Можно ли судить меня по-человечески? Глава 1

Два месяца ровно, как умерла Люда – моя жена.  Ей было семьдесят три года. В прошлом году  10 июля мы праздновали Золотую свадьбу.  Были все дети – трое и внуки тоже трое. Вот такой клан создала моя жена. Старший сын снял всё на видео и через год показал нам диск. Смотреть было трагично. Её всегдашняя жизнерадостность и её нелепая смерть не совмещались!
Были на кладбище: я, Серёжа(муж дочери), Ира(дочь), Александр(сын) и его жена Оля. Я каждый раз протираю ладонью её портрет. Этого не делает никто. Я как бы глажу её по лицу.   Сколько я ещё плакал за эти дни. Один – по утрам и вечерам. Пишу и подкатываются слёзы…Жизнь закончилась вместе с ней. Остаток –это оказалось не тем, что я думал прежде.  Мы могли бы прожить иначе ту часть жизни, от которой пошёл отсчёт с момента рождения третьего ребёнка- Александра(Шурика). Что-то при родах не досмотрели врачи, ребёнок родился, обмотанный пуповиной, не плакал. Потом что-то сделали и он стал плакать. А вот жену упустили. Ей где-то нужно было помочь, но этого не сделали и так недели через две выписали. В роддоме главное, что мама и ребёнок живы. Роды в тридцать девять лет – это всегда серьёзно. Её гинеколог обещала ей обновление организма. Какая чушь! Третьи роды через пятнадцать лет, это далеко не то, когда женщины рожают детей одного за другим!!!
Через месяц или полтора недосмотр врачей при родах выявился в дикую боль у жены при половом акте и мочеиспускании. Мы ещё со страхом попробовали «это» и Люда сказала: «Дорогой мой, я могла бы терпеть что угодно, но такую боль я терпеть не смогу, прости. Пока мы не найдём, как это вылечить, ты останешься без своей женщины-жены. Я тебя понимаю, тебе тридцать восемь лет и ты полон сил, но что я могу сделать? Я с ужасом идут в туалет и дикая боль пронзает меня. О каком сексе может идти речь? Я тебя прошу, если ты найдёшь себе женщину, сделай так, чтобы я этого не знала. Конечно, ты можешь завести новую семью. Так делают многие мужчины, когда их жёны заболевают и выходят из строя. Но это – на твоей совести!»
Мы бросились к врачам, но те развели руками. Они не знали в чём дело. Об этом станет известно через много лет, но при этом никто не будет знать, как это исправить. Больше свою жену, которую очень любил, перестал иметь как женщину! Я тогда ещё не владел медициной, как сегодня и ничем ей помочь не мог.
Ребёнок в семь месяцев отказался от груди, хотя молока было слишком даже много. Он выплёвывал его. Жена плакала, но ничего сделать не могла. Мы перешли на искусственное кормление и приспособили к этому старших детей. Может быть и неохотно, но они бегали на молочную кухню. Хочу сказать, что дети не проявили особенного интереса к младшему брату, они уже готовились к выпускным экзаменам, у них были свои заботы и им было не до Шурика.  Возились мы с ним сами. Когда-то я умолял Людмилу сделать единственный в жизни аборт и не рожать этого ребёнка. Зачем? Нам уже под сорок и начинать жизнь сначала не очень-то хотелось. Мы гуляли, катили коляску, потом носили его на руках, потом он пошёл сам. Я глядел по сторонам. Красивые молодые женщины проходили мимо, с удивлением глядя на нас. Я же втайне глядел на них. Вы себе не можете представить, как мне хотелось женщину, нежную ласковую, желанную. Сегодня с высоты своих лет я понял, что я мог всё это дать Людмиле и получить от неё, не прибегая к тому, чего она боялась. Мир стал открытым, появились книги, потом видео и этот мир раздвинул границы наших представлений о сексе во всех его проявлениях, разумеется осознанных и обоюдных. Но Людмила была консервативно воспитана и не поддавалась на все мои доказательства. Я много читал и очень многое понимал. Но к моему стыду до другой женщины было ещё очень далеко. Я даже не представлял, как далеко. Нет, я не ушёл из семьи, я не бросил их на произвол судьбы, я жил единой семьёй, дал старшим детям блестящее образование и учил младшего сына.
Здесь нужно упомянуть о том, что раньше на работу нужно было выходить через три месяца после рождения ребёнка и руководство телефонной станции, где работала моя жена, не пошло на то, чтобы перевести её в смену и ей пришлось уволиться. Дальше начались муки ада, которые никто из нас не предполагал. Соседка устроила её в детский комбинат ночной няней в круглосуточном детском саду. Она уходила в ночь на работу и должна была, как Золушка, начистить к утру котёл картошки, ведро моркови, лука и свёклы и ещё следить за спящими детьми, которые жили в саду целую неделю. А я оставался один с ним- маленьким. А мне нужно  было к половине восьмого на работу на телецентр. Она мужественно переносила тяготы своей тяжёлой работы. Она была блестящим инженером у себя на станции и вот теперь делала эту работу и не жаловалась никогда!  Потом буде НИИ и она будет там в роли вечерней уборщицы, мыть мужские туалеты и  висеть на доске почёта. Она всегда выполняла любую работу хорошо! Почему уборщицей? Да потому, что садик нам был заказан. Он болел часто и подолгу. Это продолжалось до его первого класса. Я работал на двух, иногда на трёх работах, чтобы в доме водились какие-то деньги.
Наконец, Шурик пошёл в школу, а Людмила пошла работать на свою станцию. Я же всё время мечтал о какой-то женщине, но реализовать это не было ни времени, ни сил!