О соавторстве

О СОАВТОРСТВЕ


«Зачем пилить опилки?»
 - спрашивал Дейл Карнеги 

Затем, что «чтение поэта 
есть уже творчество»
отвечал -  И. Анненский.

«Участь писателя – всегда
быть под впечатлением,
которое его книга не
произвела на читателя»
- вставил П. Скорук

     Продолжая тему писательства, книга – зеркало, где видишь, узнаешь себя, а не ходульную картинку-картонку.

     У соавторства – разные формы. Это, в идеале, совместная работа нескольких людей, каждый из которых вносит в проект вклад, равный вкладу других.
     К идеальному, к гармонии я отношусь с недоверием. Гармония бесперспективна, она  – завершенность. А идеальное меня и вовсе пугает. Когда два соавтора говорят, что один пишет гласные, другой – согласные буквы,  (как  недавно заявили  братья К.),  то  это  хорошо, в виде каламбура, но не более. Поскольку так гласит писательский аутизм -  других писателей не существует! Он их не замечает в упор. И на вопрос – Ваши любимые писатели? – отвечает – Нас мало!

     Даже у сиамских близнецов разные характеры.

     Я имею в виду истинное соавторство, его, возможно, высшую ипостась. Книга написана только тогда, когда прочитана. Великодушный и беспощадный соавтор – Его Величество Читатель. Он, как и автор обязан быть талантливым. Талант объяснению не подлежит. Вот читаешь, читаешь и тебе хорошо. А почему, - не знаешь. Книга рождается именно в таком со-чувствовании.
     Мир пронизан невидимыми, тонкими, но мощными взаимосвязями и если следовать своему внутреннему зову, его воле, велению души то обязательно встретишь единомышленников, близких по духу и по понятиям. Интернет, кстати, сильно ускоряет этот процесс.

    Из  И. Гарина. – «Каждый художник - не просто новый мир, новое видение мира,  но и  трансформация мира вне  его.  Самобытность  -  свойство творца создавать мир  заново:  после него внешний мир предстает перед нами иным, мы обнаруживаем  в  нем  много такого, о чем  не догадывались  раньше.
     Художник - сотворец. Вместе с ним рождается  новая версия Вселенной, которая будет существовать до следующего геологического катаклизма, вызванного новым художником.
     Писатель,  у которого  слова,  письмена -  только  вход в бесконечные  бездны  духа и для которого  каждый  настоящий,  умный  читатель  -  соавтор  творения,  точнее сказать, - соисполнитель. Музыкант, проигрывающий пьесу композитора»
   
     Писатель… Лукавый, двоедушный, двусмысленный ловкач – трикстер. Логофил, вербоман, орфогофрен, обнаруживший  однажды, что можеть делать с языком, что угодно. Маниакально пристрастившийся к словесным раритетам, жадный, агрессивный, властный, корыстолюбивый, литературный наркоман-йеху, склонный к собирательству,  коллекционированию   языковых   единиц, созданию лингвистических кунсткамер и просто новых слов.

     …и читатель. Он должен быть не менее, а иногда и более талантлив, чем писатель. С ним нужно, чтобы повезло, - в этом случае он защитник и обвинитель, способный полезно спорить. При обсуждении каких-то нюансов, особенностей, неологизмов, окказионализмов в моих книжках, я часто озвучиваю свою мечту: почитать самого себя вместе с читателем. Бок о бок, щека к щеке, ухо к уху, мозги к мозгам. Особенно, если до того книга читателем уже была прочитана самостоятельно. Сколько нового я бы ему открыл! А сколько бы я узнал сам! Такое уже бывало, и почти каждый раз я понимал, что писал, не понимая написанного, и меня накрывала виртуозная оторопь  озарений.
     У обоих соавторов должен гореть глаз. Оба имеют одинаковое? понятие о хорошей? литературе. Ну, ладно, скажем так, - у них хороший вкус. Прикус при этом может быть разным, - правильным и не очень.
     Конечно же, я не имею в виду ценителей и критиков типа – «Я не читал, но мне Иванов рассказал, который  видал, как Петров листал».

     Обязывают напрягать воображение и фантазию? Так ведь это здорово! Думать подано! Додумывайте! Напрягайтесь! Доедайте! Меня уже не то, чтобы судили-обвиняли, но осторожно поругивали, мол, книжки мои не для   среднего   ума.   Намекали  то   ли  на  их элитарность, отстраненность, т.е. схиму, (что вряд ли). То ли на мой примитив, т.е. схему, (что ближе). Однако «все, что мы говорим, мы говорим о себе» – А. Франс.     Знамо  дело, - мудрость многолика, истина многообразна, свидетели - все. И все говорят правду, каждый - свою.

     Взаимопроникновение. Нужно относиться к соавторству, как к сексу – чтобы обоим была охота и, главное, чтобы оба получили удовлетворение. Тогда рождается новое, невиданное, непредсказуемое. Счастливое. Любимое. Жизнеспособное.