надстройка съела фундамент...

Понятно- ни одно государство не может функционировать без госаппарата.
Гибкого, минимально необходимого при рыночной экономике или всепоглощаещего чиновничьего при централизованной, где надо всё отнять, поделить согласно рангов меж занятыми
бездельниками(госплан- миннистерства- главки- тресты- управления) и возвратить труженнику
в виде дензнаков, позволяющих сносное существование или чтоб не сдох с голоду .
ЦК партии, комсомола, профсоюзов с соответствующими подразделениями, должностями, оплатой...

http://www.proza.ru/2009/11/09/529

Точно- дореволюционная карикатура- на одного с сошкой- семеро с ложкой.
"Понимаю! Накладные расходы! Аппарат съел все деньги"(Остап Бендер)

ИЗ ИНТЕРНЕТА

Экономическая политика бюрократии (к вопросу о характере экономических реформ в послесталинском СССР)
1

Несмотря на то, что общие принципы организации советского хозяйства СССР и их социальная сущность оставались неизменными за весь период 30-80-х годов, за эти десятилетия бюрократия не раз шла на различные реформы и контрреформы пытаясь, избавится от некоторых язв советской экономики и придать ей больший динамизм. Ни одна из этих реформ не могла изменить бюрократических методов управления хозяйством. Речь шла лишь об отношении бюрократических структур между собой.
От успехов советской экономики напрямую зависели доходы и международный престиж бюрократии и поэтому она постоянно была вынуждена бороться с масштабными проблемами, которые сама же и создавала.
Сталинская модель управления хозяйством предусматривающее сверхцентрализованное командование, при полном отстранении рабочих от этого управления, изнурительный и тяжелый труд, палочную дисциплину, а так же нищенское существование большинства рабочих, широкое использование труда заключенных, становится все более несостоятельной по мере того как перед экономикой Советского Союза вставали все более сложные задачи. Бюрократия пытается эту систему реформировать, правда не на путях вовлечения рабочих в управление хозяйством, что подрывало бы власть самой бюрократии, а на путях децентрализации, большего использования товарно-денежных механизмов, материального поощрения и различных структурных передвижек в самом бюрократическом аппарате.
В 1957 году на февральском Пленуме ЦК КПСС, по докладу Хрущева было принято постановление о ликвидации отраслевых министерств и создании почти во всех областях советов народного хозяйства. Этим упрощалось использование хозяйственных ресурсов в пределах отдельных районов и несколько повысило инициативу на местах, однако вреда от этой реформы оказалось больше. Подрыв централизма в экономике замедлял технический прогресс, возникла хозяйственная замкнутость отдельных районов, что привело в свою очередь к новым диспропорциям. Уже в 1965 году пришлось вернуться к отраслевой системе управления. Другой реформой Хрущева были предпринятые им меры в области сельского хозяйства. Были ликвидированы МТС, а сельскохозяйственная техника передана колхозам. Эта мера была вызвана тем, что МТС могли диктовать условия проведения сельхозработ колхозам, а ответственность за урожай несли последние. Реформа ликвидировала это ненормальное положение, во многих колхозах была повышена производительность труда и улучшена организация. Но и эта реформа имела свой отрицательный эффект. На колхозы была возложена слишком большая для них финансовая нагрузка по выкупу парка МТС, которая поглотила выгоду от повышения закупочных цен в 1954-1955 гг. А главное, исчезли те, преимущества общесоюзной системы МТС, которые давали возможность более рационально распоряжаться имеющимся в стране парком сельхозтехники и персоналом для ее обслуживания. Теперь понадобилось большее количество сельхозмашин, которые большую часть времени простаивали и большее количество технических специалистов для каждого колхоза. Так же во время правления Хрущева было проведено укрупнение колхозов и преобразование многих колхозов в совхозы - мероприятия по своей социальной сути объективно направленные в интересах пролетариата. Они могли бы принести большой положительный эффект, однако все преимущества этой реформы были сведены на нет бюрократическими средствами ее проведения и многочисленными просчетами.
В самом начале правления Брежнева был проведен еще ряд реформ, получивших название "косыгинских" по имени их инициатора - тогдашнего советского премьера Косыгина. В 1965 году было принято постановление "О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленности", которое предусматривало: снова перейти на отраслевой принцип планирования, оценивать результаты деятельности предприятия по реализованной продукции, т.е. полученной прибыли, поставить оплату труда работников промышленности в непосредственную зависимость не только от результатов их индивидуального труда, но и от общих итогов работы предприятия. Расширялась так же самостоятельность отдельных предприятий - теперь план "сверху" предписывал им лишь некоторые основные параметры, в рамках которых администрация предприятия могла действовать по собственному усмотрению. В области сельского хозяйства были отменены некоторые ограничения для приусадебных, частных хозяйств. Таким образом, правящая верхушка СССР решила сделать больший упор на рыночное стимулирование экономики.
На предприятиях был увеличен премиальный фонд - если до реформы он составлял 2-3 процента к фонду зарплаты, то после нее уже 13-15%. За счет предприятий стали строится жилые дома, дома отдыха, пионерские лагеря. Для стимулирования труда рабочих была введена так же дополнительная "тринадцатая" зарплата. По планам "реформаторов" все это должно было создать у трудовых коллективов заинтересованность в разработке более высоких плановых заданий, совершенствовании техники производства и улучшение качества продукции. Но поставленных целей реформа так и не добилась. В первое время косыгинские реформы действительно улучшили экономические показатели. 1966-1970 годы были достаточно благоприятными в развитии советского хозяйства, однако уже с самого начала 70-х годов начинается неуклонное движение вниз. Темпы прироста основных показателей развития экономики снижались с каждым годом, диспропорции увеличились до чудовищных размеров, серьезно замедлился научно-технический прогресс, качество продукции продолжало оставаться крайне низким. С целью борьбы с этими тенденциями в 1979 году ЦК КПСС и Совмин СССР приняли постановление "Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы". Это постановление ужесточало требования по выполнению поставок по договорам и вводило 17 основных показателей, по которым должны отчитываться предприятия. Однако в реальности бюрократической системе планирования невозможно было в полной мере осуществлять проверку по такому количеству показателей и большая часть их все равно "накручивалась" руководителями предприятий. В соответствии с реформой 1979 года одним из главных показателей становится норматив чистой продукции, т.е. стоимость изделия без привходящей стоимости материалов. Все это не дало абсолютно никакого эффекта, и экономика продолжала катиться вниз.
Последние попытки оживить экономику в предперестроечный период относятся к времени правления Андропова. На этот раз методом режима оказалось "закручивание гаек". Была развернута кампания за "новый стиль работы" среди бюрократии и предпринято наступление против коррупции. Но в народе наиболее запомнилась кампания по борьбе за "трудовую дисциплину". Милиция начала широкие облавы и проверки документов в общественных местах в дневное время. У кого с собой не оказалось документов отвозили в ближайшее отделение милиции "для установления личности". Были усилены наказания за опоздания и прогулы. Эта кампания оказалась совершенно неэффективной и вызвала большое недовольство в народе и вскоре была прекращена. Однако меры по повышению дисциплины в бюрократическом аппарате принесли некоторый положительный результат. В 1983 году многие показатели развития советской экономики оказались значительно выше, чем в последние годы, однако и это небольшое оживление не исправило общей отрицательной тенденции в развитии хозяйства страны.
2

В 70-е годы резко обострились диспропорции в советском хозяйстве и все язвы бюрократического управления экономикой. Отстраненность широких масс от управления плановым хозяйством, отсутствие рабочего контроля, критики и обсуждения планов, подавление всякой инициативы, коррупция и в прошлые годы постоянно порождали грубые ошибки и диспропорции в советской экономике. Бюрократия, отстранившая в 30-е-20-е годы массы от управления этой экономикой вела хозяйство в большей степени в своих корыстных интересах, чем в интересах рабочего класса и строительства социализма. Тем не менее, ее роль была двоякой, паразитируя на хозяйстве СССР, она все же защищала национализированные средства производства от всяких попыток капиталистической реставрации и двигала, хоть и со значительными искажениями советскую промышленность вперед. В 70-е годы реакционная роль бюрократии все больше выходит на первый план. Темпы роста советской экономики стали быстро снижаться, приближаясь к критической отметке, ошибки, дисбалансы, бесхозяйственность и воровство захлестнули экономику страны. Ниже приведены среднегодовые темпы прироста некоторых важнейших показателей экономического развития, доходов и потребления в СССР в 1966-1985 гг. [1]
  1966-1970 1971-1975 1976-1980 1981-1985
Валовой внутренний
продукт 7,4 6,3 4,2
3,5
Производительность общественного труда 6,8 4,5 3,3 3,1
Капитальные вложения 7,3 6,7 3,7 3,7
Ввод в действие основных фондов 7,3 6,3 3,5 3,1
Производство предметов потребления в промышленности 8,4 6,5 3,8 3,9
Продукция сельского хозяйства 3,9 2,5 1,7 1,0
Реальные доходы
на душу населения 5,9 4,4 3,4 2,1
Номинальная заработная плата 26 20 16 13
Розничный товарооборот государственной и кооперативной торговли (в текущих ценах)
8,2 6,3 4,4 3,1
**- Прирост за пятилетие.
С каждым новым пятилетним планом за годы брежневского правления в них ставились все более заниженные задания по своим показателям, но и они фактически не выполнялись. Не выполнялись примерно треть заданий по важнейшим видам продукции. Этот дисбаланс наносил огромный урон экономике страны.
Невыполнение договорных обязательств между предприятиями приобрели огромный размах. Недопоставки по договорам составляли многие миллиарды рублей. Эти недопоставки вызывали цепную реакцию когда одно предприятие не может поставить по договору продукцию второму из-за того, что само не получило какую-либо продукцию от третьего. Зачастую это приводило даже к остановкам в производственном конвейере. Одновременно с этим крайне низкое качество организации оптовой торговли между предприятиями привело к тому, что все большее количество произведенной продукции оседало на складах. С 1975 г года запасы в индустрии стали увеличиваться относительно быстрее, нежели объем производства. В отдельные годы запасы увеличивались даже быстрее чем национальный доход. Так, в 1981г. Доход вырос на 24,5 млрд., а запасы - на 29,3 млрд. рублей. [2]
Настоящим бедствием стал рост объемов незавершенного строительства. На XXVI съезде КПСС и ноябрьском (1982 г.) Пленуме ЦК КПСС было признано, что идет распыление сил и средств, организация строительного дела неудовлетворительна, качество строительно-монтажных работ очень низкое, идет затягивание сроков строительства и ввода в действие объектов промышленности, культурно-бытового назначения и жилья. Если в 1960г. объем незавершенного строительства был равен 21,3 млрд. рублей, то в 1980 - 105,1 млрд. рублей, т.е. возрос почти в 5 раз.[3] Но в 1984 году он уже составил 118,4 млрд. рублей. В 1979 году объем незавершенного строительства от общего объема капитальных вложений составил 91%! "Замороженные" стройки стали типичным элементом пейзажа советских городов.
Замедлился научно-технический прогресс и техническое обновление производства. В 1980г. средний срок службы оборудования составил 26 лет (при нормативе в 13 лет). Более 11 лет работало уже 35,1% мощностей, то есть каждая третья единица оборудования. Износ основных фондов промышленности возрос в 1980-1985гг. с 36 до 41% .[4]
Советский союз все еще продолжал занимать сильные позиции в мире по производству сырья и относительно простых видов продукции. В 1984 году СССР занимал 1-ое место в мире по объему производства нефти, газа, чугуна и стали, второе место по производству электроэнергии, третье по производству угля.[5] Но в производстве качественных товаров широкого потребления, технологически более сложной продукции, продукции, где важно прежде всего, качественные показатели - Советский Союз катастрофически отставал. Бюрократическое управление хозяйством могло быть совместимо с относительно простыми видами производства, где ставка делается прежде всего на количественные показатели, но эти методы управления были несовместимы с новым этапом технологического развития индустрии предполагающем большую сложность единицы продукции при небольших партиях. Бюрократический контроль мог лишь уследить за количеством, а не качеством выпускаемой продукции. Во всяком случае, обеспечить качество удавалось лишь в ограниченной сфере оборонного производства и космоса, где были сосредоточены лучшие кадры и ресурсы. А в отсутствии рабочего контроля советская промышленность была обречена на отставание. Низкое качество производимой в СССР продукции стало притчей во языцах. Особенно это касается товаров массового потребления - одежды, бытовой техники, телевизоров, магнитофонов и.т.п. Качество этих товаров было чрезвычайно низко, а выбор крайне невелик. Одежда - несовременна и некрасива, техника сильно отставала по своим техническим возможностям, к тому же постоянно ломалась.

Роль бюрократии в управлении экономикой стала в последние десятилетия существования СССР полностью реакционной. Она стала главным тормозом развития советского хозяйства - что и привело к технологическому отставанию СССР и впоследствии к кризису. Для развития высокотехнологичного производства необходимо ускоренное обновление производственных процессов, проявление инициативы, мобильность и гибкость производства, быстрая разработка и внедрение технических новшеств, а так же строгий учет всех параметров качества продукции, необходим, в конце концов адекватный анализ потребностей населения. В капиталистической экономике стимулятором всего этого является конкуренция и стихия рынка. Но капитализм так же является тормозом на пути научно-технического прогресса, при нем этот прогресс осуществляется лишь в интересах узкой кучки капиталистов, а не в интересах большинства людей. Авторское право на новые технологии, не дает возможности использовать их в интересах большинства, тормозит внедрение новых разработок в производство и служит лишь для обогащения за счет рабочего класса небольшой кучки олигархов. Именно централизованная плановая экономика способна последовательно и быстро развивать высокотехнологичное производство, но она не может это делать без производственной демократии. Для этого необходим рабочий контроль над производством, участие самых широких масс в выработке показателей и пропорций центрального плана, широкое обсуждение и критика плана, в случае необходимости его изменение и переделка по ходу исполнения. Централизм и план не противоречат самой широкой демократии, как в этом пытаются уверить сталинисты и либералы, напротив они в ней нуждаются как в воздухе.

В "Преданной революции" Л.Троцкий давая подробный критический анализ СССР 30-х годов писал: "В то время, как рост промышленности и вовлечение земледелия в сферу государственного плана чрезвычайно усложняют задачи руководства, ставя на первое место проблему качества, бюрократизм убивает творческую инициативу и чувство ответственности, без которых нет и не может быть качественного прогресса. Язвы бюрократизма, может быть, не столь явны в крупной промышленности, но зато, наряду с кооперацией, разъедают легкую и пищевую промышленность, колхозы, мелкую промышленность, т.е. все те отрасли хозяйства, которые ближе всего стоят к населению.
Прогрессивная роль советской бюрократии совпадает с периодом перенесения важнейших элементов капиталистической техники в Советский Союз. На заложенных революцией основах совершалась черновая работа заимствования, подражания, пересаживания, прививки. О каком-нибудь новом слове в области техники, науки или искусства пока еще не было и речи. Строить гигантские заводы по готовым западным образцам можно и по бюрократической команде, правда, в три-дорога. Но чем дальше, тем больше хозяйство упирается в проблему качества, которое ускользает от бюрократии, как тень. Советская продукция как бы отмечена серым клеймом безразличия. В условиях национализованного хозяйства качество предполагает демократию производителей и потребителей, свободу критики и инициативы, т.е. условия, несовместимые с тоталитарным режимом страха, лжи и лести… Советская демократия не есть требование отвлеченной политики, еще менее - морали. Она стала вопросом жизни или смерти для страны." [6] Эти слова являлись еще более актуальными для СССР 70-х годов. Но бюрократия в СССР не могла пойти по пути советской демократии, ибо это означало бы потерю ее власти и привилегий и вместо этого она предпринимала попытки спасти экономику децентрализацией и большим использованием рыночных отношений. Но и это лишь отсрочило крах и не устранило негативных тенденций в экономике страны - серьезному замедлению технологического развития советского производства и к его все более сильному отставанию.

Приведем лишь несколько цифр. СССР продавал лицензий меньше тысячи в год, а США около 30 тыс. СССР экспортировал электронно-вычислительной техники всего на 121 млн. рублей, когда США на многие миллиарды долларов. [7] В США в первой половине 80-х годов использовалось около 800 тыс. ЭВМ, в СССР - примерно 50 тыс. [8] Это, кстати связано так же и с тем, что правящий слой боялся широкого распространения компьютеров в СССР по политическим причинам. Ведь компьютер представлял для нее ту опасность, что мог быть средством неконтролируемого распространения нежелательной для режима информации. Но все же это отнюдь не главная причина.

Ниже приводятся данные об удельном весе (в %) трех стран в общем количестве охранных документов, т.е. в мировом фонде изобретений и открытий по отраслям[9]:

  Япония США СССР
Электротехника, электроника, связь 67,8 11,2 6,5
Приборостроение и вычислительная техника 64,2 12,3 9,1
Химическая промышленность 51,8 20,2 5,8
Механическая обработка металлов 52,5 14,5 13,0
Преобразование энергии 55,6 14,3 8,8
Горное дело 17,1 21,9 38,4
Сельское и лесное хозяйство 37,2 16,9 18,5
Пищевая промышленность 53,1 15,2 6,2
Производство предметов ширпотреба 36,5 22,5 1,3
В СССР все же делалось немало открытий и научная работа не останавливалась. Страна обладала огромным количеством грамотных специалистов и ученых, самым грамотным рабочим классом в мире, имела множество научно-исследовательских институтов и лабораторий. В предшествующие десятилетия СССР достиг самых больших в мире успехов в освоении космоса и в 70-е продолжал оставаться великой космической страной, хотя и начал уже отставать в некоторых областях касающихся космической сферы. СССР тратил на науку 5% национального дохода, тогда как наиболее развитые капиталистические страны- 2-3%. Но несмотря на это, достижения науки крайне медленно внедрялись в производство или совсем не внедрялись. В 1984 году число созданных новых машин оказалось на четверть меньше чем в 1961-1965 гг. [10] Сами методы управления экономикой и политический режим препятствовали внедрению новаций, душилась и рационализаторские инициативы рабочих. А. Назимова пишет: "Понятно, что работники, стремившиеся повернуть производственный процесс в сторону большей рациональности, вступали в конфликт с консервативными порядками и оказывались в тех условиях лишними. Не случайно родился термин "неудобные люди" т.е. люди, которых существовавшая система так или иначе отвергала. В итоге наиболее активные работники, которые в иных условиях стали бы главной двигательной силой технико-технологического и организационного прогресса, оказывались выключенными из инновационной деятельности. Они либо втягивались в длительную, изнурительную и, как правило, бесплодную борьбу с бюрократической машиной, добиваясь осуществления своих идей, либо, потерпев ряд поражений в такой борьбе, отказывались от попыток вносить серьезные усовершенствования в производственный процесс.
Но дело не только в том, что производство теряло творческий потенциал инициативных людей: их судьба демонстрировала окружающим "издержки" активного поведения. Следствием такой ситуации стало падение интереса к общественным делам". [11] Руководству предприятий было просто невыгодно внедрять новые и более дешевые технологии из-за самих принципов организации выработки плана и проверки его выполнения. В книге Д. Валового "Экономика в человеческом измерении" приводиться письмо заведующего отделом центрального конструкторского бюро арматуростроения М.Громыко опубликованное в "Правде" 26 июня 1976 года: "Комплексный научно-исследовательский и конструкторский отдел центрального КБ арматуростроения, в котором я работаю, в последнее время создает различные узлы и арматуру в основном из полимерных материалов. Эта арматура по своим качествам успешно конкурирует с той, которая делается из дорогих специальных сталей и сплавов. Создаваемые нами изделия дешевле тех, что применяются ныне, они удобнее в монтаже и служат дольше металлических. Скажу откровенно: я и мои товарищи работали с огромным энтузиазмом, искренне надеясь, что дешевые, эффективные, долговечные изделия будут пользоваться спросом и заинтересуют предприятия. Мы рассчитывали, что заводы с охотой возьмутся за освоение создаваемых изделий. Ведь это сулит принести народному хозяйству экономический эффект, исчисляемый многими миллионами рублей. Каково же было удивление, когда после завершения работы обнаружилось, что дело обстоит как раз наоборот. Наше КБ обращалось на ряд заводов, пытаясь привлечь их к производству арматуры. И действительно, ею интересовались многие. Но интерес этот сразу же резко падал, как только руководители предприятий узнавали о стоимости изделий. Налаживать производство дешевой продукции никому не хотелось. И предприятия под любыми предлогами отказывались ставить арматуру из пластмасс на конвейер. "Вот если бы ваши изделия были подороже!...- говорили нам. - Иначе план в рублях не выполнить" [12]

3

Многие неосталинистские течения делают слишком широкие выводы из факта проведения реформ, доходящие даже до утверждения что эти реформы реставрировали капитализм в СССР или явились завершающим этапом этой реставрации, которая якобы началась в результате захвата власти в стране "буржуазией" после смерти Сталина. Эти экстравагантные утверждения проистекают отчасти из попыток как-то объяснить последующую реставрацию капитализма оставаясь на теоретической почве сталинизма. Но ведут эти теории свое происхождение от борьбы между прокитайскими и промосковскими компартиями. Соперничающие клики в Москве и Пекине пытались придать своей беспринципной склоке "теоретический" характер, на самом же деле в этом нет ничего кроме демагогической пропаганды. Но то, что в этой "великой полемике" Китай выступал "слева", а СССР "справа" совсем не было случайностью. Китай в это время переживал свою эпоху "великого перелома" по создания индустриальной базы для развития экономики сопровождавшуюся как в СССР в 30-е - 40-е годы методами сильнейшего бюрократического нажима на трудящиеся массы, методами мобилизаций и различных "кампаний". Таким образом китайская бюрократия разрешала те задачи, которые в Советском союзе были уже решены и в силу этого бюрократия утратила свою относительную прогрессивную роль в экономике и вступила в стадию окончательного разложения и деградации. Степень развития производительных сил и методы управления ими в обеих странах заметно отражались и на фразеологии и лозунгах двух бюрократий. В Китае сталинизм находился еще на подъеме, в СССР в стадии упадка. Отсюда "революционность" первого и "ревизионизм" второго.
Для маоистов в капиталистических странах к тому же эти теории открывали возможность завоевать на свою сторону многих членов промосковских компартий недовольных оппортунистическим курсом своего руководства. Однако утверждения что политика промосковских компартий и характер режима в СССР кардинально изменились из-за того, что к руководству страны пришел "ревизионист Хрущев" не выдерживают никакой критики.
Предательство руководством сталинизированного Коминтерна китайской революции в 1927 году, капитулянтская линия во время гражданской войны в Испании, политика "Народных фронтов", открытая и беззаговорочная поддержка колониальных режимов, если эти колонии принадлежали империалистам, входящим в антигитлеровскую коалицию, сдача революционного движения после войны в Италии, Греции и Франции абсолютно ни чем не лучше предательской линии ФКП во время революции 1968 года, парламентского кретинизма всех европейских компартий ориентированных на Москву или трусости и оппортунизма компартии Чили в 1973 году. Политика сталинистских партий не претерпела каких либо кардинальных изменений во времена правления Хрущева. Что касается характера режима в СССР, то он так же остался прежним: бюрократия узурпировала власть в СССР еще в 20-30-е годы полностью устранив от власти пролетариат, международная политика бюрократии по прежнему была капитулянтской и не имела ничего общего с принципами революционного интернационализма времен Ленина и Троцкого, но тем не менее, промышленность страны была национализирована, а сельское хозяйство коллективизировано, земля принадлежала государству созданному в результате Октябрьской революции, сохранялась монополия внешней торговли. Этот двойственный характер режима сохранялся как при Сталине, так и при Хрущеве и Брежневе. Не было проведено ни какого-либо серьезного изменения в формах собственности на средства производства ни в политической надстройке СССР. Но это не значит, что в эти годы не происходило вообще никаких изменений. Методы управления советским хозяйством и социальная политика претерпели довольно значительные изменения, и дать оценку характеру этим изменений необходимо.
Прежде всего, надо сказать, что реформы, предпринимаемые при Хрущеве и Брежневе были попыткой решить реально существующие проблемы. Бюрократия каждый раз становилась перед объективной необходимостью что-то менять, но сами пути и характер изменений осуществляемых бюрократией полностью определялись социальными интересами самой бюрократии, а не интересами строительства социализма или наоборот намерением реставрировать капитализм (на этот путь бюрократия станет позже - во время Перестройки и ельцинских "реформ").
Бюрократическая система управления хозяйством созданная в 30-е годы порождала чудовищные диспропорции и потери в экономике страны, но даже в таком деформированном виде плановая экономика показала свои огромные преимущества, когда речь шла о выполнении первых этапов индустриализации связанным с технологически относительно простыми задачами - становлением тяжелой промышленности, производством сырья и удобрений. С началом индустриализации жизненный уровень масс и в первую очередь пролетариата в Советском Союзе резко упал, на предприятиях страны была введена жестокая дисциплина, предусматривающая заключение в тюрьму за прогулы и опоздания и это при том, что доходы и привилегии бюрократии выросли неимоверно. Это оказалось возможным, в том числе и потому, что немногочисленный слой потомственного пролетариата в значительной части погибший в сталинских чистках был растворен в огромной массе вчерашних крестьян - малограмотных и не обладающих даже зачатками пролетарского классового сознания. Рабочий класс оказался дезинтегрирован и был неспособен осуществлять сопротивление наступлению на свои права. В 50-е - 60-е годы, когда в СССР сложился потомственный пролетариат, а его культурный уровень повысился двигать вперед экономику страны с помощью лишь одного нажима на пролетариат оказалось не просто невозможным, но и опасным для бюрократии и поэтому она пошла на достаточно большие уступки рабочему классу в своей социальной политике. Но этого оказалось недостаточным - перед хозяйством страны вставали задачи по освоению более современных и сложных технологий, а экономику все более охватывали неблагоприятные тенденции: диспропорции, ошибки коррупция и воровство снова начали расти, производительность труда оставалась низкой, у рабочих отсутствовал стимул к труду. По утверждению буржуазных экономистов эти явления являются неотъемлемым порождением планового хозяйства, на самом же деле они следствие его бюрократических деформаций. Эти проблемы могли бы быть решены, если бы в СССР плановое хозяйство было бы основано на принципах рабочей демократии, но осуществление рабочей демократии в свою очередь лишило бы власти и привилегий правящую касту. Именно поэтому бюрократия не могла пойти по этому пути реформированию экономики и избрала противоположный путь - усиление рыночных механизмов, материальной заинтересованности и децентрализации. Поднять производительность труда решено было ставкой на материальное стимулирование, а при Андропове еще и полицейским нажимом. Справится же с диспропорциями и ошибками - предоставив больше прав низшим звеньям бюрократического аппарата, а позже усилив их ответственность. Все эти меры оказались в конечном счете неэффективны и не спасли экономику СССР от краха. Однако если мы представим себе, что принципы управления экономикой СССР созданные в 30-е годы сталинской кликой оставались бы полностью неизменными в 60-70-е годы - это привело бы к еще большему отставанию страны и впоследствии к реставрации капитализма на еще более отсталой производственной базе.
Методы строительства социализма не исключают того, что в некоторые моменты нужно сделать шаг назад, чтобы потом снова пойти вперед. Таким необходимым шагом назад был например НЭП. Но косыгинские реформы не были таким необходимым шагом. Они были совершенно не нужны и даже вредны, когда уровень развития, достигнутый страной вполне давал возможность наоборот ограничить сферу действия рыночных механизмов. Но последний вариант был возможен лишь в случае возрождения в стране рабочей демократии и отстранения от власти бюрократической касты.
Неосталинисты полностью едины во мнении с либералами, социал-демократами и еврокоммунистами пытаясь представить единственной альтернативой "сталинской модели экономики" - возрождение в той или иной мере рыночных отношений. Это целиком ложная альтернатива и верить в нее могут столько много людей лишь потому, что принципы развитые в трудах Маркса, Энгельса, Ленина и Троцкого и практически начавшиеся осуществляться во время Парижской Коммуны и первых лет существования Советской власти в России оказались давно забыты.
Михаил Дороненко
1.Источники: Народное хозяйство СССР за 70 лет. М., 1987. С. 51; Труд в СССР. Стат. сборник. М., 1988. С. 145.
2. С.Ю.Андреев "Наше прошлое, настоящее, будущее: структура власти и задачи общества" //Постижение М 1989 стр. 485
3. Э.ВКлопов "Рабочий класс СССР" М 1985, стр. 45
4. А.В. Шубин "От "застоя" к реформам. СССР в1917-1985гг." М.2001 стр.116
5. Народное хозяйство СССР в 1984 г статистический ежегодник. М 1985 с. 70
6. Л.Д.Троцкий "Преданная Революция" М.1991 стр. 228- 229
7. Г.Ханин "Почему пробуксовывает советская наука?" //Постижение М 1989 стр. 142
8. Л.А.Гордон, Э.В.Клопов "Что это было?" м.1989 стр. 283
9. Яковец Ю.В., Симаков В.В. "Научные основы и методы сквозного планирования научно-технического прогресса" М 1987 стр. 21
10. С.Ю.Андреев "Наше прошлое, настоящее, будущее: структура власти и задачи общества" //Постижение М 1989 стр. 483
11. А.К.Назимова "Производственная активность рабочих в условиях перестройки" //Постижение М 1989 стр. 85-86
12. Д.Валовой "Экономика в человеческом измерении" М. 1988 стр. 123