аркадия - страна счастливых

Земля была уже седой, а мудрость – юной, а потому и слишком беспечной. А беспечность рождает неурядицы, да и просто беды. И тартар – царство теней возник тогда, боги неугодных низвергают туда. Но не был тартар тюрьмой для бессмертных. Выйти оттуда можно было при смене богов. Но кто знает, когда произойдет та смена? Даже Мойре, богине судьбы, неведомо это.  Боги жили  весело и беспечно, пускаясь в бесконечные любовные приключения, далекие от людской морали. Мир на Земле был неприветлив, грозил постоянно гибелью. Но, было на Земле одно счастливое местечко, называемое Аркадией. Где оно было? Может, я и ошибаюсь, но это была Тира - большой прекрасный остров. Жил на этом острове титан Атлант, один из сверхмогучих сыновей титана Япета, томившегося в недрах тартара. Было у него семь веселых дочерей от матери Плеоны, назывались они плеядами, семь дочерей плачущих по погибшему брату Гиаду, назывались – гиадами.
В Аркадии ясной, цветущей, счастливой
Нет пропастей грозных, печальных долин.
Вздымалась высоко гора горделиво
С названием странным – гора Санторин.

Высокие горы страну защищали
От бурных морей да и ветров лихих.
Резвились здесь девы, не зная печали,
Не ведая зла и деяний плохих.

Шесть юных красавиц были озорными,
Седьмая печальной и тихой была.
И тайнами сердца делилась своими
Лишь с тучкою легкой, что в небе плыла.

Она полюбила Сизифа, титана,
Могучий, красивый и смелый умом.
Меропа стыдится сказать ему прямо,
Что тайну одну она знает о нем.

Меропа бессмертна, она – титанида,
Бессмертие где-то Сизиф утерял,
Не гложет «пустая» титана обида –
Не раз в своей жизни Сизиф умирал.

Коварству у Зевса Сизиф научился,
Бессовестно лгать, чистым взором смотреть.
Две жизни прожил, пред судьбой
не склонился.
С усмешкой встречает он новую смерть.

И боги бессмертьем его наградили,
Но в мире не нашем, а в мире ином,
Сизиф, напрягая последние силы,
Огромнейший камень катит на подъем.

Меропа осталась, утратив Сизифа,
Одна, без сестер и родного отца.
Ушла в мир забвенья спокойно и тихо,
Никто титаниды не знает конца.
История плеяд стала известна миру, поскольку яркими были чудо-девы, взор привлекающими не только бо-гов, но и богинь. Веселые, искрящиеся смехом. Звенят серебряными колокольчиками голоса их, белеют жемчужины зубов в веселых улыбках. Стремительные в движениях, способны они превращаться в красивых кобылиц, мчащихся по зеленым просторам полей. Или, превращающихся в голубок, взлетающих в синеву небес.  А кто вспомнит о вечно плачущих гиадах? Бессмертные, но нашедшие смерть в мире живых...
Вспомнит ли жизнь о них хоть когда-то?
Счастлив титан Атлант, младший сын неукротимого титана Япета. Не участвовал он в битве титанов с богами, Не замышлял ничего дурного. Есть у него свой мир, и иного мира ему не надо. Что ему боги-крониды? Что ему Олимп? Чужд ему мир богов. Живет он своей титановой правдой. Встречает его по утрам титан Гиперион, он же еще называется Гелиосом Хохочет радостно Атлант, протягивая ему свои руки. Погружает ноги свои в толщу вод титана Океана, брата по крови, такого же огромного и могучего. Нет сыновей у титана, но он не печалится. Зато дочери каковы?.. Смотрит на них Атлант, не нарадуется.
Утром просыпается титан...
Так стада его необозримы.
 Ноги омывает Океан,
Видит он прекрасные картины.

Солнце освещает, не печет,
И Атлант взирает брату в очи.
Время не бежит и не течет.
Времени хватает, между прочим.

Сколько лет минуло и веков,
Пролетели, не оставив следа?
Здесь, в стране, не ведают оков.
И не знали, что такое беды.

Быт простой да и еда простая:
Хлеб ячменный, козий сыр;
Аркадия страна и небольшая,
Но для него - огромный  мир.

Здесь хорошо и все тут мило,
Речная гладь и тень дубрав,
Течет тут жизнь неторопливо.
И климат мягкий, не суров.
Завистливы боги. Не по душе им радость и счастье других. В счастье забывают про богов и богинь, детей Крона.  Не приносят жертв в их честь. Не несутся на Олимп моления. В счастье – непослушание возможно. Счастье Атланта  раздражает богов: вдруг и другие последуют его примеру?.. Предупреждала Атланта титанида Плеона, родившая ему дочерей:
Был счастлив Атлант и огромно могуч,
Он мыл в облаках свои руки,
Пуская меж пальцев скопления туч,
В веселье простом и от скуки...

Плеона ему говорила всегда:
«Атлант, почему ты беспечен?
Уверен ли ты – не коснется беда?
Ведь в мире земном ты не вечен!

Ты вспомни, чем кончили брат и отец,
Титаны бессмертными были?
Тебя ожидает такой же конец,
Ты станешь и прахом, и пылью.

Низвергнут в тартар, где вечная ночь-
Конец всех титанов таков...
И будет твоя любимая дочь
Служить, ублажая богов!»

В ответ Атлант ей говорил:
«Здесь живу, иного мне не надо,
Аркадия, гора – и есть мой мир,
Здесь я пасу мое коровье стадо»...
Предупреждал его и титан Тайгет, вечно угрюмый, дремучий, владелец непроходимых лесных чащ. «Взгляни на меня, Атлант. Я весь в колючках и кочках, в щелях и теснинах, в рогатинах бесчисленных – подступись, не порадуешься, оставляя клочья одежды и плоти в чащобах. Зато внутри у меня и луга зеленые, пастбища вольные, просторные»
Дальше продолжал твердить Тайгет:
«Здесь, конечно, жить тебе привольно,
Только ты – создатель своих бед,
Боги твоим счастьем недовольны!

Мудр Атлант, да только прям,
Распахнул души своей ворота,
И в борьбе титан всегда упрям,
Что ему ущелья, да болота?..

Пуще Зевса, берегись себя,
Гнев ломает, иссушает тело.
Правду, сердцем пламенным любя,
Служишь ты неправедному делу!

На Олимпе правды не ищи,
Он похож на выжженное поле.
Все приемы Зевса хороши –
Ложь, коварство, в них – твоя неволя!»

Говорил Атлант ему с усмешкой:
«Не суюсь я в Зевсовы дела.
Выводы, дружок, твои поспешны,
Нас к борьбе судьба не привела»...

Время шло, не слушался титан
Ни советов, ни молений друга.
Говорил с ним древний Океан,
О беде твердила вся округа...

Олимпийцы собрались на совет. Каждый предлагал свой путь свержения Атланта. Арес, бог войны, предложил самый простой и эффективный – пойти войной на Аркадию. Зевс прервал его словами: «Ты знаешь силу титана? Я, признаться, не знаю ее размеров! Однако, Мойра сказала мне, что она неисчислимая. Воевать на его земле – это наша гибель! Нужно выманить его сюда. Пусть великан Орион загонит его дочерей на небеса... Не стерпит Атлант, придет...»
У бессмертных есть особый след,
Не рыдают, не роняют слез.
Не пропал в тартаре и Япет,
Не исчезли и титаны звезд.

Солнце также светит и луна,
Также голубеет небосклон.
Людям  та охота не видна –
С луком тяжким вышел Орион.

Лук натянут, а в колчане стрелы,
С острием колючим, золотым;
Поражает стрелами он дев,
Оставаясь вечно молодым.

Звездным он охотником прослыл,
Но сегодня дело, не забава,
От богов заданье получил –
Принесет ли та охота славу?

Дочерей Атланта не убить,
Цель одна, чтоб в небеса взлетели.
Кто лелеять будет их, любить?
Знать о том охотник и не смеет!

В облике красивых кобылиц
По полям носились чудо-девы,
Тут же превратились в чудо-птиц,
Веселились, прыгали и пели...

Здесь охотник лук свой натянул,
Но напрасно - девушки проворны.
Он услышал только легкий гул
В зарослях густых зелено-черных.

Кинулся за ними Орион -
От него те взмыли в небеса.
Легкие и быстрые, как сон,
Серебром звенели голоса.

Девы превратились в звездных дев,
Орион на небесах остался.
Зевс им оставаться повелел,
И ночами ими любовался.

Может, Орион тому не рад –
Стал созвездьем в небесах огромных.
Не достать стрелой ему плеяд,
Дочерей Атланта, буйно-скромных.

Громкий стон сменился ревом гнева,
Вздохом отозвался мир живой.
Улетели в небо чудо-девы,
Провожает их титанов вой!

Гера, жена Зевса, от своего главного свидетеля и доносчика, тысячеглазого Аргуса, узнала, что у одной из плеяд – Майи, от Зевса родился сын. Еще маленький, но в плутовстве непревзойденный. Ревнива Гера. Ох, как ревнива!
Да, и как не ревновать, когда Зевс стал заглядывать-ся и на остальных дочерей Атланта.  Надо сообщить Атланту, чтобы он выступил против Зевса. Гера сама титанида, только утратившая титанову правду. Расчет Геры удивительно прост: одолеет титан бога, она, Гера, станет властительницей мира. Не одолеет, ну, что ж, можно полюбоваться самим зрелищем битвы. Послала Гера к Атланту своего посланца, тысячеглазого Аргуса, умеющего завораживать своими глазами любого. Аргусу Панопту удалось возмутить Атланта так, чтобы тот решился на сражение с богами-олимпийцами.

Собирался на Олимп Атлант,
К бою всех титанов приглашая.
Там титан поднялся, там и там...
Правда титанов всегда украшает


Армия титанов небольшая.

Пусть немного, но большая сила,
И сильней Атланта в мире нет.
И богинь всех Гера пригласила –
Славить соискателя побед!

Кто-то верит, кто-то и  не верит,
Но сказать об этом не посмеет,
Замысел какой-то есть у Геры,
Тайны создавать она умеет.

Условия для сражения созданы, Атлант не умеет уклоняться, действует прямо и открыто - это в духе всех титанов.
Признаться вам, как тяжко мне
Писать о битвах и войне
Между людьми, титанами, богами.
Без них ли не было проблем –
Простых, насущных, добрых тем,
Где нужно шевелить мозгами.

Кому мешал Атлант- титан?
Виновен в том, что прост и прям?
Построил мир себе простой
И счастлив, много ль  надо?..
Любимая гора и дочери – плеяды...
Пасет отары день-деньской.
Закружились беды вокруг чудо-горы, потемнели рощи и пастбища Аркадии. Поднял вверх руки свои Ат-лант, взял черную тучу, выжал воду из нее на свою разго-ряченную грудь. Клич титанов взорвал тишину, предлагая взойти на Олимп...
Стонет от боли, сжимаясь, ущелье,
На край наступила титана нога,
Горы и долы  малы перед целью,
Волюшка – воля одна дорога.

Боги привстали, застыли в тревоге,
В горячих ключах застывала вода.
Речи распались на фразы и слоги,
Нет, не такою казалась беда.

В кудрях Атланта ветры метутся,
Слышен пронзительный яростный вой.
Деревья травинками стелятся, гнутся,
Их ветви трещат под  титана ногой.
Титаны и боги ждут сигнала своих вождей - Атланта и Зевса. Предводители взглядами окидывают друг друга перед тем, как броситься в схватку.

Тут у олимпийца перевес,
Мир обмана  для него привычен.
До зубов вооружился Зевс,
У титана – руки, как обычно...

Что ни говори, хитер Кронид,
Держится подальше от титана.
Осторожность богу говорит:
«Осторожен будь, не действуй прямо!

Берегись Атланта рук и ног,
Уклоняйся от его захвата,
Помни, что титан бессмертен, тоже – бог,
Посильней Эпиметея, брата...

И любимец он богини Геи,
Просто так его не одолеть,
Из перуна отогнать сумеешь?
Не отгонишь, испытаешь смерть!

И тартар не для него тюрьма,
Вскроется пред ним огромной раной,
И ему – не занимать ума,
Их тартара выведет титанов»...
Да, нелегко вести бой с Зевсом, грудь которого прикрыта эгидой, а все остальное прячется в клубах туч, из ко-торых под шум громов вылетают молнии. Промахнуться трудно, так огромно тело титана. Он ловит руками молнии, гасит их в ладонях, но они прожигают тело до костей. Дымится, обугливается кожа титана. Не удается Атланту схватить Зевса. Будь так, тот бы не вырвался из объятий разъяренного Атланта. Помня это, Зевс  уклоняется, постоянно находясь за пределами длины рук противника.
Помня осторожности совет,-
В клубах дыма и раскатах грома,
Сотни молний оставляют след
На плечах, груди его огромной.
Битва затянулась. В нее вступили и другие боги, схватившись не на жизнь, а на смерть с титанами, приведенными Атлантом. То там, то там вскрывается провалами земля, поглощая тела поверженных титанов. Летят они один за другим в тартар. Остается несокрушимым Атлант, хотя на теле его нетронутой и пяди не осталось

Горят леса, земля дымится,
Пожухло все и почернело.
От молний нечем защититься,
Насквозь пронизывают тело.

Горит багрянцем полоса,
Да пузырями вздулась кожа.
Гром заглушает голоса,
Потоки молний тело гложут.

Боль нестерпимую терпел,
Мышц, сухожилий видны клочья,
День незаметно пролетел,
(Сражаться невозможно ночью)

Атлант бежал к себе, домой.
За ним не гнались, не бежали.
И тени бледные толпой
Припали к ранам и лизали.

Бессмертья капельку испить,
На миг к бессмертью прикоснуться
Живою жизнью вновь прожить,
Хоть на мгновение проснуться.

К земле в беспамятстве припал,
В объятия приняла Гея.
Страдальца ветер приласкал,
И тени кровь лизать не смеют.

Восстановление идет:
Белеет кожа, скрылись раны.
Он снова на Олимп пойдет,
Такой же гордый и упрямый!

Придет с мечом и со щитом
И гибель будет ждать Кронида.
Но это будет все потом.
Утихла боль, но жжет обида.

Смотрят в небе мириады глаз,
И от боли небо потемнело,
Эос на востоке занялась,
Сделалось стальным Атланта тело.
На Олимпе не отдыхали, амброзию пили только для восстановления сил. Знали, за ночь полностью оправиться Атлант, придет вновь сильный могучий, без следа повреждений, но умудренный опытом. Что стоит ему швырять в богов скалы и горы, находясь в удалении? Этого допустить нельзя!
На мгновенье и Олимп притих,
Правде с кривдой предстоит сражаться,
Кто-то в мир уходит неживых,
Кто-то будет жизнью наслаждаться.
Правдой титана не победить. Правда всегда на стороне Атланта. Без обмана здесь не обойтись. И кому же действовать, если не Гермесу, сыну Зевса и дочери Атланта Майи. внуку титана, богу торговли и обмана. Вспоминали, как ложь одолевала истину...

Все дикое уходит прочь,
Травою заросли земли провалы,
От солнца укрывает ночь
Злобу всю, что на земле осталась.

Да и видеть многим довелось,
Со времен правленья бога Крона -
Чаще правду побеждает ложь,
Будучи бессовестно огромной.

Борьба тяжелая, а истина жила,
Но с каждым днем все более кривела.
Стали ценностью правдивые слова,
И, наконец, ложь правду одолела.

Все лгут бессовестно,
А наказаний нет.
Ну, чтобы высказаться прямо.
Еще пройдет немного лет -
Родится бог торговли и обмана.

Хотя бы только действовал умом,
Так нет же, совершает кражи!
А что украл, то продает потом,
Но Зевс не упрекнул его ни разу.

Напротив, стал посланником богов,
Крылатые на нем сандалии,
Гермес солгать всегда готов,
Уличат,  он не спорит, не скандалит.
 Гермеса долго уговаривать не нужно. Где требуется обмануть кого-то, он – тут, как тут. Понятие о справедливости чуждо юному богу
Как справедливы боги Эллады,
В каждом сказании видно!
Их не принять без душевной досады,
За олимпийцев обидно....
 Вот-вот наступит рассвет. Титан крепко спит после сражения. Ни Океану, ни зефирам не удалось разбудить. Гигант спит на правом боку, грудь мерно и спокойно поднимается и опускается. Гермес опускается рядом со спящим дедом, будит его. Атлант просыпается:
«Не мельтеши передо мной,
Что передала Майя?»
«Пока над миром мрак ночной,
Ты выполни желания...

Что, дед, лежишь? Устал?
А время, между тем, уходит...
Ты поражение познал,
А выхода твой разум не находит, 

Путей иных?  Ведь молний нет,
Громами ты не обладаешь,
Ты прожил на земле так много лет,
А истины простой не понимаешь

Ты мог бы мир переменить,
На землю сбросив небо,
И всех бессмертных погубить.
В руках твоих победа!

Ведь на Земле ты, дед, один,
Подбрось небесный свод.
Тогда б ты был непобедим,
Не грел бы свой живот...

А, что, если попробовать? Внук мал еще, а  в словах его много разума... Не ведал Атлант того, что всяк, оторвавший небесный свод от земли, окаменевал.
Атлант поднял небесный свод,
Чтоб на богов обрушить,
И звезд сорвался хоровод,
Моря сменяли сушу.

Но завершить все не успел,
О том сказанья, речи...
Атлант горой окаменел,
Взваливши свод на плечи!
Но и обманщику Гермесу досталось. Сказать смешно, во что превратился бог!..
Он  лучше бы к Атланту не ходил,
Не задевал израненого деда,
Хватило у титана мощи, сил,-
Об этом миру слух поведал:

Что душу выдул у него,
Пушинки легче стал он весом,
От правды не осталось ничего,
Пустые – все деяния Гермеса…

Теперь он стал и богом пустоты,
Ее в бутылку может закупорить,
Таким искусством, в сущности,
И боги не владеют, что тут спорить!
Но Зевсу этого было мало, Он поставил задачу, чтобы мир забыл о титане и его счастливой Аркадии.
               
«Атланта забыть,- Зевс поставил задачу,-
Пусть светлое станет, как черная ночь.
О гордом титане никто не заплачет,
Звездой обернулась последняя дочь!»

Нанесена богу большая обида –
Пустыми остались задачи слова.
И весть об Атланте, его Атлантиде
До наших времен сохранила молва.
Молва не только сохранила память об Атланте, но дала ему самому возможность услышать и увидеть, как гибнет Атлантида – Аркадия!
Летела молва по Земле черной тучей:
«Счастливой Аркадии нет на Земле...
Уран не создал ничего еще лучше,
Взорвалась она и исчезла во мгле!».

Окинул Атлант мир тускнеющим взглядом,
Вздох гору потряс, он вдали увидал:
Стоит  островок без лесного наряда,
Где была гора,- там зияет провал.

Покрыт островок слоем пемзы и пепла,
А все остальное – под слоем воды.
Аркадии нет, и округа поблекла,
Такой на Земле не видали беды.

В безумстве ее погубили крониды,
И сбылись пророчицы Анки слова.
И небодержатель не вынес обиды,
И в скорби склонилась на грудь голова