Путешествие в страну И... продолжение

Глава 5. В гостях у отшельника

…Глаза открываются и видят: “Дорогой друг! Ты - настоящий. Желаю тебе любви. Надеюсь, встреча не за горами”. Записка на четверти листа. Ровный красивый почерк. Ее написала Она. Не Арслана…
Читаю эти удивительные строчки еще и еще. Они наполняют тело теплом, душу – новым, неведомым ранее спокойствием.

Откуда-то издалека раздается негодующий глас Профессора: “Но как такое могло с ним произойти? Куда девалась его мечта-Арслана?” … “Арслана!” – зову … и не слышу ответа. Душа – та ее часть, которая совсем недавно так болела, так страдала и так плакала – предательски молчит. “Арслана!” – кричу … и не чувствую огня. Пытаюсь воскресить совсем недавно еще теплые и нежные черты. Не могу…

А вот черты той, которая написала мне эту чудесную записку, всплывают с поразительной отчетливостью – ее живые, полные огня, глаза, карие шелковистые волосы, чувственные, чайкой, губы, ее фигура, голос, движения, слова, шутки, гнев, нежность и идущее нее тепло…

“Я мыслю, следовательно, существую!” – философ, изрекший эту сентенцию, наверняка, бывал в моем положении – человека, внезапно очнувшегося и высунувшего голову в свет божий. Вынырнувшего из небытия и обнаружившего, что он находится в лодке, плывущей по реке посреди леса. В одно мгновение вспомнившего, что произошло с ним за последние два дня и в это же мгновение удивившегося непредсказуемости судьбы. Почувствовавшего себя бодрым и полным неизвестных доселе сил.

Я мыслю!!! Я существую!!! – захотелось закричать на весь лес, на весь мир. Что, конечно же, и сделал. “Ыслю-ыслю-ыслю…Ую-ую-ую” – вторило мне лесное эхо.

И вдруг оно недовольным голосом проговорило:”Не ори, умник! Не один ты тут – существуешь и мыслишь.”

Голова завертелась в разные стороны и обнаружила на берегу человека. Он находился в странной позе – вполуприсядку, ноги широко раздвинуты коленями в разные стороны, руки разведены также в разные стороны, ладони – будто в каждой по чашке с водой, голова запрокинута вверх, на меня устремлен клин его бородки. Просторные как шорты, трусы и майка подчеркивают худое костлявое тело.

Я обрадовался возможности причалить к берегу и поужинать с незнакомцем, а может быть, и переночевать.

Оказавшись на берегу, увидел, что его обитатель остается все в той же позе, глаза полуприкрыты. Присев на пенек, пришлось ждать, когда закончится его медитация. Через какое-то время он зашевелился, приподнялся и стал выделывать замысловатые движения, перемещаясь взад-вперед на полусогнутых ногах, поворачивая свое туловище в разные стороны и неуклюже взмахивая руками. На ум пришло слово, вычитанное в детстве у Гоголя - “корамора”, значение которого до настоящего времени было для меня загадкой. Теперь же “корамора” материализовалась. Наконец, он остановился и недовольно сказал:”Ну вот, явился умник и все испортил. Чего тебе тут надо?”

Узнав о моем желании составить ему компанию на вечер и ночь, немного смягчился:”Вон там – котелок и картошка. Иди, чисти, мой и режь, а я разведу костер.” И отправился к шалашу, возле которого валялась куча сухих ветвей. Через полчаса мы сидели у костра, глядя на закипающий котелок. Я не решался с ним заговорить, он же, наверное, не считал со мной нужным это делать. Но когда из лодки были извлечены оставшиеся банка с тушенкой и кофе и поставлены на пенек, незнакомец подобрел:”А вот это ты неплохо придумал. Хоть какой-то толк будет”.

Что-то тяжелое оттягивало боковой карман, оказалось это был пузырек, подаренный мне Федором. К нему была привязана записка:”Руслан, спасибо тебе за все. Не отступай от своего пути. Даю тебе украденную у паука заварку чая, чтобы ты раскрыл его тайну. И помни – она тебя любит. Твой друг Федор.”

Наверное, со стороны не видно когда человека вдруг охватывает пламя невероятной силы, когда он, как подожженный от спички порох, вдруг взрывается ослепительным огнем. Поэтому, когда, объятый пожаром, я в десятый или двадцатый раз перечитывал “и помни - она тебя любит”, то не слышал и не видел ничего вокруг. Первое, что открылось моему взору после пожара – злое лицо “кораморы”, его шевелящийся рот и топорщившиеся как у Дон Кихота, усы. Затем остатки пожара стали пропускать его “огнемысли”, надо сказать, не очень для меня лестные. Затем, наконец, сознание вернулось ко мне окончательно.

Дон Кихот сидел у пня, на котором была разложена вся наша еда – картошка и консервы, взирая на меня враждебным взглядом. По-видимому, содержательную часть он уже завершил. Пытаясь спасти ситуацию, я прибегнул к крайнему средству:”Простите, уважаемый. Нашло на меня, бывает иногда. Не желаете по маленькой?”

Не знаю, в чем женщины находят ключ к сердцу мужчины, а вот универсальная отмычка для мужчин и есть эта самая “по маленькой”. Исключений из этого правила мне не встречалось, несмотря на протесты, вранье и разные отговоркм, что, дескать, “вообще в рот не беру” или “в завязке” или еще какую-нибудь чепуху. Когда стаканчики наполнились янтарной жидкостью и заняли почетное место на пне, незнакомец назвал свое имя: Юрий. Я также представился. Он усмехнулся:”Ну ты и даешь! А с чего ты орал в лодке? Чему так радовался?”.

“Как чему? Разве не приятно ощутить себя человеком, существом, способным мыслить, творить?” – Он ухмыльнулся, будто услыхав явную глупость:”А с чего ты взял, что мыслишь ты?” – Я опешил:”А кто же еще?” – Он показал пальцем куда-то вверх и многозначительно произнес:”Мыслит Он.” – “Кто он?” – было непонятно, шутит мой собеседник или говорит всерьез. Юрий снисходительно ответил:”Тот, чьи мысли ты пытаешься уловить, а затем выдать за свои. И делаешь это довольно хреново.” -  “Но я ничего не ловлю и ничего ни за что не выдаю. Они все – мои!” Возникло ощущение, что я перед следователем, который точно знает, у кого украдены эти самые мысли. Оправдание воришки его нисколько не устроило, он неторопливо, будто зная наверняка, что в итоге меня изобличит, продолжил экзекуцию:”Давай будем рассуждать по порядку, чтобы ты понимал: например, я говорю тебе, что ты - умник. Эта мысль передается от меня к тебе и становится уже как бы твоей. Условно говоря, ты получил от меня в распоряжение копию мысли. Кто ее источник? Правильно, я. А если тебе, например, приходит мысль, что я – дзенбуддист, то кто ее источник?” – “Я”. – “Ни хрена не ты!” – терпение его видимо иссякало. – “А кто?” – “Как – кто?” – “Он!” – и еще раз палец ввысь. “Почему?” – я совершенно искренне пытался его понять. “Ты что – издеваешься? Я же тебе популярно объяснил -  ты не можешь быть источником мыслей. Они всегда приходят извне.” Видя недоумение на моем лице, поморщился:”Все с тобой ясно. Хватит об этом.” И замолчал. Видимо, его настроение вновь испортилось.

Я чувствовал себя виноватым что не смог поддержать беседу. Однако, его идеи насчет приходящих извне мыслей, возможно, разрешали ту загадку, ради которой я и отправился в свое путешествие – что есть Истина? А, значит, и ставили на нем жирную точку. Ведь если Истина – это послание “сверху”, которое необходимо правильно принять, как приемник принимает радиоволны, и так же правильно передать – как блютус или вайфай, то становилось предельно ясным и простым что и как следует делать для ее постижения. “Настраивать свой приемник и ловить волну”. Может быть, поэтому он так рассердился когда, сидя в раскоряке, услыхал мои вопли в речке, помешвшие ему поймать эту самую “волну”? И даже кораморское “тайцидзюань” не помогло – так сильно она “сбилась”?

Увы, догадки оправдались,  что принесло еще большее огорчение. А если “сверху” скомандуют: “Amicus Plato, sed magis amica Veritas!” – что тогда делать? Я прислушался к “верху” – молчание. Ничего, поправимо – представим голос, идущий с неба:”Amicus Plato, sed magis amica Veritas!”. Получилось. Где его источник – этого громоподобного гласа - по версии Юрия? Вверху. А значит, нужное указание получено. А каким образом оно будет исполнено – позвольте мне, небесные силы, решать самому.   

Вновь поднять упавшее настроение моего визави оказалось несложным – потребовалась еще одна “маленькая”, тушенка с картошкой и кофе. А уж когда  появилась сигара от Петра Лаврентьевича – да будут дни его длинней моей печали – новоиспеченный Дон Кихот оказался и вовсе в прекрасном расположении духа. Вдохнув ее огненную душу и мечтательно закрыв глаза, он промолвил:”Знаешь ли ты, что такое – Знак свыше?”. Я было открыл рот, но Юрию ответ был не нужен. “Это такое событие в твоей жизни, которое связано с тем, ради чего живешь, но никогда, ни при каких обстоятельствах не может произойти случайно.” Глаза его заблестели, лицо приняло загадочное выражение в отблесках вечернего костра.

“Однажды я прочитал, что в земле проживает больше живых существ, чем на ее поверхности. Представляешь себе огромные весы – на одной чаше – звери, птицы, люди, а на другой – черви. Так вот – вторая чаша намного больше и тяжелее, чем первая! Простоя вопрос – почему так может быть? – стал вначале понемногу, а затем все больше и больше преследовать меня. Днем и ночью, дома, на работе и на отдыхе. Все, кроме червей, стало мне неинтересным. Я даже принимал специальные таблетки – ничего не помогало. Однажды, проходя мимо бака с мусором, я ощутил странное жжение на левой щеке. Обернувшись в его сторону, я обнаружил…”- он сорвался с места, убежал в хижину и принес размером с буханку хлеба статуэтку и торжественно протянул ее мне:”Вот это!” Фигура напоминала китайского хотэя – полного человечка с мешком за плечами. С той только разницей, что из мешка выползла… змея. И, положив свою морду ему на макушку, высовывала раздвоенный язык, обнажая два хищных клыка. ”Да не на змею ты смотри! А вот сюда”, - и он указал на шею “хотэя”. Приблизив фигурку к костру, я увидал на его груди нечто вроде амулета, действительного напоминающего дождевого червяка. “А рядом с ним лежало вот это”, - и он протянул мне довольно старую и потрепанную книгу, на обложке которой было написано:”Тайны червя”. На первой странице было написано:”Так надлежит молиться Червям, ибо Они есть Владыки Черного Пути и Запредельного Знания”.

Увидев мой недоумевающий взгляд, Юрий усмехнулся:”Только не подумай, что меня интересует что написал Сибелиус, ее автор. Но то, что она попала вместе с хотэем именно ко мне – как такое можно объяснить? А как объяснить, что после их появления все мои наваждения пропали – как будто их и не было. И мне открылся Путь науки о червях?”

“Наука о червях” – это образно, чтобы ты понимал”, - продолжал он, - “по сути это наука о происхождении жизни, о ее, так сказать сущности, об отличии живого мира от неживого. Понимаешь?” - “Думаю, что да”,- ответил я не совсем искренне, - “вы – биолог”. – “Сам ты биолог! Я же тебе популярно объясняю: я ученый, исследующий сущность жизни! Причем тут биология, тупица?”

Я замолчал, боясь задать еще какой-нибудь глупый вопрос, затем все же решился:”А что вы делаете здесь, в лесной глуши?”- “Как что?” - он уставился на меня как на насекомое под микроскопом, - “занимаюсь наукой. Именно здесь, в лесу, когда никакие типы вроде тебя не могут помешать мне общению с Ним”, - и его ладонь устремилась ввысь. “Все нужные книги прочтены, но это лишь почва, необходимая для получения откровений Оттуда, чтобы понимать идущие от Него мысли.”

Он молчал, с удовольствием втягивая в себя огненно-крепкий дух сигары, обдавая меня ее ароматным дымом. Я не решался попросить его дать мне тоже затянуться пару раз чтобы не нарушать ход его – или не его? – мыслей.

Выпустив струю прямо в мое лицо, Юрий спросил:”Как ты считаешь – как приходят в голову гениальные идеи? Когда весь мир столетиями привык думать так, и вдруг появляется чудак, который думает по-другому? Что происходит когда, одинокий и нищий, он вступает в борьбу с  самоуверенными, самовлюбленными, облеченными властью? Несчастный и никому не нужный, летит как бабочка на костер?? Нет и еще раз нет!! Именно он и есть самый счастливый, ибо получил свыше то откровение, которое называется Истиной. А вместе с ним и приказ, который отныне становится целью и смыслом всего его существования – отдать во имя этой Истины свою жизнь! Так что, сжигая Бруно, они отправили его на небеса, к тем, кто его послал. И ускорили собственную погибель, потому что Те прислали к ним Галилея!”

Я сидел словно зачарованный, жадно ловя каждое его слово…