Мимо-лётность

Можно ли описать словами те ощущения леса, когда от запаха деревьев и надвигающейся весны кружится голова? Когда свежий ветерок словно продувает тебя насквозь! Когда солнце так ослепительно и дружелюбно?!
-…..!.... ……. …, ….., …….!!! – от души высказался Егорыч и высморкался в большой клетчатый носовой платок. Козюли были густые и зеленые, что нисколько не смутило их обладателя. – Бляха-муха!
Его дорога пролегала в гору, где высокие ели, казалось, касаются верхушками неба. Ремень двустволки приятно тяжелил плечо. Фляга с домашней наливкой монотонно била по пожилому бедру. Меж гнилыми пеньками зубов смачно перекатывался тлеющий окурок «Беломора».
Внезапно старик настороженно остановился. Волосатые с красными прожилками ноздри подозрительно втянули воздух. А вместе с ним и Галину Васильевну Пятерых.
Надо сказать, что Галина Васильевна встала сегодня очень рано. Тяжелые думы о прокорме многочисленного потомства не давали ей спать спокойно. Удовлетворить мужа, помыть посуду, слетать в магазин, забрать маленьких наглецов из школы, удовлетворить мужа, навести красоту перед предстоящей вечеринкой, следить за тарелками гостей, уложить малолеток спать, удовлетворить мужа – вот только краткий список намеченных на сегодня дел. Если бы голова у Галины Васильевны не была максимально раздута от природы – она бы раздулась еще больше. Огромные выпученные глаза, мохнатое тельце – не каждый мужчина посчитал бы ее за идеал красоты. Но это и к лучшему. Ведь Галина Васильевна Пятерых была натуральной мухой.
Она очень гордилась своей чистокровностью и дни напролет рассказывала соседкам, что в ее роду не было ни пчел, ни комаров, ни даже слепней.
Пустив густую слюну, Галина Васильевна сверкнула фасеточными очами, расправила крылья и рванулась навстречу бурляще-кипящей жизни. Сколько впереди было нового, интересного! В ближайшей деревне местный алкоголик очень удачно вышел из запоя и отгрохал шикарный деревянный ватер-туалет. Запах свежеопробованного здания манил Галину Васильевну уже несколько дней. Она буквально всем телом чувствовала сладкое зловонье. И если бы не Анисий Игнатьевич, черный убийца-паук, расположивший свою сеть прямо под единственным окном «Каканого Домика», как нежно прозвала его мушиная детвора…
Сегодня же Галина Васильевна была настроена как никогда серьезно. Набрав скорость, она перешла на бреющий полет, от удовольствия зажмурив глаза!
-Бляха-муха! – заворчал Егорыч, пытаясь отфыркать засосанную ноздрей живую плоть. Галина Васильевна дергала лапками, махала крылышками, но все больше запутывалась в зеленом и липком. Она попыталась визжать, но теплая слизь заполнила глотку, потекла по пищеводу.  Быстрая и ужасная смерть. Если бы Галина Васильевна могла, то, конечно, никому бы не посоветовала утонуть в чужой ноздре.
Тем временем мозг Егорыча нашел выход из затруднительной ситуации. Он еще глубже втянул ноздрями и смачно выплюнул все содержимое ртом. Весна снова приняла его в свои нежные объятия.
Размазав харчо кованой подошвой по еще не проснувшейся ото сна первой траве, Егорыч, довольный жизнью, зашагал дальше. В его планах было нарвать побольше елового лапотника для крыши туалета, который он недавно замастрячил на радость вечно ворчащей Жанне Капитоновне…