Про боль, бесконечность и заек

   Вы знаете , что такое боль? Да? Знаете? Нет, не та которая , когда палец прищемил в дверном косяке и воешь от злости больше чем от боли  , минуты две или даже три... .
   Я имею в виду другую боль - настоящую , когда лучше уж сознание потерять или , хуже того молишь Богов уж побыстрее бы с паромщиком "Стикса" встретиться ! Нет? Про такую боль ничего не знаете?  Хорошо... .А что такое морфин тоже не знаете? Нет ? Понятно , что наркотик. А действие его?  Эффект? Куда колят?  Как? При каких обстоятельствах ? И продолжительность действия ? Тоже нет?   Мммдааа.... . Ладно... .
   Я расскажу вам   про боль  и морфин. Кстати , это словосочетание довольно приемлемое , как    ,  например   "клубника со  сливками" .  Но если ко второму Вы привыкли , то первое несколько контрастирует или режет слух . Не так ли ?
Итак... ,   когда   Серёге  оторвало ногу, а было это в аккурат зимой , то кровь удалось остановить   довольно  быстро.    В первый час нашего с ним пребывания на снегу ему было вколото половина запаса обезболивающего морфия   из "НЗ" ,  именно на такой вот случай. И если учесть , что добрая половина этого  "НЗ"  была  "израсходована"  задолго  до   этого любителями вмазаться или попросту продана , то считай что Сержу просто повезло. Но потому как он выл , кусая ремешок   от    автомата   предусмотрительно всунутый меж уголков губ ласковым   сержантом  , можно   было  догадаться , что "лекарства" вколотого было меньше трети.  Тащить  на  себе  стокиллограмового  Сержа  было   делом   бесперспективным  , и   потому    один из четырёх чумазых   "самураев"  спецназа  даже неудачно пошутил , что его легче придушить нежели переть к эскулапам.   Времени оставалось довольно мало , поскольку туго    перетянутая   поясным   ремнём нога Серёжи  начинала синеть  а торчащие артерии подмерзать на морозе.  Кое  как  замотав то, что осталось  от ноги Сержа решено было на свой страх  ,  ну и ,разумеется , конечно же  риск  ,  кинуть самого раненого на броню и таким вот респектабельным образом доставить его к медикам.  Если конечно   ему , во время этого вояжа , не отстрелят голову или чего нибудь ещё удачливые снайперы , то там то сям  промышляющие в пределах их  досягаемости .   Садиться рядом  на броню не имело вовсе никакого смысла , поскольку   легче было просто  застрелиться за соседними развалинами , потому как, во первых, - так  быстрее и проще умереть ,  не мучаясь , а  во вторых -  маме  тоже  проще потом  сына будет  забирать , что   бы отпеть и похоронить   по человечески.    Поэтому  Серёгу "наглухо" привязали к противоптурсовым решёткам на броне, , кое как закрыв остатками пуленепробиваемого "кивлара"  голову , грудь и живот.  И вот таким примитивным манером его таки доставили , хоть и в бессознательном состоянии , до "живодёров" в красных от крови халатах.
   Серёгу  приняли как родного , вмазав несколько кубов чистейшего , разведённого , что называется "по вкусу" морфина .  После чего , бегло осмотрев культю ,  повезли дорезать то , что составляющие фугаса никогда не смогут сделать ни ровнее ни пригляднее.
   Фактически обезболивающего  на всех не хватало. Её  и в простых то больницах  не всегда хватает в нужном объёме.  Ну а здесь..., чего уж говорить то. Поэтому лучшая "Обрезка" - так её называли в ту пору , была такая: вцепиться до синевы пальцев в спинку кровати и грызть чего нибудь , например туго смотанную простынь . Если конечно позволяют силы и нервы.  Но в основном , либо мозг просто отключает боль , вместе с сознанием . Либо настолько , насколько хватает связок горловых воешь в пустоту. Лучше всего выть хрипло. Откуда то из нутра , поскольку такой звук получается , как будто , кто то кому-то разрезает гортань , медленно и печально  затупленным ножом. И странно , при этом боль , как будто тоже пугаясь этих звуков , на несколько минут ,отступает и даёт перевести дух. Потом начинается всё заново . И так до тех пор , покуда  связки не начинают кровоточить . Тогда  приходиться отхаркивать кровь.
   А потом случилось чудо! Привезли "Обрезку"- обезболивающее  и вой прекратился.
   Если есть вообще "нирвана" в мире подлунном да и просто в жизни - так это именно такое состояние! Состояние без боли. Серёга лежал на койке , обливаясь потом , обильно сочившимся изо всех пор и думал про ... бесконечность. Как то она уж совсем ему простой представлялась. Такой  , как пирожки мамины на тарелке в чистой и светлой кухне. К ней , этой бесконечности , можно было подойти и тихонько взяв за уголок , попросить дать немного напиться , не боясь быть отвергнутым.  И такой покой на душе возникал , что и не передать словами. Не придумано таких слов.
   Однако , действительность , довольна мерзкая и бесцеремонная штука , всегда приводила Серёгу    в чувство , после диалогов с бесконечностью.  Она врывалась в тонкий и хрупкий мир, усердно пиная только что отстроенные с таким трудом и нежностью  миражи спокойствия, где каждый маленький момент, пережитый тобой , был уже живой и скакал как солнечный зайчик , радостно и игриво!  Она своими грязными и скользкими от крови руками душила этих живых зайчишек , нервно вытирая руки об полы своей халабуды , с которой , не переставая , капало ,  что то красное и липкое. 
     В такие моменты Серёга зажмуривался и просил только одного : не заплакать , потому , что если его в таком виде  увидит молоденькая    и уже такая родная ,  медсестра Марина   то  он  вообще не сможет больше глядеть ей в глаза ! А это было в его представлении  хуже боли , хуже действительности , хуже самой смерти. 
     В такие мгновенья он собирал в одну большую  охапку все свои силы , запихивал их в склянку со злостью и сам становился этой самой болью , как бы изнутри наблюдая за самим собой и всем тем , что происходит снаружи. Он становился ,  с болью ...  "на равных" , мысленно убивая в себе человека , со всеми своими ужасами , о которых не принято говорить с нормальными людьми и тем более рассказывать им об этом . А пот при этом продолжал течь и струился по лбу небольшими короткими ручейками.
    Марина неспешно подходила к Серёгиной кровати , ласково вытирала пот со лба , меняла мокрую  простыню   и одним лёгким движение загоняла иголку со спасительным зельем Серёге внутрь , плавно выдавливая очередную порцию   бесконечности  и новых , весёлых  и  ещё не рождённых зайчиков .
    Откуда я всё это знаю?  Про бесконечность и заек?   Про боль и почему она такая? Так уж получилось... . Просто , иногда,  я крепко сплю. Как и все люди.   И вижу сны. Про боль , бесконечность , заек  и ... прошлое.  Так вот... .