Сказание о сиренах

О сиренах повествую так, как рассказала о них нимфа Олкирроэ богу медицины Асклепию, когда после гибели его матери, выпестовала его. По ее рассказам, девушки вначале были чудесные, нежные, тихие...
Говорила Олкирроэ:
«Нет у памяти покоя...
То теряем, то найдем.
Жили как-то чудо-девы,
Их чудесные напевы
Слышны вечером и днем.

Только Эос встанет рано,
Собираются титаны
Слушать песни юных дев.
Те поют, а сердце тает...
Никогда не умолкает,
Чудный песенный напев.

Шаловливы и прекрасны,
Их преследовать напрасно –
Вольный девушек полет.
И никто не станет мужем,
Ведь сирена, та же – муза,
Только пением живет.

Мать их – Память-Мнемосина,
Их отец, зелено-синий,
Рек владелец – Ахелой,
Прославляют Крона, Рею.
Пенье слушая, немеет
Птиц небесных пестрый рой.

Мнемосины Зевс стал мужем,
От него рождает музы,
А сирен прогнали прочь.
Им достался голый остров,
От природы – только остов,
Бури властвуют и ночь.

Но остались чары перья,-
Пусть и редкостны мгновенья,
Когда кормчие плывут,-
Пеньем девы зазывают,
И никто не проплывает,
Не оставив сердца тут.»
Время шло и облик сирен менялся. Как уже было сказано выше, вначале это были обворожительные юные красавицы с чудесными голосами. После того, как они случайно оказались свидетельницами похищения Прозерпины Аидом и не оказали той помощи, мать Прозерпины, великая Деметра, наказала девушек, превратив их в создания, до пояса дев, а от пояса – в крылатых птиц. Говорила Молва, что завлекаемых пением мореходов, сирены  погружали в вечный сон – эвтаназию, прекрасную смерть. Потом уже стали говорить, будто бы, сирены съедали погруженных в сон моряков, обгладывая тела их до костей. Звучвли призывно и нежно голоса сирен на голом острове, вблизи земли благоухающих цветов. Кто миновал благополучно остров Сирен, тот приближался к пламенеющему острову, под которым, в глубинах земли находилась Великая Бездна, где смешивалось все, начало и конец вселенной. Властвовали там Вихри свирепые, сталкиваясь друг с другом в чудовищном вое. А еще дальше жил ужас Черной Ночи. Даже боги смертельно боялись Великой  Бездны Вихрей.