06-19. В православном храме

    Случилось так, что меня занесло на Серафимовское кладбище, где в одноименной церкви служит один из самых известных в Петербурге и даже России православных священников - отец Василий Ермаков*. О нем мне многие "наши"  рассказывали. Это с ним Нина ездила в Ватикан и в итальянский город Баре - к гробнице Николая Чудотворца, а потом и в Иерусалим. Отец Василий прост в общении, он – наш питерский старец и ясновидец, и искренне верит в Бога, а не только соблюдает церковный ритуал. У меня, конечно, была тайная мысль получить от Отца благословение на поиск работы. Он многим помог как раз в подобной ситуации. Но внутри меня что-то терзалось: а чем я заслужила от него помощь? Отступница, православных обрядов не соблюдаю, православие критикую почем зря. К тому же, Бог помогает тем, кто готов получить помощь, а я в данный период своей жизни вижу свое  скудоумие и профессиональную непригодность почти к любой работе, которую мне реально сейчас могли бы предложить.

     Как всегда, победило мое любопытство и возможность свалить с работы без ущерба для всех. Пришла к Храму. Там я, конечно, уже прежде бывала, но Отца Василия видеть не приходилось. Красивая церковь - маленькая, деревянная, вся резная. Иконы богатые - намоленные. Это было 14 января - в день именин Отца Василия и в день рождения Виссариона. Прихожан, несмотря на утро буднего дня, набралось в храме много: то ли все безработные, то ли работающие, запланировав поздравить Василия с Днем Ангела, сбежали с мест своего служения.

    Отец Василий (Ермаков) родился 20 декабря 1927 года, с 1953 года стал священником и прежде служил в Никольском храме. Это все я узнала уже позже. Шла Литургия, но к выносу чаши с причастием оказалось, что исповедовавшихся собралось совсем мало. А храм - битком набит, многие пришли с цветами, с поздравлениями. Чувствовалось, что отца Василия любят. Народу прибывало все больше и больше. Отец Василий служил Литургию и трижды выходил для благословения всех прихожан. Его лицо располагало к себе - пожилой, доброжелательный человек. Но сама служба...

    Я всю жизнь не люблю трудностей, создаваемых искусственно. В жизни нам вполне хватает реальных. Нужно много физических сил и времени (я четыре часа отстояла там на ногах!), чтобы в плотной толпе прихожан, большинство из которых пришли сюда даже не к исповеди, а только к Василию, целостно участвовать в Литургии. Справа от меня у мужчины был плохой запах изо рта, впереди - надрывно кашляла женщина, сзади то и дело толкали в плечо, прося передать свечу “к празднику”. Сосредоточиться на происходящем таинстве в таких условиях было почти невозможно. Да и многое ли понятно в самой Литургии тем, кто в ней участвует? Может быть, Отец Василий и мог бы интересно побеседовать с верующими, но их здесь постоянно собиралось слишком много, чтобы эта беседа стала доверительной и полноценной.

    Охотно участвуя во время Литургии в хоровом чтении “Отче наш”, я обычно не произношу вслух слов другой “хоровой” молитвы - “Символа веры”. И не только потому, что плохо знаю текст. Я не все принимаю в этом символе, по крайней мере, так буквально. Для меня символ православия лежит гораздо глубже и более значим, чем этот красивый миф отдельно взятой религии. Не в нем основной дух христианства. А в чем? Думаю, его могут определить два слова - любовь и прощение. Все остальное уже менее существенно, подробности, которые каждый понимает в меру своего видения жизни.

   Завершение Литургии улучшило мое общее впечатление. Вместо проповеди в этот день отец Николай произнес торжественную речь в честь отца Василия, поздравляя его с Днем ангела. Это была добрая, искренняя и человеческая речь о хорошем священнике и человеке. Потом выступил отец Василий. В его речи не было ни молитвенной интонации, ни пустословия, ни избитых евангельских цитат, это были слова человека, искренне встревоженного состоянием православной веры в наши дни. В голосе - усталость пожилого. В результате ответное слово оказалось сильнее самой Литургии, лично у меня из глаз потекли слезы.

   Из храма так и не начинали выходить, толпа стояла плотно и медленно продвигалась к отцу Василию - поцеловать крест и поздравить лично. А он шутил, балагурил, многих называл по имени, зная в лицо, в нем не было показной святости и строгости - обычный, очень милый старик. В конце концов, и меня поток вынес к Василию - поцеловала протянутый им крест. Там же в толпе, как того и хотела, встретила Нину - вместе с ней мы вышли из храма. Рассказала ей о своей проблеме, Нина посоветовала в более спокойный день заказать здесь молебен и попросить у отца Василия благословения.

   Пожалуй, так я и сделаю. Только вот загадка: пронаблюдав себя, я увидела, что внутренне противлюсь этому. По двум причинам. Первая. Что-то прося, надо будет платить. Чем? Принятием данной игры и полной отдаче себя ей - вере и ритуалам православия. А я не могу все это принять полностью. Вторая. Я не только хочу найти работу, но и... боюсь ее найти. Пока она у меня была, я всегда умудрялась настроить себя так, что шла на работу с удовольствием. А вот сейчас боюсь.  Не хочу снова ощутить себя новенькой в еще одном чужом коллективе, где мне все придется начинать с низов и заново. Боюсь еще раз стать выгнанной, стать чужой среди своих и ... безумно хочу посидеть дома, занимаясь хозяйством, которое у меня заброшено, потому что на него нет времени.

    Моя “ноющая” персона все эти выходные отсутствовала. Как ни сложно мне с мамой порой, но с ней мне сейчас куда лучше, чем даже в знакомой мне Петроградской, в пустой, но уже не в моей комнате без телефона, без компьютера, при более чем свободном режиме работы и в роли еще более чужой и лишней, чем прежде.

*Василий Тимофеевич Ермаков (20 декабря 1927, Болхов, Орловская губерния — 3 февраля 2007, Санкт-Петербург) — священнослужитель Русской православной церкви, митрофорный протоиерей. С 1981 года настоятель храма преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга. Один из самых известных и авторитетных петербургских священнослужителей последних десятилетий.