Сказание о нимфе харикло

Когда борьба титанов с богами пришла к концу, уцелевшие титаны и титаниды ушли в земли, что далеко от Олимпа располагались. И там, где край земли опоясывала Мировая река Океан, селились. Среди титанид была и вечно юная красавица Харикло, дочь древнего титана Перса. Приглянулась она Деве-Афине своей красотой, добрым, покладистым характером. И стала Харикло нимфой, подругой богини. Всегда рядом, всегда вместе. Счастлива Харикло... Но неравны положения. Сколько не угождай богине, но придет момент...
Дочь древнего титана Перса,
Харикло – чудо хороша -
Чуть розовы ланиты, перси,
И до чего ж прекрасная душа!

Бессмертной была, вечно юной,
Подругой сделалась Афины.
Резвились на песчаных дюнах,
То по горам, то по долинам.

Казалось, что едины стали,
Не разольешь подруг водой,
Гуляли вместе, пили, спали,
Но... не делилися бедой.

У нимфы юной – сын Тересий,
Дар у него – глубокий взор.
Для взгляда мир ему стал тесен,
Манит небесный кругозор.

Он, как-то, по лесу бродил,
Вдруг слышит звонкий плеск и смех.
«Резвятся нимфы!»- заключил,
И, понадеясь на успех,

Увидеть пляски водных дев-
(Хоть в этом была доля риска)
Он заросли преодолел
Из терний, роз и тамарисков

И вышел к озеру. Оно
Овалом зеркала блистало…
Увидеть смертным не дано,
Что перед юношей предстало:

Там в водах озера стоят,
По пояс,  мать, а с ней – богиня.
Ему бы прочь скорей бежать,-
Он замер - вид неповторимый!..

Такая мощь и красота,-
За это жизнь отдать готов...
Но все исчезло – пустота,
И темень черная кустов...

Свет для Тересия погас,
Нет глаз, его пусты глазницы.
Афина гордая, смеясь:
«Лови глаза его, сестрица!»

«Ведь это был мой сын, Афина,
Верни, прошу, ему глаза!» -
Свою подругу мать просила,
К ногам склонившись, вся в слезах.

«Ты, мать, посмела быть подругой
Афины, девы, затаясь,
Ищи себе другого друга,
В беде твоей – вина твоя!

Не в силах я ему помочь,
Не возродиться зрению,
Мир для него – густая ночь,
Но я, дарю прозрение!

Харикло, помнить ты должна,
Все смертным не дается даром,
Бессмертья часть отдашь сама,
Став после этого кентавром!»
Да, знала бессмертная Харикло правила Кронидов, - ничего смертным даром не давать. А ведь сын ее, Тересий – смертный. Права Афина и в том, что никто не вернет зрение, забранное бессмертными. И в том права богиня, что утаила от нее то, что не дева она, а мать! Думалось, обойдется! Не успела криком предупредить сына , не успела заслонить его от Афины телом своим. Видела, как вырвала глаза Тересия Афина, бросила их на песок, отшвырнула ногой в сторону Харикло, со словами: «Лови яблоки света, Харикло!»
- Что теперь делать? Прижала к себе Харикло  окровавленное лицо сына. Кровью обливалось сердце матери. Ни о чем другом не думала, кроме того, как помочь сыну. Услышав от Афины, что за прозрение сына она должна отдать половину своего бессмертия, ответила твердо: «От-даю!»
 - И стала она женщиной-кентавром. Верхняя часть ее бессмертное тело нимфы, нижняя – смертное тело кобы-лицы. Умчалась на Олимп богиня, даже не взглянув в сто-рону прежней подруги. Харикло, взяв на руки тело сына, понесла его к пещере Пелиона, где жил мудрейший из всех богов и титанов, титан- кентавр Хирон. Он должен помочь ее Тересию. Вернуть зрение юноше Хирон не мог, но он сделал все для того, чтобы к дару прозрения был присоединен великий дар – знания. Харикло стала женой Хирона. Множество лет они прожили в семейной дружбе и любви! Знал Хирон, что конская часть подруги стала смертной. Делал все для того, чтобы подруга вечно жила! Отдавал ей капельку Амброзии, приносимой ему ежедневно птицами из сада Гесперид, заменив его для себя нектаром из головок цветов. Но, тщетно, старело конское тело, красивой и юной оставалась женская часть Харикло. Наступил день, когда усталое, на распухших от боли ногах, конское тело опустилось на подстилку из сухой травы и увядших цветов. Хотела почесать тело копытом Харикло, да впервые ослушалось оно. Рукой коснулась гривы золотистых женских волос, закрыла глаза...
И впервые Пелион услышал полный душевной боли крик Хирона.