МА 2-VI. Превратности судьбы

ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ.

Два брата покинули этот мир на шестидесятом году их жизни. Мало мне дано знать об их внутреннем мире, их мечтах и переживаниях. В память о безвременно ушедших братьях попытаюсь описать свои впечатления от нашего общения в родительском доме и во время редких встреч, уготованных судьбой.

БРАТ МОЙ ЛЁШКА.
Алексей родился 9 мая 1946 года. Он стал пятым членом нашей семьи. В детстве его звали Лёлька, позднее – Лёшка.

Первая проблема, с которой свела его жизнь – это испуг. Маленький Алексей напугался собачонки, забежавшей с кем-то в избу. Собачка звонко лаяла. Ребёнок сильно напугался, этого было достаточно – Лёшка начал заикаться и писаться во сне. Снятие переполоха ему не помогло, практически до юношеского возраста испуг давал о себе знать. Заикание со временем прошло. Когда он пошёл учиться в институт, мама переживала за его недуг. Однажды при встрече у сестры в Ленинграде я спросил его о проблеме. Оказалось, прошла и эта напасть.

После окончания десятилетки Алексею руководство колхоза дало направление на учёбу в Вологодский молочный институт. Стипендию ему платил колхоз при условии получения  профессии зоотехника и возвращения для работы в колхоз.

При той же встрече в Ленинграде Алексей был озабочен. Он рассказал, что его вызывала бухгалтер института и сообщила, что она ошибочно выплачивала ему институтскую стипендию в течение пяти лет. Этого не должно было быть, так как он получал пособие от колхоза. Бухгалтер просила ни кому об этом не проговориться. Алексей боялся, что с него потребуют возврата ошибочно выплаченной стипендии. К счастью всё обошлось, благодаря этой ситуации Алексей единственный из нас получил высшее образование при очной форме обучения.

Забрали в армию. Служил в ракетных войсках около белорусского города Лиды. Председатель местного совхоза предлагал работу и все условия для жизни, но Алексей вернулся домой. Причина – школьная любовь, Валя. Работал главным зоотехником в совхозе "Никольский", женился. Построил в Никольске дом, стали копиться дети.

Брат, несмотря на сложности в быту, был весёлым и на вид жизнерадостным человеком. Умел пошутить и воспринять шутку, был достаточно начитанным и общительным. Как-то при встрече я спросил его, в чём он нуждается.
– Денег бы не много, надо купить диван и шкаф.
– Сколько нужно.
– Рублей двести.

Я в тайне от жены снял со сберкнижки и отправил по почте двести пятьдесят рублей. Моя Галина, обнаружив недостачу во вкладе устроила мне скандал. Я признался, что решил помочь Алексею. Галя в порыве гнева вытряхнула на пол фотографии моих родственников и написала Алексею письмо с требованием вернуть деньги. Видимо в письме было ещё что-то обидное – с Алексеем у Гали случилась размолвка. Деньги он вернул, но обида на Галю затянулась надолго.

Через много лет, когда я собирал своих родственников на своё шестидесятилетие, Алексей мне признался:
– Ну и хитрый же ты, написал в телеграмме: "Галя и я приглашаем на юбилей". Написал бы иначе, я бы не приехал, – оказывается, для него поставленное в телеграмме первым имя моей жены оказалось важным сигналом к примирению. Я же не придавал этому никакого значения. Какими же надо быть внимательными в отношениях с близкими людьми!

Алексей до смерти нашей матери помогал ей содержать домашнее хозяйство в деревне, хотя и со своим хозяйством в Никольске хлопот было много. Он знал все приёмы деревенского труда, шутил во время работы по дому:
– У меня топор в руках ветром не сдувает.

В своем доме многое он сделал своими руками. Я видел, какой стул он изготовил из дерева – с выпиленным лобзиком узором. Алексей был левшой, но в части  мастерства я бы назвал его Левшой с большой буквы.

Вспоминаю случай. Нам с братьями в летний отпуск мама поручила заменить колья в изгороди. Жерди ещё могли послужить, а колья частично сгнили, и изгородь местами завалилась. Я заострял новые колья, Степан готовил новые перевички, Славик с Петриком разбирали старую изгородь, Алексей вбивал колья в землю. Погода стояла жаркая, земля без дождей очень твёрдая, колья в землю вбивались с большим трудом. В разгар нашей работы на огороде появляется мама.
–  Урядник сейчас придёт, готовьтесь ребята, – так Алексей в шутку называл маму.
–    Лёлька, ты не ладно забиваешь колья. Видишь, они у тебя не лезут в землю.
–    А, едри мать! На, забивай сама! – с обидой ругнулся Алексей.

Мама вспомнила молодость, ухватила заострённый кол и попыталась вбить его в землю. Увы, силы были не те – демонстрация не удалась:
–  Ой, и правда, не забивается. Ну ладно, идите обедать.

У Алексея вроде бы всё налаживалось в жизни. Сын Андрей отслужил в армии и вернулся домой. Дочка Таня заканчивала Вологодский пединститут, у неё была назначена свадьба. Но в этот момент умирает Валентина. Свадьбу не отменяли, Алексей не поехал на свадьбу дочери, были я с женой и его сын Андрей – свадьба была скромной, сказался траурный момент.

Испытание любовью к жене преследовало брата довольно долго. Валя работала в баклаборатории, видимо был доступ к спирту, пристрастилась к выпивке, втянулась. Работа у Алексея требовала командировок. Совхоз получил специализацию – откорм бычков на мясо. В совхозе появились проблемы с выплатой зарплаты. Рассказывал, чтобы сдать откормленных бычков на мясо, приходилось гнать стадо скота от Никольска до Тотьмы. Потери в весе из-за истощения животных в пути были ощутимые. Помню, как в лютый мороз 1994 года он привозил на машине в Вологду бычков на мясокомбинат.

Как-то на наши вопросы о пристрастии Валентины к выпивке, Алексей сказал:
– Ничего не помогает, если только убить её.

Валя умерла в расцвете лет. Осиротели четверо детей, нужно их обеспечивать пропитанием, одеждой, образованием. Нужно содержать дом, огород, заготовить дрова для отопления, корм для коровы. Потерял точку опоры, начал выпивать. Начались неприятности на работе, понизили в должности.

"Пришла беда – открывай ворота" – гласит народная пословица. В автомобильной аварии погибает сын Андрей. У него осиротели двое детей. Андрей работал водителем у какого-то районного начальника и был для Алексея потенциальной надеждой и опорой. Гибель сына подкосила брата окончательно. Дочка Ирина вышла замуж и переехала жить в деревню, в наш отцовский дом. Алексей остался жить с младшим сыном Мишей. Букет обстоятельств подталкивал к спиртному, появились собутыльники, Алексей потерял работу.

Когда мы пытались убедить его найти подругу для жизни, говорил:
– Я однолюб. Мне никто не подходит.

Помню, при встрече в день памяти матери, Славик пытался убедить брата пойти на кодирование от алкоголя. Алексей резко его оборвал и ушёл из комнаты.

В июле 2005 года мы провожали брата в последний путь. Когда мы сидели за поминальным столом в доме Алексея, разговаривали о жизни, вспоминали печальные и весёлые события, связанные с нашей большой семьёй, его дочь Таня сказала:
–  Смотрю я на вас и вижу, что в каждом из вас есть что-то от моего отца.
–  Это что-то в каждом из нас, в том числе и в Алексее, от нашего отца Василия Власовича. Несмотря на трудности жизни, он был жизнерадостным и заботливым человеком. Мне казалось, он никогда не унывал, хотя и не был показным бодрячком. Перед своей смертью он просил: на похоронах не печалиться, а поиграть на гармошке, – мои слова подтвердила сестра Валя.

Алексея похоронили рядом с могилами наших родных: отца, матери, дедов Власа и Степана. На могиле Настя, разрыдавшись, сказала:
– Мама опять нас всех вместе собрала.

С 1993 года пятнадцатого июля мы собирались раз в три года на кладбище в день памяти мамы. В 2005 году мы собрались двумя неделями раньше. День памяти Алексея – второе июля.

БРАТ МОЙ СТЁПА. Степан родился 17 августа 1949 года, в одночасье с Александрой. Степан получил имя в память о дяде Стёпе, погибшем на войне, Александру назвали в честь бабушки отца. Семья увеличилась до восьми персон.

Пока двойняшки были маленькими, местом их обитания служила люлька. В потолке избы кованое кольцо, в него продета гибкая берёзовая жердь, на которой подвешена люлька, или как её называли – зыбка. Для подрастающих двойняшек отец  смастерил двуспальную колыбалку.

Мне шёл десятый год. Родители посчитали, что для меня в этом возрасте подходяще быть нянькой. Сами они были обязаны работать в колхозе. Хорошо, ещё была жива бабушка. Но ей надлежало поддерживать хозяйство и ухаживать за старшими детьми: Вале четыре года, Алексею – три. Старших водили в ясли.

Памятны два случая из моего подросткового периода. Мне было лет двенадцать. Конец лета, уборка урожая зерновых. Зерно возили на полуторке  через деревню на зерновой склад. В то время машины были редкостью, по деревне двигались медленно. Дорога не позволяла, да груз был в мешках под завязку. Невозможно высказать, как деревенской ребятне хотелось покататься на машине. Ребята при  движении автомобиля в гору взбирались в кузов и ехали до склада. Водитель не приветствовал такие детские проделки, иногда закрывал на них глаза, но иногда и высаживал ребятню с угрозами.

Мне было завидно, хотелось покататься на машине, но на руках была двойня. Бегу за машиной, на каждой руке по ребёнку: Стёпа и Саня. В кузове "коллеги" подбадривают:
–  Давай быстрее. Закидывай их в кузов!

В общем, к великому удовольствию – все в кузове! Радости нет предела. Ближе к складу пассажиры-зайцы разбегаются. Замешкаешься – выйдет водитель и накостыляет по шее.

Шло время, мы подрастали. Появилась ещё пара близнецов, умерла бабушка, родился Петрик. Семья – девять человек. Шёл 1954 год, я закончил семилетку. В каникулы большинство сверстников работали в колхозе на лошадях. Мне достался  спокойный  и выносливый мерин.

В один из рабочих дней я приехал на обед, распряг Карько и отпустил его подкормиться в лог у деревни. Я попросил Стёпу присмотреть, чтобы лошадь не забрела на овсяное поле. С той же целью там были и другие ребята.

Плотно пообедав, я начал обуваться в лапти. При обувании со мной случился казус – как говорят: поднабил туго, а завязал худо. Мама, заметив мой непроизвольный пук, сказала:
– Это не к добру. Нельзя пукать, когда обуваешься.

Долгие годы я, надевая обувь, всегда вспоминаю эти мамины слова. Тогда же я не придал замечанию особого значения.

Не успел я выйти из дома, как в избу забегает соседский парнишка с криком:
– Стёпку лошадь лягнула!
Мы с мамой бросились за парнишкой. Стёпу вели ребята, всё его лицо было в крови. Оказалось, Карько вышел из лога и пошёл в овёс. Степан подбежал к лошади, и из лога хлестнул его прутиком. Карько брыкнул ногой и копытом на излёте попал Стёпе в лицо. Удар пришёлся чуть ниже левого глаза, лицо под глазом рассечено, глаз затянуло кровавым синяком.

Мы сильно напугались. Я чувствовал себя виноватым. Вскоре отец появился дома, резко распорядился везти Степана в больницу. Я запряг лошадь, и мы с отцом  повезли Степана в Никольск. Всё обошлось: глаз не пострадал, рану обработали, наложили шов. Внешне вроде бы всё было нормально, лишь шрам под левым глазом Степана напоминал этот случай. Что тогда испытал Степан, нам не дано было знать.

Смерть отца резко изменила судьбу Стёпы (как и судьбу всех членов нашей семьи). Мама согласилась отправить троих детей в Никольскую школу-интернат, Степан начал учиться в третьем классе. Рядом в интернате готовились в первый класс младшие брат и сестра. За хорошую учёбу Стёпу наградили путёвкой в пионерлагерь на Каспийском море. Это было приятное и, пожалуй, единственное подобное поощрение для нашей семьи.

Когда Стёпа учился в восьмом классе, дядя Вася (мамин брат) решил помочь маме, взяв его к себе в дом. Так Степан очутился в посёлке Новосаратовке на правом берегу Невы. В Новосаратовской школе Стёпа окончил восьмой класс. Летом он приехал ко мне в город Кириши, в надежде на поддержку. Похоже, жизнь у дяди ему не понравилась.

У меня была семья, работа, квартира. Жена, конечно, особого восторга не испытывала – зарплаты не велики, сын маленький, уют домашний ещё не создан. Степану уже исполнилось шестнадцать лет, паспорта у него не оказалось, прописаться невозможно и работать нельзя.

К тому времени я работал начальником электроцеха на домостроительном комбинате. Надеясь на свой авторитет, обратился за советом к начальнику отдела кадров. От предприятия подготовили письмо в райотдел милиции с просьбой выдать Степану паспорт и прописать его по моему адресу, с условием, что его примут на работу учеником. Всё так и произошло. Благодарность покровителю составила один электрический счётчик, который я выписал со склада комбината.

Стёпу оформили учеником электромонтёра. Иван Иванович Латту стал его наставником. Спасибо ему, это был замечательный человек. По его признанию, он был из Италии. Когда я был у него дома, Иван Иванович демонстрировал игру на гавайской гитаре. А в свободное время он конструировал трёх цилиндровый двигатель без коленчатого вала. Думаю, Стёпа много чего получил от его мастерства и целеустремлённости.

Параллельно с производственным обучением Степан окончил вечернюю среднюю школу. Поступил работать на Киришскую ГРЭС дежурным электромонтёром. Там он познакомился с Ириной. Жил в общежитии ГРЭС. Окончил вечерний факультет энергетического техникума. Призвали на военную службу, служил на полигоне где-то во Всеволожском районе. Он часто наведывался в Кириши.
Однажды на побывке Степан мне объявил:
– Мы с Ириной решили пожениться.

Я к тому времени тоже работал на ГРЭС. Ирину я знал, она была мне ровесница, Степан младше её на десять лет. Жила Ирина с матерью в однокомнатной квартире. Мы с женой пытались уговорить Степана не торопиться с женитьбой, подождать окончания службы в армии. Он вроде проникся, однако через неделю к нам пришла Ирина и сообщила дату регистрации брака.

Свадьбу провели в нашей квартире. Со стороны жениха были мы с женой, сестра Валя и её будущий супруг Лёва.

Стёпа отслужил армию, вернулся на ГРЭС, поступил учиться в Северо-западный заочный политехнический институт. У них с Ириной родился сын Миша.

Жизнь шла нормальной чередой, характерной для семидесятых годов прошлого века. Карьера была перспективная. ГРЭС расширилась мощными энергоблоками. После получения высшего образования Степана назначили начальником смены электроцеха, потом его повысили до заместителя начальника цеха.

Подрастал сын, семья переехала в двухкомнатную квартиру. Жили вчетвером: Ирина, Степан, Миша и тётя Маруся – мать Ирины. Когда и где Степан начал увлекаться выпивкой можно лишь предполагать. Думаю, когда он работал по сменам, то после ночной смены перед  отсыпным периодом с товарищами "расслаблялся" с помощью алкогольных напитков. Появилась привычка.

В 1975 году я с семьёй переехал жить в Молдавию, по этой причине непосредственное общение со Степаном прервалось, были лишь редкие встречи в отпуске и телефонное общение.

В 1987 году Минэнерго СССР создало Государственную инспекцию. Отбирали кадры, способные строго контролировать соблюдение стандартов безопасности и эксплуатации на каждом предприятии энергосистемы. Права большие, зарплата на уровне заместителей главного инженера. Степан прошёл конкурсный отбор на старшего инженера-инспектора Госинспекции.

Прошли годы, сын у Степана учился в институте, семья жила в достатке. Я уже побывал в загранкомандировках, переехал с семьёй в Вологду. Мой главный инженер спросил меня:
            – Как ты относишься к приглашению Степана в Вологдаэнерго на должность начальника службы надёжности и техники безопасности?
             – Я соглашусь, если Степан поедет с семьёй. Знаю, что Степану нужен контроль, иначе он может увлечься выпивкой, – я знал его слабость, и главный инженер знал тоже. Они вместе работали в Киришах.

Приглашение не состоялось, Ирина не согласилась на переезд в Вологду. Миша женился, появилась у Степана внучка. Семья сына переехала в С-Петербург.  Спустя какое-то время Степан звонит мне:
– Мне предлагают переехать во Псков. Предлагают должность  заместителя Главного инженера Псковэнерго, предоставляют квартиру.
– Ирина согласна?
– Да, согласна.
– Я рад за тебя. Такая должность соответствует третьему лицу в энергосистеме.

Я опасался за Степана, зная его пристрастие к спиртному, отпускать его бесконтрольно было рискованно, позвонил Ирине, спросив её мнение.
– Пусть едет, – был ответ.
– А ты когда поедешь?
–   Пока мама со мной, я не могу.

Потом я узнал, что Ирина и Степан расторгнули брак. Подумалось, что развод им нужен был для получения квартиры во Пскове.

В 1996 году Степан обустроился в Пскове. Работа ладилась, в квартире приобретено всё необходимое для семейной жизни. Была надежда, что Ирина всё-таки приедет. Однако время объединения семьи затянулось. Из телефонных разговоров со Степаном следовало, что у него всё хорошо. Но оказалось не совсем так, в Пскове нашлись собутыльники.

В 2002 году, будучи на совещании в С-Петербурге, я был буквально огорошен сообщением бывшего шефа Степана по Госинспекции. Он сказал:
– Братец-то у тебя спивается.

Я бросился к телефону, но дозвониться Степану не смог. Позже я узнал, Степана понизили в должности: сначала до начальника службы, потом до рядового инженера. Ни жена, ни сын не поддержали его в этой ситуации.

Встревожилась Валя. Она позвонила Ирине и поехала к Степану, по её словам там была катастрофа. Застала Степана в невменяемом состоянии, с работы его уволили. На предприятии нарисовали весьма печальную картину. Основная причина – отсутствие поддержки со стороны жены и сына. У сына уже своя семья, свои заботы; жене он стал безразличен. Валя привезла Степана к себе домой, поддержала морально, откормила. Усилиями сестры Степан вернулся в Кириши. Устроился работать в монтажную организацию наладчиком.

В феврале 2005 года мы встретились на юбилее Вали. Стёпа как всегда бодрился, не пил крепких напитков, потягивал какую-то абрикосовую настойку. Явно, что он старался освободиться от зависимости. На вопросы отвечал, что всё у него хорошо и с женой, и с сыном. На юбилее Вали был сын Миша с женой. Мы были рады, что всё снова налаживается в жизни Степана.

Надо отметить, что после июля 1993 года, когда мы встречались на годовщину смерти мамы, Степан перестал приезжать в деревню. О причине знала лишь Валя. После долгого перерыва он приехал ко мне в марте 2005 года, проводить в последний путь мою жену.

Была ещё одна встреча с семьёй Степана. В июне 2005 года мы собрались в Киришах на семидесятилетие к товарищу. Мы со Степаном погостили на юбилее, прогулялись по городу, посетили берег Волхова, пообедали в кафе. Он с гордостью показывал достопримечательности города. Будучи у Степана дома заметил, что он стал крепко выпивать. Если я за обедом выпивал стопку-две, то через некоторое время бутылка опустошалась Степаном. Ирина уже не вмешивалась в ситуацию, а меня Степан не стеснялся.

В июле 2005 года мы встретились на похоронах Алексея. В дороге (ехали в одной машине Валя, Стёпа, я и Витя) Степан с увлечением рассказывал о своей работе. Он занимается наладкой электрооборудования, освоил наладку релейной защиты. Мы шутили: ещё один релейщик в семье появился.

На поминках Степан выпил. В возбуждённом состоянии, в расстроенных чувствах произнёс с сердцем странную фразу:
– Это я должен был быть на его месте. Это я должен был! – говорил и стучал кулаком в грудь.

В Киришах Степан, конечно, мечтал восстановить свою репутацию. Ему удалось вернуться на ГРЭС. Он позвонил мне и с радостью сообщил, что работает инженером, отвечает за электрическую часть котлотурбинного цеха. По его словам, он перестал выпивать, его ценили, он был нужен коллегам по работе. Занимался ремонтом в квартире. Вроде, всё было, как говорят "путём".

Снова встревожилась Валя. Сообщили из Пскова, что Степану нужно выкупить квартиру у предприятия. Шло реформирование энергетики, Псковэнерго обязали освободиться от непрофильных активов. Валя уговаривала Степана о необходимости посетить Псков, он сказал, что не может поехать. Ни Ирина, ни Миша тоже не хотели ничего предпринимать. Оказывается, жена уехала к матери в Волхов, оставив его одного в Киришах. Семейная атмосфера явно нарушилась.

Валя съездила в Псковэнерго, выяснила, что квартира за Степаном. Руководство предприятия предлагало выкупить квартиру за сумму, совсем не значительную – сто тридцать тысяч рублей. На вторичном рынке такая квартира стоила порядка тридцати тысяч долларов. По поведению руководителя предприятия чувствовалось, что к Степану относились положительно, как будто знали истинную причину его трагедии. Валя уговорила меня съездить  помочь оформить договор купли-продажи. Сказала, что Степан ничего один не сделает, живёт в одиночестве, опять обращается к спиртному.

При поездке я заметил, что Степан не совсем здоров – он сильно сдал, при предъявлении документов рылся в бумагах, долго не мог найти нужный документ, был сильно заторможен. Как говорят, ситуацию не "просекал". Значит, Валя не зря уговаривала меня поехать с ним, тем более надо было везти с собой деньги. В общем, по квартире всё было оформлено.

Через какое-то время звонит Валя, сообщает, что ни Степан, ни его семья квартирой в Пскове не занимаются. Клиент на покупку квартиры беспокоится, что договорённость о продаже не осуществляется. Попросили Мишу помочь продать квартиру, Ирина же заявила, что поскольку мы с Валей хлопотали с квартирой, то мы на неё и претендуем.

Для меня такое обвинение было шоком. Вот уж, чужая душа - потёмки. Многострадальную квартиру всё-таки продали, за счёт этого купили в Волхове квартиру для Ирины, побольше, чем была у матери. Степан же формально своего жилья не имел, так как квартира в Киришах также принадлежала Ирине. Когда я узнал об этой ситуации от Степана, то я подумал, что Степану ничего из имущества не требовалось. Похоже, ради благосклонности жены и сына он отказывался от всего.

Увы, всё складывалось неблагополучно – жена в Волхове, сын в Москве, Степан в Киришах предоставлен сам себе. Он впал в депрессию. На время отпуска в 2007 году Настя пригласила Степана в Котлас с целью вывести его из депрессивного состояния. Он пробыл неделю в Котласе, на обратном пути остановился погостить у меня. Чувствовалось, что ему не хватало поддержки, искал общения с родственными душами.

Говорили о жизни, философствовали о высших материях, вспоминали деревню, родных и знакомых. На вопрос:
– Как с Ириной. Почему она не живет в Киришах?
– Всё нормально. Живут с внучкой в Волхове.
 Я заметил, что при упоминании об Ирине у Степана появляется беспокойство, он становится немногословным, отвечает кратко, типа – всё хорошо.

 Степан оставался у меня несколько дней. Он с удовольствием помог мне распилить и отстругать доски для  бани, покрасил оградку для могилы. Я спросил, почему он почти два десятка лет не приезжал в деревню на день памяти матери. Он признался, что он очень хотел с нами встречаться, даже плакал, как хотелось, но не мог. В чём была причина, он мне не признался.

Неожиданно Степан заторопился, даже изменил своё намерение погостить в Сосновке у сестры. Я повёз его к поезду, по пути Степан снял в банкомате деньги и подал мне пять тысяч. Я отказывался:
– Зачем, Стёпа? У меня нет особой нужды.
– Возьми, это нужно мне!
Он купил билет до Волхова, сел на поезд. Так прошла наша последняя встреча.

Новогодние каникулы 2007-2008 года – десять дней праздника. Что было у Степана, можно лишь предполагать. В Волхов его или не позвали, или он сам не захотел. После каникул вышел на работу. Вышел на работу, где-то в корпусе электростанции упал и сильно ударился головой. Увезли в больницу. Травма оказалась серьёзной, нужна сложная операция. Консилиум врачей установил, что транспортировать его в С-Петербург рискованно. Сделали промежуточную операцию, чтобы выпустить скопившуюся кровь, давившую на мозг.

После операции Степан пошёл на поправку. Валя навещала его, сообщала мне подробности:
            – Степан ведет себя неспокойно, пытается сорвать с головы повязку. Его даже привязывали в кровати.

Через какое-то время он сам позвонил мне, уверяя, что всё у него нормально. Бодрился, говорил, что скоро выпишут. Третьего февраля Валя сообщила мне:
– Стёпа умер.

Провожали Степана в последний путь 7 февраля я, Валя, Александра, Славик, Настя, Пётр с супругой, Ирина и Миша с супругой, друзья и многочисленные коллеги по работе. Ирина была не в себе, она перед этим длительно принимала какой-то сильный транквилизатор.

Прощаясь с Ириной последним, в прихожей я сказал:
– Ирина, посмотри на меня, – она подняла глаза, – Ирина, ни я, ни мои братья и сёстры каких-либо материальных или моральных претензий к тебе не имеют.
Она молча кивнула.

            МЕСТНАЯ ГАЗЕТА "Киришский факел" сообщала:
3 февраля 2008 года безвременно ушёл  из жизни  Баев Степан Васильевич.
   Степан Васильевич родился 17.08.1949 года в деревне Кривяцкое Никольского района Вологодской области.
   Трудовую деятельность Баев С.В. начал  в качестве электромонтера  «Киришского  завода железобетонных изделий» в 1966 году. Там он приобрел начальный опыт, знания, квалификацию. Стремление к более сложному, интересному, привлекло его на развивающуюся в то время Киришскую ГРЭС.
   С 1968 года Степан Васильевич работает на Киришской ГРЭС,  где прошёл путь от дежурного электромонтера до заместителя начальника электроцеха по эксплуатации. В 1979 году успешно закончил СЗПИ по специальности инженер-электрик. С 1987 по 1996 год Степан Васильевич работал в государственной инспекции по эксплуатации электростанций в региональном предприятии «Севзапэнерготехнадзор» в качестве главного инженера-инспектора.
    В 1996 году был переведён  в ОАО «Псковэнерго» на должность заместителя главного инженера. В 2006 году вернулся на Киришскую ГРЭС  и был принят в качестве инженера по эксплуатации электрооборудования КТЦ-2. За безупречный и добросовестный труд Степан Васильевич Баев имеет множество благодарностей и поощрений.
     Его всегда отличало стремление к практической деятельности, желание и умение  общаться с людьми, работать с коллегами.
     Технически грамотный, принципиальный, требовательный он всегда направлял свою работу на повышение надёжности электрооборудования и отстаивал интересы коллектива. Пользовался уважением и авторитетом в коллективе, всегда был добрым и отзывчивым товарищем, щедро делился производственным опытом с молодыми специалистами. Светлая память о Степане Васильевиче Баеве навсегда сохранится в наших сердцах.
                Коллеги   по  работе.

PS. Два брата – две судьбы. У обоих были надежды на счастье, оба ушли из жизни безвременно.
 
Если человек хозяин своей судьбы, то почему он такую судьбу выбирает? Если же существует Высшая воля, то логично спросить: "Для чего уготована конкретному человеку именно такая судьба?" Похоже, на эти вопросы нет ответа.