3. Классная руководительница

               
Ты юность наша вечная,
Простая и сердечная,
Учительница школьная моя.



В один прекрасный день директор школы привел к нам молодую, только что окончившую институт, учительницу. - «Познакомьтесь»- сказал он, - «Это ваша классная руководительница, ее зовут Матильда Дороновна, она будет преподавать вам английский язык, прошу любить и жаловать!»
Далее директор школы сказал, что она не русская, а испанка, и что ее родители погибли в борьбе за свободу Испании с фашистками ублюдками генерала Франко, а наша страна приютила ее, обласкала, дала высшее образование и вот, теперь послала ее к вам, чтобы она передала вам все свои знания, и помогла вырасти хорошими и полезными обществу людьми. - «А почему, если  она испанка, а будет преподавать на английский, а не испанский язык?» - спросил Суслин, самый сильный и хулиганистый ученик класса. - «Во  первых, если задаешь вопрос, то подыми сначала руку, а потом уж спрашивай, к тому же у нас в шкокле нет испанского, а есть только английский, а если тебе так хочется учить испанский, то ты можешь перейти в другую школу, никто плакать не будет! - парировал директор, и с этими словами удалился. Я не любил английский, там нужно было много зубрить, и не было никакой логики, но мне нравилась учительница, и поэтому я никогда не прогуливал ее уроки. Она входила в класс, улыбалась, показывая свои  белоснежные, красивые зубки и спрашивала-«What it is deute to day?»-  «Лиса, Лиса» - кричали ребята, и смеялись. - «А почему ты Толя на моих уроках всегда дежурный?» - спрашивала она, лукаво улыбаясь. - «А у нас разделение труда, зато я никогда не бываю дежурным на других уроках» - отвечал я, стирая мел с доски. Вобщем между нами возникло что то вроде дружбы.-«Толя, вот если бы ты побольше трудился, то мог бы стать отличником!»-говорила она»-Но все равно тебе пора вступать в комсомол,смотри,уже половина класса  вступила!»И я подал заявление, надеясь стать лучше, поменьше гулять и больше заниматься уроками. Но заниматься особенно было негде. Хотя нам и дали в соседнем доме довольно большую по тем временам комнату, но тут же появилась только что родившаяся, и все время орущая сестра, да еще и домработница,молодая,толстая,краснощекая,деревенсукая девка, от которой все время пахло подсолнухом и чесноком. Так что дома я почти не бывал, а уроки делал на переменах, или поздно вечером на кухне. А в комсомол меня в этом году не приняли из за учителя рисования, Степан Степаныча, которого все почему-то звали Стакан Стаканычем, был он по моим тогдашним представлениям уже старым сорокапятилетним мужчиной, высокого роста, длинными руками и короткими толстыми пальцами, которыми непрерывно прищелкивал и давал весьма внушительные щелбаны наиболее расшалившимся ученикам. Имел совершенно лысую голову с оттопыренными ушами и большой шишкой на лбу.
. Носил галифе и военные брюки, заправленные в сапоги. Рисование мне не давалось. Если я рисовал яблоко, то получался просто круг, похожий на теннисный мяч, тени ложились неправильно, цвета получались неестественными и вызывали саркастический смех Стакан Стаканыча, вслед за которым следовал резкий удар согнутым пальцем по лбу. Я, конечно, понимал, что это не педагогично, давать щелбаны ученикам, тем более, что после этого ума ни у кого не  прибавлялось и все оставалось на своих местах. И вот однажды, придя на урок рисования, и быстро нарисовав какой то предмет, отдаленно напоминающий грушу, и  поняв, что художника из меня все  равно не получиться, решил заняться историей, которая должна была быть на следующем уроке, и которую я не успел выучить из за вечной нехватки времени. Открыв учебник истории, я взял в руки карандаш и для маскировки стал водить им из стороны в сторону, одновременно читая учебник. Я так увлекся этим процессом, что не заметил крадущегося ко мне Стакан Стаканыча, как это делает львица, старающаяся схватить  оленя, беспечно щиплющего молодую, зеленую траву. Сильный удар  по лбу вернул меня к действительности. Надо мной стоял Стакан Стаканыч,держа в руке учебник истории и внимательно его рассматривая. Щеки его начали неожиданно краснеть, и вскоре стали красными, как созревший помидор, на лбу вспухла жила, и казалось, что глаза вот-вот вылезут из орбит. Быстрым, строевым шагом он подошел к доске, повернулся к ней спиной и высоко подняв учебник над головой, показал его всему классу. Раздался дружный смех. Не смеялись только я и Стакан Стаканыч. Мне было не до смеха. И если Стакан Стаканыч был красный как рак, то мое лицо стало совершенно белым, как только что выпавший белый снег. На странице учебника был портрет В.И.Ленина, с лихо закрученным усами, сильно напоминавшими усы знаменитого полководца времен гражданской войны, Семен Михайловича Буденного.
-«Нет, вы только посмотрите, что он нарисовал!» - не унимался Стакан  Стаканыч»-Так у него же просто талант, талант по рисованию усов!»Слегка покраснев от такой высокой оценки моих скромных способностей, я опустил  глаза и уставился в пол, склонив голову,  тем самым признавая свою вину и действуя по принципу-повинную голову меч не сечет! Затем было комсомольское собрание нашего класса, где с гневной речью выступил комсорг, мой хороший приятель, недавно принятый в комсомол, Володя Белоглазов. Обвинив меня в политической близорукости, он сказал, что я не достоин высокой чести быть членом всесоюзной комсомольской организации, что своим поступком я опозорил е только наш класс, но и всю мировую социалистическую систему, что меня надо отправить в колонию для малолетних преступников, или на худой конец в школу, где учатся  умственно отсталые, неполноценные подростки. Затем выступил Стакан Стаканыч, и назвав меня пособником империализма, посоветовал исключить меня из школы, с обязательным устройством в П.Т.У.Затем выступила Матильда и сказала примерно следующее - «Дорогие товарищи, конечно Толя совершил ужасный поступок, недостойный советского школьника, но совершил его не со зла, а просто по глупости, что он еще молодой и может исправиться, и что наказание, предложенное предыдущими ораторами, явно не адекватно преступлению. Затем выступил я и со слезами на глазах просил меня простить, сказав, что осознал свою вину, и что никогда не буду больше рисовать на книжках, которые вовсе не предназначены для этого, а буду рисовать только в специальных альбомах, и только исключительно неодушевленные предметы, такие как яблоки, груши тому подобное. Учитывая мое искреннее раскаяние, высокое собрание решило в комсомол меня не принимать, но из школы не исключать, а ограничиться выговором без занесения в личное дело.
А в комсомол меня все- таки приняли в следующем году. По случаю принятия в  комсомол я впервые в жизни выпил водки и отправился на вечер, состоявшийся в нашей школе, где и познакомился с девушкой, с которой у нас завязалась дружба, а затем и любовь.
Птичка бьется о стекло,
Бьется понапрасну.
А на улице тепло,
Солнце светит, ясно.
А на улице светло,
Летная погода,
Птичка бьется о стекло,
Рвется на свободу.
Не понять бедняге ей,
Что стекло прозрачно,
Грустно в комнате моей,
Сумрачно и мрачно.
Как попала ты  дружок
. В комнату пустую?
Птичка бьется о стекло,
Бьется в холостую.
И погибло бы оно,
Божие созданье,
Только я открыл окно,
Птичка до свиданья!