Меченые часть 1 - Желтый особняк

М Е Ч Е Н Ы Е
                ………………….....


Семидесятых годов выпуска , а точнее 1977-го, цвета «айсберг» четыреста двенадцатый «Москвич» , который Родька по сходной для дембеля из полугорячей точки цене , приобрёл у соседа , чихнул несколько раз и дёрнувшись в последних потугах остановился. Сердито хлопнув дверцей, Родион выскочил из машины , поднял капот и что-то там начал щупать, трогать , недовольно бормоча что- то под нос. Я же с философским отношением к создавшейся ситуации, неторопливо достал из бардачка зажигалку и сигареты, собираясь не спеша покурить. Не пришлось. Откуда – то сзади , запыхавшись  подлетел Родька ,вырвал у меня из рук зажигалку и зло прошипел :
- Сгореть надумал! Не слышишь – бензин воняет!
Я вылез из машины – действительно ветерком доносило бензиновый душок. Теперь-то всё стало на свои места. А началось с того , что поймали мы передком какую-то железяку , сначала грохнуло в полик под ногами , потом сзади под багажником.
- Всё! Приехали. Кранты !- провозгласил Родион , поднимаясь с четверенек и отряхивая коленки – бак пробило. Бензин-то куда теперь заливать? Да и кто здесь вообще-то ездит? - вопрошал он. (Меня что - ли  спрашивал – куда заливать да кто может ехать по этой лесной дороге).
А ещё раньше с того началось , что он тыча пальцем в карту убеждал меня :
- Смотри. Здесь наша трасса под прямым углом упирается в магистральную.
Если мы свернём здесь направо - на грунтовку, то срежем километров девяносто. Ну, как? Я молча пожал плечами – всё равно, лишь бы ехать. Ты сейчас водитель «Москвича», чуть раньше армейского вездехода , а я так –пассажир , согласившийся и принявший предложение старого друга совершить данный автопробег. Свернули и поехали. А теперь, как говорится - приехали. Что будет, то и будет, если есть дорога – должны быть и люди. Подождём.
Ждать пришлось часа полтора. С той стороны, куда мы держали курс послышался неясный шум , постепенно к нам приближающийся. Уже различались стуки колёс, топот копыт и неразборчивые возгласы. Родька вскочил с земли и хотел было рвануть навстречу. Я едва успел схватить его за рукав, но не удержал.
- Да стой ты, торопыга ! Ведь сюда же едет.
Через несколько минут из-за деревьев выметнулся и источник суматохи. Пегая лошадёнка, в несуразном галопе, высоко вскидывая ноги и задрав голову влекла за собой бричку. Впрочем, влекла - это мягко сказано , она т.е. бричка моталась по дороге как на ветру тряпка , но с таким грохотом , что казалось- вот , вот рассыплется. Уже было видно: стоя на коленях, в расхристанной рубашке и отчаянно размахивая вожжами, рулил экипажем какой-то мужичок. Мы с Родькой оторопело взирали на этот болид, несущийся на нас и на машину. Первым опомнился Родион.
- Прыгай ! – заорал он и рванул меня с дороги в заросли.
Мы лежали в кустах, оглушенные внезапным кульбитом. Грохот на дороге стих, слышалось хриплое дыханье загнанной лошадёнки и плаксивый с надрывом
полуплачь - полустенанье мужичка. Впрочем стали явно прослушиваться с некоей долей истеричности матерки и прочие похабности явно деревенского колорита, что-то о конце света и кобыльей матери. Раздвигая кусты, мы с Родькой осторожно выглядывали на дорогу и сторожкой походкой охотников-индейцев выдвинулись на обочину дороги. Тяжело вздымая боками и нервно перебирая копытами, кобылёнка встряхивала головой, косясь на нас круглыми глазами. Такие же круглые глаза имели место у дядьки на слегка небритой физиономии. Только нас он почему-то не замечал, губы у него мелко дрожали, а трясущимися руками он судорожно ощупывал себя. Задок брички осью прочно зацепился за спрятавшийся в траве на обочине пень.
- Капитально заякорился – мрачно произнёс Родька – был бы тут таран на лесной дороге. Метра три не доехал до машины, полный комплект получился бы.
Родька всё ещё разглядывал пень, а я этак осторожненько подошёл к мужику.
- Здравствуйте. Что случилось? Может, помощь нужна?
  Реакция была нулевая. Пребывая всё в том же ступоре, дядька продолжал всхлипывать , водил глазами , но ничего вокруг себя не видел и не слышал. Подошедший Родион несколько секунд молча смотрел на дядьку, поводил у него перед лицом ладонью и видя полное отсутствие всякой реакции, резко , без замаха влепил ему оплеуху.
- Ты что?! – схватил я его за руку.
- Спокойно! – процедил он.– И не такое в горах приходилось иметь–смотри, он уже нас видит.
И точно, дядька, всё ещё находясь в крайнем возбуждении, но вполне осмысленно разглядывал нас.
- Дядя – ткнул в него пальцем Родька – ты что же это творишь? Ты же мне машину чуть не угробил !
Мужичок, шевеля губами , перевёл взгляд на меня , потом на Родьку , опять на меня – явно пытался что-то сказать , но не получалось.
- Придётся пробовать ещё один способ – вздохнул Родион и направился к машине, открыл багажник, начал что-то там передвигать, перекладывать. Потом подошёл и протянул мужику стакан. «Мать честная! Полный стакан – мысленно возмутился я – почти до краёв!» Знал я этот благородный, золотистого цвета , настоянный на каких-то травах напиток – презент Родькиного деда-пчеловода. А когда вчера, расположились ужинать, и я несколько раз многозначительно пододвигал ему под руку стопку, он немногословно буркнул – «Нету». А тут на тебе!
- А ну-ка дядя, выпей! Должно помочь – обернулся он ко мне.             
     Губы у дядьки тряслись, но с Родькиной помощью он в несколько крупных глотков проглотил содержимое стакана и обессилено опустил руки , прикрыв глаза.
- Скоро подействует – проговорил Родька – отойдем, покурим.
Покурили, вернулись к злосчастному экипажу. Мужичок, слегка осоловевший, повернул к нам голову.
- Ну как? Говорить можешь? Что там у тебя случилось?
- Черт… Чертов… Чертовщина… Чертовщина какая-то ! Прости меня господи! – задрожал он губами.
- Да говори же ты толком! – не выдержал я.
- Там, там… Чертовщина там… Господи ! Прости меня и помилуй ! – завыл он в полный голос
Родька покачал головой и опять направился к машине. Вернулся. Протянул ему ещё полстакана.
- Пей! – и тот с таким рвением опрокинул его в широко разинутый рот, что я невольно сглотнул слюну.
- Эк его прищучило болезного, пошли что-ли ещё курнём, пусть в себя приходит.
Чтобы не передавать здесь полностью сбивчивый и всё ещё на нервах рассказ мужичка, приведу с его слов краткое содержание случившегося с ним. С утра, погостив в соседней деревне  у свояка, посидели , поговорили про жизнь и во второй половине дня засобирался он домой. Конечно, малость выпили  - но в норме. Свояк, правда, украдкой от жены сунул ему под скошенную траву в задке телеги сумку с банкой самогона – «хороший он мужик». Распрощались и дядька в окружении приятных мыслей и расслабленных чувствах, тронулся в путь. Постепенно чувства расслабились совсем, а мысли, вежливенько так с ним прощаясь , улетали в прохладный лес. Короче, дядечка задремал, погрузился так сказать в нирвану. В окружающую действительность его выдернул внезапный грохот, «как с ружья кто стрельнул». Вскочив на колени, он испуганно оглядел дорогу и кусты по обеим сторонам. Никого и ничего. И тут треснуло так, что он свалился на дно брички и опять тишина. Прошло некоторое время, прежде чем он решился приподняться и посмотреть назад. А когда посмотрел, волосы на голове стали дыбом. Задок брички отсутствовал начисто, скрываясь в каком мареве, а дорогу , уходя по обе стороны в лес , перегораживал кованый железный забор с калиткой. Поодаль в глубине возвышался старинный двухэтажный особняк .
- И тут ребята меня понесло – ничего не помню. Вы вот откуда-то взялись.
- Слышал я какой-то треск, когда ходил смотреть бензиновый след, думал сухостой упал – задумчиво проговорил Родька – только как бы это сказать, может, тебе это померещилось дядя, выпивши ведь.
- Да ни жисть ! – закрестился дядька. – по небритой щеке скатилась горькая слезинка.- Мне бы домой ребятки – запросился он.
Родька молча обошёл телегу, примерился, взялся сзади под днище , глубоко вдохнул воздух и резко выпрямился , срывая с пня заякорившуюся заднюю ось и выбрасывая на дорогу зад брички. Мужичок только и успел ухватиться за борта.
- «Силён мужик» - порадовался я за друга.
- Конечно, домой тебе надо, сейчас объедем машину и трогай. – Родька взял кобылку за уздечку и повёл её в обход обездвиженного «Москвича».
- Давай дядя, ехай. Да пришли нам кого-нибудь отбуксировать машину, ремонт нужен. Грузовичок там или тракторёнок, какой. Найдёшь?
- Да, да, да.–закивал тот головой. – Только ребятенки, не дадите ли мне ещё – он сделал выразительный жест – за дружбу, так сказать.
- Дядя, да ты уже и так хороший – не выдержал я – нам ведь и самим тоже надо! Заснёшь ведь, эк тебя уже ведёт! Как ехать то будешь?
- Засну ребятки, конечно, засну – захихикал он – да только моя Машка и во двор сама заедет. Не впервой. Ну, так как?
Родька молча принёс ещё полстакана. На мой молчаливый протест только пожал плечами. Дядька с явным удовольствием выкушал всё до последней капли.
- «И куда только вмещается? – негодовал я. В нём то и весу килограмм пятьдесят будет. Другие может, тоже интересуются. Эгоист ты дядя, уж точно! ».
  А дядю уже и впрямь повело, начал рассказывать про свояка, плавно перешёл на его и свою родню, кто, где и когда родился, не знаем ли мы кого из них. Я откровенно начал скучать, но вознегодовал, когда он заверяя нас в вечной дружбе конкретно попросил презентовать ему то, что осталось в полутора -литровой бутылке. Но тут уж и Родион также конкретно отказал – «Всё дядя, хватит». Короче проводили мы его и начали забирать из машины всё необходимое.
Обоюдное решение – двигаемся вперёд, ищем подмогу у свояка в деревне. На дядьку надежда слабая, а машину надо тащить, да и свояк ближе живёт. Когда собрали сумки и вытолкали «Москвич» на обочину, солнце уже повернуло на закат. Нагруженные поклажей тронулись в путь. Пройдя около километра Родька наклонившись к обочине извлёк из травы полиэтиленовый пакет, раскрыл и протянул мне. В нос ударил такой силы запах сивухи, что меня невольно передёрнуло, а Родька , держа пакет за ручки и встряхнув битым стеклом , забросил его в кусты.
- Пока всё сходится – проговорил он – потерял бедолага. Осталось только в забор упереться. Пойдём что - ли, солнце вон уже село, да и темнеет в лесу быстрее.
Что правда, то правда, через полчаса мы двигались в сумерках и полнейшей тишине , на что мой друг мрачно заметил :
- Чуешь тишину? Ни одна пташка не пискнет, в горах от такого мурашки по спине ползут да автомат до судорог сжимаешь. Отстань метра на три – смотри и слушай. От его тона у меня и взаправду что-то проползло промеж лопаток, но команду выполнил безоговорочно. Дальше двигались молча, Родька впереди, я озираясь по сторонам , сзади. Какая-то оторопь охватывала всё тело. «Чего это ты, друг мой труса праздновать начал» - ругал я себя, и от неожиданности наткнувшись на что-то, выронил из рук сумку. Оказалось это «что-то» Родькой , подняв вверх правую руку , предупреждая меня , левой показывал вперёд.
- Что? – опешив, прошептал я.
- Смотри! – показывал он вперёд.
Где-то метрах в трёхстах дорожная просека и пространство между деревьями по обе стороны от неё были залиты тусклым, мертвенно – белым заревом. Тишина стояла полнейшая, ни шороха, ни дуновения ветерка , а в уши будто кто тампоны вставил. Мурашки поползли с удвоенной силой, чтобы хоть как-то сбросить с себя эту оторопелость наигранно-беспечно провозгласил :
- Так это же свояка деревня!
- И где ты видел деревни посреди дороги, да ещё с такой иллюминацией? –сердито осадил меня Родька и я опять невольно присмирел.
- Что делать будем ? – спросил он .
Я молчал, не зная, что предложить. Чувствуя моё состояние, он взял инициативу на себя.
- Ладно. Продвигаемся вперёд, только отстань ещё немного и держи ушки торчком. А может, вернёмся? – обернулся ко мне и с какой-то весёлой бесшабашностью продолжил – Ну как? Рискуем браток? Сдаётся мне это та самая чертовщина, что дядю ошарашила.
- Родька ты ж меня знаешь, я только с тобой, просто непривычно как-то стало от этой хренотени, вот и подрастерялся малость. (Слава богу, взял таки себя в руки).- Двигаем , посмотрим что там за заборы в тёмном лесе среди ночи , пусть увидят наши очи , мы до тайн с тобой охочи…(Ёлки зелёные , другая крайность ) – Всё , всё Родя , молчу , если хочешь, буду идти рядом. Ну, хорошо, сзади так сзади – сказал я на его отрицательный жест.
Зарево, по мере приближения, не менялось ни в яркости , ни в размерах , всё то же тусклое свечение и никакой тени от него не наблюдалось. Когда подошли почти вплотную, Родька жестом остановил меня и поставил сумки на землю, сам же осторожно пошёл вперёд. Остановился, как будто во что-то упёрся, сделал ещё несколько попыток продвинуться и вернулся назад.
- Знаешь, такое ощущение, будто идёшь сквозь воду, а забор и в самом деле стоит и особнячок за ним имеется. Становись возле сумок и наблюдай, ко мне подойдёшь, когда скажу. Усёк?
Я согласно кивнул, он же взял одну из сумок и решительно зашагал вперёд, опять, будто затормозился чем-то и сделал шаг назад. Размахнулся и резко бросил туда сумку. В воздухе что-то мелодично тренькнуло и опять тишина. А сумка исчезла!
- Ну что, продолжаем эксперимент? – развеселился Родька, тут же схватил вторую и запустил вслед за первой. Опять что-то тренькнуло и опять тихо, и опять сумка пропала. «Мать твою так! Там же бутылка» - испугался я, а Родька, возбуждённо потирая руки и слегка нервничая – заметно было – толкнул меня локтем в бок.
- Эх! Где наша не пропадала ! – рванул вперёд так , что я и сказать ничего не успел. Тренькнула тишина, я стоял на дороге, а друг мой исчез. Пропал!
Сколько так вот простоял оглушённый и ошеломлённый происшедшим - не знаю. Надо же что-то делать, звать на помощь – метались в голове мысли. В полной растерянности топтался я на дороге. Наконец решился, забросил за плечо рюкзак, схватил сумку и приготовился взять резкий старт. За другом – вперёд! На подмогу! Держись Родя – я иду. Наклонился и, зажмурившись, как парашютист в первом прыжке, рванулся в неизвестность и воткнулся головой в …Родьку.
- И чего это мы бодаемся? – скалил он зубы, а я только потерянно хлопал глазами да пытался хоть что-то сказать.
- Ладно! – посерьёзнел он. Видишь, вернулся назад целый и невредимый.  Пойдём,  перекурим – и отодвинул меня назад.
Присев на корточки покурили. Я понемногу приходил в себя, Родька же стал каким-то невозмутимо – сосредоточенно – спокойным (два года службы на горной заставе). Поднявшись он, старательно затоптал недокуренную сигарету.
- Дела в общем такие – начал он – заборчик кованый, причём капитальный, в наличии имеется , домишко в два этажа есть , на въезде брусчатка , насаждения всякие декоративные и главное – мы стоим здесь , как говорится в ночи , а там за забором самый натуральный ясный день , движения никакого не обнаружил. Ситуация такая – или ночуем здесь, или – показал пальцем за спину – идём туда.
Так вот поразмышляли ещё некоторое время. Если говорить о себе – можно сказать старой поговоркой – и хочется и колется. Не понравится – можно и вернуться, вот Родька, обернулся туда и назад. В глубине души верил я во всякие чудеса и в библиотеке моей добрую половину  занимала качественная фантастика. А вдруг и в самом деле существует что-то неведомое , не попробуешь сейчас – будешь потом всю жизнь жалеть. Родька – то вон уже ёрзает от нетерпения, знаю я его, он готов идти.
- Ну так что ? – посмотрел он на меня, внимательно так посмотрел – разделяться не будем , остаёмся здесь или вдвоём туда.
- Вдвоём туда …
- А может дать для храбрости – показал он жестом, но я решительно затряс головой.
- Не надо ! – не удержался и съехидничал – А что, сбегаешь за сумкой ?
Мы стояли перед воротами. Посмотреть было на что, филигранной работы высокий забор выглядел шедевром кузнечного мастерства, капитальный и в то же время изящно – лёгкий. Трёхметровые секции его были закреплены в каменной кладки столбах. Взгляд буквально скользил по тонкому рисунку ворот и вделанной в них калитки. От ворот к особняку вёл выложенный серой брусчаткой проезд с бордюрами по бокам, за которыми росли четырёхметровые ели и в равных промежутках между ними аккуратно – сверху и с боков – подстриженный мелколиственный кустарник. Влево и вправо видимость была ими скрыта, в перспективе же, прямо по проезду , метрах в пятидесяти , стоял жёлтого оттенка – прямо как из девятнадцатого века – с мощными колоннами по фасаду двухэтажный особняк. Тишина, из которой мы сюда ворвались , стояла такая же , только солнце показывало на полдень.
- Ну что, будем входить ? – спросил я – Не торчать же здесь до скончания века.
- Ага, попробуй, войди тут – пробурчал Родька, дёргая калитку – звонка даже нет.
Пока мы искали глазами отсутствующую кнопку звонка, хлопнула высокая входная дверь и в нашу сторону, степенно и не спеша, спустившись со ступенек, направилась высокая мужская фигура. В чёрном костюме с бабочкой и с цилиндром на голове она степенно шествовала в нашем направлении.
- Прямо дворецкий какой-то, ишь штиблеты как блестят – фыркнул Родион.
- То-то мне вчера приснилось, сватался к какой-то купеческой дочке.
- Ага! Будет сейчас тебе «Свадьба Бальзаминова» - скалился Родька, эта его весёлая задиристость была мне знакома по временам юности, когда после танцев нас двоих окружали пять-шесть слегка хмельных вьюношей. Но в бегство никогда не обращались, маленько умели кулаками махать.
Подошедший,тем временем, к воротам «дворецкий», оглядел нас и сделал рукой приглашающий жест.
- Проходите. Вас ждут.
Плавно открылась кованая калитка. Мы недоумённо переглянулись – и кто же это нас здесь ждёт - и шагнули на территорию кого или территорию чего. Но пригласивший нас, так же степенно уже шествовал к зданию, нам ничего не   оставалось, как следовать за ним. Поднявшись по ступенькам и войдя в вестибюль       «дворецкий» остановился.
- Дальше пойдёте сами, по коридору прямо, там вас встретят. Вещи оставьте здесь.