Ты

-Эй, аккуратнее! - нет, этим дебилам нельзя доверить даже такую мелочь. -Да куда ты прешь? Стой! Ты вообще не видишь углов?!
-Простите, босс. -Клайв попытался изобразить сожаление на своем лице. Получилось... Ни хера у него не получилось. Выражение так и осталось прежним - тупое каменное лицо на массивной шее, пришитой золотой цепочкой к телу раскачанного двадцатипятилетнего парня. Возможно, только из-за этого выражения он все еще работает на меня. Меня всегда забавляло, как он убивает, при этом ни одна мышца, кроме как на руке с оружием, не сокращалась вообще. Либо его в детстве неплохо так приложили о батарею родители, либо он настолько туп, что даже подумать не может о проявлении эмоции, не говоря уже об ощущении последних. 
 Второй кусок мяса, втаскивающий в мой кабинет огромное винтажное зеркало - его брат, Дэйв. Несмотря на то, что родились они от разных отцов, оба схожи до безумия. Я говорю про чисто психологическую сторону. Внешне их родство выдавала одно только родимое пятно под левым глазом. Клайв, постоянно проводивший время в тренажерном зале, ушел далеко вперед по физическим показателям. Дэйв же пытался быть умным - смотрел научно-популярные фильмы , читал книжки по физике и химии, даже участвовал в каких-то научных форумах. Но после того, как на последнем выступлении его научную работу высмеяли за неактуальность, он не придумал ничего лучше, кроме как задушить председателя жюри шнуром от микрофона и поджечь сцену реагентом. И это в 16 лет. Брат пытался его спасти (вырубил закрывающих выход научных сотрудников школы), но, по случайному стечению обстоятельств, сел вместе с братом. Клайву дали 4 года колонии (он не стал заморачиваться и рассчитывать силу удара, от чего один из сотрудников приставился на месте), Дэйв услышал в приговоре срок в 5 лет. Первым на меня начал работать Клайв, позаботившись позже о месте работы и для Дэйва.
-Куда вешать? -Оперевшись на стену рядом со входом, спросил громила.
-Рядом со шкафом, уж будь так любезен. -Ответил я, прекрасно понимая его реакцию на мои слова.
-Чё? -Быковато ответил Клайв. Что и требовалось доказать.
-Давай сюда, я понял чё. -Встрял в диалог брат и они, тихонько матерясь, занялись зеркалом дальше.
 Они ушли, когда я закончил разжигать дрова в камине. Огонь отражался в массивном зеркале сзади, выдавая бесконечное множество ярко-оранжевых язычков. Может, его перевесить в другую комнату?
-Босс, -начал было разговор Клайв.
-Деньги за услуги получите на выходе у дворецкого. -Прервал его я, с целью побыстрее от них избавиться и остаться наедине с мыслями. 
-Босс, -тем не менее, продолжил Клайв. -Я бы хотел попросить Вас об одолжении. 
-О каком? -Я повернулся лицом к громиле и приподнял в изумлении правую бровь.
-Ну, тут, эта... Такая тема, короче...
-Вам показалось, что я мало вам заплатил?
-Ну, это, в общем... Да. Мы рассчитывали на другую сумму. -Клайв вжал голову в плечи. 
Все это время Дэйв стоял сзади с упертым в пол взглядом. 
-И на какую же? -Я смотрел прямо в глаза верзиле, он же не вывозил прямого контакта глаза-в-глаза и постоянно переводил взгляд в сторону.
-Ну... Нам -Дэйв слегка толкнул брата в спину, после чего тот мгновенно поправился -Мне нужно еще баксов 250-300.
-И на что же?
-Как на что? Известно - на дочурку.
 Знаю я, на какую дочурку он просит. В одном из местных зверинцев (читай - борделей), где они оба проводят практически все свое свободное от работы время, работает их бывшая одноклассница. Высокая, стройная, молодая симпатичная особа. Да, без мозгов, да, с полным отсутствием инстинкта самосохранения и жалости к окружающим. Она совершенно спокойно перережет вам горло в темном дворике за клубом, если узнает, что у вас полно налички с собой. Руководствуется она отнюдь не алчными позывами, она хочет заработать (украсть?) деньги на лечение своей матери. Ее рабочий псевдоним додумаете сами?
 Не смотря на все, что я сделал в своей жизни, чтобы оказаться здесь, в этой комнате, перед камином из красного дерева, сидя в дорогущем испанском кресле, обтянутого чуть ли не кожей мамонта, с интерьером в лучших традициях голливудских фильмов (суммы, которую я вбухал на интерьер кабинета, вполне хватило бы на съемку одного из таких фильмов) я все еще сохранил, как мне кажется, некое сочувствие к детям. Особенно к детям своих подопечных. Но только если они действительно нуждаются в этих деньгах. Они же не виноваты, что их произвели на свет такие вот дегенераты, не умеющие и на пальцах толком считать. Но я говорил о настоящих детях, а не о взрослых кобылах, танцующих перед пьяными потными мужланами за сраные 50 баксов в день.
-Дэ-эйв, -нараспев протянул я, -что же ты сразу-то не сказал, дорогой мой человек? Конечно, конечно возьми! -Я достал бумажник и достал оттуда 3 стодоллоровые купюры. -Скорейшего выздоровления твоей начинающей сиротке. -Я с максимально обворожительной улыбкой, на которую только способен, протянул деньги верзиле. Тот решил, что я пошутил про сиротку или просто решил не замечать моих последних слов и, спешно кланяясь, задом вышел в дверной проем.
 Ох, на что готов человек ради этих пресловутых зеленых бумажек.
Я встал с кресла, подошел к окну и достал телефон. 
-Алло? -Настороженно ответили в трубке. 
-Карл, видишь два куска мяса, только что вышедших из моего дома?
-Да. 
-Прояви уважение ко мне, проследи за ними. Если они сегодня зайдут в зверинец - привези их, засунь в подвал и заставь переписать все на Фридриха. А потом, как обычно, пила - мешок - лесопосадка. Будут умолять оставить их в живых из-за семьи/детей/не важно, привези к ним туда же эти самые семью/детей/что там еще и тупо у них на глазах сделай то же, о чем я просил ранее.
-Понял. Что-нибудь еще?
-Нет. Спасибо, Карл.
Далее из окна я наблюдал, как от моего дома отъехало две машины. Сначала первая с понтом и дерзостью, убив клумбу перед домом гравием из-под колес, затем вторая, вальяжно и не привлекая к себе особого внимания. 
 На что, говорите, готов человек ради этих пресловутых зеленых бумажек?
 Я не всегда был таким расчетливым и хладнокровным. Конечно, можно сказать, что меня жизнь заставила, а не я сам выбрал жизнь по принципу «никакой любви, никакой злости». Я как и все, работал на дядю. Прошу прощения, не совсем верно, - я работал на отца. У меня была любимая девушка, мы строили огромную кучу планов на будущее, хотели создать примерную семью с кучей детишек в красивом загородном доме. Но, что-то пошло не так и нам пришлось расстаться. Меньше, чем через год (или пол-года? Не важно) она вышла за другого. «Ничего страшного, есть много других вариантов» - скажете вы и будете правы. Но стресс, истерика и паранойя на нервной почве сыграли со мной злую шутку - я утратил связь со всеми близкими мне людьми, потерял работу, недвижимость, транспорт, словом - все. Несколько дней даже ночевал на вокзале. В один из холодных вечеров на лавочке в центральном парке, поедая выброшенный кем-то из прохожих хот-дог, я понял, что рассчитывать в этой жизни мне больше не на кого. И с того момента главными моими стимулами стали эгоизм и деньги.
 Один мой должник, в качестве долга устроил меня на работу в одну из группировок. Я выполнял всю грязную работу, с охотой брался за все, что предлагали. Достаточно быстро я втерся в доверие к главному и получил назначение его правой руки. Вот тогда и понеслось - работорговля, наркотики, оружие, ограбления, убийства. Никаких рамок или ограничений. Слово «совесть» было одним из самых запретных. Поэтому за пять лет из районной банды, не без моего непосредственного участия, наша «группа единомышленников» вышла на уровень штата. Нас уважали. Нас боялись. Одно имя моего босса заставляло ссаться кипятком проституток и ссаться просто всех служителей закона. Работать на моего догдашнего босса было престижно и от желающих не было отбоя. Опьяненный такой властью и авторитетом Боб (назовем его так) решил избавиться от меня. Предложил инвестировать большую сумму денег в какую-то стройку. То, что она была оформлена исключительно на бумаге я знал уже давно, что уж там греха таить, я и сам хотел втянуть туда пару-тройку знакомых. Но когда услышал это предложение от босса, я окончательно разочаровался в людях. Если раньше был хоть малейший шанс, что я кому-то поверю, то теперь - нет. 
 На следующий день после предложения босс внезапно умер от резкого повышения сахара в крови. Никто даже и подумать не мог, что он диабетик. Я же тихо-спокойно выкинул колбу из-под инсулина и шприц в контейнер с бытовыми отходами и сосредоточился на скорби вместе с остальными. Король пал и на его место нужен был новый человек. Как оказалось, лучшего кандидата на трон не нашлось и я продолжил управлять всеми делами нашей «компании». Теперь официально. Сначала ползли сухи о моей несостоятельности, но первое же покушение на нашу территорию расставило все на свои места. Грузовик с ошметками бойцов другой банды был оставлен четко напротив окон их главного. Больше шуток в мой адрес не было. 
 Следующие пять лет прошли в относительно спокойном режиме. Я не пытался урвать кусок побольше и ко мне не лезли с предъявлениями. Идиллия.
 Интересно, смогу я в следующей жизни вести нормальную деятельность? Хотя, если верить информации о карме, максимум, на что могу рассчитывать - это червяк. Или улитка. Как там было? «Колесо Сансары измельчит меня в песок для часов»? Уж лучше так.
 Что я смог достичь в этой жизни? Вот стою я перед зеркалом и вижу что? Мне 40. У меня есть вес на улицах, авторитет перед нужными людьми, у меня есть влияние во всех сферах жизнедеятельности этого города. А, ну да, еще я продал душу дьяволу. И имя этому дьяволу - деньги. Точнее, денежные средства, простите великодушно. Но, вопреки устоявшемуся мнению, заплатил за них я не душой. Я заплатил душами. Многим их количеством. Людей убивает не оружие. Людей убивают люди. Как там говорил один из известных? «Нет человека - нет проблем». Одно слово - и судьба человека решена. Интересно, сколько судеб людей нужно решить, чтобы к этому привыкнуть? Лично я привык со второго раза. В простоте вся гениальность. Очень просто произнести слова «в расход». Власть опьяняет, подчиняет себе и делает тебя своей шлюхой. Она невероятно быстро проникает под корку мозга и все. Конечно, ты привык. Конечно, ты видишь хреналиард других вариантов, но тупо не хочешь их делать. Потому что боишься. Боишься того, что из шлюхи ты превратишься в оборзевшего клиента, не желающего платить. И в тот момент придет смерть в виде коренастого сутенера-афроамериканца с битой, который в течение недели будет ломать этой битой твои кости (а их 207, напомню). Затем он ампутирует все твои пальцы, выдавит ржавой ложкой глаза, заклеит твои уши, нос и рот, предварительно вырвав язык, вставит в вену левой руки капельницу с физ.раствором, чтобы ты протянул еще какое-то время и оставит тебя наедине с Богом разговоры разговаривать. И ты будешь с ним разговаривать, потому что выхода из этой персональной тюрьмы у тебя нет. И ты расскажешь ему все. Более того, ты вспомнишь все, что натворил. Другого выхода нет. А этот Бог гораздо страшнее и ужаснее любого Зевса, Марса, Аида, Перуна и кого-бы то ни было. Он будет судить тебя по всей строгости закона. Судить за все. От случайного выбитого глаза кошки в детстве, до твоих последних слов «в расход». Ни одно деяние не останется незамеченным. Ибо этот Бог - это ты сам.