сказание о лапифах

Издревле жили на горе Пелионе древолюди –лапифы. Мирно жили, пока не пришло на Пелион племя человеко-коней – кентавров. Не по своей воле пришли они сюда. Изгнали их с золотых феакийских полей боги-крониды.  Трудно обживаться изгнанникам на новой земле, все вокруг чужое, незнакомое и, кажется, враждебное. Трудно скакать по горным кручам. И стало звереть племя кентавров, прежде блаженное. Только два кентавра сохранили прежнюю сущность свою, поселившись отдельно от сородичей: великий мудростью своею Хирон и славящийся своим гостеприимством – Фол. Фол построил себе жилище на острове Пелопа. Хирон приспособил под жилье сухую, просторную пещеру на Пелионе. Не нравились древолюдям пришельцы кентавры, глухое недовольство росло, обещая обернуться открытым сражением. Пока этого не происходило потому, что Хирон сдерживал своих сородичей, сам же он пользовался огромным уважением со стороны лапифов, оказывая им услуги, давая мудрые советы и излечивая от различных недугов. Кроме того на тропах Пелиона поселились три великана-разбойника, приносившим немало бед окружающим, особенно одиноким путникам. Один из них Сосносгибатель- Питфеокамп, привязывающий путника к вершинам двух согнутых сосен и отпускающий их. Второй – Дубиноносец, детище хромого бога Гефеста. Беспричинно бил Дубиноносец всех встречающихся на пути. Третий- весельчак Прокруст, соорудивший постель-козлы раздвижные. На эти козлы укладывал Прокруст путника. Если постель была длинной для путника, Прокруст вытягивал его, если – короткой, отпиливал лишние части тела...И только после того, как все разбойники эти были убиты Тезеем, внуком вождя лапифов Питфея, пришло время изгнания с Пелиона кентавров.
Когда разделение будет у них:
Деревья и люди отдельны?
Но есть пока тело – одно на двоих,
Отвага у них беспредельна.

Где земли получше, лапифов там нет,
Их боги, герои изгнали.
Пристанищем служит гора много лет,
Врагов от себя отгоняли.

Лапифов везде наказания ждут,
В Фалое, Аркадии – тоже,
Их пилят, их плющат, немало их жгут,
И старых, и тех, кто моложе!

Чудовищ немало вокруг развелось -
На гору пути перекрыли -
И тучи уходят, не сея им дождь,
И ветры накрыли их пылью.

Случайного путника ловит один,
И сосны согнув, к ним привяжет
Потом отпускает, коснувшись вершин –
Разорван тот надвое сразу!

Сгибателя сосен, вечерней порой,
Тезей привязал к тем же соснам.
Дубиноносителя встретил герой,
Расправился быстро и просто.

Прокруст оставался, разбойник, злодей,
Вытягивал, резал пилою,
На ложе его поваливши Тезей,
Оставил лишь торс с головою.

Собрались лапифы сегодня на сход,
Нет с ними Тезея, героя,
На конолюдей был задуман поход.
Те гору покинут без боя.

Последним оставит жилище Хирон.
С ним Думы уйдут Пелиона,
Лапифов лечил и советовал он.
За это остался без дома...


Ну, что за жизнь идет?
Сражаются, дерутся меж собою,
Титаны, великаны, боги
Бессмертные, и смертные герои.

Бессмертье – дар богов,
Иль в памяти людской,
Уходит память и бессмертья нет,
И в прошлое глядят с печалью и тоской.

Забвение – ведь та же смерть
Для духа только, а не тела,
Когда природа эфемерна их,-
Чуть что, и сущность отлетела.

Осталось лишь сказание одно,
Не велико размером и ценою,
Живет, когда записано оно,
За строчкой, как за каменной стеною.



На небесах покоя нет,
А на земле, - тем более.
Так редки дружба и совет,
Но часто – своеволие.

Мир старым стал, а разум – юн,
У власти сила грубая.
Кто сохраняет светлый ум?
Безгласные, беззубые.

Богинь, богов не перечесть,
И новые рождаются.
И каждый любит жертву, лесть,
Любовью наслаждается.

Что суррогатная любовь,
Так в этом нет сомнения,
Цена: страданье, кровь и боль,
Бессмертны, к сожалению.

В бесчинстве сильные живут,
И ширятся пороки…
Правдивых ждет неправый суд.
В Аиде ждут пророков.