая, я так рада, что ты пришла.
– Не пришла, а прилетела, – поправила Вероника сестру.
– Да, прости, что отвлекла тебя от дел в Париже. Но ты даже представить себе не можешь, как мне плохо сейчас! Что там пишут про меня? – Роксана забрала у неё газеты.
– Пока ничего страшного. Это благодаря Джерри. Он вовремя подсуетился. Так что пока, репортёрам известно лишь то, что у тебя нервное истощение и ты проходишь курс интенсивной терапии. Радуйся, – ввела Вероника сестру в курс дела.
– Боже! Им, этим противным бумагомарателям, даже и не снилось, как я страдаю сейчас! – патетически закатила глаза Роксана.
Вероника снисходительно улыбнулась. «Да, знаем мы цену всех твоих страданий», – подумала она про себя. Сестра устраивала подобные сцены даже когда роняла на  пол намазанный джемом крекер. Но её актёрское мастерство явно хромало. Причём, на  обе ноги.
Всё же, несмотря ни на  что, Вероника мчалась к Роксане по первому зову. Эта взбалмошная истеричная особа была её сестрой. И она была серьёзно больна. Хотя никто об этом даже не догадывался. Пока не догадывался. Так происходило, в основном, благодаря стараниям Вероники.
– И что же произошло на  самом деле? – поинтересовалась она у погрузившейся в чтение сестры. – По сбивчивым объяснениям Джерри, я поняла, что ты сделала аборт. Это правда?
– А что мне оставалось?! – сразу перешла в атаку Роксана. И в который раз Вероника поразилась – насколько красива её сестрёнка. Роскошные чёрные кудри, золотистый загар и синие-синие глаза. Огромные, сияющие, словно сапфиры. «Клеопатра!», – подумала Вероника.
– Меня утвердили на  роль! Как я могла тратить время на  какую-то беременность?
– Неужели, фильм может быть важнее ребёнка? – поразилась Вероника.
– После всей этой порнухи, да! Важнее! Я, считай, потерялась после того, как отдала свою книгу под сценарий для порнофильма.
– Но в Каннах на фестивале горячего кино вы были признаны фильмом года. И, к тому же, ты ведь не снималась там. Просто делала сценарий. И то, на  пару с Роном и Джо. Да и денег вы срубили не меньше двухсот миллионов, насколько я помню.
– Это всё фигня! Тебе не понять! – в сердцах выкрикнула Роксана и принялась рыдать. – Мне после всего этого только из порнухи предложения и поступали. А тут, наконец-то, классный фильм в большом кино! У известного режиссёра!
– Да где уж нам понять, – пробормотала Вероника, прижимая сестру к себе и, гладя её по волосам. – Ладно, детка, что сделано, то сделано. У тебя всё впереди. Ты возвращаешься в кино, а детей ещё кучу успеешь нарожать.
– Я не могла родить ЭТОГО ребёнка, – сквозь слёзы оправдывалась сестра. – Мы тогда травку курили. И напились, до чёртиков. Что могло получиться? Идиот какой-нибудь. И всё.
– Ты права. Конечно. Ты всё сделала правильно. А кто, кстати, отец ребёнка?
– Ну, кто. Как ты думаешь? – тяжело вздохнула Роксана, крепче прижимаясь к сестре.
– Ты серьёзно? Но ты же говорила, что у вас ничего не может быть. Ты просто играла в красивую историю.
– Да, чёрт возьми! – Роксана оттолкнула её. – Всё из-за проклятой безделушки!
– Какой ещё безделушки? – недоумевающе посмотрела на  сестру Вероника.
– Ну, сердечка этого долбанного стеклянного. Помнишь, я тебе подарила? И себе оставила такое же.
– Да, конечно, – Вероника порылась в своей сумочке. – Я его всегда ношу с собой, как талисман, – она извлекла на  свет кусочек гладкоотполированного розового стекла в форме сердца. – Вот.
– Убери его с глаз моих! – Роксана закрыла глаза и вновь разрыдалась. – Я не виновата! Оно так мне понравилось… Я хотела поиграть…
– Господи, детка, – Вероника подошла к сестре и вновь прижала её к себе. – Что же теперь поделаешь? Пусть всё будет, как есть. Ты всего лишь играла, дорогая, – на  глаза Вероники навернулись слёзы. «Когда всё это закончится?!» – она взглянула в голубую небесную даль. – «За что Роксане такое?! За что?»
Вероника понимала, что Роксана не виновата в своём помешательстве. Пока что её отклонение в психике не закрывало перед нею дверей. Со своей шикарной внешностью, девушка добилась всего, о чём только можно мечтать. Блестящая карьера фотомодели, затем главные роли в паре удачных фильмов. Плюс, ко всему этому, Роксана написала три книги. Пусть все соглашались, что она немного инфантильна и, порой, заигрывается, путая съёмочную площадку с реальной жизнью. Но все находили это довольно-таки милым. Ей всё прощали, стоило лишь Роксане посмотреть своими синими глазами-озёрами и похлопать чёрными ресницами. Но они не знали всех тех фактов, что знала Вероника. И пока они не знали, всё шло хорошо. Пока…
– А как это невинно начиналось, – прошептала Роксана. – Я даже и подумать не могла, что эта история примет такой оборот…


Они с Джерри спускались по лестнице одного из многоквартирных домов Хельсинки.
– Похоже, ты перепутала адрес, дорогая, – заметил агент. – Ты взяла эту газету?
– Нет, – Роксана притопнула каблучком. – Мне всегда хотелось иметь квартиру в Хельсинки! Чёрт возьми!
– Мы что-нибудь придумаем. После того как закончится презентация.
– Так это же ещё поездка в Мадрид и Венецию! Я умру от ожидания! Джерри, придумай что-то другое!
– Тогда вернёмся в отель и поищем газету с объявлением.
– Не получится, – хитро сощурилась Роксана. – Кажется, я выбросила её в какой-то мусорный бак.
– Детка! – развёл руками Джерри. Он посторонился. Навстречу им поднимались двое мужчин. Джерри проводил их глазами. Он не верил тому, что видел. – Слушай, это же..! Это…! – он побежал за незнакомцами. Роксана озадаченно посмотрела ему вослед. Через несколько секунд Джерри уже о чём-то беседовал с парой высоких финнов.
– Детка, это же Водан и Аарн! – наконец вспомнил агент о девушке.
– И что? – снизу смотрела она на  троицу. – Не понимаю твоей щенячей радости, – на  её слова один из мужчин странно ухмыльнулся. Он выглядел уставшим от повседневной рутины романтиком. Тёмные круги под глазами как нельзя лучше это подтверждали. Длинные волосы и недельная щетина дорисовывали образ. Бездонные серо-зелёные очи внимательно изучали Роксану. Ей стало не по себе. Что скрывать, ей нравилось внимание мужчин к собственной персоне, но этот парень смотрел на  неё как-то по-особенному. Такой взгляд она видела лишь у пациентов психиатрической клиники, где пару лет назад работала её сестра Вероника. И у режиссёров, когда их осеняла гениальная идея насчёт оригинального ракурса.
– Ну, как?! – изумился Джерри. – Помнишь, вчера мы слушали диск? Так вот, эти парни из той самой группы! Хочешь, возьму автограф и тебе? – крикнул он.
– Нет. Автограф – это всего лишь буквы. Я ещё не дошла до той степени сумасшествия, чтобы коллекционировать какие-то буквы, – тут запиликала её мобилка и девушка отвернулась от парней, весело что-то обсуждавших.
– Детка, я гений! – возбуждённо рассказывал Джерри, когда они вновь продолжили свой путь. – Я дал им приглашения на  нашу презентацию. Вернее, на  твою презентацию. Этот Водан, как услышал, что ты пишешь книги, сразу заинтересовался. Он книгоман, кажется.
– И что из этого? – Роксана не понимала бредовой идеи друга. – Хоть ты и работаешь на  меня уже пять лет, но иногда мне кажется, что я всё ещё очень плохо тебя знаю, Джерри.
– Но это же будет сенсация! Если они появятся на  презентации, то пресса отгрохает офигенные статьи. Тогда в Мадриде и Венеции всё тоже пройдёт на  «ура»! Это означает «бестселлер», куколка! Понимаешь, «бестселлер»! Ау! Ты меня слышишь?
– Ага.
– Если Водан появится, постарайся держаться к нему как можно поближе.
– Слушай, для тебя кто «звезда»? Я или этот Водан? На  мой взгляд, так он просто больной. Видел, какие у него круги под глазами? Он, вообще, неважно выглядит. Словно спит и ест от случая к случаю. Такие люди носятся с сумасшедшими идеями и не слишком хорошо заканчивают свою жизнь.
– Конечно, как все творческие личности, – согласился Джерри. – Ты тоже, кстати, к этой категории относишься, как никак. А? Попалась!
– Сейчас стукну больно! – замахнулась она сумочкой.
– Ладно, ладно! Пошутил! – Джерри засмеялся. – Но всё-таки, постарайся быть с ним полюбезнее, если он появится. Договорились? – ответом было молчание. – Принимаю за согласие. И вот ещё что: надень своё длинное платье. Ну, то, тёмно-вишнёвое.
– Зачем? Я хочу золотистое!
– Водан зациклен на  символике сердца. А платье напоминает цвет начавшей запекаться крови. Да, и к тому же, он большой поклонник красного винца. Так что твоё бордовое платьице придётся ему очень по вкусу. Ты будешь выглядеть, словно только что вынутое из груди сердце. Прикинь, как я сказанул?! Поэт!
– Почему я должна делать что-то, чтобы понравится ему? Твоему чокнутому Водану! Это ты его фанат, а не я. Надо тебе, сам надевай это платье!
– Я бы надел, детка. Но это подорвёт твою, и без того хромающую, репутацию. Так что, если он появится, то…
– Всё! Я прекрасно запомнила! Не доканывай меня! Если он вообще появится. По твоим словам, он алкоголик, ещё тот.
Но ОН появился. Роксана не заметила, как это произошло. Подошедший Джерри, загадочно улыбнувшись, сообщил ей новость.
– Пляши, Рокси! – полушёпотом сказал он.
– Что? – ей уже до смерти надоело сидеть за столом и подписывать книжки.
– Он здесь. Вон, у стены. Смотри, – Джерри указал на  прислонившегося к стене высокого мужчину. Водан читал её книгу. Как ей показалось, делал это с большим вниманием. У Роксаны сразу же возникло чувство симпатии к этому парню, до данного момента спавшее в глубине души непробудным сном.
– Похоже, он не пьян. Книжку, вроде бы, не вверх ногами держит, – заметила она.
– Я вижу, ты заинтересовалась, – обрадовано отметил сей факт Джерри.
– С чего ты взял? – подписывая очередной экземпляр, спросила она.
– Когда ты в хорошем настроении, то чувство юмора бродит неподалёку.
– Какое может быть чувство юмора?! Я скоро в обморок упаду. Мне надоело здесь сидеть! Сделай что-нибудь с этим! Сейчас же!
– Будь по-твоему, малышка! – и он сделал – переключив всё внимание прессы на одиноко подпирающего стену Водана. Пришедшие на  презентацию журналисты, ошалели, заметив фронтмена известнейшей финской группы. Роксана смутно помнила, как Джери тащил за руку её и Водана прочь из презентационного зала, и из отеля, вообще. Шум и вспышки фотокамер. «Всё как в Лос-Анджелесе», – пронеслось в мыслях у Роксаны. – «Я-то думала, что Европа намного сдержаннее Штатов. Похоже, этот парень, действительно, суперзвезда».
Когда она очнулась, они уже сидели в каком-то заштатном баре, где дым висел коромыслом. Роксана вслушивалась в разговор. Джерри и ещё несколько мужчин увлечённо обсуждали достоинства финских саун. Скользнув глазами по помещению бара, она заметила почти полное отсутствие девушек. Под столом звякнуло. Она наклонилась и увидела батарею пустых винных и пивных бутылок. Роксана допила свой стакан и поднялась.
– Ты куда? – несмотря на то, что он уже был сильно пьян, Джерри заметил её движение.
– Выйду подышу. Здесь так накурено. Мне плохо.
Выйдя, Роксана присела на  стоящую неподалёку скамейку. «Ему нравится символика сердец», – неожиданно всплыли в памяти слова Джерри. Она нащупала в своей сумочке гладкую стекляшку. Это было розовое сердечко. Она лично его покупала год назад. Одно для себя, другое для Вероники – своей сестры. Сама не знала, зачем зашла в тот магазинчик мелочей. Ей приглянулись эти стекляшки. Она купила их просто так. Ни зачем. Зачем? Стекло нагрелось от тепла её рук.
– Можно присесть рядом с тобой? – раздался голос позади неё. Роксана вздрогнула и захлопнула сумочку.
– Да, конечно, – она посмотрела на  Водана. Теперь Роксана знала, зачем она купила это сердце. Поиграть. В голове девушки уже придумывались правила для её новой игры. Он любит вещи в форме сердец. А у неё есть такая штучка. Простое совпадение? Нет. Конечно же, нет. Это означает, что ей разрешено поиграть. Сама Судьба всё устроила. Значит, это правильно. И можно начать игру. Всё должно быть романтично, как в книжке. Да… Она на  ходу сочиняла свой новый бестселлер. – Как позвонить в службу такси?
– Хочешь уехать? – кажется, он расстроился.
– Да. Вернусь в отель, – кивнула Роксана, набирая названный им номер.
– Мы только познакомились, – неуверенно начал Водан. – Мне понравилась твоя книга. Во всяком случае, то, что я успел прочесть. Я думал, мы поговорим о ней.
– Мы ещё встретимся, – постаралась она придать своему голосу как можно большую загадочность. И взглянула в глаза Водану так, словно смотрела сквозь время, сквозь пространство. Изо всех сил стараясь быть хорошей актрисой. Рядом просигналило такси. – Как быстро. Мне пора.
– Правда? – Водан попытался удержать её руки в своих. – Думаешь, встретимся?
– Её глаза умоляли: «Не дай мне уйти!», но он знал, что им не суждено быть вместе. Она это тоже знала. Но её глаза всё равно продолжали просить: «Не дай мне уйти!» – прошептала Роксана. И мысленно дала себе премию «Оскар».
– Я не хочу, чтобы ты уходила. Я…
– Верни мне его в Венеции! Пожалуйста! – не дав мужчине закончить фразу, она крепко прижала Водана к себе, и быстро вскочив, побежала к такси.
– Останься, – Водан поднялся, провожая отъезжающий автомобиль. Он разжал свою ладонь. Бледно-розовое сердце поблёскивало в тусклом свете одинокого фонаря. Как всё странно… Похоже на  его новую песню. Которую он ещё не сочинил, но обязательно сочинит. Сегодня же. Водан сжал пальцы. Гладкая стекляшка удобно разместилась в его кулаке. «Верни мне его в Венеции! Пожалуйста!» Он думал. А если не возвращать? Будет ещё одна грустная песня. Но она сказала «Пожалуйста». И ещё… Она такая красивая, словно Эльви. Прекрасная фея из этнических сказок. – Я верну. Обязательно верну, Роксана, – он подумал о том, что её имя так же красиво, как и она сама.


Когда Роксана открыла глаза, то увидела его. Он стоял на коленях на полу, положив руки на  кровать. Стоило лишь чуть податься вперёд, и она смогла бы коснуться его лица.
– Я хотел видеть, как ты просыпаешься, – Водан улыбнулся. – Джерри разрешил мне войти. Не ругай его за это. Хорошо?
– Да, – она потянулась.
– Я привёз тебе его, – Водан указал глазами на  лежащий на  кровати предмет. Стеклянное сердечко розовело на  белом шёлке простыней.
– Вчера был мой день рождения. Когда на  презентации мне подарили торт, то задувая свечи, я загадала… чтобы ты приехал… И… Я даже не думала, что желания могут исполняться так быстро.


Роксана замолчала. Закрыв лицо ладонями, она сидела так около минуты.
– И что дальше? – Вероника ждала продолжения истории.
– Мы катались по Венеции. А возле дворца Доджей я достала это треклятое сердце. Мы подержали его в руках. Вместе. А потом уронили в воду. Я сказала: «Я не забуду тебя. Пока воды Венеции хранят нашу тайну. Никто не разлучит нас».
– Чего же ты испугалась? Вы могли быть счастливы.
– Ты не понимаешь! Мне нельзя было оставаться с ним. Я бы умерла. Ты его не знаешь. Он говорил, что любит меня, а сам жил в мире призраков. Он не такой, как все.
– Ты тоже. Забыла об этом? – напомнила Вероника. – Если бы не мои сеансы психотерапии, ты вообще давно была бы заперта в какой-нибудь клинике.
– Как ты можешь так говорить? За что ты меня так?!
– Роксана, детка, всё хорошо, – Вероника вздохнула, обнимая сестру. – Я просто говорю то, что есть. Согласись. Но ты всё равно самая хорошая для меня. Ты же не виновата в том, что больна.
– Да. Я не виновата. Но я не больна. Я просто люблю сочинять истории и играть их в реальности. Я актриса. Хорошая актриса. И писательница. Вот и всё. Я не больна!
– Конечно-конечно, дорогая.
– А потом были Канны, – продолжила рассказывать Роксана. – Это ты и сама помнишь. Все газеты писали о нас. Вернее, о нашем порнофильме. Это всё из-за Рона. Он предложил Водану спродюссировать картину. А репортёры вдоволь наиздевались.
– Тут нет ничего плохого. По-моему, у вас получился отличный фильм. Он больше художественный, чем порно. Думаю, именно поэтому он и принёс вам так много денег. А когда ты успела забеременнеть? Ты же говорила, что никогда не допустишь плотского романа с Воданом. Ты же играла с ним в духовную любовь.
– Мы ездили в Акапулько. Я, Вилле и Рон. Рон хотел посмотреть на ныряльщиков. Ну, этих, знаешь… Вобщем, они прыгают с высокой скалы в маленькую бухточку.
– Да, я слышала.
– Вот он хотел поснимать там что-то. После успеха порнушки, он мечтал снять новый фильм. В Акапулько. Там так красиво, – мечтательно произнесла Роксана. – Так вот, однажды мы перебрали в местном баре. И на виллу с пятью спальнями, которую мы сняли в Акапулько, мы вернулись невменяемыми. Рон где-то достал траву…
– Ты курила?
– Да. Пару затяжек. Это пустяк. Я не употребляю. Ты же знаешь.
– Знаю. Но ты не должна этого повторять. Пообещай мне. Вообще, ни одной затяжки, – Вероника отстранила сестру и посмотрела ей в глаза.
– Я обещаю, – прошептала Роксана. – Обещаю.
– Дальше можешь не рассказывать. Я всё поняла.
– Нет, ты не всё поняла! – Роксана вскочила и зашагала по палате. – Утром, когда мы сидели в джакузи, Рон полез ко мне целоваться, а Водан просто засмеялся. Он даже не подумал устроить Рону взбучку. Я думала, что действительно что-то значу для Водана. А он просто смеялся! Смеялся..., – Роксана села на  пол и обхватила колени руками. – Я сказала, что, может, он поделится мной с Роном. А Водан ответил, что это возможно, если я сама захочу. И я ушла.
– Водан так сказал?! Ты же говорила, он тебя любит!
– Он извинялся потом. Говорил, что это была шутка. Но я не слушала его и улетела в Лос-Анджелес ближайшим же рейсом. Я не хотела слышать его жалких оправданий.
– Тебе просто был нужен предлог, чтобы бросить его, – сказала Вероника. – Я уверена, что ты сама спровоцировала Рона. А потом устроила скандал.
– И что из этого?! Да, я так сделала! Да! – Роксана вскочила с пола. – Но Водан ничего не предпринял. Он смеялся.
– Потому что разгадал твои уловки. Он видел, что ты играешь. И посчитал, не стоит из-за твоих глупостей ссориться с Роном. Они же друзья. Но Водан и представить не мог, что даёт тебе повод сбежать. Если бы он хотя бы догадывался об этом, то вёл бы себя совершенно по-другому, – разложила Вероника ситуацию по полочкам. Несколько лет работы в психиатрической лечебнице не прошли бесследно. Она научилась решать самые хитрые загадки.
– У тебя всегда всё так просто! Так не бывает! Ты ничего не понимаешь. Ты не можешь понять меня! Не можешь! – бесилась Роксана.
– Зато у тебя всё слишком сложно, – возразила Вероника. – И, пожалуйста, не нужно устраивать репетиции для меня. Для этого есть съёмочная площадка.
– Вот-вот! Скоро я буду сниматься в своём новом фильме. Контракт уже подписан.
– Видишь, как всё хорошо. Все забудут о порнофильме. Ты вернёшься в кино. Напишешь новые книги. Забудешь Водана, а он забудет тебя, – гипнотическим тоном произнесла Вероника. – Всё будет отлично, дорогая.
– Да? – Роксана подняла на  сестру свои синие глаза.
– Конечно, – улыбнулась Вероника. – Иди ко мне, я обниму тебя, – она протянула руки к сестре. Та послушно подошла и доверчиво села рядом. – Ты ведь помнишь, что никто кроме меня не должен знать о событиях твоей жизни? Ты рассказываешь всё только мне. Есть плохие люди, которые могут положить тебя в больницу. Надолго. А я не хочу, чтобы моя красивая сестрёнка остаток своей жизни провела в комнате без окон и дверей. Ты понимаешь, бейби?
– Да, конечно, Вероника. Никто не должен знать…


Спускаясь по лестнице больницы, Вероника остановилась на  площадке. Отвернувшись к окну, быстро смахнула слёзы.
Когда родители заметили неладное с Роксаной, той уже исполнилось двенадцать. Узнав об отклонениях в поведении сестры, Вероника немедленно перевелась с журналистского на  медицинский факультет. Она не могла смириться с тем, что её любимая малышка ляжет в специализированную клинику. Родители тоже этого не хотели.
Пока всё шло не так уж и плохо. Но, кажется, старания Вероники не приносят особых результатов. Болезнь Роксаны прогрессирует. Один Бог знает, как долго всё это может продолжаться и в какой момент будет просто необходимо остановиться, принять особые меры. Это будет означать… Слёзы душили её. Она прикусила губу, чтобы не разрыдаться в голос.
– Вероника!
– Джерри, – она обернулась, стараясь улыбнуться поестественнее.
– Ты в порядке? – он всё равно заметил, что она плакала. Ему было искренне жаль Веронику. И иногда он не мог понять, какого чёрта она не запрёт Роксану в психушку. Да, Роксана талантливая. И красивая. Да, бесспорно. Но таких миллионы. Вот хоть сама Вероника. Высокая фигуристая девица с пепельными волосами и жёлтыми глазами. Кошка. Даже разрез глаз кошачий, с приподнятыми внешними уголками. Он неоднократно пробовал уговорить её сняться в какой-нибудь эпизодической роли. Но она в упор не желала ничего слышать о карьере актрисы. А зря. Имела бы успех. Уж это Джерри своим профессиональным нюхом чувствовал. Роксана с ней и рядом не стояла бы! Но…
– Да. Спасибо за беспокойство.
– Я давно тебя не видел. Чем сейчас занимаешься? Слышал от Роксаны, что ты ушла из клиники и теперь, в основном, обитаешь в Париже.
– Да. Рисую. Я рисовала когда-то в детстве. Даже занималась в художественной школе. Вот решила вспомнить, – улыбнулась она. – Может, что-нибудь получится. Типа небольшой выставки, – пошутила она.
– Пришли приглашение! Иначе, обижусь до самой смерти!
– Ты к Роксане?
– Да, – Джерри замялся. – Разговор есть небольшой.
– Может, не стоит? По глазам вижу, что этот разговор будет не из приятных. Как для тебя, так и для Роксаны, – попыталась оградить сестру от лишних встрясок Вероника.
– Постараюсь, чтобы всё прошло гладко. Ладно, у меня времени, в обрез, – заторопился он.
– Пока.
– Увидимся, – Джерри исчез за углом лестничной площадки.


Роксана молча наблюдала за расхаживающим взад-вперёд Джерри.
– Мне это надоело! – он не хотел лишних споров. – В последнее время ты не подчиняешься мне. Совершенно наплевательски относишься ко всем моим советам. И ещё у меня вопрос. Как ты могла так поступить с Воданом?
– Он нажаловался?
– Не нажаловался, а рассказал при дружеской встрече.
– Когда вы наклюкались до зелёных человечков!
– Ты сама-то хороша. И не говори, что не притрагиваешься к алкоголю. Эти сказки оставь репортёрам. Вообще я здесь не за этим. Зачем ты сделала аборт?
– Ты прекрасно знаешь, зачем! Съёмки!
– Фильм бы никуда не делся. Подумаешь, остановили бы эти долбанные съёмки на какое-то время. Всё равно ещё репетиций на  полгода. Как раз бы всё срослось. Ты специально так поступила. Чтобы ему было плохо.
– А тебе-то с какой стати о нём беспокоиться? Или чувствуешь за собой вину из-за того, что это ты нас познакомил?
– Прошлого нельзя исправить. Жаль… Но только знай, ты не ребёнка выскребла, а душу Водану. Он в невменяемом состоянии. Чего ты добиваешься? Скажи мне! Чего?
– Он и так не в себе! Не только сейчас. А всегда! Он угрожал, что застрелится, если я избавлюсь от ребёнка! Говорил, что возьмёт у Рона пистолет и выпустит себе мозги!
– И ты надеялась на  это! Думала, сделаешь аборт, Водан пустит себе пулю в лоб, и ты избавишься от долгосрочных обязательств.
– Каких ещё обязательств?
– Думаешь, я не знаю, что он хотел жениться на  тебе! Я кольцо видел. Даже помогал выбирать.
– Кольцо?!
– Да. Водан купил его перед тем, как вы улетели в Акапулько.
– Да мне плевать! Я никогда бы не вышла за человека, который не может отпустить своё прошлое. Мне совсем не улыбается жить с его призраками. В окружении печальных историй и написанных по ним песен.
– Каждый выбирает свой путь… Но, знаешь, сердце не лимон. Выжала и выбросила, – тихо произнёс Джерри. – Не лимон… И, детка, я устал быть твоим менеджером, агентом, пресс-секретарём и нянькой одновременно. Я больше не желаю оберегать тебя от неприятностей, которые в последнее время любят тебя больше, чем обычно. Чем скорее ты меня рассчитаешь, тем лучше.
– Джерри! – Роксана поднялась с кровати и побежала за ним. Но остановилась в паре шагов перед захлопнувшейся дверью. – Джерри! – прорыдала она. Запиликала мобилка. – Алло, – выдохнула Роксана в трубку. – Джорджи, малыш! – слёзы мгновенно высохли. Это был один из трёх кандидатов на  главную роль в фильме, где она будет сниматься. – Так мило, что ты беспокоишься обо мне, – защебетала она, с ногами забираясь в кресло. – Да, я в порядке. Почти в порядке. Нет, нет. Ничего серьёзного. Нервишки пошаливают. Твой звонок, просто чудо. Все, кажется, сговорились достать меня. Я итак сейчас на  пределе. Ты мне дал повод лишний раз улыбнуться, бейби! Они.., – Роксана задумалась, припоминая слова Джерри. – Они не понимают, что моё сердце – не лимон. Выжал и выбросил…


Вероника прислонилась к удобной спинке сидения. Самолёт набирал высоту. Ей нужно было туда. В Венецию…
В голове проносились образы будущих картин. Но полностью она их не видела. Не получалось. Поэтому ей было необходимо оказаться там. Чтобы увидеть всё. Чтобы почувствовать. Тогда, возможно, она поймёт, как нарисовать эту серию.
Она выключила плеер. Почему песни Водана, в основном, такие безысходные? Вероника повертела диск в руках, читая названия. Кажется, Роксана была права, когда назвала его живущим с призраками. Он хранит своё прошлое, упорно примешивая его к настоящему. Этот факт неумолимо отодвигает будущее, оставляя прошлому главную роль. А нет будущего, значит, тебя тоже нет. Он не живёт с призраками. Нет! Водан сам – призрак. Как лечить этот вариант? А надо ли искать решение проблемы? Зачем?
Вероника записывала слова в блокнот – её постоянный спутник.
– Он знает, что такое боль, он испытал все её оттенки. Ты захотела помочь ему, поделиться с ним своим светом…
«Но разве Роксана хотела поделиться с ним своим светом?» – задумалась Вероника. – «Она просто хотела… «поиграть». Так она, кажется, сказала».
– Тебе говорили, что его дом это склеп. Но ты не испугалась и переступила порог. Даже склеп может превратиться в рай, если в нём расцветут цветы, похожие на  тебя…
«А что бы сказал Водан?» – вновь прекратила записывать в блокнот Вероника.
– Ты подарила мне рай, но он был хуже ада. Прости, дорогая, мне такого счастья не надо, – она горько усмехнулась. «Похоже, литература, это заразно! Если буду слишком много думать над тем, что бы сказал тот, а что бы сказал этот, то скоро буду штамповать бестселлеры, как Роксана».


Венеция встретила промозглой моросью. Начинало темнеть. «И кто только выдумал, что это самый романтичный город в мире?» – думала Вероника, добираясь до отеля.
Оставив вещи в номере, она вернулась на  улицу. Липкий, холодный воздух окутал её со всех сторон. Но девушка лишь поплотнее запахнула свой плащ, надвинув капюшон на  лицо.
Она сама не знала почему, но она хотела увидеть это место именно сейчас. Не завтра, не послезавтра, а сейчас же. Немедленно. Рассказ сестры дал ей тему, своеобразное вдохновение. Но картинка не складывалась. Она всё ещё не могла представить, что именно запечатлеет на  планируемом полотне. Сапоги промокли давно и окончательно.
Даже не дойдя до дворца Доджей, Вероника заметила одинокую фигуру у самой воды. Кажется, это был мужчина. Она не успела разглядеть получше, потому что в следующую же секунду фигура плюхнулась в тёмный канал.
Вероника побежала к прятавшимся от противной мороси лодочникам. Они тоже были свидетелями сумасшедшего поступка незнакомца. Двое итальянцев уже нырнули следом в холодную чёрную воду и вскоре незадачливого самоубийцу вытащили на камни мокрой мостовой.
– Он не дышит! – разобрала Вероника пару итальянских слов.
– Пустите, я врач, – она опустилась на тёмно-серую мостовую, помимо сапог насквозь намочив теперь и плащ. – Всё в порядке, – сердцебиение, хоть и слабое, но прослушивалось. – Вызовите скорую.
– Уже вызвали, синьорина! – ответили ей.
– Надо же, какой глупец! – Вероника убрала волосы с лица мужчины и от волнения прикусила губу. Это был он! Водан – собственной персоной. «Кажется, ты во что-то вляпалась, дорогая!» – явственно услышала она чей-то вкрадчивый шёпот.
«Что бы всё это значило?» – думала она по дороге в больницу и, попутно объясняя медикам, что этот сумасшедший мужчина – бывший жених сестры.
– Они поссорились, и он немного выпил. Не удержался на  ногах, упал в воду, – в очередной раз повторяла она выдуманную на  ходу историю дежурному врачу больницы, куда привезли Водана. – Простите за мой ужасный итальянский.
– Выпил он совсем не немножко, – ответил врач, посмотрев в уже сделанный анализ крови. – Даже совсем-совсем не немножко! – усмехнулся он. – А итальянский у вас довольно-таки сносный.
– Спасибо! – попыталась в ответ улыбнуться Вероника. «Что за бред я несу?!» – попутно ужасалась она. – Можно мне пройти к нему?
– Только ненадолго, – кивнул врач. – Я провожу вас в палату. Кстати, – уже по пути продолжал он, – Вряд ли он будет в состоянии разговаривать. Во всяком случае, в ближайшие сутки. Лошадиная доза алкоголя! У вас отличные волосы. Очень красивые! – оставляя Веронику в палате, сказал мужчина.
– Спасибо, – пролепетала она, не зная, что можно ещё ответить разговорчивому итальянцу.
Она смотрела на  лежащего на  койке Водана. Мокрую одежду заменили на больничную пижаму, бледно-голубой цвет которой ещё больше подчёркивал мертвенную бледность его кожи. «Что в нём такого?» – думала Вероника, продолжая разглядывать Водана. – «Бледный, чёрные круги под глазами, худой, словно из концлагеря… Что нашла в нём Роксана? Вернее, она-то ничего и не нашла. Она просто играла в свою очередную игру. Да… Чем же он берёт публику?» – размышляла она.
Вдруг Водан резко поднялся. Всё ещё влажные волосы вновь закрыли лицо. «Медицина, как всегда, в пролёте», – сделала вывод девушка, вспомнив слова врача о недееспособности Водана в ближайшие сутки.
Тем временем суперстар с криками «Где мой плащ?!» принялся рыскать по палате.
Понимая, что он не успокоится, пока не получит желаемое, Вероника тихонько выскользнула из палаты и при помощи медсестры разыскала мокрый плащ, уже приготовленный для загрузки в сушилку.
К удивлению девушки, Водан извлёк из кармана плаща сердце из розового стекла и изо всех сил швырнул его о стену. Но оно отскочило от неё, целое и невредимое, упав на  покрытый ковровой дорожкой пол. Тогда мужчина схватил небольшую тумбочку и обрушил её на  гладко отшлифованный кусочек стекла. Розовые осколки разлетелись по всей палате. Водан опустился на  пол, убрал с лица волосы и посмотрел в сторону Вероники. Теперь она поняла, ЧТО в нём ТАКОГО! Глаза! Серо-зелёные огни пылали злостью и безысходным отчаянием одновременно.
– Я разбил его! Больше ничего нет! Понимаешь?! – громким шёпотом произнёс он.
– Конечно, – она попыталась поднять Водана с пола, боясь, что он поранится об осколки. Вытирая пьяные слёзы с его щёк, Вероника усадила мужчину на  кровать. – Теперь всё в порядке. Всё будет хорошо, – продолжала она.
– Ничего уже не будет! – выкрикнул он. – Ты не можешь понять! Вы все стервы! Вы все предавали меня и уходили. А я не железный! Моё сердце умеет чувствовать боль!
– Да, и моё тоже, – кивнула Вероника, не обращая внимания на  его крики. За несколько лет работы в клинике для душевнобольных, она и не такого насмотрелась.
– У тебя его нет! Потому что ты женщина! – он сильно толкнул её.
Вероника упала. Сумочка, которая висела у неё на  плече, раскрылась, и оттуда выпали несколько предметов. В том числе и сердце из розового стекла – подарок Роксаны. Увидев его, Водан замер, посмотрел на  Веронику ставшими неестественно большими глазами и подобрал вещицу.
– Вот видишь, у меня есть сердце. Только не разбивай его, пожалуйста. Оно же ни в чём перед тобой не виновато, – попросила Вероника. «Как мне везёт на  психов!» – вздохнула она про себя. – «Бывший муж, страдающий приступами депрессии и однажды пустивший себе пулю в горло. Роксана – в конце концов потерявшая грань между реальной жизнью и киносценариями. Люди в психиатрической больнице, где я работала. Как я тоже до сих пор не свихнулась?!»
– Да, у тебя оно есть, – тихо произнёс Водан, в глазах которого всё ещё стояли слёзы. – Сердце, – он прижал стекляшку к своей груди. – Это знак. Сейчас я понял – до сих пор всё было ненастоящим. Ты – настоящая. Ты – та самая девушка, которая послана мне Судьбой. Одна и навсегда.
«Похоже, я ещё успею свихнуться», – утешила себя Вероника. – «Рано обрадовалась. Но, всё-таки, какие у него глаза», – в который раз поразилась она. Страшненький, с отёками от вечных попоек, а взгляд душу задевает. «Тааак, только не это!» – испугалась она. – «Ещё один псих хочет войти в твою жизнь, Вероника. Вернее, ты сама уже готова впустить его. Остановись, пока не поздно, детка», – обратилась девушка к самой себе.
– Всё, успокойся, – она подошла и обняла Водана, как недавно Роксану. Потом уложила его в кровать и накрыла простынёй. – Я оставлю его тебе.
– Это значит, ты будешь любить меня?
– Что? – не поняла она.
– Ну, ты оставляешь мне своё сердце, – он провёл рукой по её щеке. – Мне нравится твоя кожа. Такая светлая. А глаза, почти жёлтые. Словно у тигрицы. Я ещё никогда не видел девушку с такими глазами, как у тебя, – другой рукой он прижимал стеклянное сердце к своей груди. – Да?
– Что «да»? – Вероника чувствовала себя полной идиоткой.
– Ты будешь любить меня?
– Конечно, – она улыбнулась. «С пьяными нельзя спорить», – убеждала она себя. «Дура! Ты хотела сказать ему это! Ну, же, признайся! Ты хотела!» – возразила вторая сущность откуда-то из глубины сознания. «Вот и первые признаки моего помешательства. Ждать пришлось недолго», – вздохнула Вероника.
– Останься, пожалуйста, – пробормотал он, засыпая. Водан сжал её ладонь в своей. – Мне очень-очень нужно, чтобы ты осталась…
Он не сказал ни слова о том, как ему плохо сейчас. Не просил её о снисхождении, не давил своей беспомощностью. Но Вероника и без этого бы осталась. Она вдруг вновь увидела Водана сидящим на  полу среди розовых осколков. Его дикий взгляд, полный боли и безысходности. «Что же это такое, Вероника? Что ты делаешь? Беги отсюда, пока есть возможность», – убеждал её кто-то гадкий и тёмный, прятавшийся в самых дальних уголках души.
«Может, Водан прав, и это, действительно, знак?» – размышляла она. – «Я приехала сюда и он тоже. Мы встретились. Разбитое сердце заменилось на  другое, точно такое же… Как всё сложно…» – Вероника на  минутку положила голову на  свои ладони, накрытые ладонью Водана, и тоже заснула…


– Я знаю, кто ты, – ещё толком не проснувшись, услышала она знакомый мужской голос.
– А? – Вероника открыла глаза и увидела стоящего у окна Водана. За стеклом непроглядная тьма.
– Ты сестра Роксаны, – Водан подошёл ближе и бросил на  койку блокнот. Это был её блокнот. Тот самый. – Он выпал из сумочки. Я почитал немного. Не знал, что твой.
– Глупая отговорка, – сонным голосом произнесла она, потягиваясь, чтобы размять затёкшую от пребывания в неудобном положении спину.
– Наверное, – безразлично пожал он плечами. – Сейчас я точно вспомнил. Она показывала мне твои фотографии. Ты её сестра. Вот почему твоё лицо показалось мне знакомым. Теперь я знаю, почему.
– А сначала подумал, что я твоя Судьба. Но оказалось.., – Вероника махнула рукой. – Да, всё верно. Так и должно быть, – она поднялась, захватила блокнот и сумку, направилась к двери, чтобы покинуть палату. Вот у неё и появился отличный шанс сбежать от всех проблем. Настоящих и будущих. Но это обстоятельство почему-то не слишком её радовало. Почему?
– Не уходи, Вероника, – вдруг тихо попросил он. – Даже склеп может превратиться в рай, если.., – он прервался на  полуфразе, взятой из её блокнота. – Помоги мне увидеть, какое оно – будущее без призраков прошлого. Я чувствую, ты сможешь…
Вероника остановилась. Тысячи мыслей со скоростью света пронеслись у неё в голове. Ещё секунду назад ей не хотелось уходить. А теперь она реально испугалась. Испугалась, потому что впервые не знала, что она будет делать завтра. Она привыкла планировать свою жизнь, составляя расписание в календаре. Да, у неё есть больная Роксана. Но она не могла нарушить планов Вероники. Роксана – сестра, которую она лечила. А Водан? Он хочет от Вероники любви. И сам хочет стать её любовью. Но она… Сможет ли она лечить человека, которого будет любить? Разве свою любовь вообще возможно лечить?
Первый раз в жизни Веронику охватила паника. Ну, почему всё так получилось?! Почему ей вечно приходится кого-нибудь спасать? Что же это такое? За какие такие грехи ей по жизни написано находиться рядом с сумасшедшими?! Что такого страшного она натворила в своей прошлой жизни? Почему она должна тянуть за собой этих душевнобольных?
Вероника вытерла слёзы и обернулась. Водан отошёл от окна и теперь сидел на  койке, ожидая её ответа.
«Ну, почему я?!» – в который раз спросила себя Вероника.
«А почему бы и не ты?» – неожиданно алыми буквами всплыла фраза в её замученном мозге. – «Чем ты лучше своих психов? Чем?!!» От неожиданной пришедшей мысли девушка села на  стоящий рядом с койкой стул и изумлённо-шоковым взглядом уставилась на  Водана. Действительно, чем она лучше него? Он просто хочет быть счастлив. А она? Хочет ли она этого же? Почему-то раньше Веронике не приходилось задумываться о таких вещах. Почему? «У тебя не было человека, которого бы ты желала сделать счастливым и, с которым тебе самой хотелось быть счастливой. Вот и всего лишь. Радуйся, глупая, ты, наконец-то, влюбилась! Диагноз сомнению не подлежит», – вновь зашептал кто-то невидимый.
Потрясённая открытием Вероника никак не могла обрести дар речи. Неужели ЭТО происходит вот ТАК?! Ты ничего не подозреваешь до самого последнего момента. И вдруг, бац! Всё! Ты осознаёшь – ЭТО случилось. И нет больше никаких планов, нет календаря, нет твоей обычной жизни, расписанной на  полгода вперёд. Потому что ОН появился. Ещё неизвестно – на  какое время, но ОН рядом с тобой.
– Всё будет хорошо, малышка, – Водан вытер все слёзы с её щёк. – Со мной ты будешь в безопасности, – он прижал её к себе. – Не бойся, Вероника. Я вытащу тебя из этого кошмара. Ты больше никогда не будешь плакать, – он гладил её по спине, по волосам, продолжая нашёптывать ласковые утешительные слова.
Это привело её в чувство. Вероника затряслась в беззвучном смехе. Он собирается спасать её! А кто потом спасёт их обоих?! Только бы Водан не увидел, что она смеётся, почему-то подумалось ей. Вероника попыталась взять себя в руки. Она закрыла глаза. И вдруг… Картинка! Она увидела её! Вот она – такая реальная.
Фотографическая память художницы запечатлела всё до мелочей. Вот они с Воданом на  первом плане, сжимают в ладонях прозрачное сердце из розового стекла. Под ногами блестят осколки сердца, разбитого прежде. На  заднем плане – уходящая вдаль Роксана в алом плаще и полумаске. Она оглядывается, перед тем как совсем исчезнуть в темноте венецианской ночи…


Вероника стояла у окна и всё ещё ощущала тепло его дыхания на  своей щеке, слышала ласковый шёпот.
Она обернулась – Водан спал, обеими руками обняв подушку. Такой хороший, плюшевый и по-детски очаровательный. Смешно, как она ещё совсем недавно могла считать его страшненьким? Ведь у него такие чудесные глаза. Самые обворожительные и красивые.
Вероника вновь посмотрела в окно. Небо начинало светлеть. Скоро рассвет.
«Нужно купить холст и краски», – вспомнила она, наблюдая за продолжающим моросить дождём. – «Как странно. Такая ужасная погода. Самое время для депрессии. А у меня получилось влюбиться».
Она не знала, что любви безразлично, какая за окном погода. Точно так же, как человеку безразлична внешность любимого. Когда влюблён, не замечаешь недостатков того, кто тебе так дорог. Пусть окружение называет тебя слепцом и глупцом, ты уверен, что твой избранник самый лучший и прекрасный человек на  Земле. И вообще, во всей Вселенной...
«Ах, Венеция, Венеция», – Вероника прислонилась лбом к холодному стеклу. – «Сколько же чужих секретов ты знаешь, но никогда никому не расскажешь? Сколько?»
А Венеция, мокрая, но гордая и величественная положила в свою копилку ещё одну интересную историю о чужих встречах, расставаниях, боли и любви…