Умному - достаточно...

УМНОМУ – ДОСТАТОЧНО… smart – enough! ПОЛИТКОРРЕКТНЫЕ НОВОСТИ: Раньше под классический балет сообщали об уходе вождей в мир иной, теперь под него отправляют «вон» наскучивших жён. Появился новый кремлёвский церемониал: «Цивилизованный развод». С утра Доренко в поте лица отрабатывал свои вагоны «насущного хлеба», доказывая насколько тяжелее переносят разводы кобелирующие мужики, чем их немолодые одинокие жёны. Так журналюга старался, что охрип и рррычччал тише обычного.

Отрывок из моего нового романа «Лики паранойи».
…Его речь была прервана общим возгласом, пронёсшимся над головами участников конференции, из которого Андрей уловил слова «Сама, Сама пожаловала». И шёпот пошёл гулять по рядам: «как Шамаханская царица», «эта красивее других первых леди», «а как же прежняя?» «Дело государственное сослали куда-то», «в старые времена в монастыри ссылали, и сейчас найдут куда спрятать», «а эта, такая молоденькая», «вдвое моложе», «но ведь родила зато»… «Тссс, мимо проходит».

Молодая красивая девушка восточной внешности, вытягивая ножку вперёд, то есть походкой свойственной балеринам, танцовщицам и гимнасткам, прошла мимо президиума, элегантно кивнув и улыбнувшись Самому. Затем она опустилась в кресло в первом ряду, рядом с полным пожилым мужчиной тоже, как и она, восточной внешности.

На время все забыли о конференции. «А платье, какое величественное, красное что ли?», - прокатилось по залу. - Багряная порфира, - прошептал Семён Рапович, цвет и одеяние императриц, - и тут же слова его пошли гулять от уха к уху, из уст в уста. «А что же за мех на ней?», - жужжали все ряды. «Горностай – мех императриц». «И диадема горит, как корона». «А с кем села-то?». «Ну, как же вы не знаете, очень богатый олигарх, они из одной республики». «С республикой – дело второе, дама – покровительница её замужем за этим олигархом, она её с Самим-то и свела».

«Сегодня в порфире, а завтра в могиле», - услышал Андрей бас нигилиста – отца Никодима. «Типун тебе на язык», - зашикали на него со всех сторон. «Не дай Бог что случится, все в могилу ляжем, кому мы нужны, кроме него». «Смена растёт, ребёнок уже порфироносным родился». «Да разве мировая общественность допустит передачу власти по родству»? - Шуршали голоса по залу прошлогодней спревшей листвой. «А что нам их общественность? Вот если в Беларуси будет прецедент, то почему бы и нам не повторить с российским-то размахом», - бодро захрустели другие, подобно бумагам свежих государственных указов».   

«Вот увидите, - звуки напоминали шипение змей, - она повторит участь жены Ивана Грозного – Марии Темрюковны». «Тогда уж зовите её Кученей Темрюковна, как ту до крещенья. И эта некрещёная, небось, - заикался от злости тихий голос, готовый перейти в крик, - Ату, её, ату»!

Доктору Новикову показалось, что в зале все вертят шеями, как совы. – Нет, сова птица мудрая, -  думал он, - это вращение напоминает скорее штопор, входящий в пробку бутылки, найденной на дне моря. Что в этой в этой бутыли, заросшей ракушками и водорослями: мольба о помощи, завещание старого капитана или злой дух, готовый вырваться и уничтожать всё живое?

- Ну вот, согласно традициям уже готовы навесить на девушку, грациозно ставящую ножку мыском вовне и пяточкой внутрь, как на иностранку, все грехи.

- Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною…. - Послышался голос отца Никодима. – Как будто мрак вселенский затмил головы людские. Фараоны считают, что беды от гласности, а самые витиеватые идеи рождаются в безгласных умах.

Сам, казалось, не ожидал её появления в зале и заметно растерялся. Заключительная часть конференции была  свёрнута и высокопоставленных гостей из других государств пригласили на вертолётную площадку для продолжения работы уже в Сочи, с утра, наступившего завтра…

С уважением, чл. союза писателей России Владимир Брисов.