Шашлыки

ШАШЛЫКИ

Соцсоревнование

«Все это десятая вода на киселе. Чушь собачья. Результат определяется только личным решением Самородова, а рацухи, уборки по пятницам – это ловля блох». Это перед представительным собранием народу в лаборатории кипятился Витя Савин (окончил физтех, 3 год работы, 186 см рост, возбудимая личность, 27 лет). Такие митинги расценивались, как дармовое развлечение. Витя был здоров до крайности, угрюм почти постоянно и выходил из этого состояния всегда внезапно, с большим шумом, маханием руками и изумительной агрессивностью. Когда такая вспышка выплескивалась на кого-нибудь из начальников, то, как минимум на неделю курилка снабжалась добросовестной темой для разговоров. Сейчас же все выливалось просто в зрелище. Речь шла о месте в соцсоревновании за первый квартал. Само место не удостоилось бы дебатов, но победившей лаборатории давали 90 рублей, которые по традиции пропивались в лесу, под видом то ли культмассового, то ли спортивного мероприятия. Впрочем, уточнений не требовалось. Термин «шашлыки» был понятен всему предприятию.
Так вот, речь шла о первом месте. Его вроде бы и так получили бы, но возможен вариант  - КБ пишет 3 рацухи, и догонят по очкам, а там уже все будет зависеть от еще неизвестного человека, который должен складывать, делить, усреднять кучу каких-то цифр. То, что при малейшей возможности он будет необъективен, казалось очевидным всем и споров не вызывало. Можно было подстраховаться и самим написать, но было лень.
Народ подтягивался к середине комнаты с твердым намерением подлить масла в огонь. Лункин уже завелся (34 года интраверт, окончил какой-то Ленинградский вуз). Разгорался очередной треп. Трепаться любили. Если не говорить, то слушать было почти обязательно. В случае отсутствия начальника брошенная в 8 ч. 10 мин. фраза» Почему ФРГ, когда ЭФ»  давала отголоски при выходе с работы, но сейчас пришел Лагутко (Лагуточка, Собак – ударение на первом слоге, чудик, Альбрехт – начальник. Собственно важно было не звукосочетание, оно могло быть любым, а по выражению лица, по эмоции. Выражение лица должно быть таким, как при произношении слова «сволочь»). 
«Я только что был у Самородова – первое место – наше». Народ безмолвствует. Вернее, слова то какие-то произносились, но все чувствуют возникшую скованность. Чувствует это и Лагутко, но то ли слабо чувствует, то ли обладает дьявольским упорством и уже третий год не замечает все, что замечать не хотел бы. Как минимум внешне.
Так начинается первая стадия шашлыков.

Первая стадия

Основное, что нужно решить, в общем то, просто. Где взять мясо? Его надо много почти ведро, кто будет месить шашлыки, это требует и времени и искусства, и, наконец, корень всего – сколько брать водки. По этому, последнему, вопросу идет отдельная говорильня. Дело в том, что выпить дармовой водки хочется больше - это для пьющих, а для непьющих и малопьющих увеличение количества бутылок есть прямой вред. Потребить ее они не смогут и отсюда прямой вывод: чем больше водки, тем больше они теряют. Противоречие это неразрешимое, его называют антагонистическим. В знак того, что все мы, мол, в университетах обучались и не лыком шиты, и еще в знак того, что парни мы все хорошие, ситуацию понимает, и к ней относимся легко, и потому иронизируем. Позиции обоих сторон разработаны, обговорены неоднократно и очень сильны. Кончится тоже известно чем. И это тоже явно – напьются все, ибо запретить или остановить этот процесс нельзя. Так что обсуждался на самом деле вопрос о деньгах – надо ли добавлять. Однако есть нюансы. Самый первый – никто не выдвигает денежный вопрос на первый план. Второй – не ясно, стоит ли считать начальника начальником. Стадия разговоров кончается составлением бумаги. Бумага может потом исправляться, перезачеркиваться, бросаться вон в знак презрения, но дальнейшее уже не разговоры, после бумаги все начинается успокаиваться. Тон разговоров меняется. Где взять пол жопы, или лучше две пол жопы барана? Кто будет ехать в Подлипки за водкой и в Москву за огурцами? Кто будет месить? Кто костровые? Деловой подход. А конкретика такая: местные достают, общежитские делают.

Кулинария

В два часа ночи Купера разбудил Буб. Так было уговорено. Буб (иногда –лошадь) был на дне рождения с женой, где и довольно успешно поднажрался. Шататься он шатался, но сознательность держал на высоте. Два часа – это потому, что с последней электричкой.
-Купер! –тихо, что бы не разбудить остальных.
-Подожди. Сейчас. – Спал, но ожидал сигнала встать.
-Я тебя наверху подожду – шепот перешел в какое-то, безусловно, пьяное шипение. Дохнуло перегаром. Стали видны доверительно вытаращенные красные глаза.
-Да ты нажрался! – зависть с восхищением.
-Не-а. Еще осталось. 0т.е. я все время помнил, держал себя в руках сам и жене сказал, что бы она держала.
Это было похоже на вручение верительных грамот. Начиная с этого стадия месива шашлыков стала быть.
Через десять, а может и пять минут, Купер с двумя сетками лука вошел в кухню, где Буб мыл ведро, слегка откинув голову и прищурив глаз, из-за чего получалось выражение лица, какое бывает перед тем, как говорят «а хочешь, я тебе в морду дам?»
-А. Слушай, сейчас надо стол вымыть, ножи наточить, потом я мясо буду делать, а ты лук чистить. Потом резать будешь, только тонко. Ну, как можешь тонко.   
Вышла Татьяна в советских джинсах, тельнике с мужнего плеча и с ворохом эмалированных кастрюль. Мужнино плечо было Бубовым плечом, потому тельник казался декольтированным. Кивнула.
Да была ли она в гостях? А впрочем, какая разница. Купер полтора месяца назад побился об заклад, что не выпьет ни капли, даже пива до 1 мая, и потому в первую голову всех людей делил на выпивших или не выпивших ввиду исключительной важности для него этого признака. Вопрос пить или не пить застрял у него в голове и оброс столь обильными соображениями, нюансами, принципами и над каждым из них раздумывалось столь долго, что все аргументы становились одинаково огромно важными, а потому и оценивались не разумом, а чем-то нутряным, наверняка случайным. И сейчас, пока расспрашивал он о дне рождения, думал над тем, а есть ли у Буба бутылка, а у него, Купера, свобода выбирать – пить или не пить, а если выбрать, то будет ли свобода свободной и дороже ли сдержанное слово, чем обретенная свобода, а быть может, все дело в рублях, которые он насобирает за два трезвых месяца, как минимум 40 (бутылка в неделю), и о том, какое же в сущности он дерьмо, и как все эти раздумья надоели, и действительно, какая ему разница.
В это время про день рождения рассказывать кончили, и была ли там Татьяна, все же осталось не ясным, и более того, спать пошла, а Буб завелся про то, как делают шашлыки в Армении, что такое хаш, и прочая грузино-восточная мешанина. Он потихоньку трезвел, все еще оставаясь пьяным, и язык развязался. История получалась славная, рассказывал он мастерски, никаких к тому усилий не прилагая, т.е. естественно и ни капельки не торопясь, и не нервничая, когда нужно было делать перерывы, что бы поматериться и проветрить комнату (лук глаза выел).
И вот он  никого не зовет, но объявляет:  У меня завтра хаш –У …. мать! – недавно заточенный нож сорвался и распорол ладонь. Кровь закапала на кучу уже нарезанного мяса.
Кровь останавливают, ищут йод, все замедляется, но часам к четырем уже мясо замешано, кухня убрана и остается только нюхать ведро и хлопать ладонями по поверхности студнеобразной массы, истекая слюнями. Потом до 5 пили чай.

Субботник

Утром – субботник. На небе ни облачка. Последний черный снег тает под заборами, принудительное радиовещание в перерывах между маршами передает информацию о победном шествии субботника по стране. Люди выползают из домиков, и кажется, что жизнь - это замечательная штука, потому, что радостно и свежо дышать, у всех прекрасное настроение и хочется закричать звонко и громко что-то веселое и приятное. Потом люди кучкуются, подметают закрепленные за отделами территории и идут к старым намеченным местам, куда уже с утра высланы костровые. С 10 часов утра делегаты, ответственные за покупку, гонцы и т.д. заняли очередь, дабы в 11 приступить к покупки сладкой водочки, которую накануне не завезли, что бы не превратить субботник в пьянь, и которая продается только в консерватории (консерватория – магазин, от русского консервы) на Полевой, потому, что у них план горит, а говорят, что скоро водку в план включать не будут и тогда вообще не понятно, зачем ее продавать днем. И как жить.
В то же время Жека (Пронж – старый, ему лет 40, очень давно, когда венгры на танцах играли на гитарах и не было битлов окончил МГУ) и Витя раскрасневшиеся, широко расставляя ноги крякали и вгоняли тяжелые, остро отточенные топоры в сухие сосенки. Они вечно зеленые и потому сосенка без иголок почти наверняка сухая, если она конечно не лиственница, но тогда она не горит и совершенно незаменима для мангала. Предстояло срубить 20 палок. Соорудить костер, из которого за 10 минут можно сделать мангал, квадратный стол (бревна вокруг полиэтиленовой пленки), подготовить место к приходу всех.   Работа тяжелая, особенно когда вместо сухой легкой сосны попадается очень тяжелая влажная лиственница, а гордость не допускает и мысли о помощи.  Общепризнано, что костровые должны как минимум прижрать бутылку, это взбадривает. Тогда чувствовать себя можно куда как более простым русским пареньком, чем те, которые придут попозже, хотя они тоже простые русские парни, но костровые – они попроще будут. Выглядит это так:
- Витя, да брось ты ее на … .
- Счас … . А ты … …?
-  Наливай.
- Тут стаканоиды где-то должны быть. Вот на бревнышке и пристроим все это.
- Савиндт! … … …! Че ты там возишься!
Да иди ты к … … ! … тут … …, а хлеба не достал, у меня в рюкзаке бутыльброды должны быть.
- А мы мясцом!
Разопревшее мясо, белое уже, остро пахнущее луком, перцем, уксусом и еще бог весть чем плотским, грузинским, восточным было уже совсем мягким и к концу первой бутылки было не совсем понятно, зачем его еще и жарить.
Костер пылал. Лиственницы отмачивались в озерце. Седалищные бревна укреплены и не шатались. Все бревна порубаны. Пришел гонец с 12 общественными бутылками и не радостной вестью: «Лаборатория поехала мусор грузить!» Это еще час. Налили гонцу штрафную. На что гонец с благодарностью не отказался.
- Вчера я поднажрался малость, да и шашлыки месить кончили поздно.
Это Буб. Буб пьет. Потом оставшиеся полбатла разливают на троих, поговаривая, что ловчее Буба шашлыков никто не месит, но жаренные будут еще лучше, а дурнее Собака начальника найти никого нельзя.   Это ведь надо – на единственную машину – вот вам и пожалуйста.
- Ты помнишь, как она путевку покупала?
-А Маша его ловко подцепила.
-Да мы же это с тобой видели.
«Эксполупедь! Эксполупедь! – это Купер орет. Ему ору в ответ. Эксполупедь –лабораторное слово, употребляется по самым разным поводам. (Весна воды – эксполупедь, подвинь луч на пару эксполупедей. Или «Эх, ты эксполупедь». Начало берет из теста, где слова орех и пудель с перемешанными буквами читались: «Эксполупедь», а запятая между ними попала повыше и стала, как перенос. Купер принес хлеб, три пузыря гымзы и еще какое-то дерьмо для глинтвейна, по которому он был секарь.
Идут.

Основная часть и эпилог

Вот почти и все. За оставшееся время были изжарены и съедены шашлыки, выпита вся водка, сварен глинтвейн и выпит, на плавающей льдине сыграно в футбол, отчего она разломалась и все игрули утонули, но не совсем, а раздевшись, бегали по поляне в разноцветных трусах, горько и матерно сетуя на набежавшую тучку, ту, что закрыла солнышко.
Повстречав семейство из бабца, мужика и дитя группа пьяных товарищей попредлагала: Бабцу – поразмножаться, мужику – набить морду, дитю – сыграть в футбол, но запутались в вопросах любви (с бабцом) и дружбы ( с мужиком) и спортивной чести ( с дитем), поле чего выпили ихнюю бутылку водки.
Потом вспомнили про пиво. После пива опять начали играть в футбол и в каратэ, громко крича: «Кияй».
Потом все куда-то делись.
Потом сильно поругались Жека и Витя, по политически непримиримым взглядам, и все своим ходом двинули по домам, распевая песню про то, что все они хотят, что бы лето не кончалось, а дождь грибной играет в прятки. А Витя опять хотел набить морду Жеке за незнание слов даже этой песни.