Дуся Глава 22

              Февраль , пролетевший незаметно , унёс с  собой морозы и ветра и с его исчезновением , пропала последняя  грусть  в  глазах  Саньки.  Дуся  начала говорить.  Её  первые  слова ,  как  и  его  неумелая  манная  каша, то  слишком жидкая и горячая , что густая и вся в комочках , были такие же  неумелые , и пытаясь что то произнести ,  она открывала  свой  уже  с  первыми  зубами  рот  и выводила  забавную  абру  - кадабру , понятную  лишь  им  двоим , такую,   что Санька  начинал  улыбаться  во  всё  лицо  и подхватывая  её  на  руки  , кружил под самым потолком  ,  его  сердце   , замирая  от счастья  , начинало   неистово  биться  и  он  ,  довольный   и  уставший  , падал  на  кровать  и  давал  волю дочери - она  ползала  по  нему и исследовала отца со всей ей  только  ,  как бывает  с  малышами  ,  присущим   вселенским   любопытством   и   рвением - тянула за волосы ,  дёргая  их   что  есть  мочи ,  лезла  пальцами  в  уши  и  нос  и пыталась  оторвать  ресницы.  Что  было  для  него  лучше  этих моментов?....ничего!
             Март  нахлынул  неожиданным  рано  пришедшим  теплом  , оглушительным чириканьем дерущихся воробьёв , быстро  оседающим снегом  , рядами сосулек , сверкающих на солнце , особой  прозрачностью и синевой неба , в котором поплыли вереницей кудлатые облака. Санька начал уходить на пригорок и вырубать сосны , расчищая площадку под строительство нового  дома. Дуся оставалась с Дашкой и Санька и не заметил , как весна быстро перетекла в лето и маленькая Дуся  пошла , пошла  сама! Санька садил в огороде картофель  и  девочка , посаженная под раскидистое деревце берёзки , ветви которой склонились так низко , что доставали до баллона от колеса Камаза  и создавали  прохладу, в тени которой Санька  ,  внутрь его углубления бросил толстое одеяло. Дуся , прекрасно себя чувствовавшая  в такого рода яслях ,  была занята делами государственной важности - она с особым усердием  и присуще маленьким детям важным видом пыталась разобрать старую , видавшую виды деревянную  пушку , с большими , кем то давно обгрызенными  колёсами ,  расписным стволом и даже боевым орудием - таким же деревянным шариком , привязанным на капроновую верёвочку. Пушка не поддавалась и она , возмущаясь и что то бурча себе под нос ,  кряхтя и пуская слюни ,  не сдавалась , и вывалившись из баллона ,  попыталась встать. Земля , влажная и нагретая майским солнцем , проваливалась под её ножками , но девочка , опять же,  не сдавалась и кое - как , крепко зажав в одном кулаке злополучную пушку за верёвку неуверенно , то ползя , а то вновь вставая , доплелась до отца . И требовательно,  со словом :
              - На! - подала ему игрушку. Санька взял её и стал внимательно рассматривать , что с ней не так  , и спустя мгновение понял , что дочка стоит ,сама стоит !Он  подхватил её и глядя снизу вверх на щекастое родное существо вдруг осознал , кто же на самом деле его последняя любовь в этом мире. А Дуся об этом похоже давно уже  догадывалась,  улыбаясь  так , что видны стали все  восемь зубов  и вдруг засмеялась так звонко , как может смеяться только абсолютно счастливый человек.               
              Вскоре , когда огороды заполыхали зелёными пожарами и хозяева последних рванули с ними бороться , кто с раннего утра , пока свежесть и влага морозит приятнее , чем жарит полуденное солнце , а кто и на весь день , выгнав для прополки своих домочадцев. Деревня  заметно ожила , везде были видны бабы и девки , в ситцевых платках и ярких , растянутых кофтах или ещё того хуже , драных давно , но таких всеми любимых фуфайках , с которыми вся деревня не могла никак расстаться , и их ребятишки , а между ними с радостным лаем сновали Жучки и Тузики , важно расхаживали хозяйские коты и кошки. Не успев воткнуть в землю семена , деревенские уже спешили избавиться от назойливых сорняков. А их то бог рассыпал  своей щедрой рукой  вдоль заборов и по окраинам картофельных наделов немало - стеной вставала уже вездесущщая крапива ,  жгучая до ужаса , тёмная и  прямая , как гордая девица , её больше любили , чем ненавидели , она была большим подспорьем , как для скота , так и для людей , пахучий донник уже нарастал небольшими кустиками , полынь , седоватая и отдающая синевой добавляла в это сорняковое разнотравье чудный запах горечи , лопухи , развернули огромные лопаты листьев и боролись не на жизнь , а на смерть со своими врагами - людьми. Их вырвать можно было только лопатой , вырубая середину,  но и они шли в дело - их сушили про запас , зная заранее , что придётся лечиться зимой ими от суставных болячек , заработанных тут же , на земле. Каждая травинка шла в ход , ничего не пропадало даром в деревне - лебеда и мокрец ,в разы быстрее растущие , чем огородные культуры , тоже шли в ход ,  так любовно собираемые в вёдра , утаскивались поросятам.
            Солнце никого не щадило , воздух , заполненный до самых небес жужжанием всевозможной летающей мелкотни и зелёными кобылками , начинал плавиться , словно живой , на взгляд шевелясь и перемещаясь слоями ,трава вянуть , дети , уставшие от этой кутерьмы орать , собаки и коты разбегаться по затенённым углам. Женщины убирались тогда в дома , в ледяную прохладу и там , отдохнув немножко и отгоняя назойливых мух , принимались накрывать обед  на стол. На некоторое время деревня затихала , словно впадая в послеполуденную спячку.
                Санька , вскопавший наёмным трактором свой достаточно большой участок и посадив на маленьком пятачке , отгороженным низеньким частоколом штакетника нехитрый перечень овощей , стал опять ходить по дачам и садаводствам , длинной  и узкой лентой прижавшейся к местной крутой горе сплошного скальника , где то там ,  то тут , прямо на поверхность выходили слои угля , чёрными неровными полосами , оставляя дочь на  Дашу или Любушку ,  по словам которой , где трое там и четвёртый не помеха , а иногда даже беря  её с собой. В те дни , когда он брал сам себе отгул, он продолжал трудиться на новом участке , и к середине лета тот был расчищен и выкорчеван.
                Цветущий  картофель , напоминающий сплошной ковёр , закрыл всю деревню словно лоскутным одеялом и только по цвету его цветков можно было определит ь, где чей участок. Дусе , месяц с небольшим как  исполнился год ,  и она неплохо ходила по дорожкам между грядок и частенько падая , и сев на попу , с удивлением обнаруживала перед собой то жука , то червяка , то лениво ползущую мохнатую гусеницу , и горе тогда  было им , сумев их поймать , она со знанием дела делила их на части или четвертовала , что впрочем было одно и тоже , потом опять вставала и продолжала свои исследования просторов огорода , всегда находя в нём что- нибудь интересное , надолго привлекающее её внимание. И вот , она обнаружила к своей радости маленькую грядку с клубникой , некоторые ягодки  уже начавшие краснеть и алели так заманчиво , что пройти мимо неё было просто преступно.
               Санька  приносил ей в дом её горстями , Дуся уже хорошо знала её вкус и теперь , отпущенная в огород , пока её отец работал там , так и норовила добраться до заветного , и там , осторожно топчась вокруг ,  то падая , со смешной гримасой подлинного возмущения , сттряхивая налипшую землю с пухлых ручек , то вновь вставая , тянулась к красной , такой сладкой ягоде , и уже сорвав её и не разбирая того ,  что клубника зачастую была облеплена той же землёй , оставшейся на ягоде после дождя и заталкивала её себе в рот вместе с пальцами , как будто боялась ,что та убежит изо рта и ела урча от удовольствия , перемазавшись ею  от уха до уха.
              Санька , в поте лица работая рядом и решивший совместить приятное с полезным - перекурить и немножко отдохнуть , бросил взгляд на предмет Дусиной любви  - клубничную грядку , и не увидев дочки  рядом , сначала не придал этому значения , но затем , быстро обшарив глазами маленький огород и также не обнавужив ребёнка , громко и уже тревожно позвал:
             - Дуся, дочаааааа….! Тишина , добавив ему волнения , заставила его бросить тяпку на дорожку и начать поиски беглянки. Поискав несколько минут , Санька понял , что в огороде её нет и  побежал на выход, к калитке.
             Обежав всё вокруг и заглядывая в каждый переулок , он не обнаружил девочку и наконец то остановившись , и теперь нервно пытался безуспешно зажечь спичку , в надежде , что зажжённая сигарета и перекур помогут решить эту проблему. Прошло  всего не более сорока минут , как пропал ребёнок , а  для него это показалось вечностью и тут , совершенно неожиданно , из за соседского забора , состоящего из редких жердей осины и сосновых столбиков , с перевешиваюшихся оттуда длинных , пониклых ветвей , всех покрытых слегка скрутившимися , словно кудрявыми листьями малины ,  напоминающей огромную зелёную полуарку ,  с уже начавшимися краснеть крупными продолговатыми  ягодами , раздался вопрос соседки Галины , дородной , добродушной и никогда не унывающей женщины:
             - Санёк , это не твоя тут у нас обосновалась? Санька , вмиг осознавший услышанное , влёт  перемахнул забор и побежал туда , где стояла соседка , всей своей нешуточной массой облокотившись на тяпку. Рядом , в междурядье , под тенью чуть колышаюшихся огромных , выше колена веток раскидистых кустов картофеля , увенчанных большими кисточкам нежно фиолетовых , с жёлтой ,такой радостной серединкой - глазком цветов , словно под диковинным живым , дышащим прохладой и настоящей , а не обманчивой жизнью , природным зонтом безмятежно спала Дуся , сытая и прикрытая  жарким  ,таким недолгим в Сибири ,  но ласковым летом.