Сказание о змеедеве, или наказание за гордость

На берегу Багряного острова Заката – Эрифии, в змеином ущелье родила титанида Каллироэ от титана Хризаора  бессмертную дочь Ехидну. Здесь же и воспитала дочь, да так, чтобы о ней не прознали боги-олимпийцы. Выросла  красавица титанида, равной которой в мире не было. Жила Ехидна в полной гармонии с природой: и звери, и птицы, и травы, и деревья любили Ехидну, жизнь за нее готовы отдать. Только один раз встретила красавица чудище невероятное, в нем одном соединились и козел, и лев, и змей. И был это сводный брат Зевса Айгиптан, по прозвищу Страшный Сатир. Никого и ничего не боялась чудодева Ехидна, засмотрелась на Айгиптана, силясь понять, что же это такое? Увидел деву чудной красоты Страшный Сатир, погнался за ней. Легко бежит Ехидна, быстр бег ее. Но Страшный Сатир настигает ее. Тут то и понял живой мир, что не игра идет между титаном и титанидой - настоящее опасное преследование. Бросились животные на Айгиптана, вцепились клыками, когтями в тело его. Но тверда шкура Страшного Сатира не проколоть, не прокусить ее. Тут и травы пришли на помощь чудодеве - путаются в ногах чудовища, но разрывает путы Страшный Сатир. Поняла Ехидна, что не уйти ей от преследователя, вступила в сражение с ним. Захватила козлиную голову за рога, прижала к земле, а тут голова льва тянется. Ухватила за львиную голову, а тут змей промеж ног ползет. И вдруг Айгиптан перестал сражаться, приложил ко рту раковину и подул в нее. От звука раковины кровь отхлынула от сердца титаниды, кожа отстает от мышц. Не выдержала  чудодева, вырвалась и понеслась прочь, словно ветер. Загремел громом-хохотом Страшный Сатир. И опять потянулось время, когда покой Ехидны никем не нарушался.
Найдется кисть или перо,
Чтоб описать все прелести Ехидны?
Глядишь, и на душе становится светло -
Все совершенства девы очевидны.

Пук золотых волос до пят,
В тяжелый узел на затылке связан.
Когда глаза ее в упор глядят,
Ты в них нырнув, утонешь сразу.

Такая глубина и черный цвет!
Высокий лоб и нежные ланиты.
Тускнеет перед нею солнца свет.
Гирляндой роз живот ее обвитый.

И не идет Ехидна, а плывет,
Не гнутся под пятою травы,
Цветочек каждый к телу ее льнет,
Становится стройнее пень корявый.

Одна она, всегда одна,
И нет и не было у девушки подруг.
И если ночью не взошла луна.
То от самой светлей становится вокруг.

Ехидне по душе уединенье,
С ней рядом – лев или газель,
Иные могут быть различные творенья.
Из лепестков цветов ей соткана постель.

Жилище выбирает близ воды:
Ручей, река, иль озеро, иль море.
Деревья и цветы, прекрасные плоды,
Чтоб виделись вокруг долины, горы…

К любви Ехидну не склонить,
Не по душе титаны и герои:
Лишь ветерок коснется губ, ланит,
Мороз и зной ее не беспокоят.

Но как-то в летний день, не жаркий
Ехидна возвращалась в грот,
Вдруг что-то за сосной блеснуло ярко,
Открыла в изумленье дева рот -

Афина гневная предстала перед девой,
А та молчание, спокойствие хранит.
Афине кажется, что дева слишком смело
И даже чуточку у ней надменный вид.

Такого не стерпела Зевса дочь,
И посылает в деву огненные стрелы,
Рукою та их отмахнула прочь,
Смеялась дерзко, весело запела...

Афина на Олимп тотчас явилась -
Негодованию  края нет конца.
И долго на ухо шептала и твердила,
Пытаясь убедить родителя, отца.

И тот поддакивал, качая головой.
И успокаивал Минерву,
Что будет сделано вечернею порой,
И сила будет верною и первой.

На утро встать Ехидна не могла,
(Хоть этот акт всегда был прост),
И ноги девичьи не судорога свела:
Срослись они в змеиный хвост.

А дальше все доделала Молва,
Все знают отношенье к змеям.
И оправдаться дева не смогла,
Записана была в сословие злодеев.

Сидела дева в глубине тюрьмы,
Которой стала прежняя пещера.
Тоскливо потянулись ночи, дни,
Из всех расщелин потянуло серой.

Хотя бы лучик солнца заглянул!
Или Силена весточку прислала!
Лишь слышен неумолчный моря гул -
Потом и этого не стало.
Пройдет время -и все доброе, прекрасное, связанное с именем чудо-девы Ехидны, исчезнет. Все негативное, и даже слово ехидство, будут Молвою разнесены по свету. Чудодева станет змеедевой   и  ее порождением будут считать Немейского льва, Лернейскую гидру, убитых впоследствии Гераклом, а также – Химеру. Химера – дотоле невиданное создание, сочетающее в себе крылатое, красоты необыкновенной, порхающее существо, а вторая часть Химеры, пострашнее ее родителя – Страшного Сатира, которому отдала любовь змеедева, но отказавшая ему в взаимности чудодева Ехидна. Наступит время и падет мертвой Ехидна, убитая адамантовым серпом, вложенным богиней Герой в руки многоглазого Аргуса