Аксиомы Архимеда

*
- Нестыковочка, однако!
Сидим в курилке.
Не куря, просто теньком пользуемся, да временем свободным.
Думать о чём-то серьезном совсем лень.
Сидящий напротив, прекращает чертить на песке фигуры геометрические и смотрит на меня.
- Теорема-то Пифагора, почему тогда – «Архимед»?
- Не понял, что я пропустил?
- Нестыковочка. Говорю – ты чертишь теорему Пифагора, а величают тебя Архимедом, или я что-то сам упустил?
Он хмыкает, буркнув в пол голоса, мол, ну вот ещё, и чертит прутиком круг.
Рисует цилиндр и говорит с адесским акцентом:
- Цилиндр описанный вокруг круга круче в два раза!
- Ни фига подобного!
Сидевшие рядом офицеры прекращают свою трепотню – прислушиваются к нам.
- Это почему это не фига?
- Да по математике – ни фига – две трети!
- Но ведь круче?, - ну вот как с ним поспоришь, он уже улыбается глазами наглюще-внимательными.
- Круче, не спорю.
- Каким бы большим – крутым ты не был, можно набрать мелких столько, что тебя завалят. Так?
- Канешна – вот это точно аксиома Архимеда!,-  я уже понимаю, что математику в школе я не прогуливал не зря.
- Тело опущенное в жидкость нужно удерживать, чтобы не всплыло, так?
- Всякое тело опущенное в жидкость когда-то окажется на суше!
- Как его не удерживай – дерьмо всегда всплывёт!
Хохот.
Офицеры уже подтянулись и сидят, и стоят вокруг нас.
- Ну, тогда поясни мне, почему, чтобы найти центр тяжести, фигуру надо сплющить?
- Если фигуру плющить достаточно долго, можно найти точку равновесия!
- Тогда вывод должен быть такой : - «Пока тебя не плющит – равновесия не найдёшь!» Так?
Он смеяться начинает первым.
Я и сам доволен – спор знатный, акцент адесский, слова математические, анекдот получается весёлым.
Майор из особого отдела, не вовремя решивший выйти покурить смотрит удивленными глазами, пытаясь переспросить у стоящих рядом: - Чё такое? - Чё все ржут?
Ему кратко поясняют – «Архимед» отстаивает право быть Архимедом, а Старый видать учебник математики ещё в шестом классе скурил.
Майор смотрит на меня, на старшину, на чертежи, на песке у нас под ногами.
Я замечаю хитрый взгляд и продолжаю:
- Твой архимедов винт вбивать проще…. Чем вкручивать…гвоздь!
- А не вкрутив - шляпку не спрячешь!
- Тогда уже лучше крутиться, чем заржаветь!
- Каким бы не был ты гвоздатым – крутись, чтоб всё было пи…то!
Столб!
Столб хохота взвиватся над курилкой, приподнимая волной, натянутую для создания тени, максировочную сеть, бьётся об стены, проникает в распахнутые окна офицерской столовой и приезжки.

Слёзы на глазах, поперхнувшиеся кашлем получают шлепки по спинам.
Мы с Архимедом улыбаемся, каждый задумывает продолжение беседы.
Ведь это не спор. Это сейчас – беседа, из которой потом и байка получится и анекдот.
Чуть позже, если посчитать, оказаться может, что лично это слышали тысячи две солдат и офицеров.
Ну словно весь Термезсский гарнизон стоял вокруг.
Так рождаются байки.
Так оживают анекдоты.
Так Альберт Константинович - становится настоящим Архимедом.
И только Старый - как был в 13 лет балбесом, так и остался.

-Ты вот мне правду-то скажи, по секрету – Ведь твой визг «Эврика!» - совсем не как «Нашел!» переводится?
- Ну, дык…
Вижу, что продолжать придётся мне, он не придумал ещё красивого и смешного продолжения.
- Ну вот, я так и знал…Врут историки, противные, правду прячут даже о тебе!
Он сокрушенно покачивает седеющей головой:
- А чё им остаётся – историю всегда ПИСАЛИ те, кто не умел её ДЕЛАТЬ!
Я тоже, вроде кручинясь замолкаю.

В ожидании.
Не может быть, чтоб среди дюжины офицеров не нашлось самого любознательного.
Не может быть, чтоб не переспросил кто-то – что же с Эврика означает то.
Как правильно перевести?
Что кричал, бежав по Сиракузам ещё влажным голым телом блестя Архимед?
В таком виде, с таким криком, да к самому царю сицилийскому Нерону?!

Ожидание предвокушает.
Особенно если продолжение уже знаешь.
Или знаешь партнёра.
Знатный спор, хорошая беседа, приятная компания, свежий воздух, лёгкое настроение.
Что ещё нужно, чтобы улыбаться спокойно, открыто, чисто, искренне…
Вот мы и улыбаемся оба.
В ожидании…

.
.
.
- И чё?
Самый нетерпеливый – особист.
Естественно, майору всё всегда надо знать.
Да ещё желательно – узнать первым.
Ну не то, что бы любопытный он такой.
Работа у него такая – делать вид, что всё знает.
А тут, вот незадача, и беседы упустил кусок большой, видать интересный.
Вон как вокруг инструктора снайперов, да заставского начальника, офицеры смехом давятся.
Видать самое интересное упустил майор.
Потому не терпится ему узнать – что ж на самом деле «Эврика» архимедовская означает.

На него мы смотрим одновременно.
Остальные замолкают.
Ожидание на пике.
- Чё, «и чё?!»
- Ну, чё «эврика» то означает, как правильно переводится?
Я беру, с молчаливого согласия, право первого слова.
 - Ну, так история… умалчивает…- я паузу МХАТовскую делаю.
- Ага!,- это старшина, которого уже не только как позывной, и не только за спиной, но и в глаза, даже бойцы уважительно «Архимед» величают, сокрушенно поддакивает.
Глаза его смеются и блестят.
Как прицел снайперский под лучом солнечным.
Бесовской, такой, блеск получается.
- А вы знаете? – майор или не понимает, что сейчас он станет одним из героев анекдота, или правда очень нетерпелив.
- Да! Понимаете, тащьмаёр, сатрап наш, сицилийский уж больно не любил «крысятничества». А тут, когда он корону новую от ювелира получил, вдруг решил проверить, а не «крыса» ли ювелир придворный. Вот он и велел провести служебную проверку всеми имеющимися способами.Но, гад такой, бить ювелира и пытать – не разрешил. Понятно?
- Ну да, понятно. – майор слушает внимательно.
Остальные уже готовы к взрыву.
К хохоту.
Дышат чаще.
Глубже.
Затягиваться не решаются.
Ведь в самый неподходящий момент или Старый или Архимед отчебучат – поперхнуться дымом ох как не охота.
- Ну вот и досталось Архимеду, - я невольно рукой махнув в сторону старшины продолжаю его мысли, - корона изящных форм, математически-геометрически не измеряемая, да вопрос – а не спиз..л ли ювелиришка золотца себе в кубышечку.

Седая голова, словно кручинясь над песком нагнулась, покачивается.
Я понимаю, что он уже понял.
Контрольное слово я уже ляпнул, дальше он, такой как и я балбес по сути своей уже додумал.
В отличии от майора.
В отличии от остальных.
Тем мы с ним и отличаемся.
Шутки-юмора не только понимаем, но и придумываем.
А придумав – в народ отпускаем.
А народ им уже и крылья и ноги приделывает.
Правда и авторство, потом кто-то другой приделывать пытается.
Но мы особо не перечим.
Скромные мы.
Мы – Гении – всегда скромные.

Скромно потупив голову, старшина уже смех свой прячет.

- Ну так и пришлось ему думать долго, как же царю правду сказать-выяснить, учитывая, что и пыточный винт, и метательную машину, и стекло выпуклое луч обжигающий фокусирующее - применять к ювелиру не дозволительно. Аж взопрел наш Архимед.
Ванну принять решил. Да так задумчив был, что аж через край ванна набралась. Ну, понятно дело – освежиться-поплескаться оно может и мозги не будут закипать от дум таких гения-геометра.
Он же и взвешивать и измерять, и вычислять, и прикидывать, и рисовать, и чертит – заколебался – уже!
Вот и рухнул в ванну в чём мать родила и …в короне…

- А в короне-то зачем? Майор на полном серьёзе спрашивает.
Я замолкаю.
Я щас взорвусь, как триста тон тротила у Владимира Семёновича в песне.
У меня тут Муза, понимаешь, ненадолго посетила голову, а майору такая мелочь интересна.
Я аж захлёбываюсь негодованием: - Как зачееееем?!
Старшина мне помогает моментально: - Да вы чё, майор, её ж могут того…этого…золотая же!
И дальше сам продолжает:
- Как не крути, а золотая, хоть и не сразу понятно – чистоты и пробы какой, но тяжелая, помню, была!
- Ага. – с уразумением майор головой качает.
Качает по-моему уже всех.
Смешки прячутся, нарастая, переполняя.
Кульминация.
Надо заканчивать.
Перегорят.
Ну я и заканчиваю.
- Ну ты и нырнул, ну и волну забдил, ну и усёк, что скока там вылилось – к короне не относится.
- Ага! – Архимед смущенно кивает.

- Ну и выскочил в испуге сам уже из ванной. Да так и побежал в лабораторию, в чём был – блестя водой, прохожих пугая и «Эврика» рыча на всех, так?
- Ага, - смущению скромного гения пределов нет.
- А про то что прямо к царю бежал – уже историки приврали?
- Да у них работа такая, додумывать чего не было, да приукрашивать, как велят.
- Во-во, во всём всегда историки мутят.
Майор нетерпеливо глядя на часы показывает уже своё желание срочно услышать перевод и убыть делать вид, что он служит беспрекословно, точно и в срок.
- Так что тогда он «Эврика» кричал-то? Что это означает?
- Ну так как царь спрашивал, так он и ответил.
- Что? – желваки майора играют быстр, он краснеет, он задыхается от нетерпения.
Остальные уже задыхаются от смеха внутри скрываемого.
- Что «Что?» - почти хором переспрашиваем майора.
- Что он орал то?
- Эврика!
- А что это значит?
- В смысле или дословно?
- Да по-любому!

- Дак то и означает……

Великий учитель МХАТовских пауз меня бы не простил, но тут пауза была краткой.
На один вдох.
Но глубокий.
Чтоб все вздохнуть успели.
Замерли в ожидании…
- Дак то и означает…что по-любому….. «С****…!»

Взрыв, осколочно-фугасный,заградительный, плащадный.
Хохот поглотивший окончание слова матерного.
Смысла сказанного.
Истины гениальной.
Как не крути а прав был Архимед.
И про ювелира – тот, древний.
И про историков – наш, современный.
Мало ли какие истории бывают.
Всё зависит от того кто и как их рассказывает.

Ведь историю всегда ПИСАЛИ те, кто не умел её ДЕЛАТЬ!
Но мы то с ним – Гении.
Мы её – Делаем сами.
Вот сами - и расскажем.
)