Амурная игра. 29 глава

Начало: http://www.proza.ru/2013/05/30/1471



Получив комнату в бараке, Шатров снова привёз из Степногорска два пуда книг. Рассказывая о поездке Ровской, посетовал на огромность своей рабочей библиотеки, в которой каждая книга обласкана, живая. Приезжая теперь на отгулы в Каменск, он мог уединяться и без помех работать, имея некоторые справочники и толковые словари, включая многотомный русского литературного языка, дефицитное подписное издание. Как днище корабля ракушками, Шатров в любом месте обрастал книгами, даже из армии демобилизовался не пустой. Приехав в апреле с полевого участка, он сразу доложил Колманскому про отрицательные результаты бурения. Шеф известил его, что этой ночью Ровская улетает с группой туристов в Таджикистан. Досадуя на женское коварство, надеясь свидеться и вручить ей письма и стихосказы, сочинённые в разлуке, Шатров поспешил из конторы домой. Все отгулы он намерился, не теряя и дня, провести за писанием прозы. Шатров особенно любил время вхождения в работу, когда впереди много суток тишины, прерываемой позывами на еду и сон. Обычно двенадцати часов хватало, чтобы умственно изнемочь и заслуженно отдыхать до завтра. Предвкушая долгое творческое затворничество, Шатров вошёл в знакомый двор и обмер. Перед входом в барак стояли вишнёвые «Жигули» с казахстанскими номерами; низ корпуса был матово покрыт дорожной грязью.


Настоял на покупке легковой машины и отчасти уплатил за неё тесть, майор милиции; ещё до рождения Алёнки заимели с Олюшкой водительские права. Но апатичен был Шатров к фамильному транспорту, хватало служебных поездок и автомобилей. На своём изредка объезжал степные посёлки, с целью найти в заваленных брошюрами Политиздата книжных лавках что-нибудь достойное чтения или обмена с книголюбами. Редкости замечал сходу, новинки бегло листал, выборочно прочитывал страницу-другую и приобретал, либо оставлял без сожаления. Если нужную ему книгу перекупали, долго терзался проявленной нерасторопностью. Экземпляры обожал нечитано девственные, что хрустят от чистоты, когда впервые разламываешь переплёт. Страницы слиплись как потные ляжки, и ты вынужден края расцеплять, ножом отдирать форзац от обложки. Гениталии свежей книги пахнут лесом и обещают неизведанные духовные услады!.. Бывают библиофильские штучки, наглухо запаянные в полиэтилен, сунутые в картонную броню футляра. Ах, тёмно-зелёный ледерин, тиснение золотом на корешке и корках!.. Суперобложку снять и отшвырнуть при акте чтения как свадебное платье!.. Писатели условно делятся на хроникёров и мудрецов, одни пылятся в букинистических отделах, востребованные лежат под стеклом в обменном фонде. Шатров самонадеянно метил угодить к великим, творческая потенция была ощутимой. Как писатель он духовно образовался на книжной ниве. Много лет обретаясь в среде книжников, собрал завидную домашнюю библиотеку. Бывшие жёны его призвания не разделяли, но вкус к чтению переняли, при разделе имущества это сердило.


Всем остальным путешествиям Шатров предпочитал спортивный велосипед, неприхотливый в содержании и техническом обслуживании. Дальнее велосипедное странствие позволяло за месяц отпуска густо набраться стойких живых впечатлений. Шатров ещё зимой перевез велосипед за собою в Каменск. Активно разгоняя кровь в области гениталий, велосипедная езда и для потенции полезнее автомобильной. Почему гусары всегда славились сексуальными заслугами?.. Много времени проводя в седле, они усиленно тренировали мышцы ног и таза, невольно вырабатывая в неимоверном количестве тестостерон, гормон ответственный за половое влечение. В книжных развалах и велозапчастях Шатров понимал намного лучше, чем в моторе и ходовой части сильно озадачившего родного автомобиля. На откинутом кресле в салоне дремала уморённая ездою Олюшка, поджидая загулявшего мужа. Смело одна прикатила издалека, чтобы воочию оценить полученное им жилье в допотопном бараке у железнодорожного переезда, куда муженёк настоятельно звал переселяться.


Оставаясь прописанным в общежитии, Шатров давно обживал выделенную комнату и надеялся на дальнейшее улучшение жилищных условий. Посулили неблагоустроенную квартиру в одноэтажном доме экспедиционного квартала. Круговое перемещение начиналось, когда счастливец переезжал отсюда в городской микрорайон, освобождая жильё очереднику из барака, на комнату в котором притязал бездомник из общаги. Череда таких переселений лишь намечалась. Шатров привёл свою Олюшку в мрачную каморку с единственным окном, глядящим на север. Четыре неровные стены пачкались известковой побелкой и щетинились вбитыми гвоздями. На них висели мужская одежда на любой сезон, полотенце, фотоаппарат и новый полушубок, забота Колманского о бесценном кадре. Но первым, едва отворилась дверь, Олюшка увидела колоритный транспарант на стене: «Наша радость от вашего посещения не ведает границ!» На левом, чистом от букв крыле его рдело мясистое сердце, навылет пронзённое амурной стрелой; капли алой крови скатывались по древку. Жалкий квадрат дощатого крашеного пола занимали несколько жизненно необходимых вещей. Казавшаяся несуразно огромной раскладушка с новым спальным мешком на ней, забота шефа. Стояли купленные Шатровым в «Спорттоварах» туристский столик и дюралевый шезлонг с деревянными подлокотниками, оба складные. Вдоль стен разновысокими стопами лежали на полу книги, вперемежку с посудой и мелкими вещами обихода, нажитыми за месяцы пребывания в Каменске. Рыбные и мясные консервы, сахар, конфеты, чай, печенье и крупы в кульках и картонных коробках, накрытые от пыли развёрнутыми газетами. На кривом табурете в углу стояло эмалированное ведро с питьевой водой из уличной колонки; за долгое отсутствие хозяина помутневшей. На косяк двери был прибит пошарканный рукомойник, трофей из местной свалки отживших предметов, как и везде наглядно отражающей доходы населения. Почти высохшее помойное ведро, биде для Олюшки, стояло у порога под умывальником. Ленясь сходить ночью в уличный сортир, Шатров иногда мочился туда.


На низком столике, тщательно укрытая полиэтиленом, ждала писателя расчехлённая «Эрика». Вразброс лежали на столешнице карандаши, авторучки, ластик, копирка и стопа припылённой писчей бумаги. Но тут приехала жена и испортила всю каторгу, как некогда чертыхались ссыльные декабристы. Боясь что-либо нечаянно зацепить рукой да, наступив, смять ногой, Олюшка в обуви шагнула в центр комнатки. Потрясённая невыносимой убогостью всего увиденного плюхнулась на тугой брезент крякнувшей раскладушки. Сокрушённо глядела теперь снизу вверх на суетливо сновавшего жильца, скорее огорчённого, а не обрадованного её внезапным приездом. Действительно, муж не сумел скрыть злого раздражения, так ладно спланированный творческий штурм бездарно срывался. Литературная работа не любит ждать, и отложенная на потом исполнится хуже, либо не напишется вовсе. Невозможен самопроизвольный настрой на созидательную активность подсознания. Отсрочить воплощение созрелого замысла, равносильно исказить его. Иногда слова иссякают напрочь.


– Толюшка, – еле слышно прошелестела жена. – Пакуй свою драгоценную «Эрику», загружай в багажник носильные вещи и увезённые книги. Твоё водительское удостоверение лежит в бардачке, в машине. Садись сам за руль и давай немедленно, слышишь, не-мед-лен-но! сейчас же!! уедем отсюда навсегда!!! – умоляющим, надтреснутым голосом крещендо возопила она, в ужасе озирая убогое, вровень с землёй, помещение. –  Неужели ты всерьёз намерился тут постоянно жить? Втроём толкаться на этом свинячьем пятачке, где ни помыться, извини уж, ни подмыться толком нельзя. Наша славная дочурка станет ползать здесь, подбирая со щелей дохлых червей и тараканов. Будет смлада дышать спёртым, а снаружи смрадным, отравленным химзаводами воздухом. А всю дорогую обстановку? Куда мы с тобой денем нашу габаритную резную мебель? Пять тысяч твоих книг и сотни моих аудиокассет и грампластинок, коллекцию минералов и полированных образцов? Пианино и аккордеон? Холодильник, стиральную машину, телевизор, пылесос? Ковры и паласы повесим и постелем куда?..


– Не дворцовые апартаменты, соглашусь. Да многие здесь рады и таким. Теснятся семьями, подолгу, – вмиг успокоившись, вяло возразил Шатров. Низачто она в эту мрачную каморку жить не переедет. Эта мысль слегка развеселила его. Если любишь, разделяй участь любимого. – Ну, что ты сникла, как подрубленная ива? Представь, живу на Урале не первый месяц и премного доволен. Маленькие жилища собирают ум, а большие его рассеивают. Комната образованного русского человека: стол, стул и Владимир Даль. Мне сулят просторную однокомнатную квартиру. Правда, там нет водопровода и канализации, печное отопление. Но обещали твёрдо, и переезжать близко, в соседний двор, – пытаясь ободрить потрясённую жену, оправдывался Шатров, приятно сознавая ложность приводимых аргументов. По роду бродяжьей профессии он смолоду привык к убожеству разных осваиваемых жилищ, а по внутренней сосредоточенности редко замечал смехотворность их антуража. После гама общежития, с пьяными разборками и драками, и с неотступной слёжкой чужих глаз, здесь был блаженный покой.


– Можно посетить нашу новую квартиру, – в смущении не желая признать, что всей душой противится её переезду, предложил он. – Хозяева съедут уже в начале лета…


– Толюшка!.. Родненький!.. – с мольбою в голосе простонала жена. – Что и зачем смотреть, Толюшка?.. Такой же срачь и свинюшник, где ни ванны, ни унитаза, ни газовой плиты! Ты обо мне-то хоть чуточку подумал? Счастливым детством нашей дочери озаботился?.. Вот так бросим престижную квартиру в Казахстане, задарма продадим дачный участок, капитальный гараж, все нажитые трудом вещи и станем скитаться по чужим, обгаженным углам? Да очнись же ты, наконец, одумайся! Какой химеры ради? Понимаю, если бы в областном центре, нужном тебе, а то на его вонючих задворках! Я догадывалась, что тут не коттедж, но увиденное превзошло самые худшие опасения. Как вошла, так и ноженьки подломились!..


В обещанную Шатрову квартиру они всё-таки сходили, ненадолго побеспокоив нынешних хозяев. Машину отогнали под кабинет, в экспедиционный гараж, и на обратном пути неторопливо прогулялись по вечернему Каменску. Дошли до местной музыкальной школы, с бюстом Петра Чайковского в палисаднике перед ней. Двигались неровно, разговор начинался и вскоре смолкал, не поддержанный Шатровым. Порой вдвоём бываешь страшно одинок, хуже, чем наедине с собой. Приунывший муж обидно не интересовался, как жена одна проехала столько вёрст, где вставала на отдых, была ли ночёвка в пути. Шатров сам на такие расстояния никогда не ездил. Но стародавняя гостья невыносимо обременяла его. Во-первых, лишила творческой работы, на которую был такой вдохновенный настрой. Во-вторых, мешала спокойно думать и вспоминать о Ладе, и вдобавок отняла всякую надежду на прощальное рандеву с ней. Влюблённый страстно в одну, общество другой не переносит. Тщась скрыть всё нараставшую досаду, он только сильнее тяготился женой. Теперь он вынужден был таить от неё свои любовные страдания, как Ровская давно утаивала их от своего мужа. Помрачнел и вовсе сник, когда Олюшка по-свойски взяла его под руку на той самой улице, где они в зимнюю стужу исходили с Ладой все тротуары, допоздна милуясь в подъездах возле батарей. Более всего Шатров опасался сейчас, что зная о его приезде, Ровская обязательно заявится в барак, никак не ожидая застать здесь Олюшку. Нежелательную встречу двух женщин следовало предотвратить. Если отношения выясняют два кобеля, можно повернуться и уйти, скорее всего, стычка закончится яростным злобным рычанием. Иное дело, если намерились драться суки, ситуация сразу принимает скверный оборот. Они станут биться насмерть и могут нанести друг другу серьёзные телесные увечья. Прекрати драку любой ценой, наставляют опытные собаководы. Между женщинами всегда идёт скрытое, зачастую и не осознаваемое ими соперничество.


В экспедиции знали, что к геологу Шатрову нежданно-негаданно прикатила жена, и новость причинила Ровской мучительные переживания. Пылкое свидание наедине отменялось, но поздно вечером ею овладела охота разглядеть свою соперницу в упор. Женщины так же дорожат оспариваемыми любовниками, как мужья своими неверными жёнами, исключая одна другую. Под надуманным предлогом она пришла в барак. Дробно постучали в дверь, и сокрушённая любовница Шатрова возникла в дверном проёме. Судьбоносная встреча длилась пару минут, и носила вполне миролюбивый характер. Как в схожем случае с Сергеем Ровским, в дураках остался ловко обманутый любовниками супруг. Олюшка радушно пригласила вошедшую присесть. Красивая незнакомка сослалась на необычайную занятость, стоя у порога, она коротко говорила с Шатровым по непонятному рабочему вопросу. Олюшка тем временем сидела на раскладушке, с глупой приветливостью улыбаясь своему тайному коварному врагу. «Защищайся, а то пропадёшь!.. Защищалась, пока не пропала». Выпроводив геологиню, Шатров после вынужден был объяснить жене, что заходила сослуживица по крайне неотложному делу. Но самое тяжёлое испытание предстояло ему ночью. Незвано прибывшая супруга стосковалась по мужним ласкам и откровенной душевной беседе после них. Однако влюблённый есть самый верный из людей, Шатрову были противны сейчас все женщины, кроме одной. Не с законной, а с чужою женой ему хотелось засыпать в обнимку. Мысль об основной супружеской повинности, которую исполнил и томно спи, ввергала в прострацию.





Продолжение: http://www.proza.ru/2013/06/16/115